***
— Mater Gladii, te oro et rogo ut sis mihi propitius, dirige gladium meum et inimicos meos interficie. Quapropter te honorifico, propter tuam gloriam indignis mortemque retribuo. — Звучал среди пыльных стен тихий голос колдуна. Опустившись на колени в центре начерченного собственной кровь круга, он возносил молитвы величественной покровительнице, что было неизбежной частью ритуала. У стены напротив догорала свеча, и в ее свете рогатая тень тифлинга казалась огромной, а его образ еще более зловещим. Астарион не сводил с него глаз, сжимаясь всякий раз, когда слова, обращенные к Госпоже Мечей, находили отклик по ту сторону. Его сородичи тоже это чувствовали и заметно нервничали, не в силах скрыть волнение перед неизведанным. — Clypeo tuo protege me, maledicta visibilia et invisibilia repelle, et me ad resistendum mitte fortitudinem. — Продолжал Маркус вкладывая в воззвания все больше мощи. — Da mihi voluntatem non errare, et da mihi patientiam ne incidam in tentationem. Aufer ante faciem tuam dolorem, et victi in portas tuas. Suscipe de throno tuo animam meam et mitte me in vacuum propter contemptum. Астарион обнял себя за плечи. В цитадели пересеченной реками лавы стало неожиданно холодно. Фигура колдуна, обвитая из ниоткуда взявшимися тенями, выглядела пугающе, инфернально, будто его место заняло незнакомое существо, выбравшееся прямиком из Преисподней. Эльф цыкнул на свои же мысли. Еще не хватало бояться собственного возлюбленного. Хотя разворачивающееся перед его глазами зрелище впечатляло. Очень скоро стало ясно, что ползучие тени —не игра света. Они скорее походили на полупрозрачные цепи, пронзавшие тело тифлинга насквозь. Астарион нахмурился, представив, насколько гадостно жить с такой тяжестью, учитывая, что за эти нити то и дело дергают. В его душе пробудилась жалость, которую ни в коем случае нельзя было показывать. Маркус такого унизительного нисхождения не простит. Эльфа вообще метало из стороны в сторону. Полночи он ходил по углам разговаривая сам с собой, в мыслях ругая тифлинга на все лады. А потом успокоился, и как обычно начал его оправдывать. В конечном счете ему удалось с собой договориться, и он, перестав действовать на нервы Далирии, которая в отличие от Латтара не могла заставить себя уснуть, полез к Маркусу мериться. — Я. Перегнул. — Выпалил он, опустившись на лежанку рядом с тифлингом. Тот открыл глаза и испытывающее на него посмотрел. — Что? У меня нервы сдают. Слишком много произошло за эти недели, я уже даже забыл зачем мы вообще из города ушли. Хотели прогуляться до Трех Камней за артефактом, а теперь ты к дуэли насмерть готовишься. С тобой вообще все время так. Никогда не знаешь где окажешься, во что вляпаешься и чем это кончится. Мне пора бы к этой опасности привыкнуть, но я все никак не могу смириться. Глупо потянувшись к горящему пламени ожидать что оно, сжигая всех на своем пути каким-то чудом не зацепит тебя. И всякий раз ты меня опаляешь, и всякий раз это больно. Но вот в чем дело, погаси в тебе этот огонь и это уже будешь не ты. Не тот, кого я люблю и за кем пойду в ад если надо. Но сильно не обольщайся, ты все равно дурак каких поискать. Вызов он верховному упырю бросил, гляди-ка. — Астарион горько усмехнулся, Маркус устало улыбнувшись взял его за руку. — Ладно. На самом деле я ведь тронут этим жестом. Астарион Анкунин, городской судья из уважаемого дома умер двести лет назад. То, что от него осталось не жило и не дышало два столетия, и точно не заслуживало поединка за его честь. Поруганную. Ха. Можно подумать там осталось над чем надругаться. Поэтому спасибо тебе. Маркус растаял, будто и не метал во всех молнии пару часов назад. Наклонившись, он коснулся носом его лба. Поцеловал бы, если бы не яд, что еще несколько дней будет делать его ядовитым для Астариона. Остаток ночи прошел спокойно. Время, отведенное на отдых, неумолимо подходило к концу. Латтар условился с перворожденным, что они явятся в залу, после того как догорят семь свечей, и когда их осталось две, тифлинг поднялся с ложа. Колдовская мантия была бесполезна, да и одеваться в подранное одеяние затевая ритуальный поединок было делом недостойным. Поэтому он отряхнул надетую на нем рубашку с кровавыми пятнами на вороте и умывшись водой из фляги велел пробудившимся спутникам ему не мешать. Подойдя к стене, он призвал ритуальный кинжал, и тихо произнеся: — gloriam tuam, — резанул себя по запястью. Астарион узрев это окончательно проснулся. Тифлинг, заметив его волнение показал жестом что все в порядке, и вытянув руку позволил крови стечь вниз. Затем он опустился на пол рядом с собравшейся лужей, и продолжая беззвучно обращаться к Богине нарисовал густой темной жидкостью ровный круг. А дальше случилось то, что распугало наблюдавших за ними вражеских отродий, заставив их игнорируя приказ своего владыки отойти от их обители подальше. Эммир ответила. Она все еще находилась в иных мирах, но ее сила коснулась каждого кто находился рядом с взывающим к ней колдуном. Колкая как тысяча игл, ледяная, пробирающая до самых глубин души потусторонняя мощь растеклась по темному залу. Она оплела возносящего молитвы тифлинга, въелась ему под кожу, затянула порез на руке, разгладила свежий шрам на лбу. Она обняла его и насытила, она успокоила его мечущиеся мысли ясно указав на единственную цель. И в этот момент Астарион почувствовал, как взор Великой Древней обратился к нему. Но он был не угрожающим, не оценивающим, и не злобным. Богиня просто решила узреть, что стало причиной брошенного вызова, и кажется осталась довольной. — Domina Gladiis in perpetuum regnet. Ponas in manu ultionis ferrum. Pro tua gloria effundat sanguinem, maledicat indignae animae! — Произнес наконец Маркус, завершая первую часть ритуала. Тени дрогнули и в его протянутых ладонях, сияя сталью заточенных граней возник немыслимой красоты клинок. Астарион поразившись охнул. Он никогда прежде не видел такого оружия. Неизвестно из каких миров оно пришло, и кем точно было выковано, но эльфу что-то подсказывало, что к его созданию приложила руку сама Госпожа Мечей. Лёгкое, с тонким, но крепким руническим лезвием и ониксовой рукоятью, оно было будто создано для Маркуса и отзывалось на его движения лучше, чем любое другое оружие, призываемое им прежде. — Ну. Я готов. — Тифлинг поднялся, крепко держа дарованный меч в ладони. — Гляди, любовь, — обратился он к эльфу повернув клинок в руке. — Это «Плач вдов», правда красивый? Его так просто не призовешь, он для особых случаев. Астарион окинул его взглядом и покачал головой. В запачканной кровью рубашке и с двухнедельной щетиной дуэлянт выглядел непрезентабельно, но по-своему очаровательно. Эльф нашарил его плащ рукой, и подойдя к Маркусу набросил черный бархат ему на плечи. — Вот так лучше. Все равно невесть что конечно, но поприличнее. — Поникши сказал Астарион, взявшись за завязки. Пальцы не слушались, и он перевязал узел несколько раз, прежде чем плащ сел как надо. — Ну вот. — Он потянулся рукой к колючей щеке и хмыкнул. — Боги, надо привести тебя в порядок. Ну что это такое, милый, как разбойник из Нижнего Города какой. Маркус уловил в его голосе дрожь и мягко улыбнувшись приобнял его одной рукой. — Все получится, душа моя. — Тихо сказал он наклонившись. — Я вернусь к тебе с победой и головой лорда Тасра. Я достаточно подготовлен чтобы играть честно. Эммир приглядывает за мной. Умереть не даст. А ты будь осторожен, и удачи тебе. Я на тебя рассчитываю. Астарион обреченно кивнул, сделав вид что поверил. Положив руку тифлингу на плечо, он поднял на него глаза, в которых отражалась тысяча несказанных слов. — Я… еще что-то могу… — Да. — Немного подумав ответил Маркус. — Смотри на меня так. И я сделаю невозможное.***
Расчет тифлинга оказался верным. Микар Таср собрал практически всех отродий на пути к подъемнику и в коридорах рядом с ним. И это само по себе означало, что проигрывать он не собирался. Маркус шел мимо них с гордо поднятой головой. Меч поблескивал в полутьме, плащ развевался за его спиной, во взгляде звенела сталь. Его дух был спокоен, насыщен древней силой, той, что с момента вызова на поединок глядела на него сквозь миры. Следующий за ним Латтар чуял этот взгляд, его чувствовали и занявшие залы отродья, откачиваясь от него, когда он проходил рядом. — Не хило тебя твоя родственница накачала. — Шепнул он тифлингу из-за плеча, когда они остановились у подъемника. — Неужели правда подохнуть не даст? Что-то в тоннеле она не рвалась тебя спасать. — Даст. — Спокойно ответил ему Маркус. — А, ты ему соврал выходит. Астариону то. Но я не осуждаю, я бы на твоем месте тоже соврал. Вот только одного в толк взять не могу. — Латтар подошел ближе, так, чтобы вражеским сородичам не было слышно. — Если Эммир твоя родня, воспитывала тебя как сына, чего же она не вмешается? Неужели совсем никак нельзя договориться? Попросить прихлопнуть лорда? Ну чего ей стоит. Она ж Богиня. Раз — и нет гада. А нам руки не марать и не рисковать своей шкурой. — Ты предлагаешь милости у нее попросить? — Усмехнулся Маркус. — Девиз нашего дома гласит: «Милость в острие клинка». Точно хочешь, чтобы она вмешивалась? Латтар растерянно пожал плечами. Астарион отстал от процессии еще вначале. Далирия незаметно свернув с дороги, нашла его в пустом коридоре. Созванные к дуэльной зале соплеменники не замечали их отсутствия, и искать их не порывались. Видать лорд Таср велел им сосредоточиться на колдуне. Вампирша показала ему на пальцах «веди», и отойдя к стене стала единым целым с тенью. Звериным чутьем, что было частью их вампирской сущности, она определяла местоположение скрывшегося следом за ней эльфа, и двигалась за ним шаг в шаг. Астарион, хорошо помнивший расположение залов быстро вывел их к нижнему ярусу, где было еще жарче от паров кипящей породы. Остановившись и поймав направление, от которого веяло жаром сильнее, он скомандовал продолжать идти. Ниже по узкой тропе меж обрывом в бурлящую пропасть и стеной из темного камня он снова остановился, на этот раз чуть было не споткнувшись о труп. Тело принадлежало полуорку, обескровленному, и судя по его состоянию убитому недавно. Эльф оглядел его и пришел к выводу что кровь полуорка вероятнее всего и подавали им на приеме. Сухой воздух и полное отсутствие жидкости в теле не давали ему разлагаться, поэтому Астарион не заметил запаха смерти, но почуял его с другой стороны. Туда же вел след на земле. Полуорка явно убили в другом месте, а после приволокли сюда. Он подал Далирии знак не отставать и медленно пошел по следу. Петляющая полоса на осевшей пыли вывела его к пробоине в каменной кладке, прикрытой подранной парусиной. За ней запах разложения различался четче, видимо скрытый от посторонних взглядов зал использовался как бойня. Подцепив парусину пальцами, Астарион осторожно заглянул внутрь. Узрев тени отродий, бесцельно бродящих по широкому коридору он неслышно отошел назад и обернулся к вампирше. — Шестеро. Пройти не дадут. Надо убивать. Тихо. — Показал он языком жестов. Далирия смутилась и нехотя кивнула, потянувшись за ножами. — Пошли. Астарион прошмыгнул в зал первым. Притаившись за спиной стоящего к пробоине лицом вампира, он приготовился к атаке. Далирия пробралась следом, и стараясь не задумываться, вонзила кинжал первому попавшемуся на пути отродью в глотку. Он захлебнулся и рухнул на колени, моментально обратив внимание сородичей на чужеродную фигуру. Отродья очнулись от полусна и метнувшись к стенам обнажили клыки. За ними не поспел стоящий спиной к Астариону вампир, получивший от него два резких удара в яремную вену. — Молодец сестренка! Еще четверо и путь свободен! — Подбодрил ее эльф. Далирия, не теряя времени подскочила к нему, и встав спиной к его спине выставила оружие вперед. Обозленные внезапной атакой отродья рванули в их сторону, не обращая внимания на направленные на них лезвия. Первый напоролся глупо, выброшенный вперед кинжал располосовал его руку и вонзился в сердце. Еще трое, оценив свои шансы, принялись кидаться в бой осмотрительнее. Астарион сражался с ними играючи. В отличие от порабощенных Тасром сородичей он не голодал и имел ясность ума. Еще одного он прикончил ловко, в прыжке вогнав ему кинжалы в грудь. Два шага назад к изначальной позиции, и от цепкой хватки потерявшего всякую сознательность вампира его спасла сестра. Кажется, Далирия вошла во вкус. Отродье кидающееся на нее было крупнее в два раза, и чуть было не оторвало кусок от ее плеча, но закаленная сталь, вошедшая в его легкое, быстро уровняла их шансы. Она оттолкнула от себя раненного врага, и нагло выхватив у Астариона кинжал вонзила его отродью в шею. — Эй, легче! — Глядя на последнего вампира прикрикнул эльф. — Своих то зачем обезоруживать? — Он приблизился к противнику с намереньем его прикончить. Тот, будто застыв смотрел на него пустыми глазами. Знакомыми, какими Астариону показались и черты его лица. Эльф остановился, сжав рукоять кинжала крепче и присмотрелся. Отродье, нахмурившись, качнулось как от удара. — О, Боги… — Что такое? — Заинтересованно спросила Далирия. Астарион, зажмурившись, ненадолго задержал дыхание. — Себастиан. — Выдохнул он. — Ох, бедняга Себастиан. Да что ж тебе так не везет! Себастиан наклонил голову изучая стоящего перед ним эльфа, когда-то давно перечеркнувшего его жизнь. Он больше не проявлял агрессии и Астарион не знал, что с ним делать. — Дружочек, я совсем не хочу тебя убивать, — мягким тоном сказал он, и вампир отреагировал на это пришибленным взглядом влюбленного мальчишки. Полным боли и сожаления. — Слушай, мы с Дали тут пройдем мимо, и никто не пострадает. Видишь, я не буду с тобой драться. — Он спрятал окровавленный кинжал в ножны, Себастиан проследив за его движением, снова заглянул ему в глаза. — Да и Маркус расстроится если я тебя прихлопну, ты ему нравишься. — Маркус. — Ответил он эхом. — Да-да, герой ваш, освободитель. Забыл кому благодарственные письма писал? Ну ничего, он не в обиде. И я тоже, я просто тут похожу немного и уберусь. Договорились? Себастиан задумался. Его затуманенный мозг соображал медленно. Далирия, придерживая прокусанное плечо, недовольно фыркнула. Время идет, а братец со старым знакомым договаривается. — Кровь. Кровь не трогай. — Наконец ответил вампир. Астарион натянув сладкую улыбочку быстро закивал. — Конечно, конечно. Ничего не трону. А прости, ты случаем не знаешь где тут еще живые тушки держат? Ну мне просто любопытно. — Себастиан молча указал на дверь в конце коридора и отошел к стене. Эльф махнул рукой Далирии, и убрав улыбку с лица быстрым шагом двинулся к цели. — Что это было? — Полушепотом спросила нагнавшая его вампирша. — Тень прошлого. — Отмахнулся Астарион. — Кинжал отдай. За дверью стоял невыносимый запах мертвой крови. Его источник поражал и пугал даже видевших, казалось бы, все существ. Далирия зажала рот ладонью и съежилась от удушающего чувства ужаса, смешанного с отвращением. Астарион сморщившись, отвернулся. Он видел яму баалистов и их храм, он видел горы трупов и вываленных потрохов, но вид подвешенных вниз головой сородичей, истыканных длинными иглами, заставил его вздрогнуть. Несчастные создания были мертвы, их исколотые тела, белесые и сухие раскачивались на вбитых в потолочные балки креплениях. Остатки крови стекали по полым иглам в высокие бутыли, на столах напротив в ряд стояли заполненные до краев колбы. Далирия присмотрелась, и увидев в дальнем углу проем ведущий в еще один зал, указала на него Астариону. Эльф, подавив омерзение пошел вперед, вдоль рядов убитых соплеменников, стараясь не представлять себя на их месте. Второй зал был шире и заканчивался провалом во тьму. Вдоль стен стояли клетки, узкие, больше подходящие для мелкой скотины нежели для разумных существ. Астарион воодушевился, если Шэдоухарт жива, то определенно где-то здесь. Он заглядывал в каждую, надеясь найти жрицу, но находил либо пустоту, либо разложившиеся останки. Почти отчаявшись, он подошел к последней клетке и присев у двери все-таки зацепил взглядом двинувшийся силуэт. Ночная Орхидея, измученная и обессилевшая смотрела на него исподлобья. — Дали! Я ее нашел! — Окликнул сестру Астарион. — Вот ты где, принцесса. А я-то уже почти тебя похоронил! — Астарион. — Холодно ответила она. — Еще и эту с собой притащил. Не совсем тебе мозги вынули раз вспомнил что в одиночку ко мне лучше не соваться. — Я тоже рад тебя видеть. — Огрызнулся эльф и полез за отмычками. — Вообще я надеялся ты будешь мне рада. У нас, конечно, случались некоторые разногласия, но можно и потеплее поприветствовать своего спасителя. Маркусу небось на шею бы кинулась, и замок не помешал бы. — Он вставил отмычку в скважину, стараясь зацепиться за бороздку, недоумевающая жрица поднялась на ноги, непонятливо поглядывая то на него, то на Далирию. — Если бы не ты, — продолжал язвить эльф, возясь с замком, — я бы уже на полпути к дому был. — Стой. — Пораженно уронила Шэдоухарт. — Ты… ты в сознании? — Ой, представь себе! — А она? — Жрица показала пальцем на вампиршу, — и где… Маркус? — А Маркус, моя милая, бросил вызов Лорду Тасру. И сейчас сражается с ним в честном поединке. Черт! — Отмычка сломалась и Астарион отшвырнув ее полез за новой. — Но не переживай, он не первого психопатического вампира уделывает. И этого как-нибудь пришьет. — Астарион. — Снова осела на пол Шэдоухарт. — Лорд Таср не вампир. Шевелись всеми Богами тебя заклинаю! Он не вампир!