«Now he's moving close
My heart in my throat
I won't say a word
But I think he knows
That I've hardly slept
Since the night he left
His body always kept
Mine inside of it»
«Home» by Daughter
***
В полицейском участке было душно. По какой-то причине пахло металлом и привычно — затхлостью. Саске сидел у кабинета вместе с Сакурой, ожидая, когда их позовут, и смотрел в грязный угол под лавочкой напротив. Коричневые светлые разводы от швабры за почти двадцать минут ожидания отпечатались у него в мозгу, но он не отводил взгляд. Он бы предпочёл смотреть куда угодно, лишь бы не смотреть на Сакуру, лишь бы не говорить с ней. Она раздражала. Сейчас — особенно сильно. Она сидела рядом, прижимаясь к нему боком, и постоянно шмыгала, складывая и разворачивая помятые салфетки, что дала ей уборщица, проходившая мимо. Саске не знал, почему слёзы Сакуры вызывали в нём такой негатив, но он был почти готов съязвить или одёрнуть её, чтобы она перестала реветь. Может его бесило, что она оплакивала. Для Саске слёзы были последним делом. Слёзы были принятием. И Саске было тошно от мысли, что Сакура, возможно, пыталась отпустить ситуацию. Он не знал точно, но он не хотел спрашивать. Кондиционер шумно и надрывно работал над их головами, словно рой жужжащих пчёл, и Саске пытался отвлечься на этот звук, чтобы не слышать Сакуру, не замечать её. Она — да и все они — пыталась наладить с ним контакт. Как недавно сказала ему Ино, попытавшись облегчить страдания лучшей подруги: «Общее горе лучше переживать вместе». Ино тоже раздражала. Все они раздражали. Потому что что они вообще знали о состоянии Саске, называя произошедшее общим горем? Словно если они называли себя друзьями Наруто, то они чувствовали то же, что и сам Учиха. Словно между ними вдруг появилось что-то общее. Да чёрта с два. Саске с силой сомкнул челюсти и сжал кулаки в карманах куртки. Они — все они, чёрт бы их побрал — виноваты в случившемся. И как они вообще представляют объединение? Их было больше пяти, — сколько там? Семь? Десять? — но никто не смог запомнить, с кем уехал Наруто. Никто. Словно тот просто испарился у них за спинами. Они не заметили его исчезновения и забили тревогу только через два дня. Да, Наруто сам мог не выйти на связь по какой-либо причине, но ничто не удерживало их от того, чтобы проверить, добрался ли он до дома. Саске злился каждый чёртов раз, когда видел их лица. И ему было больно. Больно за себя — потому что с ними сотрудничать было отвратительной уступкой непонятно кому и зачем — и за Наруто. За Наруто особенно сильно. Потому что тот им всем верил, называл друзьями. Вероятно, он чувствовал себя в безопасности рядом с ними; вероятно, он до сих пор ждал, что они помогут ему. Но они ничего не могли. И Саске тоже. Выдохнув, он поднял голову к люминесцентной жёлтой лампе на потолке, рассматривая выблекшие концы стеклянных трубок, глядя на то, как горячий воздух кондиционера слегка трепыхал на них паутину. Злость внутри не утихала, жгла его, точно рана, которую Саске намеренно ковырял, чтобы не забывать, что происходит. Если он не будет злиться, то он точно впадёт в отчаяние. Как она — Учиха устало и равнодушно повернулся к Сакуре, которая кусала губы и теперь тоже буравила взглядом немытый угол под лавочкой, спрятанный в тени последней. Саске покосился на гипсокартонные стены с новенькой краской и свежим эффектом фактурности, попытавшись отыскать часы, но их не было. Только прилепленные бумажки в файликах, текст которых он даже если бы захотел прочитать, вникнуть бы не смог. Учиха мог бы спросить, сколько прошло времени, у Харуно, но он не хотел с ней говорить. Та сейчас выглядела так, будто была в нескольких мгновениях от того, чтобы разрыдаться уже в голос, а Саске не чувствовал в себе никаких сил утешать её. Ему казалось, что он сам был готов сделать что-нибудь глупое, лишь бы облегчить напряжение, подпитываемое духотой. А ведь на улице ноябрь… Да, был ноябрь, одиннадцатое число, уже ударили морозы, а Наруто всё так же считался пропавшим, как и семь дней назад. С морозами или без, Наруто всё так же не было рядом. Может, его не было теперь и вовсе. Почувствовав внутреннюю подавленность, словно прилив вдруг накрывшую его, Саске встал и прошёл к маленькому столику у кулера в конце коридора. Здесь кондиционер шумел намного меньше, и Саске облегчённо выдохнул. Взяв ещё салфеток, он налил стаканчик воды и вернулся обратно. Протянув всё это Сакуре, он без слов отобрал у неё старые салфетки и выкинул в мусорное ведро. Сакура слегка удивлённо смотрела на предметы в своих руках, словно не зная, что с ними делать, и растерянно подняла голову на Саске. Тот, сев обратно, больше не смотрел на неё. Если кого он и хотел жалеть, так это её. Даже если она безмерно его раздражала. Даже если он стал разочаровываться и в ней. И Сакура это чувствовала. Чувствовала возведённую между ними стену, такую плотную, что казалось, будто она заглушала даже звуки. Саске был изолирован ото всех остальных своей невыносимой тишиной и совершенно не хотел прислушиваться к кому бы то ни было… Хотя, нет… Он не хотел прислушиваться к ним. По печально поджатым губам Сакуры и её пронзительным, блестящим от слёз глазам было ясно — она всё понимала. — Учиха. Словно по команде они оба встали и обернулись к чуть отворённой двери. Сакура быстро прошмыгнула внутрь, мазнув рукавом по косяку. За ней беззвучно зашёл Саске. Это был небольшой кабинет, набитый маленькими пожелтевшими книжечками до отвала. Даже на подоконниках громоздились высокими стопками какие-то запыленные издания, словно лежащие кирпичи, что стеной отделяли окружающий мир от самого помещения, куда еле-еле пробивался тусклый утренний свет фонаря. Мужчина в полицейской форме откинул крышку ноутбука подальше и поднял на них глаза. Начались несколько бессмысленных часов.***
Саске чувствовал себя уставшим и выжатым, но несмотря на это — нервно возбуждённым. Их снова попросили описать внешность Наруто, его примечательные черты, заболевания и всё-всё-всё, что они вполне могли бы скопировать из уже существующего заявления о пропаже, из уже тысячу раз пройденных этапов верификации. Саске внутри поражался тому, что сотрудники министерства внутренних дел похоже совсем не коммуницировали между собой, раз информация каждый раз заполнялась заново. Он не мог не раздражаться подобной халатности, словно у них пропал мобильный плеер, а не человек. Однако Учиха знал, зачем они это делали. Иллюзия бурной деятельности помогала чувствовать себя лучше… таким как Сакура. Кажется, она действительно верила, что что-то происходит, и это её утешало. Единственно полезным за этот приём было то, что их заявку на привлечение волонтёров наконец одобрили, и Саске будет иметь удовольствие видеть по всему городу развешенные объявления с лицом своего лучшего друга. Новости он давно не смотрел, потому что слышать каждый раз одно и то же «пропал без вести» было настолько мучительно, что Саске казалось, что с каждой такой фразой внутри его мозга что-то начинает кровоточить и разлагаться. По этой же причине он испытывал малодушную радость, что основным контактным номером указали номер Карин, как ближайшую и заинтересованную в поиске родственницу. Саске бы просто сошёл с ума от ожидания. Вероятно, он вполне бы мог сидеть у телефона днями, не отходя от него. Так от него было бы совсем минимум пользы. Поэтому Саске искал зацепки самостоятельно. И в этот раз намеревался тоже. Они как раз выходили из участка, спускаясь по гранитным ступеням, с чуть заледенелыми следами земли, перемешанными с хрустящим инеем. За ночь он пока не растаял, и было лишь раннее утро, но, вероятно, к обеду останется просто грязь и вода. Хмуро смотря вниз, Саске поджимал плечи от холода, почти позабыв о том, что с ним была Сакура, которая неуверенно шла позади него и теребила в руках несчастные салфетки. — Саске-кун… — тихо позвала она. Саске нехотя обернулся. Хрупкая фигура подруги, облачённая в простое бежевое пальто с отсыревшими воротником и подолом, смотрелась у огромного здания почти одиноко, словно забытый мокрый котёнок, мяукающий на прохожих. — Ты снова идёшь в тот бар? — Да. — А потом? Саске тяжёлым взглядом уставился на Сакуру: — Какая разница? Та, жалобно поджав плечи, больше от дискомфорта диалога, чем от холода, ещё интенсивнее задёргала салфетки. Опустив голову к своим ногам, она тихо протянула: — Можно я пойду с тобой? — Нет. — Саске сам не ожидал, что выдаст это так резко, и попытался сгладить ответ. — Ты плохо спала эти дни. Иди домой и поспи, я схожу один. — Ты тоже плохо спал, — упрямо сказала та, снова сжав салфетки. Саске захотелось вырвать их из её рук. Или развернуться и уйти: он снова почувствовал раздражение. Сакура, наверное, пыталась быть полезной, не знала, куда ей приткнуться и за что браться. Но Саске видел: за что бы она ни бралась, у неё всё валилось из рук. Растерянность и печаль лишили её обычно деятельную натуру всякой жёсткости. Оно и понятно: Сакура никогда никого не теряла, никогда не чувствовала ничего подобного. Саске смотрел на её осунувшееся лицо, красивые черты которого будто смазались от постоянных слёз, и как никогда чётко ощутил: она была в этом одна. Как и он когда-то. Учиха устало посмотрел на подругу и тяжело вздохнул: — Идти далеко. Оживившись, Сакура резко выпрямилась, и её лицо посветлело: — Ничего страшного! — она поспешно спустилась к нему и, чуть поколебавшись, обхватила его под руку. Саске не возражал: по дороге сюда она несколько раз поскальзывалась на каблуках. Морозы и вправду ударили внезапно… Они зашагали к бару, что был в неблагополучном районе-ЖБК, окружённом унылым и уродливым частным сектором, наполовину заброшенным. Саске рассеянно смотрел на проезжую часть, испытывая облегчение, что Сакура с ним больше не разговаривала. Дороги были в слякоти и грязи, напоминающей смешанный с землёй снег. Все полосы были забиты обычной утренней пробкой, сейчас было едва ли больше девяти утра. Машины попеременно мигали фарами и сигналили друг другу, словно нетерпеливые дети, пытающиеся заставить другого поверить в исключительную важность самого себя и своей цели, в данном случае — добраться до работы. Многоэтажки приветливо и по-домашнему горели жёлтыми огоньками, и Учиха, с щемящей горечью, смотрел туда, в чужие далёкие окошки света, погружаясь в то тяжёлое чувство, от которого временно успел сбежать в полицейском участке, но которое вернулось снова, затопив его тягучей тоской. Он отрешённо думал о том, мог ли где-то там быть и Наруто. На самом-то деле, Саске хотел, чтобы тот хотя бы просто был. Тогда Учиха мог надеяться на то, чтобы вернуть его домой.