—Блять, ну хватит чушь нести на корейском телевидение! — стиснув зубы от злости, Рю встала с дивана и удалилась со съёмок.
—Камера, стоп! Как ты себя ведёшь?!
—Как я себя веду?! Почему ты говоришь неправду в прямом эфире? Хватит распространять ложь и заставлять людей верить в детские сказки! — Рюджин была на грани срыва. Лоб окрасился в красный, щеки надулись, а кулаки сжались.
—Да будь ты проклята! Не смей оскорблять хвангон! — щеки Нам Суён запылали от гнева.
Джини показала ведущей два средних пальца, после чего схватила куртку с шарфом и убежала, захлопнув за собой дверь комнаты. «Вверх бескультурья!» — твердила съемочная команда. Суён вытерла лоб, вздохнула и побежала к своему креслу, плюхнувшись в его объятия.
—Продолжите трансляцию, — поправив чёлку, Суён затрепетала, — прошу прощения за сорванное шоу. Мы с командой сильно извиняемся за инцидент. На нашем канале запись эфира до конфликта можно будет пересмотреть сегодня вечером. До свидания!
Девочки группы на прощание помахали руками в кадр, и съемка была завершена.
—Снято, — сказал оператор.
И Йеджи побежала за пальто.
—Ты куда? — спросила ведущая.
—Я за Рюджин. Хоть она и повела себя неподобающе, я остаюсь лидером, — застегивач пуговицы на пальто, Йеджи вздыхала, — мой долг – обеспечивать участницам комфорт.
И удалилась. Яркий стук каблуков раздался на лестничной клетке. Чуть ли не спотыкаясь, лидерша бежала, одновременно искав глазами Рюджин. Добежав до четвертого этажа, она увидела подругу. Тусклое освещение придавало этажу некую загадочность: создавалось ощущение, что здесь никто не бывает; свет изредка мигал и, если смотреть влево, то где-то в конце часто подмигивала оранжевая лампочка.
Рюджин стояла, облокачиваясь о перила, а между пальцами крутилась незаженная сигарета.
—Рю, почему ты так поступила?
—Если ты пришла меня отчитывать, то можешь уходить, — продолжая стоять спиной, девушка недовольно ответила. В её голосе всё ещё чувствовалось недовольство.
—Ну Рюджин! — Йеджи подбежала сзади и обняла подругу за плечи, — опять ты куришь?
—Собираюсь.
—Стафф же запретил этим заниматься...
—Пойдем выйдем? — Рюджин повернула голову в сторону Йеджи. Её глаза, горящие от отчаяния, засверкали, — Джи, у тебя красиво блестят глаза. Тебе кто-нибудь такое говорил?
—Ты первая, — неловко улыбнулась Йеджи.
Рю легонько скинула руки приятельницы. Она, засунув руки в карманы куртки, неспешным шагом направилась на третий этаж. Стук обуви возобновился и, спустя пару минут, обе девушки стояли на улице.
—Нам можно было здесь проходить? — спросила Йеджи.
—Знаешь, меня не волнует это, — и бунтарка зажгла сигарету. Едкий дым ударил в нос, а приятное тление табака навевало успокоение, — никто не поднимал эту тему, так что расслабься.
—Всё-таки закурила... Ты не думаешь о здоровье! Как же проблемы с лёгкими? Тебе же трудно после этого дышать!
— Знаешь, говорят, что болит меньше, когда тебе просто безразлично. Йеддонг, попробовав, ты бы не упрекала меня, — и она полезла за второй сигаретой, — попробуй.
Джи неловко посмотрела в лицо подруги. Вроде и хотелось её поддержать, взяв и закурив, но портить своё здоровье...
—Ладно, доставай зажигалку, — и Йеджи ртом ухватила скрутку.
Яркое пламя зажигалки вспыхнуло, и вновь едкий дым ударил в нос. Постояв пару минут, Рю сказала:
—Почему ты куришь?
—Я... — Йеджи расстерялась. У нее не было весомых причин начать убивать своё здоровье.
—Даже не задумывалась над этим? — собеседница хихикнула, — Просто ты куришь, потому что тебе это доставляет удовольствие. А я — потому что хочу умереть.
И вдруг в груди закололо. На миг в глазах помутнело, появилось ощущение, будто голову что-то сжимает. Рюджин закашляла и без сознания упала на землю, с треском поломав остатки увядших листьев. На мгновение в ушах зазвенело. Картина, стоящая перед глазами лидера, потрясла рассудок; глазам поступили слезы. Изо рта вывалился окурок, и Джи закричала.
***
—Госпожа Шин, Вы можете опоздать на учение.
И Госпожа открыла глаза. Солнечные лучи украдкой подкрадывались к постели, стараясь обходить стороной. В дверь тихо постучали.
—Госпожа, Вы готовы идти принимать ванную? Глава клана вместе с Вашей сестрой уже ожидают Вас.
—Чжинри, я... — Рюджин промедлив, сказала, — да, проведите меня, пожалуйста.
Чжинри – единственная бомо сангунн, которая могла контактировать с одной из «генераловых» дочерей — с Рюджин. Рю считала Чжинри своей подругой, поэтому часто её звала на свои тренировки, после которых девушки могли расслабиться и поговорить, гуляя по небольшому дворику под кленами.
—Как началось Ваше утро? — спросила служанка, перебирая и показывая принцессе различные хлопковые полотенца: каждое имело свой цвет и узор.
—Давайте перейдём на «ты», — попросила девушка, перевязывая тугой пучок на макушке.
—Госпожа, Вы же знаете, что мне не дозволено. Ваш отец... — служанка вновь оказалась в неловком положении. Дело в том, что генерал, замечая дружеские отношения между своей дочерью и служанкой, устраивал громкий скандал, в ходе которого часто ломалось «имущество» их клана.
—Перестань упоминать моего отца. Я его ненавижу, ненавижу жить по его правилам. Знаешь же, что не я должна была быть следующей главой клана? — Рюджин встала на пути служанки. Уперев руки в бока, она продолжила, — Мою сестру уже вписали в клановый самгук саки, но он поверил...
—Рюджин, — Чжинри прервала речь девушки, — пройдемьте скорее принимать ванную. Ванна смоет все Ваши тревоги, — и обойдя её, ускорила шаг.
—Ну Вы не дослушали...
—Обращайтесь ко мне на «ты», если Вам так угодно, — наложница издалека поклонилась.
***
Полдень. Солнце ярко слепит. Король Тэджо прогуливался в маленьком парке вместе с одной из супруг.
—Как себя чувствуешь? — Королева Чон приподняла подол платья и шагнула на ступеньку.
—Отлично. После завершения дворца и принятия хвангона появилась возможность снова глагольствовать.
—Та женщина и вправду помогла нам. Не знаю, почему королева Хен негодует.
—Думаю, ей стоит выделить комнату в нашем дворце! — воссторжено крикнул король, — а почему Хен негодует?
—Говорит, что хорошим это не кончится. Я попросила двух чеджо сангунн узнать о ней побольше, — королева задумалась, — те сказали, что ничего не смогли найти, даже послав им приближенных за пределы наших территорий.
—Ну, а про хвангон что-то должно быть известно! Не зря мы каждое утро поклоняемся Божьей Дочери! Да будет свет!
—Да будет свет! — поддержала Чон, — но и про хвангон тоже ничего не узнали.
—Как так?! — король был шокирован: его глаза округлились, — нет, такого быть не может. Срочно послать людей за этой хамкой!
И дворец Кёнбоккун встал на уши. Крики и оры продолжались до самого вечера, пока не привели к королю местную ведьму.
