I
«Я насыщу тебя сполна. Я отдам тебе свою кровь и плоть. Я положу мир к твоим ногам, и все они будут благосклонны к тебе так же, как я. Все, что боялись тебя, все, что охотились на тебя, все, что относились к тебе с презрением. Все они почувствуют боль, несравнимую с той, что ты пережил. Иди ко мне. Следуй за мной. Я — не тот, кто освещает путь во тьме. Я — тот, кто покорит эту тьму для тебя.» — Очень хорошо, мой милый, — сладким голосом произнес Астарион, не сводя глаз со своего спутника. — С каждым разом ты становишься все убедительнее и убедительнее. Я уже почти согласен на это твое предложение. Но попрактиковаться еще, конечно, не помешает. — Займемся мыслительной практикой позже, — тифлинг стянул с себя рубашку, обнажая пышущее жаром тело, — а сейчас раздели этот момент со мной. Ты же понял, что именно я тебе предлагаю. — Коготь впился в бледную шею, вспоров кожу, темная струйка потекла по груди. Вампир проводил ее жадным взглядом, хищно, с нескрываемым вожделением. Смелости этому мальчишке не занимать. Он дразнил высшего хищника, совершенно не опасаясь. — Иди ко мне. Следуй за мной. И я отдам тебе свою плоть и кровь, — повторил он уже вслух, и Астарион, как завороженный, подошел ближе. — Как же я люблю, когда ты так смотришь на меня. Когда ничто иное не занимает твои мысли, — продолжал тифлинг, размазывая густеющую кровь по своему телу. — Ты держишься из последних сил, на пределе возможностей, — окровавленные пальцы коснулись губ вампира, и тот сдавленно выдохнул, — но надолго ли тебя хватит? — Дьявол бы тебя побрал, Маркус, — огрызнулся вампир и потянулся к его шее, где так сладко бился пульс. Язык коснулся кожи, солоноватой, теплой, с терпким привкусом металла. Клыки вонзились крепко, тифлинг вздрогнул, но вскоре расслабился, откинув голову назад, позволяя ему насыщаться собой. — Ты так голоден, — прохрипел он. — Я тоже. — Рука пробралась Астариону под одежду, тифлинг прижал его к себе, царапнув когтями поясницу. — Утоли мой голод. Дай мне тобой насладиться. Астарион сделал еще глоток, и с усилием оторвал себя от пульсирующей жилки. Прижавшись щекой к его плечу, он провел ладонью вниз по напряженному животу, и самодовольно улыбнулся. Порождение Преисподней жаждало его так сильно, что с трудом сохраняло контроль. — И чего же ты хочешь сегодня, мой ненасытный? — шепнул вампир, лаская тифлинга рукой, от чего тот рвано выдыхал. — Подчиняться или обладать? — Обладать… — севшим голосом ответил тифлинг и впился в его губы своими. Вкус собственной крови ударил в голову, пробуждая в душе нечто темное и извращенное. То, что заставляло сгорать заживо, но не молить о пощаде, а только просить еще. И Астариону это нравилось. Его пылкий любовник, с кровью горячей, как воды Стикса, одним только взглядом выбивал землю из-под ног. Он умел любить, умел восхищаться, умел засыпать лестью и с головой нырять в кипучие страсти. Он был будто создан для определенного вида удовольствий, и, если бы Астарион не знал о его происхождении, думал бы, что в роду у него были инкубы. Но все было гораздо проще. Маркус просто обожал своего вампира, что замечали даже древние существа с других планов. — Тогда иди и возьми, — завораживающе прошептал Астарион, не желая больше мучать своего разгоряченного спутника. — В ближайший час я только твой.***
Гул таверны заглушал шум дождя и вой промозглого ветра, срывающего черепицу. Народа было много, в такую погоду мало кто рисковал ночевать под открытым небом. Хозяин заведения не успевал подавать кружки засевшему у него отряду головорезов, который праздновал успешное окончание довольно крупного дела. Эль лился рекой, несчастный бард, которого не отпускали с импровизированной сцены, выжимал, что мог, из расстроенной лютни. Пьяный сброд веселился, и только полуорку Обуху было скучно. Ему недоставало крепкой драки, или еще какого-нибудь насилия, но каждый из его дружков в легкую бы ему навалял, а за уставшего барда к ним присоединилась бы вся таверна. Но не даром Обух приносил жертвы Одноглазому , желанный объект для битья сам появился в поле зрения. Это был тифлинг. Бледный, будто с него пинту крови слили. Безоружный и совершенно безучастный ко всему происходящему. Он медленно спускался со второго этажа, держась рукой за перила. Следом за ним шел эльф, сияющий довольной улыбкой, но эльф Обуха не интересовал. — Вот ты и попался, уродец. — Обух довольно оскалился. Тифлингов он не то, что не любил, просто усвоил что здесь так принято — гнать дьявольских отродий в Преисподнюю и всячески не давать им жизни. Полуорк приободрился. Повод набить кому-то морду можно придумать на ходу, а можно и вовсе обойтись без повода, достаточно преградить дорогу, что он, собственно, и сделал. — Эй, тифля, — рявкнул он, толкнув рогатого плечом, — смотри куда прешь! Тифлинг остановился и, оглядев Обуха с ног до головы, устало вздохнул. Его счастливый спутник в этот момент куда-то испарился. — Уйди с дороги, кусок мяса. У меня дел много. — Какие это дела в нашем благочестивом Арфуре посреди ночи у того, чья мамка с дьяволом кувыркалась? — продолжал нарываться полуорк, подходя к отродью вплотную. — Новых уродцев настрогать решил? — Лучше с дьяволом детей строгать, чем орочьих ублюдков плодить, — огрызнулся тот. — Закончу то, зачем пришел, и уйду. А теперь с дороги, я и так опаздываю. Обух опешил от такой наглости. Тифлинг не походил на того, кто с легкостью отправит такого здоровяка, как он, в нокаут. Но вел себя уж очень самоуверенно, будто только этим и промышлял. Что Обуха даже порадовало. — Ну, тифля, я предупреждал! — Обух потянулся к булаве на поясе, стараясь выглядеть настолько устрашающе, насколько мог. Но рогатый даже бровью не повел. — Последний шанс тебе испариться, если не хочешь за мои развлечения платить, — спокойно сказал тот. В воздухе возник едва заметный знак, губы тифлинга шевельнулись, произнося заклинание. Обух крепко ухватился за рукоять булавы, готовясь ударить наглеца наотмашь. И зря. В следующую минуту мир треснул. Тьма просочилась внутрь, поглощая стены таверны и все звуки вокруг. В душу Обуха впился страх, веющий мертвецким холодом, осязаемый, идущий будто из самых глубин сознания. Полуорк закричал, но его голос так и не вырвался из стянутой невидимыми нитями глотки. Он не мог пошевелиться, не мог закрыть глаза, чтобы не видеть парад демонов, пришедших по его душу. Они терзали его, рвали когтями его плоть, а он не мог даже позвать на помощь. На Обуха, застывшего посреди зала, никто не обращал внимания. Его дружки пили и кидали огрызки в плененного барда. Тифлинг, наславший на него страх, накинув плащ, растворился в темноте промозглой ночи. И только эльф, что шел следом, уделил пару минут трясущемуся и смотрящему в никуда громиле. Ловкие пальцы умело подрезали висящий на поясе кошелек, и через минуту он приземлился на барную стойку, звеня серебряными монетами. — Сдачи не надо. — Эльф обворожительно улыбнулся хозяину таверны. — Дополнительная плата за испачканные простыни. Мой друг немного поранился.***
Нимурэ Орфин окопался в полуразрушенной сторожевой башне к югу от Арфура. Будучи умелым охотником на вампиров, он приготовил обширный арсенал ловушек, ядов, метательных снарядов и эликсиров, чтобы как следует встретить ночного гостя. Время он выбрал ближе к рассвету, на случай, если охота пойдет не по плану. Дождь то усиливался, то стихал, сбивая следы, мешая запахи в воздухе, что не позволяло определить местонахождение чудовища. Но Нимурэ был уверен, что он явится. Этот белобрысый наглец, что, не моргнув глазом, выдал ему вексель на четыре тысячи золотых, и обещал принести еще столько же за чудо-лекарство от своего «недуга». В ответ охотник, представившийся алхимиком, пообещал ему немедленный эффект. Глоток эликсира — и даже двухсотлетний вампир с легкостью выйдет прогуляться под солнцем. И никакого эликсира, конечно же, не существовало. Нимурэ немного нервничал. Ему то и дело хотелось обмазать клинок дополнительной порцией яда, или проверить механизм, запускающий скрытый самострел. Что-то в этом напыщенном манерном ублюдке было не так. Конечно, все отродья (а белокурый эльф был определенно им), слегка выделялись на фоне простых смертных, но этого выделяло что-то колоссальное. Демоническое, если можно так сказать. Охотник размял пальцы и еще раз прикинул расстояние от двери до стола, за которым сидел. По его расчётам отродье должно не дойти до цели два шага, после он нажмет на спусковой крючок, и монстру точно в спину прилетит заострённый осиновый кол. А дальше дело за малым. Короткий меч, покрытый «черной кровью», несколько точных ударов — и то, что останется от вампира, можно разбирать на трофеи. А на случай, если тварь все-таки дотянется своими клыками до незащищенных частей тела, Нимурэ принял порцию яда внутрь. Ледяной ветер, вольно гуляющий по помещению, пробирал до костей. Ночь выдалась холодной для начала осени. Темной, беззвездной. Укрытое каскадом грозовых туч небо больше напоминало своды родного Подземья. Охотник терпеливо ждал. Время шло к четырем, а вампир все не объявлялся. Нимурэ уж было решил, что придется довольствоваться оставленным залогом. Золото — это хорошо, но славу своему дому одним золотом не купишь. Дом Облорда, вон, сделал себе имя на кровавых эликсирах. Дом Орфин прославит себя черепками чудовищ-кровососов. Ждать чудовищ больше не пришлось. С нижнего яруса башни донесся звук скрипящих ступеней. Кто-то тяжелый поднимался наверх. Судя по его поступи, это точно был не тот легковесный эльф, с которым охотнику довелось встретиться. Рогатая тень на стене развеяла все сомнения. В эту ночь в обвешанную ловушками башню пришло не то отродье. В дверном проеме стоял тифлинг. Нимурэ вжался в спинку стула, изо всех сил стараясь не терять самообладание. Тифлингов таких он отродясь не видел, но в то же время его облик казался до жути знакомым. Высокий, светлокожий, темноволосый. Не самая типичная внешность для представителей их расы. Но, самое интересное, — и, пожалуй, пугающее, — его пустые угольно-черные глаза с темными белками, смотрящие в самую душу. Неизвестно, какая тварь его породила, да Нимурэ и знать не хотел. — Ты кто такой? — наконец отмер охотник. — Как, кто? — с неуместной в этой ситуации улыбкой ответил тифлинг. — Я покупатель. — Покупатель? — растерялся Нимурэ. — Так… утром приходи. Чего ты среди ночи заявился? Попытка спровадить дьявольское отродье до того, как объявится вампир, ни к чему не привела. Невесть откуда прознавший про это место тифлинг не сдвинулся ни на шаг. Вместо этого он достал из-за пазухи смятый листок и снова уставился на охотника. — Когда ты ждал покупателя, тогда я и заявился. После трех часов в брошенной башне. Я тебе золото, ты мне эликсир «защита от света». Тот, что позволяет ходить под солнечными лучами проклятым, не упокоенным, и, что самое важное, — вампирам и вампирским отродьям. Или ты не Нимурэ из дома Орфин, дроу алхимик? Нимурэ выдавил улыбку, желая скрыть свое удивление и не нарываться раньше времени. Мантия из черного шелка, украшенная сияющими рунами, мягко намекала на род деятельности незнакомца. Колдунов охотник не переносил. Если кто добровольно лишился собственной души, что ему стоит вытащить душу чужую? При этом его мыслительный процесс наконец дал оправдание происходящему. Про эликсир пришельцу мог нашептать дьявол, а может еще на какую пакость подговорить. — Продан тот эликсир, — как можно убедительнее произнес Нимурэ. — Эльф один за него четыре тысячи отвалил. На том все. Больше не предвидится. Кажется, тифлинга полученная информация совершенно не смутила. Вместо того, чтобы развернуться и идти к дьяволу, он уверенным шагом двинулся к столу и, дойдя, бросил перед носом охотника бумажку, которую притащил с собой. Нимурэ покосился на помятый пергамент с печатью банка Арфура и застыл. — Все верно. Мой эльф отдал четыре тысячи золотом из моей банковской ячейки. Вот твоя подпись. — Тифлинг ткнул в аккуратно выведенные буквы. — Нимурэ Орфин, векселедержатель. А вот моя. — Коготь процарапал по бумаге до невнятной пентаграммы. — Маркус Хэллсторм, должник. «Маркус Хэллсторм» — повторил охотник про себя и его прошиб озноб. Вот, где он видел эту рогатую морду. Сначала на плакатах «Разыскивается», а потом на первых страницах «Вестника» с подписью «Слава героям Врат Балдура!». Это же тот самый психопат, который со своей шайкой отщепенцев убил троих избранных, а потом потопил Старший Мозг в Чионтаре. Это же он, по слухам, якшался с самим Джергалом и уложил комбиона в собственном логове. И чертов дом Облодра клепал свои эликсиры на основе его крови! — Так бы сразу и сказал, — ровно ответил Нимурэ, хотя нервничал как никогда в жизни. В его голове роились планы отступления, и он старался никак не выдать свои последующие действия. На деле у него был запасной вариант, на случай, если все совсем пойдет наперекосяк. Но для его реализации нужно хоть ненадолго нейтрализовать противника, а затем метнуться к пробоине в стене, на ходу зачитывая «замедленное падение» со свитка. Свиток у охотника был наготове, осталось только разобраться с незваным гостем. — Отойди на два шага, — сказал он, опуская руку под стол, — замок магический заедает, невесть, что произойти может. Тифлинг недобро покосился на охотника, однако от стола отошел. Нимурэ выудил «замедленное падение» из сапога и, прикинув последующие действия, нажал на рычаг. Механизм сработал бесшумно и без осечек. Спрятанные в стене противовесы пришли в действие, самострел, коротко звякнув тетивой, выпустил снаряд в спину выродка, но ожидаемого урона не нанес. Магическая броня колдуна разлетелась на куски, испустив столп искр, однако смогла сместить центр тяжести, и осиновый кол влетел ему под левую лопатку. Тифлинг зашипел от боли и в ту же секунду перешел в атаку. Немурэ не успел сделать шаг, как его кровь вскипела. Адское пламя вспыхнуло внутри, вырываясь черными языками из-под кожи. Охотник взвыл, падая на колени, но сдаваться не собирался. Переборов ужас и боль, отдав себя инстинктам, помогавшим его народу выжить в Подземье, он снова рванул к стене. Ловко обойдя ловушку у самой пробоины, он развернул свиток, но, обернувшись, понял, что времени на его чтение не осталось. Колдун поднял руку, воздух вокруг пришел в движение, насыщаясь потусторонней магией. Полуторный меч материализовался из ниоткуда, и тифлинг ловко его перехватил. Левая рука колдуна безвольно болталась, что никак не мешало ему размахивать клинком, держа его одной правой. И Нимурэ вдруг четко осознал, за что он их так не любит. Заклинание на неизвестном языке разрезало тишину, укрывая мир пеленой магического мрака. Не видевший дальше своего носа Нимурэ выругался и, бросив бесполезный свиток под ноги, наугад шагнул вниз. Врожденные способности дроу помогли ему сгруппироваться и относительно мягко упасть на размытую дождем землю. Он поскользнулся на грязи, но, быстро поймав равновесие, незримой тенью метнулся к двум заросшим валунам. Тифлинг снял заслон и, не обнаружив на месте опаленного возмездием охотника, хитро оскалился. Меч в руке потерял очертания и вмиг преобразовался в метательное копье. Может, он беглеца и не добьет, но шкуру ему еще попортит. Прихрамывая, он двинулся в сторону пролома и, ощутив едва весомое касание, предупреждающее смотреть в оба, остановился в паре шагов от стены. Приглядевшись усиленным колдовской способностью взором, он обнаружил ловко скрытые растяжки, ведущие к подвешенным под потолок отравленным стрелам. Дроу подготовился не на шутку. Мысленно поблагодарив покровительницу за подсказку, он обошел спусковые тросы и, прижавшись к стене, осторожно выглянул наружу. Охотника внизу не было, но, судя по следам на земле, он прятался где-то неподалеку. Нимурэ добрался до тайника быстро. Судьба сыграла с ним злую шутку, объединив против него двух чудовищ, но и он не так прост, как могло им показаться. Здесь под камнями он припрятал арбалет и несколько флаконов с «черной кровью», как раз на случай, если придется бежать из башни с отродьем на хвосте. Конечно, он ожидал, что противник будет ослаблен сильнее, но кто знал, что вместо вампира на встречу притащится его дружок, для которого осиновый кол не такая уж серьезная проблема. Нимурэ торопился. Он точно знал, что колдун его просто так не оставит, а значит, обязательно сунется следом. Тут он и нашпигует его болтами, а потом решит, что делать с рогатым черепом, не слишком вписывающимся в коллекцию. Осталось только откопать арбалет. Он рыл землю сначала в одном месте, потом в другом, но никак не мог найти то, что спрятал. Оружия не было, пропал и яд. Исчезло все подчистую, вместе с надеждой легко отделаться. Его тайник нашли и вынесли все, что могло представлять хоть какую-то опасность, даже старой заточки, которой он вынимал пробки, не оставили. На Нимурэ накатило отчаяние. Он выпрямился, уперевшись грязными ладонями о камни. Холодный ветер обдавал опалённое тело, облегчая боль от ожогов, и делая терпимее жжение от широкой ссадины на ноге. Приземлился он удачно, не переломав кости, но уйти ему все равно не дадут. Дело — дрянь. Как оказалось, отродья подготовились к этой встрече не хуже его. Воздух дрогнул. Нимурэ насторожился и потянулся к короткому мечу на поясе, оглядываясь по сторонам в поисках источника волнения. В предрассветных сумерках все тени становятся длиннее, и какая из них наверняка принадлежит живому существу, разобрать сложно. Нимурэ не справился. Он слишком поздно осознал, что, если один из монстров сейчас в башне, второй, вероятно, разгуливает где-то рядом. И времени на реакцию просто не осталось. Первый удар пришелся ему меж ребер. Кинжал, вспоров легкое, дошел до позвоночника. Второй вонзился в шею, выбив струйку крови, которая вскоре залила землю под ногами. Охотник качнулся и упал плашмя, так и не парировав ни одной атаки. Последнее, что он видел, это презрительный взгляд того самого эльфа, с которым он встречался на днях, и которому пообещал исцеление. Эльф издевательски скалился. — Мда, не вышел из тебя Дриззт До`Урден. Жалость какая.***
— Ну каков поскудник, ты гляди! — сокрушался эльф, применяя все свои навыки, чтобы аккуратно вытащить плотно засевший осиновый кол. Маркус Хэллсторм стойко терпел манипуляции. Астарион был хорош во всем, что касалось проникающих ранений — и в их нанесении, и в их ликвидации. Но в этот раз он копался слишком долго. — Герой, берущий деньги и лишающий страждущих последней надежды. Он ведь знал, на что ловить. Знал, что любой вампир душу отдаст за избавление! И что вряд ли рядом ходит надежный напарник, готовый получить удар в спину и ребра себе сломать. А значит, можно засесть в башне и просто ждать, когда какой-нибудь наивный идиот, не проверив, притащится к нему с мешком золота. Много таких идиотов было, как думаешь? — Шесть, — ответил ему тифлинг, сделав глоток эликсира. — Что, прости? — Ты спросил, много ли таких идиотов было. Шесть, насколько я могу судить. — Он кивнул в сторону шести сложенных в горку черепов. Судя по клыкам и строению челюсти, дроу специализировался исключительно на вампирских отродьях. — Вот дьявол! — прошипел Астарион. — Следовало разделаться с ним более изобретательно. Маркус отставил допитую бутылку и крепко зажмурился, ощутив очередную порцию боли. Кол наконец поддался, по спине потекла густеющая от целебных эссенций кровь. Он тряхнул головой, которая становилась все тяжелее и, развернувшись, лег щекой на колени вампира. Холодные пальцы осторожно коснулись завитков волос, нежно прошлись вдоль виска и дальше, от основания до кончика рога. Маркус улыбнулся, думая, что рядом со своим драгоценным спутником даже пыльный подвал, заваленный костями, сломанным оружием и ящиками с ядом, кажется не мрачным склепом, а вполне себе уютной ночлежкой, если можно так сказать. Ночь для них давно поменялась местами с днем. — Прежде, чем ты уснешь, скажи. Ты какой-нибудь вывод из происходящего сделал? — Сделал. Первое: предаваясь страстным утехам перед боем, стоит оставлять в себе больше крови. — Маркус зевнул, устраиваясь удобнее. — Второе: перестать использовать грибную эссенцию для целебных эликсиров. Гадость редкостная. Астарион усмехнулся. Если шутит, значит, помирать пока не собирается. Настроение, однако, все равно оставалось паршивым, как и вся прошедшая ночь, не считая пары часов в таверне. — Не думаешь, что пора бросить эту затею? Сам посуди. За два года мы обошли Побережье Мечей вдоль и поперек. Побывали во всех столицах. Дошли до Облачных Пиков. Перебили ораву шарлатанов и мошенников, очистили города от всех этих проходимцев, но совершенно нигде не добились успеха. Нас либо обманывали, либо пытались убить, либо затянуть в секту. Я уже начинаю примиряться с тем фактом, что все это бесполезно. Видимо, я обречен жить в тени, и с этим уже ничего не поделать. — И что, предлагаешь сдаться? Астарион пожал плечами. Сдаваться не хотелось, он просто устал. — Не знаю. Хотя бы передышку устроить. Мы измотаны и, хуже всего, за столько времени в круговороте бесконечных авантюр совершенно потеряли страх. Конечно, мы красиво разыграли сегодняшнюю ловушку, но кол, чертов кол, это уже слишком, тебе не кажется? Мы опять ходили по краю, и опять не получили взамен ни черта! — Он покосился в сторону мешка с награбленным в башне добром и поджал губы. — Ну или почти ни черта, не важно. Важно то, что нам нужно отдохнуть, понимаешь? Так легче будет принять следующее… разочарование. Маркус рад бы задуматься над этим вопросом, но обессиленный организм сопротивлялся. В сон тянуло неимоверно. — Давай еще одну попытку. Все равно ведь по пути. — Слова путались, голос становился все тише, дыхание ровнее. — Если выйдет, вернемся домой на рассвете… в лучах солнца… а если нет… просто вернемся домой. Астарион медленно кивнул. Во всяком случае, следующий их пункт назначения обещал не таить в себе опасности.