Моя жемчужина

— Узнать получше? М-мм… — задумчиво Такемичи посмотрел на потолок. — Мы, русалы, обычно не рассказываем друг другу что-либо, ибо нам нет смысла это делать. За тебя это сделает твое сердце, нам всего лишь стоит посмотреть в глаза. В этот момент черноволосый парнишка нежно прикоснулся к груди Майки. Каждое прикосновение русала вызвало шквал бури, приятно осев в сердце и никуда не хотело уходить. Заслуживал ли он подобное? Нет. Не заслуживал. За ним тянулась река крови. Подобные грехи не забываются. Глупый Такемичи ошибался на счет его. Он просто напросто хотел видеть подобное в нем. Видел то, что хотел. Нарисовал идеальный образ и слепо верил. Настоящий Сано Манджиро – воплощение зла. А любимые сердцу люди вокруг него погибали и сгинули в обитель вечности. Возможно, сама хозяйка жизнь захотела поглумиться над ним. Прислала не греховное создание, как бы говоря этим: «Ты - ничтожество. Грешник…» Что ж, он примет любое наказание. — Как мне рассказывали, люди пытаются друг друга узнать, используя слова. Даже сейчас я разговариваю с тобой лишь при помощи телепатии, — русал прикоснулся второй рукой к груди Майки, замечая, что сердце главы «Бонтен» бьется учащенно. Такемичи набрал воздух в легкие и начал распевать: — А-а-а~ М-м-м~ — по комнате начала разливаться красивая мелодия изо рта русала. Манджиро закрыл глаза и позволил себе полностью раствориться. Сладостная песнь, приятно грела душу, словно унося его далеко в океан. В бескрайнее синее море, где находилась безмятежность и спокойствие. Чувствовал, как они окутывают, унося его все дальше и дальше от суеты и шума повседневности. Настолько хотелось погрузиться туда, и больше не возвращаться наземный мир. Тонкий голосок, подобно морским волнам, наполнил пространство комнаты. Такемичи продолжал распевать, словно пытался достучаться до сердца Майки, чтобы он открылся ему. Его голос нес в себе таинственность и красоту, словно в каждой ноте скрывалась история морских глубин. Комната, в которой звучала песня, наполнилась радужными бликами, создавая нечто особенное вокруг них. Его голос казался бесконечно глубоким и искренним. Вскоре он закончил и посмотрел с нежностью на Майки и уже своим голосом произнес: — Я думаю, что эта мелодия все обо мне рассказала. — Это было прекрасно… — с грустью ответил Манджиро, выражая всю горечь, от того, как быстро закончилась волшебная песнь. — Я рад, что тебе понравилась моя песня, — с улыбкой проговорил Такемичи. — Людям нравятся наши песни, но они их считают губительными. Но мы не виноваты, что они лезут за нами в море, а потом там топятся! Русал выглядел возмущенным. — Настолько не могут прожить без нас, что готовы разменять свою собственную жизнь, чтобы увидеть и услышать нас, поэтому многие вас опасаются, — русал набрал побольше воздуха и прокричал: — НО Я НЕ ТАКОЙ! Он и сам не был против сгинуть в пучинах моря. Такого прекрасного, умиротворяющего разум и душу. Исчезнуть в бескрайней синеве, стереть своё существование рядом с таким прекрасным существом. Понимал чувства тех людей, слепо отдающих за это жизнь. Может быть, она погубит и его. — А теперь, Майки, глава «Бонтен» позволь мне увидеть этот мир! — попытался встать с кровати, но резко поддаётся вперёд, прямиком на пол. — Такемучи, не стоит разбрасываться обещаниями такому монстру как я, — быстро подхватывает подмышки русала, спасая от участи сломать нос, и укладывает обратно. — Не шевелись, ради бога… — тяжело вздохнул глава. — Только перед этим научи меня ходить и дай, пожалуйста, тряпку на тебе, которую вы называете «одежда». А взамен я тебе дам всего себя! Идет?! — проговорив это, по-невинному улыбнулся. Смысл «отдать всего себя» мальчишка вложил явно не то, о чём можно было подумать. Сано вздохнул, качая головой, пытаясь прекратить свою разыгравшуюся фантазию. Майки взял телефон и написал кому-то. В течение 30 минут глава «Бонтен» и русал сидели молча. Такемичи что-то разглядывал, а Майки наблюдал за ним. Внезапный стук в дверь спас нависшую от неловкости ситуацию. Это был один из подчиненных. После одобрения своего босса зашел мужчина крепкого телосложения со стопкой вещей в своих руках. Невозмутимо уложив на край кровати, быстро ретируясь за дверь. Он явно знал свою работу. Манджиро взял в руки тёплую кофту песочного цвета с длинными рукавами, после чего устремляет взгляд обратно на Такемичи. — Я тебе помогу, ты ведь даже не знаешь, как одеваться… — его ухмылка озарила лицо. Такемичи выхватывает из рук Майки одежду, надеясь попытаться самостоятельно надеть ее. — Я хочу сам! — охотно с улыбкой рассматривал вещь. Попытки одеться, выходят крайне плохо: он сует голову в рукава, а потом зачем-то решил, что может она, налезет на ноги. После неудачной попытки русал кидает взгляд на Майки. — «Ага! Она у него именно на теле, значит и мне нужно так сделать» — пристально разглядывал главу «Бонтен». Русал догадался, как надо именно надеть кофту, и просунул голову туда, куда надо, а в рукава руки он забыл продеть. — Так, вы же не так ходите? — засмущался, понимая, что выглядит очень-очень глупо. В морском мире над Такемичи регулярно подшучивали сородичи, когда он не понимал чего-то простого. Ему это крайне не нравилось. Черноволосый поник после этой мысли. Русал выглядел настолько забавно и мило, что Манджиро не удержал свою улыбку. — Обычно ходим… — с этими словами засунул свои руки под кофту, не специально огладил нежную кожу на животе, после чего помог найти путь к рукавам кофты. — С кофтой покончено, теперь штаны... хорошо, что у них всего две дырки… — усмехается Сано, забавляясь над неуклюжестью того. Мужчина протягивает ещё один атрибут одежды, ожидая действия, с другой стороны. Помогать на этот раз совершенно не собирался, ведь мальчишка захотел всё сам, так пусть сам и разбирается, а он только проследит. — А это вы называете «штаны»? — вопросительно посмотрел на эту вещь, которую протянули ему, хмуря свои тонкие брови. Снова перевел взгляд на Майки и протянулся рукой, ощупывая чужое бедро. — Хм-м…Это находится на твоих ногах, значит я должен это надеть на ноги! — подмечая что-то для себя. Всё внимание переключилось на штаны, находя отверстия для ног. Он недовольно скуксил личико. Внимательно наблюдал, как русал мучился, надевая одежду. Смешно путался и кряхтел, как старый дед. У Манджиро закралось некое ощущение, словно они знали друг друга всю жизнь. Настолько было комфортно и уютно рядом. — Бе…Вам разве удобно носить такое? — начинает продевать одну ногу, а после и вторую. Надетые с трудом штаны, благополучно сидели на талии. Застегнуть их любезно предложил Сано, что не выдержал. Его спокойное лицо и до одури усталое вызывало беспокойство. Он не понимал, как можно изматывать себя и портить прекрасное лицо. Мысли быстро улетучиваются, стоило наконец-то покончить с одеждой. Гипер реактивность русала снова давало о себе знать, попытка встать не увенчалась успехом. — ААА…Неудобно! — повысил голос и активно жестикулировал руками, выражая этим негодование. — Объясни мне, как вы ходите так, Майки-кун? Голубые глаза вновь стали пристально всматриваться во тьму взгляда главы «Бонтена», зная, что даже в непроглядной тьме, всегда прячется маленький огонек, который можно раздуть и превратить в целое пламя. — Можешь обращаться ко мне на «ты», — не выдержал он, вновь глубоко вздохнул. Взял под локоть мальчишку, осторожно придерживая, опустил на мягкую поверхность ковра. — А теперь медленно попытайся передвигаться, я тебя буду поддерживать, — учитель из него совершенно не очень, лишь получалось только убивать и командовать. Русал попытался шагнуть, крепко держась за руку Майки. На удивление у него быстро получилось. Ещё один маленький шажок вновь оказался успешен, а за ним еще, и еще. Такемичи отпустил руку Майки, и постарался самостоятельно сделать шаг. Успех благоволил самостоятельному действию. У него получалось. — Ха-ха! — гордо приподнял подбородок. — У меня, похоже, получается! — широко улыбнулся, озаряя своей улыбкой. Тогда в голове у черноволосого появился гениальнейший план: взять и просто побежать.И когда он попытался, его ожидал тотальный провал – с треском падая на пол, разбивая коленку до крови. — Ай…больно…— прикоснулся к коленке замечая алую кровь проступавшую сквозь светлую штанину, слегка пугая морского существа. — Кровь… Манджиро подорвался к упавшему Такемичи. Присел рядом, чтобы получше рассмотреть рану на коленке. В груди заныло, лишь от вида небольшого количества крови. Он прекрасно знал, что это не смертельное ранение, но все равно безумно забеспокоился. Русал с грустью глядел на проступающую кровь. Сколько раз он видел, как алая кровь выходила в океане, смешиваясь с соленой морской водой, и растворялась, как будто ее здесь и не было. Это было столь грустно и в то же время прекрасно. Все когда-либо возвращается в океан. — Майки-кун, а как здесь на суше исчезает кровь? — Ты зачем побежал, Бакамучи? — повысил голос и так порядком на расстроенного русала. — Блять, обрабатываем раны. После этих слов он достал свой телефон с заднего кармана, чтобы набрать Санзу. Ждать не пришлось, после одного короткого гудка, послышался обеспокоенный голос. — Принеси аптечку, быстро, — после этих слов, сбросил звонок Сано, обращая всё свое внимание на мальчишку. Он подхватил под колени, осторожно поднял на руки. Они снова оказались на мягкой кровати. — У тебя фетиш попадать во всякие неприятности и калечиться? — ужасался «удачливости» Такемичи. Ему стало интересно, как он дожил до своих лет? Что если бы не он его купил? Через считанные минуты Санзу был уже возле номера. В руках у него была аптечка, в штанах лежал пистолет, а на спине висела любимая катана, с которой чуть ли не спит в обнимку. Харучие крайне не понравилось, что его король, видимо, попал под влияние этой рыбешки и что-то с собой сделал. Он должен действовать быстро и чётко, чтобы эта тварь не смогла снова наслать на него какое-либо наваждение, которое сводило с ума. —Майки?— осторожно входя вглубь номера и оглядывается. Русал быстро отреагировал на источник шума и посмотрел в сторону розоволосого. — Какого хуя, — удивляется неожиданной картиной, что предстала перед ним: рядом с Майки на полу лежал человек. — А где эта рыба? — Уааа, — захныкал как маленький ребёнок русал, привлекая все внимание к себе. — Манджиро, попроси этого человека уйти — Такемичи начал дергать за рукава главу, такими странными действиями, упрашивая выгнать неприятную для него личность. Санзу с лёгкостью достал пистолет и прицелился в паренька. Быстрая реакция главы «Бонтена» не заставила себя ждать. Мир вокруг них словно замедлился. Стоило дулу пистолета оказаться направленным на Такемичи, Манджиро отталкивает, подставляясь вместо него. Белки налились кровью, чёрные, как ночь, глаза смотрели со всей злостью и презрением к Акаши. Ему не нравилось, когда его подчинённые своевольничали. Санзу не исключение. Сейчас, этого человека спасало лишь то, что здесь был Такемичи. Убивать или пытать перед глазами невинного ребенка окончательно сломает и не без того хрупкую душу. Гнилое и жестокое общество губило слабых и таких невинных. Ставило на колени, а после избивало медленно и мучительно. — Быстро убрал пистолет, — рыкнул на него Сано, в его голосе чувствовался гнев, призывая сиюсеку́ндно подчиниться ему. Санзу начал медленно убирать пистолет, пристальным взглядом одаривая Такемичи. — Почему его хвост исчез?! — вскликнул Харучие, когда до него доходит кто перед ним. — Как будто тебя это должно волновать, ты же сюда не за этим пришел? — проговорил русал. Он показал язык этому придурку. В этот момент глаза паренька стали светиться голубым светом, а Санзу резко упал на пол, хватаясь за свою голову: — АААА, я…не хотел, Сенджю… — истошные крики заполонили пространство. Никого не волновало состояние верного пса «Бонтена», двое бездушно наблюдали за ним. Такемичи прекрасно видел, каким человеком являлся розоволосый. Манджиро же знал свою слугу много лет и прекрасно видел, что из себя представлял он. — Майки-кун, почему этот человек отрицает самого себя? — длинный и огромный предмет привлекает внимание существа. — Какая странная штука у него за спиной, — указывая пальцем на катану. Для Такемичи Санзу был человеком, который потерял самого себя, пытаясь скрыться за маской поклонения лишь одному человеку. В тот момент в зале, когда русал увидел Майки, он понял, что этот человек единственный, кому можно тут верить. Все остальные были поглощены своими собственными грехами, и русал никак не мог их помочь решить, а лишь указать, что именно является корнем их проблем. Сано все это время следил за перепалкой между Такемичи и Санзу. Непонятная сила русала поистине впечатляла. Самого искусного психа уложить, надо ещё постараться. Кроме него самого никому не удавалось такое провернуть. — Это катана, — объяснил ему. — Она очень острая, поэтому ты можешь легко ею пораниться. Не смей даже притрагиваться и приближаться к этому оружию, — стальным голосом пригрозил ему. Из-за всей этой шумихи, он забылся, что Такемичи сидел с открытыми и все ещё кровоточащими ранами на кровати. Судя по всему, из-за необычного организма, кровь русала медленнее свертывалась в человеческом обличии. По-другому объяснить не мог, почему она не останавливалась. Небольшая коробочка лежала на полу из-за криворукости Санзу, что ещё валялся на полу и кривился от боли. Сано взял аптечку в руки, открывая крышку. Внутри лежало практически все необходимое: бинты, пластыри, йод, перекись и тампоны… — Свалил, — не удостаивая взглядом, глава прогоняет свою верную псину, что и так порядком накосячила за эту ночь пару раз. Такемичи перестал смотреть на Санзу, полностью обратив свой взор на Майки, этим самым переставая воздействовать на него. — Ха…ха…— розоволосый пытался перевести дыхание, но никак не выходило. Все тело безумно дрожало. — Майки сказал уйти, не слышал, что ли, Харучие, — его рука указала на дверь, от куда входил Акаши. Санзу опешил. Его внутренний голос, который, казалось бы, всегда был заглушен, теперь во всю вопил сбежать от сюда. Но он не мог уйти, здесь находился его король. — Я…н-не могу…— дрожащим голосом произнес Санзу. Вызывая этим смешок со стороны русала. — И все же, Майки-кун, у тебя очень преданный слуга, несмотря на мои чары, он никак не уходит, и готов за тебя жизнь отдать. Ты говоришь катана у него за спиной? Я хочу посмотреть на нее! Приподнял бровь, не ожидая такой наглости со стороны Такемичи. Он быстро пришел в себя и ответил с остротой: — Санзу, ты меня сегодня разочаровываешь еще больше, — посмотрел пронзительным взглядом на подчиненного, передавая всю серьезность своими словам. Майки заметил детскую заинтересованность к холодному оружию и это вызвало у него настороженность. Он ведь только что сказал, что катана крайне опасна. — Такемучи, у тебя рана кровоточит, подожди, — с некой нежностью попытался успокоить активного паренька. — Я удаляюсь, если что-то понадобится, то позовешь, Майки — тихо проговорил Харучие. Несмотря на свои чувства не оставлять своего короля, слуга пулей вылетел из комнаты, не желая более оставаться с этой дрянью, которая причиняла ему душевную боль. — «Чертова рыба» — прокрутил у себя в голове Санзу со злостью. Теперь глава «Бонтена» и русал остались одни в комнате. Мужчина аккуратно закатал штанину и намочил перекисью вату и аккуратно приложил вату к нужному месту… — Ай, Майки-кун, б-больно! — указал на ватку, которая причиняла ему дискомфорт. — Убери ее! Такемичи посмотрел на Майки недовольным лицом, готовый уже вот-вот разреветься. — Как неприятно в форме человека чувствовать «боль», — пискнул от очередного неприятного жжения. — Такемучи, прекрати себя вести как ребенок, ты пару секунд назад издевался над Санзу, — усмехнулся он, глядя на скривившееся личико. Мужчина сильнее приложил вату пропитанной перекисью, чтобы справиться с сопротивлением русала, который дрыгал ногой и пытался убрать ее. Он не хотел, чтобы ранка продолжала кровоточить, поэтому другой рукой он зафиксировал ногу и прижал ляжку к кровати. Было важно обработать ранку и предотвратить возможные осложнения. — Без меня ни ногой, ты понял меня? — скорее пригрозил, чем спросил у мальчишки. Когда обработка была завершена, мужчина заметил, как кровь перестала идти. Для дополнительной защиты приклеил пару серых пластырей на ранки. — Мне бы еще научиться ходить, не падая — недовольно произнес Такемичи. Русал стал рассматривать пластыри, которые Майки закрепил на его ноге. Это было так удивительно. — Физическую боль можно заклеить пластырем, а вот душевную, — его рука легла рядом со своим сердцем. — Нет. — «В этом мы с людьми похожи...Также скорбим по ушедшим» — на лице промелькнула грусть, которую тут же попытался скрыть. — Неудобная правда, не так ведь? — Верно, неудобная правда, — усмехнулся с грустью Майки. Мужчина непроизвольно потянулся к щеке Такемичи и с нежностью погладил ее, испытывая теплоту его кожи под своими холодными пальцами. Не мог оторвать от него своих глаз. Он испытывал восхищение, наблюдая за легкой улыбкой русала. — Но тебе не стоит думать об этом, невинное создание. Это мирские проблемы, — пальцы прошлись вниз по шее и тут же исчезли, словно их и не было вовсе. Штаны, заляпанные кровью смотрелись ужасно, поэтому приказал Такемичи снять подпортившийся атрибут, на что получил недовольство, ведь с таким трудом пропихивал свои ноги в эти узкие дырки. Было решено взять вещи из личного шкафа, на этот раз тёмные. Глава «Бонтена» любил носить всё чёрное, чтобы не было видно крови. Повернувшись обратно, перед ним предстала неприличная картина: приспущенные по щиколотки, без трусов, русал пытался окончательно снять. — Блять, ты же еще без трусов… — не отрывая взгляд от красивых ног и паха, жадно разглядывал чужое тело. Лакомый кусочек – стоило только подойти и съесть. Вряд ли получит какое-либо сопротивление, если только не та способность, проделанная на Санзу. Но это поправимо, глаза всегда можно завязать, и тогда уж точно будет в его власти. Вопреки своим мыслям, Сано возвращается с нижним бельем и протягивает непонимающему парню. — Сначала это, а под неё штаны… — объясняет он. Впервые ему хотелось взять и заполучить человека без насилия. Заполучить взаимность, а добивается своих целей – всегда. Когда с копошением одежды было покончено, запыхавшийся русал раздражённо задрыгал ногами. — А теперь обопрись на меня и ходи с моей помощью, — требовательно сказал он. Манджиро тут же подхватил под мышки русала, чтобы тот уже встал и перестал жаловаться. Перехватил левую руку, уложил на свою правую. — Держи меня крепко, — в его резком голосе явно скрывалось нетерпение. Русал крепко сжал ладонь главы «Бонтена» и снова попробовал пойти, как обычный человек. Удавалось не очень хорошо как в первые разы: он то падал, то пытался скакать, то шел медленно. — Я понял принцип, как вы ходите, Майки-кун! — радостно воскликнул, когда всё же стало получаться. — А теперь я хочу познать этот мир! Своди меня куда-нибудь! А еще… — резкое урчание живота прервал монолог русала. — Похоже, я хочу есть. Такемичи смущенно поджал губу и демонстративно отвернулся, ему стало стыдно просить этого человека, в такой просьбе, но Майки был единственным, кому он мог вообще доверять. Те, кто его выловили – в их глазах отражалась лишь жажда наживы. Те, кто наблюдал за ним на сцене – жадность и непонятно откуда взявшаяся похоть в глазах. Розоволосый слуга – здесь вообще не о чем было говорить, он сам самого не понимал, и тем более не мог помочь русалу. Его спасительный трос – это Сано Манджиро. — Наглый русал же мне достался… — хмыкнул мальчишке Сано. Темная завеса ночи медленно поднималась, уступая место заре. За окном начинался новый день, и глубокая ночь неуклонно отступала. Отдаленные звуки города проникали сквозь толщу стекла. За окном расстилался потрясающий пейзаж - небо преображалось в пастельные оттенки розового и оранжевого, подчеркивая нежность и красоту рассвета. В очередной раз Манджиро понял, что пробыл сутки без сна. Для него это по-прежнему являлось нормой. Был убеждён, что способен функционировать без сна вовсе. Только вот организм порой просил перерыв и иногда проваливался в беспамятство. Там настигали кошмары. Накрывал ужас прошлого. Любимые давно умершие люди смотрели на него с презрением и жалостью. Они ничего не говорили, но мужчина всё понимал без слов. Это его вина. Чувство вины никуда не уходило. Он жил с ней постоянно. Помнил каждую смерть близкого человека. Угасающий свет в глазах. Холодный труп в такой же холодной комнате. Пепел в погребальной урне – всё, что оставалось по итогу. Смысла жизни давно не было. Манджиро – пустая оболочка. Пустой сосуд без какой-либо эмпáтии. Так он думал. Пока не встретил Такемичи. Мальчишка ворвался без стука и поселился глубоко. И от этого становилось страшно. Страшно за чужую жизнь. Вокруг главы «Бонтена» погибали все те, кого он любит и дорожит больше своей жизни. И это до жути пугало. Но даже если сейчас русал соизволит покинуть его. Захотел бы обратно в синее море. Его не отпустят. Несмотря ни на что. Такое вот противоречие и эгоизм боролись в белобрысой шевелюре. — Давай пообедаем, но ты разве не хочешь спать? Или русалы не спят, — Сано всё еще поддержал Такемичи под руку, крепко держал в равновесии. Не дожидаясь ответа, вновь позвонил Акаши, приказывая принести что-нибудь съедобное. Вопрос, заданный Майки, удивил Такемичи. — А ты видел, чтобы рыбы спали? — стал смотреть пристальнее в черные омуты, а после отвернулся. — Но когда мы находимся в «форме» людей, то, наверное, хотим спать? — «Довольно странное рассуждение» — подумал про себя русал. Он не задумывался о таком понятии, как «спать» и «сон». Они русалки, что постоянно дрейфуют из океана в океан, растворяясь в белой пучине. Поют, развлекаются, становятся единым целым с океаном. Голос океана – это голос каждой русалки. А теперь, будучи человеком, он испытывает все человеческие невзгоды: вот, к примеру, Майки, который сильно хочет спать, но из-за Такемичи не может лечь. — У тебя проблемы со сном? Но теперь тебе не стоит беспокоиться о демонах, что терзают тебя каждую ночь, ведь у тебя есть, что может отогнать их, — с этими словами он взял руку Майки и нежно положил ее на свое лицо, улыбнувшись. Русал так отчаянно пытался помочь ему. Была ли это жалость или нет, пока не мог понять. Скорей всего им двигала корысть помочь человеку, который потерялся в своих горестях потерь. Наверное, выйдя они на улицу, если им попадётся человек более с чистимым сердцем, Такемичи переключится на него. В груди неприятно зажгло. Ревность охватывала разум, стоило представить другого человека вместо себя. Хотелось запереть мальчишку в комнате. Проблемы со сном давно не волновали. Загруженный работой он вполне не мог спать пару дней. А это глупое создание волновалось о нём сильнее, чем о себе. Хоть он об этом и говорил, но такое ощущение, Такемичи пропустил мимо ушей. Тёплую и такую интимную атмосферу между этими двумя быстро обрывают. Дверь отворяется, входит снова Санзу с сашими и суши. С громким стуком ставит на стол блюда, привлекая к себе внимание. — Приятного аппетита, — бросил взгляд на Такемичи и удовлетворительно хмыкнул, совершив шалость. — Ешь аккуратнее. На столике стояла тарелка с сашими, которое было приготовлено из свежей сырой рыбы, красиво разложена на тарелке. Суши также были свежеприготовленными, с несколькими различными видами рыбы, овощами и рисом, тщательно завернутыми в нори. Харучие открыто издевался над русалом, принося рыбешек, с которыми плавал почти каждый день в море. Он ожидал ужас или истерику при виде такой еды. Только вот планам не суждено сбыться. — Как вкусно выглядит! — глаза русала загорелись, стоило увидеть блюда. — Я хотел нечто подобное съесть когда-нибудь. — Ты каннибал что ли?! — ошарашенно прошептал Санзу, а после пулей вылетел из номера. «Война» между Харучие и Такемичи затягивалась. Было ощущение, что они теперь пытались привлечь его внимание к себе. По скромному наблюдению Манджиро его подчиненный явно проигрывал. Его Такемучи не из робкого десятка. Мужчина ожидал стеснение или страх, в конце концов, но из всего этого получил тёплый приём. Он тянулся к нему. Так ещё и не хотел возвращаться к себе в море к своим родным и друзьям. Возможно, когда надоест находиться на земле, попросит отпустить себя домой. Отпустит ли его глава «Бонтена» - неизвестно. Да и пока не хотелось об этом думать и накручивать в своей голове ужасные исходы событий. Неизвестно чего ожидать от самого опаснейшего человека. Такемичи протянул руку к суши, посмотрел на Майки: — Скажи «А», я видел издалека, как такое действие делали на пляже люди. — Такемучи, то, что ты видел, делали возлюбленные, — не давая времени на раздумья, накрыл губами чужие пальцы, принимая в рот ту самую сушу. Язык прошёлся по пальцам, оставляя свою слюну на коже. Дерзкий взгляд разглядывало личико мальчишки, подмечая каждую эмоцию. Он выпустил из плена фаланги и тут же разжевал несчастные суши. — Ты дразнишься и нарываешься на неприятности, — бархатный и низкий голос Сано опалил губы русала.