Дорогая соседка

Когда соседка вот уже третий вечер не появляется на балконе, Зик начинает переживать, не случилось ли чего, и лишь затем вспоминает, что за последнюю неделю часто слышал кашель из-за стены. Ах, она заболела — подсказывает здравый смысл, и он едва не бьëт себя по лбу. Как мог не заметить! Нет, — яд, скопившийся внутри, выплëскивается острым замечанием самому себе — ему, конечно, было важнее, что он не может в очередной раз поглазеть на чужую изумительную фигуру буквально в нескольких метрах от него. Йегер, привыкший к завистливому «гений» от всех подряд, называет себя идиотом и спускается по подъездной лестнице, на ходу запахивая пальто. Стоя вновь на их этаже, Зик, запыхавшийся, чуть растрëпанный, старается выровнять дыхание и привести себя в порядок той рукой, что не держит целлофановый пакет с лекарствами из ближайшей аптеки. Да, не очень-то это похоже на добротную выпечку, но, может, в этом и ключ к сердцу дорогой приятельницы. Интересно, можно ли называть человека, с которым ты и не знаком вовсе, приятелем? Мысли уводит в круг, и Зик, всë так же истуканом замерев на лестничной площадке, начинает думать о том, а знает ли хоть что-то про него соседка. Итак, вероятно, она знает, что он курит. С губ слетает смешок, он опускает взгляд, искрящийся неуместным весельем. Это ты безмозглый болван, не замечающий ничего вокруг себя, Зик, а она внимательная девочка. Что она знает о нëм ещë? Успела ли заметить краем глаза, какие книги он читает? Прислушивается ли к частым телефонным разговорам за стенкой? Улавливает ли запах изысканного ужина, когда Йегер решает побаловать себя очередным мудрëным рецептом? Боже, она ведь наверняка даже не знает его имени и не знает о том, как их имена похожи, в общем-то. С этой мыслью мужчина наконец отмирает и, подойдя к заветной двери, жмëт на звонок. За долгие секунды, тянущиеся тугой резиной, перед глазами проносятся всевозможные сожаления о содеянном, ведь он — человек разумный, прозванный не раз интеллектуалом не в шутку — даже не вспомнил, что вообще-то хотел зайти обратно к себе, снять пальто, переобуться и только затем заглянуть к соседке, как ни в чëм ни бывало, будто бы случайно, будто бы у него кончилась соль, которая ему сейчас так нужна. А затем бы он притворно удивлëнно заметил, как хворает девушка и предложил бы лекарства, что хранятся у него во всегда готовой аптечке. Он бы обязательно придумал историю и не одну, чтобы обосновать каждый свой шаг, но вот стоит перед с щелчком открывающейся дверью и предстаëт объекту воздыхания скорее бешеной обезьяной, чем хотя бы отдалëнно привлекательным джентельменом. Круглые очки съехали от выскочившего в волнении пота на кончик носа, волосы всë ещë не легли, как надо, после спешки, пальто набекрень, а пакет он прижал к груди, точно зашëл похвастаться им и уйти восвояси. Зик смотрит на соседку сверху вниз, а в голове ни одной умной мысли. — Здравствуйте, — Пик приветливо улыбается в ответ на неожиданный визит и склоняет голову к косяку двери, прислоняясь к дереву виском, медленно моргая вечно усталыми серыми глазами. Она неловко шмыгает носом, который покраснел из-за простуды и вечного использования платка, поднимает плечи от пробежавшего сквозняка и терпеливо смотрит на соседа снизу вверх, ожидая. Он кажется ей забавным, таким большим с еë-то ростом, но растерянным, точно не выучивший урок гимназист. Он кажется ей милым, но она молчит, испытывая его, и не позволяет себе смешка. — Добрый день, — придя в себя, Зик старается реабилитироваться и для начала успешно поправляет очки, пальто, волосы, — слишком много лишних жестов, выдающих его нервозность — а главное, отнимает от груди пакет. — Простите за нежданный визит, честно говоря, это совсем не в моëм духе, но... И только сейчас Зик понимает. Как сказать это? Как сказать, что он принëс лекарство, потому что слышал, как болеет девушка? Это ведь однозначно странно, вызовет много вопросов, мол, он подслушивает, а значит, не только кашель донëсся до его ушей однажды. Йегер мнëтся на пороге и неловко чешет ухо, решая выкручиваться на ходу. — Но, как человек, знакомый с медициной, я не мог не почувствовать Ваше плохое состояние. И, с Вашего позволения, конечно, хочу Вам помочь. Зик приподнимает наконец красный пакетик с лекарствами, обращая на него внимание, (хоть и знает, что девушка его заметила с первой же секунды) и как можно дружелюбнее улыбается, надеясь, что это сгладит любую неловкость. — Вы меня заинтриговали, если честно. Сначала я подумала, что Вы — кто-нибудь из тех соседей, которым всегда так невовремя нужна соль, — Пик шутит, надеясь, что юмор еë не оттолкнëт мужчину, и открывает дверь шире. — Входите, чувствуйте себя как дома, только квартирой левее. Зик искренне смеëтся, оголяя ряд белоснежных зубов, опускает знатно пободревший взгляд и, проходя за порог, удивляется, как схожи их мысли. Всë же хорошо, что ноги привели его не в свою квартиру, а изо рта не выкатилось совершенно глупое «не могли бы Вы поделиться солью?».