Дневник Майского

Майский открывает окно. Нынче на улице прохладно: выйдя без шарфа, можно легко заболеть. Но Серёжа не гулять собрался: 7 этаж как-никак. Уже который день надеется на то, что отважится шагнуть вперёд. Всего лишь один шаг. Учитывая, насколько ему больно, этот шаг станет избавитилем он безумных страданий Пока майор находится в отпуске, никто не может его взять и потревожить. Наконец-то он свободен. А хорошо ли это для него? Погружаясь в работу Майский освобождался от своих тревожных мыслей, чувства слежки, чувства вечной опасности окружающего мира. Как никто другой он знает, насколько же мир опасен, две войны этому научили, и подкрепили страх. Высунешь голову - умрёшь. Будешь громко дышать - умрёшь. Покажешь страх - умрёшь Тяжело знать об опасностях реальности, и при этом не показывать страха: вести себя так, как будто у тебя девять жизней. Будто кожа непробиваемая, и руки способны разломать автомобиль. Это сложно Майский никого не подпускал к себе достаточно близко, даже связи с девушками - для удовлетворения плотских утех. Ни одну он не рассматривал как будущую жену. И сослуживцев он подпускал не близко: у военных товарищей принято рассказывать обо всех тонкостях жизни на фронте, ничего не стесняясь. И они поддержат друг друга. Это всё, больше они ничего не сделают Даже Галину Николаевну он не дёргает по мелочам: предпочитает всё решать самостоятельно, и если всё идёт по одному месту, то только тогда бежит, зовёт на помощь, аргументируя опасностью. Привык он справляться самостоятельно И сейчас он, снова закрывает окно, кашляет и чихает, слезает с подоконника, стоит и смотрит, молча плачет и снова зашторивает. -Какая жалость... Сколько лет, а я до сих пор не могу решиться... Не уж то я действительно, слабак? Майский тихо проговаривает всё себе под нос, опускает голову. На полу в его комнате уже достаточно пятен от слез. Глаза вечно сохнут. Он уже много раз жалеет, что не способен умереть во сне: быстро, тихо, и без боли. Чтобы никто его не увидел, в таком состоянии -Майский... Знакомый голос сзади. Майор вскочил от испуга, развернулся, вытер рукавом лицо, натянул свою знакомую улыбку. Голос как назло дрожал -А, В-Ваня... А ты чего тут делаешь? Разве у тебя с-сегодня не рабочий день? -Нет. Послушай, Серёга... -Ты же ничего не видел, так..?! Тихонов покачал головой. Майский затрясся, и было потянулся руками опять к окну, не желая испытывать такого позора, но взгляд Вани будто гипнотизировал. Серёжа трясся, пока что сдерживал слезы, взглядом спрашивая, почему Тихонов сюда пришёл? Зачем? И он будто действительно умел читать мысли -Люди в доме напротив видели, как ты стоял у открытого окна. Меня это напугало. Ты не знал, там Кирилл живёт, так, не задавай вопросов, кто это... Ложись на кровать, я к тебе сейчас приду -Пф, ну Ваня, он, наверное, окно перепутал, а я... Я... Антенну делал, да, антенну! Майский отчаянно пытался выпутаться из ситуации, неосознанно не подпускал своего коллегу так близко. Тихонов был непреклонен: снял плащ, повесил на крючок, толкнул майора на кровать, и тот послушно сел, ложится пока что не собирался. Серёжа поправил рукав футболки. Они сидели молча какое-то время. Серёжа направил взгляд в пустоту. Слезы катились сами, почему-то именно сейчас Майский не мог их контролировать. Это очень сильно пугало. Тихонов осторожно прикоснулся к плечу, поднёс салфетку и потер правую щеку. Майор вздохнул -Майский, ты... Не буду сейчас лезть тебе в душу, ты устал? -Да, устал... Очень сильно -Давай тогда... Ложись, отдохни... Я что-нибудь тебе приготовлю, когда ты проснешься. Отдыхай Ваня положил свою руку на плечо Майскому. Тот затрясся ещё сильнее, но молчал. Вечно сглатывал, надеясь, что ему удасться проглотить этот ком в горле, что это резко уберёт слезы и напряжение. Всё же бессонная ночь не прошла бесследно: майор заснул достаточно быстро, потираясь лбом о ладонь хакера. Тихонов удрученно вздохнул. Ваня стал шарится по полкам Майского: всё же такая попытка самовыпила никогда не проходит бесследно, наверняка в компьютере или на каких-нибудь листочках будет хоть что-то. А завтра Тихонов просто будет делать вид, что ничего не нашёл. Если это что-то, конечно, будет в виде папки с порно или тому подобным. Ноутбук Тихонов не решился трогать: при включении тот шумел очень сильно, и мог разбудить Серёжу. Не сказать, что тот прямо чутко спал, но от шума ноутбука встать мог. Хакер стал разгребать сопливые салфетки Под ними оказался зарядный шнур, портсигар без сигарет, колпачок от ручки, странная упаковка от таблеток и тетрадка, достаточно толстая, и, судя по всему, исписанная наполовину. Судя из записей, это был небольшой дневник Мая, достаточно давний. Ну да, майор редко появляется дома, а значит редко делает записи в этой странной тетрадке. Хакер осторожно взял её в руки, и присел к краю двуспальной кровати. Будто собирался читать ее вместе с хозяином. -Ну давай Майский, надеюсь ты во всех красках описал, что с тобой происходит, чтобы я смог тебе помочь... Ваня это прошептал, не решаясь как-нибудь тронуть, поцеловать тревожно спящего майора *** 2020 Не думаю, что какой-то клочок бумаги хоть как-то поможет мне избавиться от всего, но вдруг... Впрочем, это обычное моё мимолётное увлечение. Я никогда долго чем-нибудь не интересовался, такой я человек Конец 2021 Надо же, эти бездари до сих пор думают, что меня невозможно задеть. Ахах это просто ужас какой-то, насколько же они немощные. Как их вообще в ФЭС взяли?! По их мнению я серьёзно поплачу один день после смерти чуть ли не жены, и дальше буду вести себя, как ни в чем не бывало?! До сих пор удивляет, даже грустно их будет разочаровывать... Хотя, надеюсь, что до этого не дойдёт, и всё же мне хватит духу... Если бы они узнали, какой я на самом деле немощный, уверен, бросили. Слабаки, тряпки не нужны никому, а на службе - тем более Начало 2022 Ахах ужас эти лабораторные крысы обиделись на мои шуточки, похоже, не один я неженка... Впрочем, за словом я в карман не лезу, а значит, легко смогу отшутиться, отбиться так или пистолетом. Никто, больше никто и никогда не сделает мне больно Середина 2022 Да, я помню этот день, каждый год вспоминаю и мурашки по коже. Но постоянно в моей голове что-то пропадает, и я не хочу потерять всё это, как бы мне не было страшно и больно хранить в памяти Раньше ж я в ГРУ служил, а нас отправляли в военные горячие точки. Мы там проворачивали какую-нибудь хуйню, возвращались обратно. А один раз проебались: половина погибла, меня и Женю взяли в плен. Женю убили там же. Меня пытали. Да, шрам на спине - это не от падения на арматуру, а от пыток... К сожалению, полоски на поясе оправдать ни чем не могу, да и колени... Прожгли кожу, долго срасталось. Это больно, страшно, я тогда ещё совсем неопытным был, буквально третий заход, и думал, там откинусь. Женя выбил много времени, просто потому что шутил, а я шутить тогда не умел... Впрочем, все мы с чего-то начинали Женю убили, поскольку он много лет назад с мятежником сильно повздорил, прямо настолько. Со мной решили поиграться... Я больше не буду терпеть такого позора. Я больше никому. НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЮ СДЕЛАТЬ СЕБЯ БОЛЬНО НИКТО НЕ УЗНАЕТ, ЧТО МЕНЯ ЛЕГКО ЗАДЕТЬ, ЕСЛИ Я ИЗНАЧАЛЬНО ПОСТАВЛЮ СЕБЯ ТАК, МНЕ БОЛЬШЕ НИКТО НЕ СДЕЛАЕТ БОЛЬНО Конец 2022 Надо же, ещё раз она умерла. В последнее время меня совсем ничего расшевелить не может: даже смерть возлюбленной уже не так беспокоит. Я не знаю, что это такое. Может быть я болен? Из-за тревоги и чувства слежки у меня, кажется, дыра в груди. Где-то там, глубоко... У меня нет сил. Возраст или что-то ещё, откуда я знать могу. Честно, я даже пытался покончить со всем этим, но... Не могу я вены порезать, ну не могу и всё Какая жалость, я не умер во сне, безболезненно, быстро. Всё ещё встаю и иду на кухню, чтобы пожрать, и всё откладываю и откладываю момент. Что со мной? Когда я перешёл чёрту? И почему? 2023 Может быть, мне не стоило никуда бежать? Тогда, когда меня пытали, не в горячей точке? Может, стоило лечь, заткнуться, и принять собственную смерть? Всё равно я ничего полезного сделатт не могу, в мире полно людей, которые намного лучше меня. Точно ли я заслуживаю всего этого? Может быть, я действительно тряпка, раз не могу ни то, что ничего изменить, но и покончить? Хотя, это действительно то, чего я хочу? Я просто хочу, чтобы мне стало легче, вот и всё. Хотя, я действительно много чего хочу. Не думаю, что я действительно заслуживаю такого отношения к себе... Но я по прежнему хочу отношений с женщиной, да хоть на мужчину я буду согласен, если он найдёт во мне хоть что-то хорошее. Опять что ли тактильный голод, как у меня уже был в подростковом возрасте? Это не важно, всем всё равно. Я - просто марионетка в руках полковника, послушно исполняющая приказы. Во мне нет места чувствам. Если я смогу стать достаточно сдержанным и покорным, то уверен, что мне станет легче. Станет же? Нет, не станет. Я уже пересёк чёрту, мне нужно просто покончить со всем этим... Не могу так больше: слишком холодно. Но я никого не подпущу к себе, ведь знаю: любой человек потенциально опасен, и может в любой момент воспользоваться моей слабостью. Хотя, когда я в последний раз находил человека, которому мог доверить по-настоящему?? *** Увы, большая часть почерка была неразличима, а ближе к половине страницы стали намокшими, почерк сползал безумно, и в каком-то месте страницы были дырявыми от ручки. Ваня закрыл тетрадку, положил на место, ещё какое-то время глядел в сторону Серёжи. Снова схватил её, стал листать, что-то находить, вспоминать. Майский всегда казался хакеру каким-то приторным, ненастоящим, хотя очень умело скрывал, и только истинный эмпат мог бы что-то заподозрить, но скорее всего списал бы на какую-то внешнюю причину такого поведения. Всё же Тихонову пришлось отложить тетрадку, написать Рогозиной, что Майский живой, но находится, мягко говоря, не в лучшем душевном состоянии, и просил лично никому не говорить об этом, действовать тихо и осторожно, чтобы ни дай бог не спугнуть Ваня отправился на кухню. В холодильнике мышь повесилась, в морозилке тоже было пусто. Повезло, что хакер в своём рюкзаке притащил не острый ролтон. Каким бы вредным он ни был, одного Серёжу Тихонов оставлять пока боялся, даже с условием того, что майор спит. Хакер вскипятил воду, но пока не заливал. Он уселся на кровать, поставил свой телефон на зарядку, поставил заряжаться телефон Майского, заботливо укрыл дрожащего майора одеялом, подправил подушку, вытер пару слез, до которых доставал. Ваня сам себе пообещал, что вытащит Майского из этого состояния. Любым способом, любой ценой. А сейчас он мирно ждал, наблюдал за тем, как дышит Майский. Чтобы ни дай бог не разбудить.