Лето на Китовом острове

Солнце заходит за горизонт. Киллуа сидит, глядя на облака, уплывающие вдаль. Гон сзади возится с костром – на ужин рыба. Закончив копошиться, он подходит, садится рядом. Киллуа прикрывает глаза и поворачивает к нему голову. Макушки касается теплая рука. – Не замерз? – Тепло же. – На всякий случай. Киллуа хмыкает, глядя, как Гон поворачивается за накидкой. – Ты серьезно думаешь, что я замерзну? – спрашивает он, ощущая ткань на плечах. – Нет. Просто страхуюсь. Киллуа прикрывает глаза, улыбается. Позади тихо потрескивает костер. Его лба вдруг касается теплый поцелуй. Не сопротивляясь, он хихикает: – Что? – Ничего. Я не могу тебя поцеловать? – Можешь. Гон опрокидывает его на спину. Киллуа смотрит на него и на синеющее небо за ним. Гон – в ответ. Киллуа в заходящим свете кажется золотым – синь отражается в его глазах. Он наклоняется, зарываясь в его шею глупым жестом – Киллуа от щекотки хихикает. – Что ты делаешь? Гон не отвечает – зарывается в его шею, вдыхает теплый запах. Макушку греет солнце. – Гон. – М? – Ты сегодня какой-то прилипчивый. – Неправда. Я просто, – он поднимает голову, – соскучился по тебе. Киллуа хмыкает: – Я же рядом. – Все равно соскучился. Гон обратно утыкается в него. Киллуа, вздохнув, обвивает его шею руками. – Точно ничего не случилось? Гон молчит. Когда Киллуа думает, что ответа уже не дождется, раздается: – Ты скоро уедешь. Он округляет глаза. – Не думал, что тебя это беспокоит. – Конечно беспокоит, – Гон вскидывается, – ты же уедешь. – Я приеду следующим летом. – А остаться никак нельзя? Киллуа улыбается – диалог ему кажется до ужасного милым. Он заглядывает в лицо Гона и говорит: – Ну ты чего? Я еще не уехал, а ты уже со мной расстаешься. – Потому что не хочу с тобой расставаться. – И где тут логика? – Везде, – бурчит Гон. Молчит, греясь об него, затем добавляет: – Я знаю, что веду себя глупо, просто не хочу это скрывать. Я очень быстро к тебе привык. И очень сильно. Киллуа разглядывает его волосы. Касается их рукой, гладит по голове. – Я тоже очень соскучусь. Уже знаю. Гон ничего не говорит. Солнце окончательно скрывается за горизонтом. Киллуа смотрит на потемневшее небо, затем на Гона и отрывает его от себя. Затем притягивает, касается губами, целуя. Гон удивленно вздыхает, открывает рот. Его горячая ладонь проходится по щеке. Киллуа льнет к ней, как мотылек на свет. Не замечает, как оказывается снова повален на спину. Гон его целует – горячо, напористо, почти собственнически. Киллуа тяжело дышит, ладони начинает жечь. Гон кладет ладонь ему на живот, и они останавливаются. Над головой темнеет небо. Гон с лицом, облепленным от жара, говорит: – Рыба приготовилась. Киллуа, глядя ему за спину, отвечает: – По-моему, даже переготовилась. Они улыбаются, смотрят друг на друга и поднимаются. Костер слабо потрескивает. Гон кладет горячую рыбу на какой-то большой лист и протягивает. Киллуа берет его, рассматривает. С моря дует прохладный ветер. Разглядывая сеточку на листе, он рассеянно думает: правда – что будет, если он уйдет? Гон останется на острове один? Найдет себе новых друзей? Между каникулами целые девять месяцев разницы. Как целая жизнь. Гон, поймав выражение его лица, спрашивает: – Что-то не так? Киллуа отрицательно качает головой. Гон протягивает бутылку с водой, он споласкивает руки и возвращается к рыбе. Мысли неповоротливые – толкаются друг об друга. – Гон, что ты будешь делать, когда я уеду? – Буду ждать тебя. – А если надолго? Он секунду задумывается. – Приеду к тебе, если разрешишь. Киллуа, подумав, кивает. Затем говорит: – Жаль, что мы живем не рядом. Ходили бы в одну школу, – он невесело усмехается, – или хотя бы нас не разделял океан. Гон хмыкает – тоже невесело. Переводит взгляд на траву. – Знаешь. В принципе, когда окончу школу, я смогу к вам переехать. В город. Может, мы вместе куда-нибудь поступим? А если не поступим, то хотя бы будем жить вместе? – Серьезно? – Да. Почему нет? – Это звучит очень серьезно. – А я когда-нибудь был с тобой несерьёзным? Киллуа задумывается, понимает, усмехается. – Нет. – Ну вот. Гон улыбается. Киллуа смотрит на него – тепло огня обволакивает лицо. Или он сам не замечает, как краснеет. – Честно? – Что? – Честно переедешь, когда закончишь школу? – Честно. Я очень постараюсь. А ты будешь жить со мной? – Буду. – А если мы будем учиться в разных местах? – Все равно, – твердо говорит Киллуа. – Все равно с тобой буду. Гон улыбается – глаза у него светятся от костра. Киллуа испытывает непреодолимое желание его поцеловать. – Ешь уже, у тебя рыба остыла. – Ты ж ее заново разогреешь? – Вот для чего я тебе нужен, чтобы еду разогревать? – Почему только разогревать? Готовить тоже. – Засранец. Киллуа смеется, уворачиваясь от руки. В глазах у него пляшут чертята. – Буду, – говорит Гон, – и греть буду, и готовить. Только ешь. Несмотря на неравные условия, Киллуа кажется, что попал именно он.