Мутные воды

Позавтракав следующим утром, он сразу занимает себя делом: отправляется ворочать стволы упавших деревьев в окрестностях лагеря в поисках червей. Надолго его не хватает, но он решает, что для начала ему много не надо, поэтому берёт удочку и со своей скромной добычей идёт на озеро. Серёжа появляется примерно через полчаса – Олег к этому времени ещё ничего не успевает поймать. – Где Лера? – снова первым делом интересуется Серёжа, подплывая ближе. – Повезла твою кровь в город. Лицо Серёжи на мгновение мрачнеет от напоминания о неприятной процедуре, но он тут же переключается: – Это мне? – кивает головой в сторону банки с червями. Так как этих червей Олег не покупал в магазине, а собирал сам, то он сразу же отодвигает банку подальше от воды. – Нет, не тебе. – А что ты тогда мне принёс? – В смысле? Серёжа смотрит на Олега как на дурака, и под этим взглядом Олег догадывается сам: – Угощение? А тебе не будет много? – Как мне может быть много? Я тут зимую! – возмущается Серёжа. Укор в глазах русалки действует, и Олег с неохотой поднимается со своего места и плетётся обратно в лагерь за едой. Решает начать с проверенного яйца, благо их ещё остаётся в достатке. Он первый раз кормит русалку сам и чувствует себя по-странному смущённо, когда Серёжа тщательно облизывает его ладони и пальцы от пролившегося желтка. Оставив в руках Олега чистую скорлупу, Серёжа спрашивает: – А ещё? – Что ты ещё хочешь? – сдаётся Олег. – Что ты ел? – Сегодня? Только омлет. Из яиц. – С чем? – настойчиво расспрашивает Серёжа. – С хлебом. – А ещё? – Ты откуда знаешь? – поражается Олег. – Пахло. Впечатлённый силой обоняния русалки, Олег удаляется в лагерь ещё раз, чтобы затем скормить Серёже несколько ломтиков копчёной колбасы. – Лере не рассказывай. Наконец удовлетворив русальи аппетиты, Олег возвращается к своей удочке. Серёжа сидит ещё некоторое время на мелководье, а затем выбирается на сушу, раскидывая свой хвост под жарким солнцем. У Олега всё ещё не ловит, поэтому, чтобы отвлечься, он заводит разговор с Серёжей: – А ты зимой в спячку впадаешь? Тот хмыкает: – Нет. Но почти. Много сплю. И всё медленное. Олег пытается представить, каково жить зимой в озере подо льдом, и ему кажется, что это ужасно одиноко. – А кто тебе дал такое имя? – Родители. – Ты их помнишь? – Нет. – Откуда тогда ты знаешь, что они тебя так назвали? – удивляется Олег. – В детдоме мне так сказали. – Что?.. – Олег даже кладёт удочку. – Что? – переспрашивает, не понимая, в чём дело, Серёжа. – У русалок, что, есть детдома?.. – спрашивает совсем сбитый с толку Олег. – Нет. У людей, – терпеливо отвечает Серёжа. – Я же не всегда русалкой был. – В смысле? Серёжа глядит на Олега исподлобья, очевидно, опять не догадываясь, какого ответа от него ждут, так что тот берёт себя в руки и задаёт вопрос иначе: – А русалкой ты как стал? Но от этого Серёжа мрачнеет ещё сильнее и, отвернувшись к воде, говорит: – Не хочется вспоминать. У Олега не получается уложить новую информацию в голове. Может, Серёжа всё придумывает? Но одно дело — это не верить в русалок, а другое — не верить русалке, когда та сидит перед тобой. Жаль, что рядом нет Леры с её научным взглядом. Олег снова поднимает удочку и старается сосредоточиться на своём поплавке, хотя порой он всё равно не удерживается и косится на понуро сидящую рядом молчаливую русалку. Как ни странно, в этот раз тишину нарушает Серёжа. Он просит: – Ты можешь погладить меня? Из-за икры. В общем. Олег чувствует, что краснеет, даже несмотря на то, что не понимает, чего именно от него хочет Серёжа. Он снова откладывает удочку и подходит ближе к русалке. Тот переворачивается на спину, опираясь на локти, – как лежал тогда перед Лерой – и сам проводит рукой ниже своих отверстий: – Тут. Потеющими ладонями Олег осторожно трогает нежное место на хвосте. Теперь Серёжа оказывается совсем тёплым на ощупь, прогретым на солнце, а слизь больше не вызывает такого отвращения. – Там икра. Уже почти, – как может, пытается объяснить Серёжа. Олег слегка надавливает, как делала Лера, и как будто действительно ощущает внутри уплотнение. – Просто погладить? – уточняет Олег. Теперь теряется Серёжа и отвечает только: “Угу”. Олег гладит нежно, только вниз, чтобы не пораниться, проходясь по границам чего-то крупного и твёрдого под чешуёй. Хвостовой плавник Серёжи немного вздрагивает, а потом тот резко говорит: “Хватит”, – и отодвигается от Олега, оборачивая хвост вокруг себя. – Было больно? – спрашивает растерянный Олег. – Нет. Просто хватит. Тяжело сейчас. Когда икра, – Серёжа вздыхает и заползает обратно в воду, а потом поворачивается и впервые прощается с Олегом: – Пока, – прежде чем уплыть прочь. Следующим утром Олег разбивает три яйца на сковородку и, недолго подумав, добавляет ещё два и кладёт побольше колбасы, заливает чай в термос и идёт на берег прямо со сковородкой. Он не то чтобы надеется, что Серёжа почувствует запах и сразу приплывёт, но позавтракать с видом на озеро тоже приятно. Серёжа тем не менее появляется, когда Олег ещё не успевает доесть свою часть яичницы. – Держи, – говорит ему Олег, когда Серёжа подбирается ближе к источнику вкусного запаха, и вручает ему столовую ложку. Серёжа сначала выглядит почти шокированно, но потом послушно берёт ложку и даже весьма успешно зачёрпывает ей еду. Олег смотрит, как русалка ест с прибором, и всё больше верит в то, что Серёжа тогда не соврал и действительно жил раньше среди людей. Когда Серёжа доедает и начинает облизывать сковородку, Олег забирает её у него вместе с ложкой и уносит в лагерь. Возвращается он с удочкой и банкой с парой оставшихся червей. Ловля, разумеется, не идёт. Украдкой Олег наблюдает за тем, как Серёжа со страдальческим видом трётся животом о камни. – Помочь? – наконец спрашивает Олег. Серёжа, несмотря на то, как он ретировался в прошлый раз, с радостью соглашается. Олег снова гладит подставленное пузо, хвостовой плавник дрожит, а Серёжа постепенно расслабляется. – Можно внутри тоже, – говорит он тихо, не открывая глаз. Поборов первую волну смущения, Олег думает: “Может быть, это нормально? И ничего такого? Кто знает, что там у русалок…”. Правда, сначала он тянет руку к верхнему отверстию, и Серёжа одёргивает его: “Не туда!”. Нижняя дырочка кажется очень маленькой, как будто больше пальца туда не пролезет, но когда Олег вводит один палец, то обнаруживает, что она легко раскрывается, и он без труда добавляет туда ещё один. Что там делать? Почесать? Олег мягко массирует у входа. Внутри очень гладко и скользко, и как будто его засасывает глубже. Слизи там ещё больше, чем снаружи, и, когда Олег вынимает пальцы, густая прозрачная жидкость тянется за ними. Это напоминает то, как порой текла Лера, когда Олег ласкал её рукой. И, снова погружая пальцы в отверстие, Олег понимает, что это не что-то другое. Он смотрит на раскрасневшееся лицо Серёжи, на трепещущий хвостовой плавник и всё понимает. Прекращать не хочется. – Тебе нравится? – обращается к нему в своём смятении Олег. – Да, – Серёжа разлепляет томные глаза. – Приятно. Игорь мне так же делал. – Кто?.. Олег сразу вытаскивает руку. С пальцев капает на песок. – Когда икру доставал… – продолжает растерянно Серёжа. – Он, кстати, скоро придёт. Разомлевший, Серёжа не сразу догадывается, что продолжения не будет, но как будто не сильно удивляется. В голове Олега тем временем проносятся сотни мыслей за минуту. – Куда он приходит? – спрашивает он. – Игорь? Вот туда. Могу показать. – С ним кто-то бывает? – Да. Мужчина. Но редко. – Как они выглядят? Серёжа отвечает на все расспросы Олега. Тот с абсолютной ясностью понимает, что должен встретиться с Игорем.