Зелье от зельевара Блэка

      Джеймс пропускает ужин в среду. И Регулус очень отчаянно хочет полюбопытствовать. Невзначай узнать, почему Джеймс не пришел сегодня, но он боится, что если спросит, то даст Сириусу и Ремусу право копаться в личной жизни Джеймса. Что-то, с чем он, возможно, не сможет справиться в данный момент, учитывая, какой была их последняя встреча.       Регулус отправил сову два дня спустя после того вечера. Он был краток. Извинение и предложение поговорить, если Джеймсу будет нужно. Он закончил письмо мыслью, которая, он надеется, покажет, что он тоже уязвим. Что Джеймс не единственный, кому стыдно за свое прошлое.       «Мне очень жаль, что я не вернулся в тот коридор снова. Я бы хотел это сделать.»       Но ответа не было.       Место за круглым столом пустует, пока они втроем ужинают едой гораздо менее изысканной, чем та, которая была бы на столе, если бы Джеймс пришел. Неловкость висит в воздухе, когда каждый из них обводит взглядом пустой стул, но никто не произносит ни слова. Как будто они все защищают Джеймса от позора, даже в его отсутствие.       Когда стол убран, а Сириус уже спускается по лестнице, Ремус останавливается в дверях.       — Ты не мог бы завтра доставить кое-какие дополнительные ингредиенты? И мы могли бы просмотреть записи с занятия, которое я пропустил?       В том, как Ремус задает вопросы, есть что-то странное, но Регулус кивает и соглашается найти его завтра до ужина.       Он тратит все утро следующего утра, готовя базу для зелья Джеймса, и Регулус не уверен, понадобится ли оно. Возможно, Джеймс больше не хочет этого. Может быть, все зашло слишком далеко.       Он вздыхает и решает использовать каминную сеть, чтобы очутиться к кабинету Ремуса как можно ближе. Регулус боится, что может столкнуться с Джеймсом, если пойдет пешком.       Когда Регулус прибывает, дверь в кабинет открыта, поэтому он заходит без привычного стука.       Регулус раскладывает пучки трав на столе, когда Ремус подходит к нему сзади.       — Все в порядке? — Регулус хмурит брови.       — Ты в последнее время разговаривал с Джеймсом?       При упоминании имени Джеймса его сердце пропускает удар. Он качает головой, а в голосе Ремуса нарастает беспокойство.       — Нет с тех пор, как... — Регулус замолкает, боясь признаться, что они вместе принимали запрещенные зелья. Что они занимались этим весь семестр.       Ремус наконец-то садится и указывает Регулусу на кресло.       — Я знаю, что-то происходит между вами. Предельно ясно, что вы были под чем-то той ночью, когда директриса привела вас в свой кабинет. Я полагаю, зелья?       Регулус с трудом сглатывает и отводит глаза, не желая делиться личными проблемами Джеймса с кем-то, даже с одним из его лучших друзей.       — Вы проводите много времени вместе?       Регулус смотрит на Ремуса, встречая этот вызов в его глазах.       — Мы виделись пару раз.       Ремус медленно кивает, прежде чем махнуть палочкой в сторону шкафа и поставить чайный сервиз и печенье на стол.       — И…?       Ремус делает глоток чая, закидывая одну ногу на другую. Он откидывается на спинку кресла с выжиданием и любопытством в глазах.       — И ничего.       Ремус тихо усмехается.       — Регулус, мы беспокоимся о Джеймсе. Сириус уже несколько дней буквально рвет на себе волосы. Ты знаешь, что они для него значат. Если между вами что-то происходит, или если вы даже просто сблизились, тогда я хотел бы попросить тебя об одолжении.       Регулус глубоко вдыхает и делает глоток чая. Беспокойство не покидает Ремуса. Неутолимая жажда знать, почему Ремус и Сириус переживают за Джеймса.       Он не видел его неделю, и теперь у него пустота в душе. Пустота, которая обычно заполнялась Джеймсом и пыталась поддерживать его.       — Я забочусь о нем, если ты об этом.       На лице Ремуса появляется едва заметная улыбка.       — Я так и думал.       Регулус глубоко вздыхает и выпрямляется в кресле.       — Что за одолжение?       Ремус проводит рукой по волосам.       — Он не был на занятиях уже несколько дней. И не спускался в столовую. Мы каждый день приносим ему еду, но Джеймс не открывает дверь. Говорит, что заболел. И не идет в больничное крыло.       У Регулуса тяжелеет грудь, когда он слышит это. Регулус не понимает, что заставляет Джеймса запереться в комнате. Скрыться от внешнего мира и от студентов, которых он, кажется, любит, и от его друзей, которых он знает, которые готовы помочь ему, если он только попросит. Затем его сердце вздрагивает и тонет так же быстро, как металл в воде. Потому что в глубине души он знает, что он — причина. Он и его глупые, провальные зелья.       — Я думал, — продолжает Ремус, — может быть, что из-за того, что ты не профессор, и вы проводили много времени вместе, возможно, он откроет тебе дверь.       Регулус переплетает пальцы и смотрит, как они белеют.       — И Сириус согласен с этим? Что он не придет ему на помощь?       Ремус пожимает плечами.       — Ему немного обидно, что Джеймс не пускает никого из нас. Но больше всего на свете Сириус хочет знать, что с ним все в порядке. Мы оба хотим. И я думаю, ты тоже.       В глазах Ремуса видно, что он что-то знает.       — Хорошо, — наконец-то отвечает Регулус, — куда идти?       Ремус ведет его по залам, которых Регулус никогда не видел. Везде стоит магическая защита, чтобы никто из учеников не смог зайти в личные покои профессоров. Когда они останавливаются перед золотой дверью, Ремус сжимает плечо Регулуса.       — Удачи.       Регулус ждет, пока Ремус уйдет из поля зрения, а звуки шагов стихнут, прежде чем подойти к двери. Его ладони становятся липкими, когда он поднимает руку и стучит.       Он ждет и ждет. Ответа нет.       Регулус стучит еще раз сильнее. Приглушенный голос раздается из-за дверей.       — Уходи, Сириус. Я все еще болею. Вернусь на следующей неделе.       Регулус хрустит шеей и прижимает обе ладони к двери.       — Джеймс? Это не Сириус. Это я. Это… — он замолкает, думая, узнает ли его Джеймс теперь только по голосу.       Ему отвечают, когда двери распахиваются, вытаскивая его из мыслей.       — Регулус?       Регулус осматривает Джеймса с ног до головы. Он в домашних штанах и тонком гриффиндорском свитере, который, должно быть, Джеймс носил еще в школьные годы. Его волосы растрепаны, а очков нигде не видно.       — Привет.       Привет. Это лучшее, что он может сделать?       Джеймс делает шаг вперед, осматривая весь холл на наличие других людей.       — Ты так и не ответил на мое письмо. Я просто хотел прийти и проведать тебя. И снова извини.       Джеймс качает головой и отходит в сторону, чтобы пропустить Регулуса внутрь. Регулус засовывает обе руки в карманы и заходит, чувствуя себя гораздо более язвимым в комнате Джеймса, чем когда-либо, когда они были в его лавке одни.       Джеймс осторожно закрывает дверь и тут же вытаскивает палочку, чтобы убрать беспорядок. Чайные чашки левитируют с маленькой кухни. Вещи на полу перемешаются в корзины. Кровать внезапно превращается из беспорядка в идеальные складки и края.       — Извини, — начинает Джеймс, делая несколько шагов к двум маленьким диванам с безжизненным камином, — я хотел ответить тебе. После того, как кое-что решил.       Джеймс садится на диван и похлопывает по подушке рядом с собой, приглашая Регулуса.       — Решил? Ты о зельях?       Джеймс качает головой, направляя палочку на камин, чтобы разжечь пламя.       — О моей должности летного инструктора.       Это застало Регулуса врасплох.       — Ты хочешь уволиться?       Лицо Джеймса вытягивается, видно, что ему стыдно за это.       — Я просто не знаю, подхожу ли на эту должность. Заботиться о детях и все такое. Не знаю, безопасно ли это.       Регулус пододвигается ближе к Джеймсу.       — Почему ты думаешь, что это опасно?       Джеймс смотрит в окно, подергивая волосы рукой.       — Из-за этого, — он жестом указывает на себя, — я паникую, и мне надо убежать. Я не всегда смогу прийти к ним. Я уже несколько дней в постели. Просто смотрю. Умоляю себя встать и начать делать свою работу. И я, блять, не могу, ты понимаешь? Они заслуживают лучшего.       Регулус кладет свою руку на колено Джеймсу, переводя его внимание с огня на себя.       — Джеймс, время от времени не иметь возможности проводить уроки — не опасно. Многие профессора вынуждены отменять занятия по многим причинам. Болезнь, семейные обстоятельства, личное. Это не значит, что ты плохой преподаватель.       Джеймс качает головой и тихо смеется.       — А что если я запаникую, когда ребенок упадет с метлы? Думаешь, это безопасно?       — Сказал бы ты то же самое Ремусу? Что ему не стоит быть профессором из-за его волка? Потому что он меняется в полнолуние, и ему приходится пропускать занятия для восстановления?       Джеймс глубоко вздыхает и качает головой.       — Нет. Но он не подвергает никого риску.       Регулус сжимает колено Джеймса, возвращая его внимание к себе.       — Потому что он просит помощи. Просит помощи у таких людей, как я, или у тебя, или у Сириуса — у людей, которые любят его и поддерживают. И если я правильно помню, ты спас множество детей от падения в этом году. Паника приходила после, а не до и не во время.       Джеймс откидывает голову назад.       — Я не люблю просить помощи.       Регулус усмехается и толкает Джеймса в плечо. Он изображает на лице притворное раскаяние.       — Правда? А я и не знал.       Джеймс толкает его назад, заставляя Регулуса полностью упасть на диван.       — Заткнись. Я попросил тебя о помощи, разве не так?       Регулус грустно улыбается, потому что Джеймс прав. Он сделал так, как умел.       — Так. И я сделал все что в моих силах. Но подумай, насколько проще могло бы быть, если бы ты дал понять паре других людей, что тебе иногда нужна помощь.       Джеймс кивает.       — Я знаю, ты прав. Я просто… я так, блять, устаю все время. Устаю, что что ни в чем не преуспеваю. Устаю, что разочаровываю людей.       — Кто сказал, что ты разочаровываешь?       Джеймс смотрит на Регулуса и видит вызов в его глазах.       — Ну, никто не говорил… — Регулус прерывает его на полуслове.       — Верно. Никто не говорил.       Джеймс кладет руки себе на колена.       — Хорошо, хорошо. Сделал вывод.       Регулус убирает руку и встает.       — Может быть, завтра тебе станет лучше.       Он протягивает руку и поднимает Джеймса с дивана.       — Да, — шепчет Джеймс, — может быть. Ты… — он замолкает, снова уставившись на огонь, — ты останешься еще на чуть-чуть? Я могу приготовить что-нибудь.       Регулус не упустил тот факт, что Джеймс уже во второй раз продлевает их совместное времяпрепровождение, осторожно прося его остаться.       — Да, звучит отлично.       Джеймс заходит на недавно убранную кухню и приступает к работе. Регулус бормочет заклинание, чтобы в чайнике был свежий чай, и начинает расхаживать по комнате так же, как Джеймс недавно в его лавке. Он проводит рукой по столу Джеймса, заваленному эссе от учеников. Рядом лежит стопка книг, достаточно высокая, чтобы она могла свалиться на пол. Регулус берет книгу сверху и переворачивает ее, чтобы посмотреть на обложку.       Его сердцебиение учащается, когда он читает название. Внезапное появление Джеймса за спиной пугает Регулуса, и он чуть не роняет книгу из рук.       — Извини, — говорит Джеймс, кладя руку ему на плечо, — не хотел напугать тебя. Еда готова.       — Это поэзия?       Регулус смотрит на стопку и видит только книги маггловских поэтов. О большинстве он слышал, о некоторых нет. Из каждой торчат кусочки пергамента в качестве закладок.       Джеймс забирает книгу из рук Регулуса и улыбается.       — Я взял их в библиотеке. Хотел посмотреть, смогу ли я их понять.       — И?       Джеймс открывает книгу на одной из страниц с закладкой.       — Немного странно. Некоторые я не понимаю вообще. Я ничего не чувствую, когда читаю их. А другие будто магия. Словно кто-то похитил мои мысли с помощью заклинания и напечатал. Выразить словами те чувства, о которых я даже не подозревал.       — Хм, — тихо говорит Регулус, — так и должно быть. Стихотворения заставляют чувствовать себя замеченными. Или незащищенными, в некоторых случаях. По крайней мере, для меня.       Джеймс кивает и возвращает книгу на место.       — Ужин?       Регулус идет за Джеймсом к маленькому столику. Они едят в спокойной обстановке, обсуждая банальные темы, такие как учебный план на этот год, какой факультет лидирует в квиддиче, какие профессора доставляют ему больше всего проблем, потому что он новый сотрудник. Они размышляют над несколькими стихотворениями, которые понравились Джеймсу, и завидуют поэтам, сумевшим написать их так искусно.       Джеймс потягивается, зевая, и относит грязные тарелки на кухню.       — Я пойду, чтобы ты мог немного поспать, — говорит Регулус, относя остальную посуду в раковину.       Джеймс начинает убираться на кухне, не используя магию, прежде чем переключить свое внимание на Регулуса.       — Тебе стоит остаться. Прочитай несколько книг, если есть те, которые ты еще не читал. Или ты можешь взять их с собой. Думаю, я могу вернуть когда угодно.       Регулус видит, как неловкая нервозность сползает с напряженных плеч Джеймса. Он хочет, чтобы Регулус остался?       — Хорошо, — говорит Регулус, — Там, по крайней мере, две, которые я не знаю.       Джеймс улыбается, продолжая вытирать тарелки и бокалы. Регулус берет со стола одну из книг и устраивается на диване.       Когда Джеймс заканчивает, то берет стопку пергамента и ложится на соседний диван. Он макает перо в чернила, отмечая эссе ученика, пока огонь потрескивает перед ними.       После нескольких тихих минут Джеймс начинает смеяться над чем-то. Регулус смотрит на него с вопросом в глазах.       Джеймс поднимает пергамент.       — Этот ребенок написал, что, по его мнению, задавать эссе для обучения управления метлой, цитирую, глупо.       Регулус улыбается и опускает голову себе на плечо.       — Мне неприятно соглашаться с этим ребенком, который явно не хочет выполнять свое задание, но...        Джеймс делает пометку на листке, прежде чем отложить его в конец.       — Я не могу не согласиться. Нам никогда не приходилось писать эссе, чтобы научиться летать. Метод проб и ошибок, очевидно, лучший.       Регулус качает головой и переворачивает страницу.       — От тебя одни неприятности.       Регулус погрузился в книгу, которую взял со стола Джеймса, поглощая строчку за строчкой новой прозы. Каждое стихотворение — это открытие новой неизведанной для него эмоции. Он почти окликает Джеймса, чтобы процитировать особенно трогательную строчку, когда понимает, что Джеймс заснул на диване. Регулус изучает его лицо, пока грудь Джеймса поднимается медленно и ровно. Он излучает спокойствие, о котором так сильно мечтает. Регулус мог бы подарить Джеймсу это спокойствие в его бодрствующем состоянии, если бы только смог найти подходящее зелье, чтобы облегчить его страдания.       Регулус тихо закрывает книгу и кладет ее на диван. Он достает свою волшебную палочку и левитирует одеяло с кровати, убирает пергамент с живота Джеймса и кладет его на пол рядом с диваном, прежде чем позволить одеялу медленно опуститься на тело Джеймса.       Перед уходом он поднимает взгляд на темный каменный потолок покоев Джеймса и вздыхает от неоригинальности Джеймса. Регулус направляет свою палочку в воздух и шепчет заклинание, которое заставляет маленькие частички мягкого желтого света подняться к потолку, висят там и превращая комнату из тусклых теней в мягкое свечение, которое мерцает, когда он подходит к столу Джеймса, чтобы вернуть книгу на прежнее место. Регулус берет запасное перо и быстро пишет записку для Джеймса. Когда он проснется, то найдет ее в окружении этого света, зачарованного для его комнаты.       ‘Ты даешь столько света другим. Ты заслуживаешь немного и для себя’.