𝐬𝐤𝐞𝐭𝐜𝐡𝐞𝐬

Этот день складывался так же, как и предыдущие, ничем не выделяясь из серой рутины. Ливень безжалостно обрушивал свои струи на улицы, заставляя детей спешно убегать под кровлю домов, прерывая их игры, заменяя их жаждой тепла и сухости. Капли дождя ударялись об листву деревьев с глухим треском, а затем падали на уже покрытую зеленью траву, создавая мозаику бликов и отражений. У окна стояла девушка в тёмно-зелёном платье, её взгляд устремлён за стекло, словно пытаясь проникнуть сквозь пелену дождевых капель и найти заветную фигуру. Ждала, надеясь увидеть его, того, чьё появление на несколько мгновений могло бы озарить этот мрачный день светом. Однако его не было, лишь пустота и тишина наполняли её сердце, делая ожидание тягостным испытанием. «Добрый день. Александра дома?», — послышалось из соседней комнаты. Голос матери прозвучал с ноткой одобрения, не тратя времени на раздумья над ответом на вопрос. В комнате раздался скрип полов и стук ботинок, четко говоривших о приближающемся госте. Александра, обняв себя за локти, почувствовала, как внутри неё вспыхнул жгучий страх. Она точно знала, кто стоял за дверью и зачем он здесь. Мгновенно овладев её мыслями, желание исчезнуть или хотя бы уйти отсюда стало настолько сильным, что, казалось, она могла бы раствориться в воздухе. Но стук в дверь прервал её. — Входите, — произнесла блондинка, стараясь сдержать дрожь в голосе. Краска охватывала её, когда она наконец решилась обернуться, встречаясь лицом к лицу с тем, кого так долго хотела увидеть. Перед ней стоял парень с небесно-голубыми глазами, которые казались окном в неизведанный мир свободы. Они скрывали множество тайн и эмоций, они были отражением его души, испытывающей такую же путаницу и страх, как и её собственная. Руки начали дрожать, не в силах сдержать напряжение, накопившееся внутри. При каждом шаге, что кадет делал ближе к ней, простолюдинка ощущала, как сердце колотилось все сильнее, словно пытаясь вырваться из груди. Она понимала, что этот молодой парень, сделавший отчаянный и бесполезный шаг, тоже был пленником своих собственных страхов и сомнений. По его выражению лица читалась неопределенность, нервозность перед неизвестным и горечь неосуществившихся надежд. Их судьбы переплелись в этом мрачном моменте, когда смерть казалась единственным результатом от принятого им решения. Он, остановившись на полуметре от нее, почувствовал, как силы иссякли, не давая возможности приблизиться больше. Александра, хоть и не смотрела ему лицо, чувствовала, что его взгляд устремлён прямо в пол. Но с какого момента началось все это? С того, в котором он вступил в кадетский корпус и утвердил в голове теорию о том, что чья-то рука изменила память людей, запертых в стенах. Вначале она пыталась установить контакт с Эрвином, однако все её попытки оказались тщетными. Мистер Смит, казалось, не желал слушать никого, у него были свои планы на жизнь, даже несмотря на то, что рядом уже была его вторая половина. В нём отражалась бескрайняя глубина, где скрыты тайны и противоречия души. Стремился к любви, но её оттенки ускользали от понимания, как песчинки между пальцами. Сердце пламенело страстью, но шаги замедлялись на собственной дороге, покрытой туманом сомнений. Любовь связывала с миром, а также отталкивала от неё, словно ветер развевает дымку вечера. Смотреть на него — значит видеть, как расплывался горизонт надежд и как медленно утрачивался контакт с реальностью. Эрвин уже сделал свой выбор. В этот момент, когда судьба принесла Александре горечь упоминания о возможной разлуке, мир в её глазах исчез. Она ощущала, как будто земля рассыпалась под ногами и она падала в бездонную пропасть разочарования. Сердце стучало с такой силой, что казалось, оно готово выскочить из груди. В глубине её души звучало бесконечное эхо предательства, словно тысячи ножей вонзились в её самое неприкосновенное место. — Уверен? — спросила с призрачной надеждой. Переведя взгляд на него, она устремила взор на его светлую макушку, которую видела каждый божий день. В её памяти всплыли моменты, когда он спешил с кадетского корпуса к ней, лишь чтобы просто увидеться, даже если расстояние между ними составляло десятки метров. Им хватало лишь одного взгляда или письма, дабы утешиться и почувствовать, что всё в порядке. Однако сейчас все было иначе. Мир перевернулся с ног на голову.  — Это твое окончательное решение? — Да. Медленно поднял очи, и его взгляд, обычно столь полный тепла и уверенности, теперь казался затуманенным сомнениями. Она видела отражение собственной тревоги в мужских глазах и сразу почувствовала, как сердце сжалось от боли. Этот человек, который когда-то был её опорой и защитой, теперь казался таким далеким, как будто они стояли на разных концах вселенной. Ощущала, как их связь разрывалась, как будто каждое слово и каждый взгляд отдаляли их друг от друга всё больше и больше. — Зачем это всё тогда? Мог письмо написать. Спокойно уехал бы из Джинай. — Не в моём репертуаре, Саш. Не смогу так просто уехать, если тебя в известность не поставлю. — Не могу же я взять и поставить тебя перед фактом. Я хотел обговорить с тобой всё от и до, — разъяснил Смит, чуть сильнее сжимая ладони. — Ты сейчас поставил меня перед фактом. Я никак не смогу повлиять на твоё решение, — тихо говорила Александра, поправляя свободной рукой платье. — Я уже давным-давно поняла, мир и неизведанное для тебя стоит выше меня. Стоило ожидать данного разговора. — Не говори так, — нахмурив брови, Эрвин подцепил девичий подбородок указательным и большим пальцем. — Разгадать загадку человечества — это моя мечта, а ты... — А я не твоя мечта? — перебила, выдернула конечности из его хватки. Тяжело вздохнула, понятия не имела чего можно ответить на его высказывание. Всё что хотелось сказать: «Убирайся. Вон из моей жизни, чёртов предатель». Горькая правда о том, что чувства ещё боролись, держала в мучительном молчании. Смелости не хватит взять и оттолкнуть от себя этого человека, в котором видела не только предателя, но и того, кто когда-то был ей ближе всех. Как же хотелось упасть рядом с ним, крепко-крепко прижаться к его тёплому телу и никогда более не отпускать, чтобы забыть обо всем, кроме мгновений, проведенных в объятиях друг друга. — Извини. — Извини? — повторила Александра. — Мне правда жаль, — Смит, с тоской в голосе, прошептал, нежно укладывая каждую фразу в воздухе. Мягко провёл тыльной стороной ладони по блестящим прядям волос. Наклонившись, прильнул к девичьим локонам, словно они были последним оплотом его надежд. Последующий поцелуй на щеке был осторожен и нежен, как последний аккорд в мелодии, звучавшей в их сердцах. Слова его отражали тонкую боль, которую испытывал, осознавая, что пути, которые он выбрал, оказались обманчивыми и неверными. — Всё-таки стоило прислушаться к твоему отцу. Не нужно было начинать эти отношения и давать друг другу ложные надежды. Поднявшись с колен, Эрвин медленно выпрямился, чувствуя, как серебряный браслет на его запястье потяжелел. Взглянув на Александру в последний раз, он увидел её вьющиеся светлые волосы, играющие в лучах утреннего солнца, вышедшего из-за туч, и грубоватые черты лица, которые, казалось, олицетворяли полное безразличие к происходящему. Её темное платье, нелюбимое им, всегда казалось отвратительным, вопреки ее красоте и изящной фигуре. Александра, вероятно, уже начала ненавидеть его, проклиная в мыслях. Но Эрвин также осознавал, что, рано или поздно, но они придут к расставанию. Этот момент, когда Смит покидал комнату девушки и спускался по лестнице, проходя мимо её родителей, был лишь предвестником неизбежного. Однако с другой стороны закрытой двери в эту же секунду Александра склонилась над своими мыслями, заполняющимися горькими слезами отчаяния.