Шах и мат.

- Так, давай еще раз. Я вздохнула. Сегодняшний день был просто отвратительным. Я не знаю, почему я сначала думала, что вытерплю весь этот кошмар. Потому что сначала меня, значится, на протяжении семи уроков дрючат учителя, а теперь я вынуждена терпеть все то же самое от одноклассника. Внеплановый урок истории у нас, видите ли. Cперва-то еще мне казалось, что я очень много чего знаю, но потом внезапно выяснилось, что знаю я в лучшем случае очень мало, а так-то, может быть, и вообще ничего. По истории, я имею в виду. Даже несмотря на то, что я неплохо писала ежемесячные контрольные, после того, как я их, собственно, сдавала, все знания благополучно выветривались из моей головы. Кратковременная память, вот. Я, может, и рада была бы запомнить всех этих дуралеев, живших на территории Руси в десятом веке, но тогда места не осталось бы на что-то более полезное. Например, на какой-нибудь гамбит Крейчика. От него, во всяком случае, была хоть какая-то польза – в прошлом году я блестяще разыграла его против того зазнайки из пятой гимназии, разгромив его в пух и прах. А вот эта шушера мне как должна в жизни пригодиться? Ян смотрел на меня, как на непроходимую тупицу. Сидели мы в библиотеке уже минут двадцать, и мне, если честно, было не очень весело. Я-то рассчитывала, что мне весь план действий подробно разжуют, а я тогда что-нибудь уже по ходу действий соображу, но нет, моему визави, судя по всему, было жизненно необходимо все усложнить. И поэтому я уже минут десять сидела в удобном темно-коричневом кресле в самом углу библиотеки и несла какую-то околесицу про восточных славян, про которых я в последний раз читала… год назад, наверное? Справедливости ради, в прочитанном мною введении той книги не было про них никакой информации, только благодарности автора каким-то левым людям и попытки убедить читателя в том, что его работа безумно нужна этому миру. Так-то я в принципе не вдупляла, на кой хрен нам эти славяне, потому что из того, что я помнила, писать нам надо было про международные связи. Но Ян сказал, что чем больше воды мы нальем в доклад, тем будет лучше. И что нам в любом случае придется рассказать, как эти охламоны пришли к международным отношениям со всякими там Византиями, Волжскими Булгариями и прочими клевыми ребятами. Вот и надо ему было сегодня приходить? Отлежался бы уж после вчерашнего. Я, конечно, без понятия, что там с ним конкретно случилось вчера, но после того представления в медкабинете… Да я ж тогда неиронично испугалась, что он там реально коньки откинет – как бы я тогда в одиночку доклад доделывала? Нет, конечно, он мне после этого написал, но… не знаю, если бы мне в какой-то момент стало настолько плохо, я бы с радостью после такого провалялась дома еще несколько дней. Хотя, конечно, спорно. Даром что разбила вчера нос, а папа все равно сегодня выпнул меня из дома ровно в семь. Несмотря на все мои мольбы. Нос уже не болел, но так хотелось сегодня выспаться… Сложно, на деле, когда родитель – актер. Притворяться бесполезно. А Ян, значит, ничего. Заявился сегодня к первому уроку, напугал своим угрюмым видом пару первоклашек и достаточно бесцеремонно утащил меня после уроков в библиотеку. А я что? Я пошла. В конце-концов, сама на это подписалась. Сначала все было относительно неплохо. Цивилизованно даже. Пришли, сели, помолчали минут пять. Красота! А потом Лебедев зачем-то решил спросить меня про этих несчастных славян. Мол, что я про них знаю и все такое. Этим он, конечно, все дело испортил. Сидит и ухмыляется еще, гадина. Вот я в следующий раз возьму и спрошу у него, например, что такое внутренний валовый продукт, раз он такой умный. - Ну… были там все эти вятичи, древляне там. Корявичи… - Не было никаких корявичей, - поморщился Ян, поправляя съехавшие очки. - Были же? - Были кривичи. - С чем я их и поздравляю, - махнула рукой я, окончательно запутавшись во всех этих племенах, - и вообще, ты меня сбиваешь. Надо же было мне хоть как-то оправдать весь этот позор. - Не сбиваю, а поправляю, - слегка высокомерно фыркнул Лебедев. - Да ладно тебе… И вообще, хватит надо мной издеваться! Ты же знаешь, я в истории не сильна. А еще мы всех этих чудиков фиг знает когда проходили. Думаешь, я там вникала сильно? - Я не издеваюсь, а помогаю тебе освежить твои знания. Вот садист. Самоутверждается он так, что ли? Я слегка раздраженно рыкнула, массируя виски. - Если бы там было, что освежать, это, возможно, и сработало бы. А так ты просто выставляешь меня идиоткой. Я ведь на истории не специализируюсь, мне все эти кривичи-корявичи нафиг не сдались. Почему я вообще должна разбираться в этом всем на твоем уровне? – не сказать, что я сильно злилась, но капля раздражения все-таки просочилась наружу. Должно быть, это было видно, потому что Ян вздохнул, поджав губы, и самодовольная ухмылка пропала с его лица. - Ладно, ладно. Извини, забылся, - по крайней мере, он все же пошел на попятную… - Проехали, - вздохнула я. - Если честно, я так-то тоже не особенно хорошо их всех помню, - слегка смягчился Ян, заметно расслабившись. А, и поэтому он решил спросить про них у меня. Еще раз, кто из нас двоих историк? - но с корявичами ты, конечно, зажгла. Только не ляпни про них Анне Владимировне случайно. Она тогда окончательно потеряет в тебя веру. - Ой, можно подумать, она когда-то в меня верила, - с моих губ слетел горький смешок. Вот шутки шутками, а на душе стало как-то… неуютно. Тоскливо даже. - Ну, если серьезно… она во всех верит. Просто по-своему, - Лебедев вздохнул, убирая за ухо выбившуюся прядь волос. Не прошло, однако, и нескольких секунд, прежде чем она снова упала ему на лицо, бросая тень на бледную скулу, - а ты, в отличие от многих, еще и знаешь… довольно много, на самом деле. Так что… - Ага. Только как бы я ни изгалялась, все равно почему-то выше четверки не получаю, - я ядовито усмехнулась, вспоминая все те вечера, проведенные за нудной зубрежкой всех этих дат и фамилий. И все те разы, когда это не помогло. - Может, ты что-то не так делаешь? – осторожно уточнил Лебедев, поправляя очки. - Можешь посмотреть. Если поймешь, что конкретно… а вот ничего я не буду делать, обойдешься, - хмыкнула я, наклоняясь за рюкзаком. Я все никак не могла избавиться от дурной привычки не разбирать его вечером полностью, а просто допихивать в него учебники и тетради, которые были нужны на следующий день, поэтому найти там изрядно помятую тетрадь по истории, не достававшуюся оттуда добрых три недели кряду, не составило особого труда. - Спина не болит, альфа? – подметил одноклассник, ухмыляясь. - Не особо, весит это все явно меньше, чем твой талмуд, - парировала я, кивнув на злополучную «Историю России», сиротливо лежащую на столе и терпеливо ждущую своего часа. Когда Ян с непозволительно счастливым видом вытащил ее из своего портфеля, я с ужасом подумала, что с него ведь станется предложить мне ее прочитать. Сказать честно, я все еще боялась, что это произойдет, и очень сомневалась, что мой рюкзак выдержит эту тяжесть, - вот. Держи. Ян тут же цапнул мою тетрадь и развалился на кресле, методично пролистывая страницы. Его серые глаза смотрели сосредоточенно и внимательно – мне почти стало неловко, что мои несчастные каракули там так старательно изучают. - Пишешь, конечно, как курица лапой, - вот неужели нельзя было без этого замечания? Меня еще в начальной школе папулик с этим достал. Ну не умею я писать красиво, что поделать? - Курсы каллиграфии нынче дорогие, - досадливо поморщилась я, - и зато меня обычно не достают с просьбами списать. Так что я от этого даже в выигрыше. - Ну, положим, историю я бы у тебя в любом случае списывать не стал… так… ну вот, а ты еще на Анну Владимировну наговариваешь! Она ж тебе тут пишет: «контекст»... - Я что, по-твоему, знаю, что этот твой «контекст» означает? И вообще, может, он у меня как раз имеется, а Плющик таким образом отметила, что он у меня суперский. Мол, всем контекстам контекст, – сказать по правде, я раньше даже и не замечала эти маленькие приписки на полях. С другой стороны, я все равно не вдупляла, что конкретно это значит, так что… Вообще, конечно, сама виновата – не надо было столько прогуливать. Вот так всегда – кажется, что времени еще полно, что ничего, в общем-то, и не сделается, а потом… а потом ты внезапно понимаешь, что безумно хочешь лишний раз самоутвердиться, получив эту несчастную золотую медаль, и начинается вся эта свистопляска. Ян мою шутку не оценил, посмотрев на меня почти сердито. Я досадливо крякнула и закатила глаза. - Ладно, ладно. Я не знаю. Да, дура набитая, что теперь? - Да нет, не в этом дело… Эх, да не дура ты, не прибедняйся. Ты просто не слушала. И не пыталась понять, в чем конкретно проблема. А она, в общем-то, заключается в твоем подходе. Анна Владимировна объясняла тебе… ох, как же это… ее основной принцип? - Какой еще основной принцип? Опять смеешься? – нет, если припоминать, она вроде бы действительно пару раз говорила мне подойти после урока для того, чтобы обсудить работу… но я обычно игнорировала эти слова. Сперва просто как-то забывала, потом уже из принципа уходила домой, предполагая, что ничего, кроме очередных снисходительно-презрительных разглагольствований о том, что я не справляюсь, не услышу. - Смотри, - Ян пододвинулся поближе ко мне, тыкая указательным пальцем в написанный мною текст, - ты, как бы так сказать… пишешь правильные вещи. - Спасибо, это, несомненно, очень важная и полезная для меня информация. - Не перебивай, пожалуйста, - Лебедев строго посмотрел на меня, и я тут же замолкла, почувствовав на себе пронзительный взгляд ледяных серых глаз, - в общем… ты помнишь даты и события, и это здорово. Нет, серьезно, это правда полезно и важно, но это еще не все. - А что еще-то? – я заглянула в свою тетрадь, бегло просматривая написанные мною строки. - Как я говорил до этого, ты пишешь верные вещи. Но ты, как бы так сказать… никак не связываешь их. Вот здесь, например, ты пишешь про Северную войну: «Война началась в тысяча семисотом году. Битву под Нарвой в сентябре того же года русские войска проиграли. Эта битва вошла в историю как Нарвская Конфузия…» - это просто набор абстрактных фактов. Фактов правдивых, спору нет, но… каковы причины войны? Почему битва была проиграна? Каковы последствия этого поражения? И это и есть тот самый контекст, про который она тебе и пишет. Потому что, эм, как раз его-то ты и упускаешь. Все твои факты необходимо обосновать, связать воедино. И вот тогда этот набор фактов становится историей… понимаешь? Я слушала, параллельно наблюдая за жестикуляцией Яна – его тонкие руки как будто танцевали в полумраке библиотеки, играя на невидимом фортепиано. Голос его то сбивался от волнения и почти переходил на шепот, то, напротив, звучал так уверенно и звонко, словно он был каким-нибудь римским оратором, с легкостью достающий своими речами до самой глубины людских сердец. Параллельно с этим я с удивлением осознавала, что даже, в общем-то, понимаю, о чем именно мне толкуют. - Да, я… кажется, поняла. Это как с приправами. По отдельности – просто странные ярко пахнущие штуки, но если их добавить, например, в суп, и таким образом соединить несколько приправ в этом самом супе… - …странная ассоциация, но да, примерную суть ты уловила, - юноша рассеянно хмыкнул, кутаясь в свой кардиган. Я тоже слегка поежилась – в библиотеке было холодно, - в общем, предполагаю, что Анна Владимировна ждет от тебя… какой-то развернутости, что ли. Прости уж, не знаю, как объяснить нормально, но… - Вот не надо, нормально ты объясняешь, - я сама толком не поняла, почему я так среагировала и почти рыкнула, перебив его на полуслове. Ян вздрогнул и шикнул на меня, озираясь вокруг и прикладывая указательный палец к губам. - Чего разоралась, альфа? Мы в библиотеке так-то, - ох… а я и забыла как-то. Ну и стыдоба. Обычно я так не завожусь… а главное, из-за чего меня так перетряхнуло-то? Гон, что ли, не за горами? - Прости! – я тут же сдулась, слегка смутившись, - но, эм… спасибо. Нет, серьезно, стало понятнее… только почему она мне это прямо в тетради не расписала-то? - Вот делать ей больше нечего, кроме как полотна текста с этими объяснениями клепать в каждой тетради. У нее таких, как ты – вагон и маленькая тележка. Она тебе вот тут даже написала, чтобы ты после урока осталась, может, как раз и хотела объяснить… - Ага, а я все проворонила, - вздохнула я, засовывая тетрадь обратно в рюкзак. - Ну, еще не поздно. Весь год впереди, так что… успеешь еще разобраться. Это почему-то обнадеживало. Ян тем временем вытащил из портфеля небольшой баллончик и осторожно пшикнул себе на шею - туда, где находились железы, отвечающие за уникальные запахи у альф и омег. В воздухе тут же повеяло химозно-приторным ароматом злосчастного блокатора, и я поморщилась. - Слушай, это, конечно, не мое дело, но я почти уверена, что, несмотря ни на что, твой природный запах будет приятнее этой дряни… - Ты права, это действительно не твое дело, - без особого энтузиазма огрызнулся одноклассник, убирая баллончик обратно. Я покачала головой. - Чтобы убрать феромоны, достаточно одного пшика. А таким количеством ты просто перебиваешь не только их, но и свой собственный запах. Это же не дезодорант. Ян фыркнул. - Так в этом вся суть. Мне ж как раз от запаха избавиться и нужно. Если найдешь средство, которое устраняет его полностью и при этом не имеет своей отдушки – милости прошу. - А на кой хрен это тебе? Опять же, к нашему счастью, в мире нет людей, которые от природы пахли бы собачьим дерьмом или еще какой пакостью. Так что какая разница? - Большая. Если вкратце: я не люблю свой природный запах и не хочу, чтобы его чувствовали другие, такая причина тебя устроит? – в голосе Яна начали проявляться нотки раздражения, так что я предпочла промолчать. В самом деле, какое мне дело? Хочет, чтобы от него несло какой-то мерзостью, пускай… Мне-то что. С другой стороны, стало даже… грустно как-то. Люди ведь не начинают ненавидеть свои запахи просто так, без причины. Кто-то, получается, должен был приложить к этому мнению свою руку… Ох. Тяжело об этом думать. Я вспомнила, как я обрадовалась, когда лет в двенадцать у меня наконец проявился свой собственный запах, и как я гордилась им, хвастаясь всем своим одноклассникам и демонстрируя им выписку от врача… я искренне полагала, что у всех все было так же. Ладно. Испытывать судьбу и продолжать докапываться до Яна с этим всем было бы весьма недальновидным решением, поэтому я решила пока что оставить эту тему и пододвинулась к однокласснику, вперившему глаза в книгу. - Ну чего там? - Да пока что ничего. У меня есть примерный план, но пока мы не продвинулись с введением… - А зачем нам сейчас введение? - Альфа, не глупи. - Да нет, - фыркнула я, - я понимаю, зачем оно нужно. Просто… а зачем оно нам прямо сейчас? Мне кажется, им в самом конце как раз заниматься и стоит. Потому что легче написать его, опираясь на уже готовую работу, чем писать целую работу по этому несчастному введению… как-то так. Ян задумчиво пожевал кончик ручки, оторвавшись от книги и прикрыв глаза. Тень от длинных черных ресниц карандашным росчерком упала на впалые щеки. - Слушай… а ты, вроде как, права. - Ага, я такая, - я тряхнула своими пшеничными кудряшками, с некоторым любопытством глазея на книгу, - на самом деле просто не люблю лишний раз напрягаться, если можно найти способ полегче. - Я, конечно, тоже хорош, мог бы и додуматься. И сколько ж времени зря потратил… - Обращайся. В конце-концов, это работа таких бесспорных гениев, как я – просвещать невежественных простаков… - Не зазнавайся. - Теперь понимаешь, как это со стороны выглядит!? - Я уже извинился! Да, не особенно красиво вышло. Я не привык работать с кем-то… и не привык к тому, что этот кто-то не знает вещей, которые я воспринимаю как что-то само собой разумеющееся. Но вообще, конечно, спасибо. Мысль-то умная. Не думал, что у вас в баскетбольном клубе есть сообразительные люди. - Э-э-э… насчет них не знаю, но предпочитаю думать, что конкретно мой уровень интеллекта находится на достаточно высоком уровне? – я усмехнулась, вспоминая вчерашнюю физкультуру, и тыкнула в свой разбитый нос. Нос отозвался глухой болью. Ауч. Так-то интересные, конечно, новости. Нет, мы, конечно, с Тимуром общаемся… но это еще не повод записывать меня в баскетбольный клуб! - А? – Ян перевел взгляд на меня, склонив голову набок. - Я не состою в баскетбольном клубе…? – в моем голосе промелькнуло искреннее недоумение. Нет, если так подумать, я уважала ребят оттуда как минимум за то, что они умели играть в эту игру дьявола, но… Эх, совершенно не мои люди. Пыталась я как-то с ними тусоваться. Ничего хорошего из этого не вышло. - Погоди… разве? – ха, а ведь я была права – на остром лице Яна искренняя растерянность выглядела просто уморительно. - Нет. Я так-то в шахматном. Лидер, между прочим! Мы в прошлом году первое место на муниципальном турнире взяли, - гордо сказала я, задрав нос. Не то чтобы я хвасталась, но… ладно, я хвасталась. Притом совершенно бесстыдно. - Серьезно? Я думал, такие как ты… в шахматных клубах не числятся. - Это какие это – такие, как я? - Сложно сказать. Такие… социальные, что ли. Не обижайся только. Просто такие альфы, как, например, Тимур… ну, это отдельная прослойка общества, понимаешь, к чему клоню? И ты в нее как раз вписываешься. - Типа того… но это же совершенно не значит, что всем популярным альфам надо числиться в баскетбольном клубе! - Я и не говорил, что надо. Просто ошибочно полагал, что ты в их компании. Нет нужды заводиться. - Да я и не завожусь… Я тоже много чего полагала. Да и не то чтобы я сильно обижалась. К баскетболистам я относилась хорошо, так что… Характеристика меня как кого-то, кто мог бы с ними тусоваться, даже немного льстила. Хотя я и догадывалась, что из уст конкретно этого язвительного чудища эта характеристика была отнюдь не положительной. - Стой, дай угадаю. Итак, я бью людей по любому поводу, ем на завтрак живых котят и в качестве утренней зарядки убиваю бомжей за гаражами? – Лебедев усмехнулся, постукивая пальцами по подлокотнику кресла и скаля кривые зубы. А я слегка смутилась. Сама ведь только что назвала его чудищем в мыслях. - Ну, не настолько же… - Да ладно тебе, я все понимаю. Без слухов обо мне, полагаю, ваша школьная жизнь была бы довольно скучной. Но вообще-то, какой бы шокирующей информацией это ни было, я не люблю драки. Особенно бессмысленные. И, если честно, я не помню, чтобы давал повод думать иначе… - А Тимур? – вспомнила я тот случай, после которого все и начали обходить Яна стороной. Дроздов так вообще по сей день об этом столкновении вспоминает… и даже я думаю, что это уже чересчур. Сколько времени прошло? Год? - А, это… так ведь он тогда первый и начал? - Да, но… его в драках до этого никто из альф не побеждал. Вот и пошел, так сказать, резонанс… - я уже даже и не помнила, что конкретно произошло в тот день. Помнила только Тимура с разбитым носом… и все. - Просто удивительно – стоит человеку один раз кому-то врезать, и он уже превращается в чуть ли не маньяка в глазах общественности, - несмотря на тон, Ян не выглядел ни разочарованным, ни взволнованным. Напротив, в его прищуренных глазах плясали лукавые огоньки. Судя по всему, его действительно устраивал подобный расклад… эх, странный он все-таки. - Эй, альфа, прекращай в облаках витать. Это, конечно, все замечательно, но нам бы все-таки начать работу. Ох, я уже успела забыть, ради чего мы вообще тут собрались. Да, такими темпами мы точно никуда не продвинемся - за эти полчаса мы не сделали ровным счетом ничего… …да и за следующие полчаса, если честно, мы тоже ничего не сделали. И, как бы ни было стыдно это признавать, в основном из-за меня. Нет, мы, конечно, успели сделать несколько заметок про Византию… ну, как мы. В основном Ян. По какой-то причине я никак не могла сконцентрироваться, постоянно отвлекаясь. Так и не поняла, что это было… Может, действительно гон скоро? Я обычно куда более собранная… - Пользы от тебя, конечно, как от козла молока, - проворчал Лебедев, захлопывая за собой дверь библиотеки. В стареньком коричневом пальто он выглядел так, словно сбежал из прошлого века, и я подумала, что этот стиль идет ему куда больше, чем некоторым – современный. - Ну, времени еще много… - попыталась оправдаться я, оглядывая пустой коридор. Ну да, очевидно, все разошлись по домам. Кто-то, конечно, остался в кружках, как Сашка, но большая часть учеников сейчас наверняка сидела дома и попивала чай с плюшками… - ты сейчас домой? И зачем я это спросила? Ну какая мне вообще разница, пойдет он домой или нет? Не моя это забота, и сейчас, наверное, мне не преминут напомнить об этом… - Да. А… ты? - Я тоже. Мне до остановки… оттуда поеду, - несмотря на всю неловкость этого диалога, я умудрялась сохранять беззаботный тон. Хотя и с трудом. Улица встретила нас красочным листопадом и чисто осенней прохладой. Листья кленов, растущих на школьной территории, кружились в причудливом танце, медленно покрывая асфальт красно-желтым ковром. - Красиво, - невольно вырвалось у меня. - Красиво, - эхом откликнулся Ян. Стояли мы, как дураки, минуты три, наверное, прежде чем я сообразила, что для того, чтобы попасть домой, надо все-таки начать туда идти. С некоторым сожалением я оторвала взгляд от осеннего пейзажа. Жалко, через недели две-три все листья опадут, и листопадов больше не будет… Ковер из листьев мягко шелестел под нашими ногами, пока мы в полном молчании шли вниз по улице к автобусной остановке. Как выяснилось, Яну нужно было в ту же сторону. Сашку я ждать не собиралась – у него сегодня драмкружок, так что неизвестно еще, когда он освободится. - Я обычно не так хожу, - хмыкнул Ян, когда я повернула влево около одной из знакомых взору советских пятиэтажек, - разве не получится быстрее, если пойти по той дороге? Там, куда идешь ты, огороженная территория, там же весь дом обходить придется. Или ждать, пока какой-нибудь жилец этого дома нас пропустит. - Не-а, не придется. В том заборе в одном месте прутья то ли сломались, то ли еще что… в общем, там зазор просто здоровенный, лошадь, наверное, пролезет. Мы обычно там протискиваемся, а оттуда до остановки уже рукой подать. - Ты сейчас серьезно? - Ну да. А что в этом такого? Выйти-то легко, там прямо в этом доме арка со шлагбаумом. Пройдем насквозь, и все. - Но забор же там не просто так стоит. Если где-то стоит забор, значит, кто-то не хочет, чтобы по огороженной им территории разгуливал кто попало, - вот зануда… - А если в этом самом заборе уже года три как минимум не могут заделать здоровенную брешь, через которую при большом желании пролезет даже наша директриса, то это значит, что этот кто-то не так уж сильно беспокоится о ее наличии. А это означает, что он не так уж сильно беспокоится о том, что время от времени через нее будут проходить школьники, которым просто хочется поскорее дойти до автобусной остановки, - я пожала плечами, слегка ускоряя шаг. Пока мы спорили, блин, уже до ограды успели дойти. - Я почти уверен, что это не так работает. Вот же упрямый. Я вздохнула и, сначала пропихнув между прутьев свой рюкзак, полезла следом уже сама. - Видишь, ничего не случилось. Из воздуха не появился наряд полиции, да и жильцов этого дома с факелами и вилами я тоже что-то нигде не вижу. Все в полном порядке, - очутившись на той стороне, я первым делом подобрала рюкзак с земли и отряхнула его, - нет, конечно, ты все еще можешь развернуться и идти длинным путем… Ян посмотрел на забор. Оглянулся назад. Снова посмотрел на забор. И, видимо, наконец решив что-то для себя, полез следом за мной. Я уже хотела спросить у него, чувствует ли он себя отъявленным преступником, но не успела – безмятежную тишину осеннего вечера, изредка нарушаемую шелестом листьев, разрезал чей-то истошный крик. Крик прозвенел совсем рядом, и я подпрыгнула на месте от неожиданности, озираясь в поисках источника этого душераздирающего звука. Сначала я подумала, что где-то начался пожар, а это, собственно, завыла пожарная сирена. Потом, чуть поразмыслив и не заметив нигде пожарной машины, пришла к выводу, что кого-то, видимо, режут, не иначе. Потому что только это могло бы послужить достойным оправданием для воплей настолько громких. Я вообще считаю, что людям на законодательном уровне должно быть запрещено так орать. Это же абсолютно невыносимо… В общем-то, все оказалось куда проще, чем я думала. Посмотрев на детскую площадку, я увидела худенькую девочку-омежку лет пяти с раскрасневшимся лицом, доблестно сражающуюся в неравном бою с четырьмя ребятами примерно ее возраста. Судя по всему, причиной конфликта стала какая-то грязно-белая тряпка… при более детальном рассмотрении оказавшейся повидавшей много чего на своем веку мягкой игрушкой. Мордаха этого плюшевого единорога - или это все-таки была на редкость уродливая собака? – выражала воистину вселенское спокойствие, несмотря на то, что его в буквальном смысле раздирали на части беснующиеся дети. Стоило отдать девчушке должное – дралась она, как бурый медведь, уж точно не хуже. И это против четверых. Я обычно в детские разборки не лезла. И в этот раз я так-то намеревалась пройти мимо. А все потому, что я никогда не умела вести себя с детьми. Кто его знает, что там у них в голове? Вот я сейчас вмешаюсь, заступлюсь за девочку, а потом окажется, что это просто игра у них такая. Вот втолковывай потом их родителям, что намерения были самыми благими и что зла детям никто так-то не желал… В общем, я искренне считала, что в этой ситуации оптимальным решением будет просто не обращать внимания. Проблема заключалась в том, что так не считал Ян. В каких-то два прыжка он очутился около небольшого заборчика у детской площадки, а еще одним с легкостью перемахнул его, бросившись к девочке. Я до этого момента, откровенно говоря, даже и не думала, что люди такого роста могут так быстро двигаться. Если бы в мире существовал спорт типа «художественные прыжки через заборчики на детских площадках», Лебедев наверняка стал бы олимпийским чемпионом. - Так, немедленно прекратите! – эх, ну вот и куда он полез… Я чертыхнулась себе под нос и поспешила на поле боя, смирившись с тем, что придется немного поучаствовать в воспитательных процессах чужих детей. К тому же, вчетвером над одной омежкой издеваться – действительно подло, кто бы что ни говорил. Не сказать, впрочем, что моя помощь там была хоть кому-то нужна. Все-таки присутствие взрослых людей в корне меняет детское поведение. Особенно когда эти взрослые люди ростом под два метра. Особенно когда эти взрослые люди так угрожающе хмурятся. Особенно когда эти взрослые люди выглядят так, как Ян Лебедев. Скажу честно, если бы я была на месте этих маленьких задир, я бы разревелась прямо на месте. А если говорить прям совсем-совсем честно, то, возможно, моему папе потом пришлось бы стирать мои штанишки. Эти ребята оказались немножко похрабрее. Они всего лишь швырнули игрушку в песок и быстренько ретировались с детской площадки, смекнув, что сейчас лучшим вариантом будет оставить свою жертву в покое. Мда. - Ты только что им психологическую травму нанес, ты в курсе? – я фыркнула, подойдя поближе. Ян только шикнул на меня и наклонился к всхлипывающей девочке. Ох. Видно, ее и в самом деле задирали – вон какая потрепанная. Даже совестно как-то стало – я ж изначально мимо пройти хотела… - Эй, ты в порядке? – брякнула я, стараясь звучать как можно более непринужденно. Как бы хуже не сделать… Кроха шмыгнула носом, утирая слезы рукавом пальтишка. Ну, хоть реветь перестала… ух. Пригрозить, что ли, в самом деле, тем ребятам в следующий раз? А то смелые больно – сбились в кучу и думают теперь, что все им позволено. Хотя, мне кажется, с них уже достаточно. Вряд ли они после такого в ближайшее время подойдут к этой девчушке. - Ну все, все. Держи своего друга, - Ян протянул девочке изрядно помятого единорожку, улыбаясь милой и ласковой улыбкой людоеда. Девочка схватила игрушку, утыкаясь сопливым носом в грязно-белую шерстку. Я выдохнула с чувством выполненного долга. Ну что ж, доброе дело сделали… - Спасибо… - пробормотала девочка, неуверенно улыбнувшись в ответ. - Ага. А если тебя снова те паршивцы обижать будут, ты не тушуйся, а просто врежь им как следует, - на этом моменте Ян шикнул мне что-то вроде «это непедагогично», но я только отмахнулась от этого зануды. Посмотрите, блин, на эксперта, непедагогично ему. Тоже мне… - ну или скажи им… скажи, что у тебя подружка из одиннадцатого, они и отстанут. - Подружка…? – маленькая омежка задумчиво почесала затылок, что-то мыча себе под нос. Следов недавнего расстройства на лице как не бывало. Поразительно, насколько дети отходчивые... – ну хорошо, давайте дружить… Меня, кстати, Маша зовут! Я тут живу, во-о-он в том подъезде. А это Пупа, - тут я совершенно неприлично прыснула, но, к счастью, успела замаскировать это под кашель, - он тоже мой друг. Только он немой, и поэтому не разговаривает! А еще его переехала машина, и с тех пор он ходит на трех ногах… А вас как зовут? Ого, вот это Пупу жизнь потрепала. Тянет на полноценный психологический триллер с элементами драмы. - Кхм, как здорово! Меня зовут Ира. Приятно познакомиться, Маш! – немного отойдя от истории несчастной игрушки, я протянула девочке руку, стараясь при этом звучать как можно дружелюбнее, - а это Ян. Мы с ним вместе учимся… - О! В школе, да? А вы знаете, я тоже скоро в школу пойду. Но не в этом году, а только в следующем, но это скоро, да? В садике меня задирают. И во дворе тоже… Мама говорит не обращать внимания, но у меня не получается. Я им говорю, чтоб отстали, а они все равно задирают! И играть со мной никто не хочет. Все ребята в моей группе злые - говорят, что я глупая. Но это неправда! Неправда! А вы любите чипсы со вкусом сыра? Я люблю, но мама говорит, что они вредные и что мне надо есть овощи… А когда я стану такой же большой, как вы, я смогу больше никогда-никогда не кушать овощи? У меня дома стоит такой большой-пребольшой аквариум, а там много-много рыбок плавает… В школе, наверное, классно. Я слышала, там учат разным полезным вещам. Я уже умею читать и немножечко считать, а пишу я плохо, мама говорит, как курица лапой… А вы умеете считать? А писать? – эй, куда? Помедленнее! Что за внезапная пулеметная очередь? Я из всего этого поняла только то, что из девочки выйдет прекрасная телеведущая. Похлеще Тины Канделаки. Им как раз положено так трещать… Я перевела слегка растерянный взгляд на Яна, который, судя по недоумению на бледном лице, тоже ничерта не понял и в принципе не горел желанием понимать. Ох. Это мне одной, что ли, отдуваться? - Э-э-э… Да. Вот пойдешь в первый класс, там сразу новая жизнь начнется. Математика там, чтение, окружающий мир… Интересно, жуть! – не буду травмировать ребенку психику жестокой правдой. Потому что сначала да, сначала чтение, окружающий мир, бабочки, цветочки, дважды-два-четыре, а потом р-р-раз – и история с Анной Владимировной. И все, и уже не деться никуда - сиди, как говорится, и не рыпайся… Никаких тебе больше бабочек. Эх, как-то даже на душе тоскливо стало. Подходящий момент для того, чтобы, проронив скупую альфью слезу, бросить куда-то вдаль загадочный взгляд и горестно вздохнуть. К сожалению, мы не в голливудском фильме и даже не в низкобюджетной мелодраме, так что… - А давайте поиграем! – и как вообще дети так быстро переключаются!? Я еще не закончила ронять скупую альфью слезу! И вообще, так-то я сегодня хотела быть дома пораньше, чтобы успеть нормально подготовиться к завтрашнему дню и выспаться… Хотя, с другой стороны… Ай, ну и фиг с ним. Еще успею, наверное. Буду чувствовать себя последней тварью, если сейчас свалю после того, как сама же предложила стать ребенку другом. Хоть бы и просто в утешение… - А во что? – глаза Яна сверкнули искренней заинтересованностью, а сам он пододвинулся к малышке поближе. Ох, вот же. Не думала даже, что он втянется. Ну что поделать, некоторые люди просто не выглядят так, словно им не западло возиться с рандомными детьми. Что ж. Не то чтобы я была сильно против потратить полчаса на какие-нибудь условные прятки. Погоды эти полчаса все равно не сделают, а девчушка повеселится… - В «Спасение Принцессы»! – глазищи Маши засияли. А я слегка растерялась. Видимо, отстала я от трендов детских дворовых игр… Я думала, мы в прятки какие поиграем. Или в казаков-разбойников. Ну, хозяин барин, как говорится. «Спасение Принцессы» так «Спасение Принцессы». Вообще-то название именно такое, какое и ожидаешь от игры, пользующейся почетом у маленьких омежек, так что я не была особенно удивлена. Все лучше, чем дочки-матери. У меня с этой игрой плохие ассоциации. Просто ужасные. Главное, я каждый день исправно хожу на работу и приношу домой эти дурацкие листья, а жена… - Хорошо, значит, «Спасение Принцессы». Расскажи-ка, как в это играть? – Ян улыбнулся, по-доброму сощурившись. Маша, видно, только этих слов и ждала. Из приторно-розового рюкзачка, безжалостно брошенного на землю, она молниеносно выудила какую-то книжку, на обложке которой красовался белобрысый рыцарь-альфач с излишне самодовольной рожей и принцесса, по всей видимости, удалившая себе все ребра, кроме первой пары. Ну и страшилища… Вот не могли найти иллюстратора получше? - Все очень-очень просто! Тетя Ира, ты тогда будешь сэром Аурелифантом! – ладно, мне, судя по всему, достался рыцарь. Ну, не все сэры – рыцари, но все рыцари – сэры. Имя он себе, конечно, отрастил… комплексы у него какие-то, что ли? Ай, фиг с ним, так уж и быть. Не то чтобы я была сильно против. Особенно с учетом того, что прически у нас практически одинаковые. Только я не выгляжу такой напыщенной идиоткой… Ну, во всяком случае, очень надеюсь, что нет. - А ты похожа, - Ян фыркнул, тыкнув узловатым пальцем в сэра Али… Арефи… Ауе… вот как там этого сэра? Я скептически посмотрела на одноклассника. Ну ничего-ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последний… Хотя и меня наше сходство позабавило. - Уверена, такая красивая девочка захочет быть принцессой? – я улыбнулась, глядя на маленькую омежку. В конце-концов, дети всегда хотят быть главными героями… - Принцессой…? – Маша нахмурилась, сжимая в крошечных кулачках рюши своей юбочки. Я кивнула, и продолжила улыбаться, преодолевая некоторую… неловкость. И вздрогнула, когда этот кружевной комочек с золотыми локонами внезапно топнул ножкой и обиженно взвизгнул. - Принцессой? Ну уж нетушки! – э-э-э… в каком это смысле – «ну уж нетушки»? Как это вообще – «ну уж нетушки»!? – не хочу я быть принцессой, она почти ничего не делает, только сидит в своей башне и страдает. Я вообще хочу быть злой колдуньей! Она крутая, потому что она стреляет огненными шарами и насылает всякие крутые проклятия! Пусть дядя Ян будет принцессой Гузырмас, а я буду колдуньей! …вот так номер, конечно. Я аж опешила. Ян, судя по всему, тоже. И кто придумывал эти имена!? Какая еще принцесса Гузырмас!? И какая эта самая принцесса Гузырмас из Яна? Погодите, это мне что, его спасать надо будет? И каким, спрашивается, образом? Как все вообще до этого дошло? Вот уж действительно, не ожидала. Разве в маленьких омег по умолчанию не заложено желание быть спасенными прекрасным рыцарем на белом коне? Хотя, положим, я в детях особенно не разбираюсь… Должно быть, изнеженные принцессы и принцы в беде уже вышли из моды среди дошкольников. Оно, возможно, и к лучшему. Как только я посмотрела на, прости-Господи, принцессу Гузырмас, то начала подозревать, почему Маша так не горела желанием ее изображать… Треклятая принцесса кокетливо улыбалась мне с обложки. Если честно, я не очень-то поняла, улыбалась она или корчилась в агонии. Кто этих принцесс разберет? Я вздохнула, с некоторой тоской принимая тот факт, что ее перекошенная физиономия еще неделю будет являться мне в кошмарах, и перевела взгляд на Яна. О, небо. Титанических усилий мне стоило не засмеяться. Ян выглядел… таким растерянным. И оскорбленным. И смущенным. И все эти эмоции так на удивление ярко отразились на его лице, что я все-таки не выдержала. Больно комично он выглядел. И больно уж нелепой была ситуация. - Принцесса… Гузырмас… - смех мой, правда, больше походил на предсмертный вопль птеродактиля, – Принцесса… Пф-ф… - А почему нет? Дядя Ян красивый! Почти как принцесса Гузырмас, - я уже почувствовала очередной приступ хохота, подступавший к груди, но стоило мне еще раз взглянуть на Лебедева, как смеяться как-то… расхотелось. Нет, я все еще считала все происходящее достаточно абсурдным, но… Ох, сложно объяснить, почему я практически мгновенно захлопнула рот и уставилась на одноклассника в некоторой растерянности. Возможно, дело было в том, что на его лице сияла какая-то совершенно невозможная, непонятная и невероятная улыбка. Он улыбался так, как не улыбался никогда. Хотя, возможно, и улыбался, только я этого не видела ни разу. Ни разу я не видела такой теплой, слегка неуверенной, но полной надежды улыбки. Я совершенно неприлично пялилась и, наверное, выглядела довольно глупо, но из моей головы как-то даже вылетело то, что все эти несколько лет я неиронично считала Лебедева довольно страшненьким. Сейчас… парень и парень. Может, он и не вписывался в общепринятые стандарты красоты… ох, я все еще не поняла, какого конкретно вторичного пола. Да в любом случае, не совсем же ведь и чучело, если приглядеться. Я знала, что эта улыбка адресована не мне, а Маше, но все равно смотрела на нее, чувствуя, как еще одно ложное убеждение рушится, словно карточный домик. Вот улыбался бы он так чаще, а не… Ох. О чем я вообще думаю. - Так, хорошо… А как играть-то? – из-за этого всего я почти успела забыть, что конкретно мы тут собираемся делать и ради чего вообще был весь этот балаган. Так, все, надо взять себя в руки. «Спасение Принцессы» - это вам не хухры-мухры… - Все очень просто! Дядя Ян будет сидеть во-о-он там,- девочка махнула рукой в сторону небольшого домика на детской горке, - это будет Башней Смерти. Ты, тетя Ира, будешь его оттуда спасать. А я… а я… а я мешать тебе буду! Инструкции просто потрясающие, но что поделать. Отказываться уже поздно. Да и не хочется. Даже напротив – иногда бывает полезно ненадолго вспомнить беззаботные деньки давно прошедшей юности. Пускай даже всего на полчаса. Не может же это быть сложным, верно…? …ну, во всяком случае, час назад мне так казалось. Вот лучше бы в дочки-матери поиграли, если честно. Если так подумать, двадцать листьев в день – не так уж и плохо. И работа там приятная, ненапряжная – бить палкой крапиву… Да и если говорить начистоту, то бить палкой крапиву обычно даже весело. Это я осознала еще тогда, в детском саду. А вот невесело становится ровно в тот момент, когда на месте крапивы оказываешься ты. Я не знаю, где и что пошло не так, но играть в это мракобесие было просто невозможно. Маленькая бестия слишком вжилась в роль злой колдуньи. Колдунья владела кучей всяких заклинаний, заговоров и прочей магической дребедени, в целом будучи персонажем абсолютно несбалансированным. Вот почему антагонистом в этой книжке не мог быть какой-нибудь позорный лох вроде очередного тролля или кого там еще любят в детские сказки в качестве злодея засовывать? В меня летели огненные шары, ледяные стрелы, каменные копья и куча всякой другой чепухи, которую только смог придумать детский разум. Точнее, это они так только назывались. А вообще-то на площадке происходил форменный расстрел меня комьями грязи, ветками и песком. Неважная замена заклинаниям, скажу я так. Причем расстрел совершенно несправедливый и нечестный, потому что сделать я, в общем-то, ничего не могла. Как только я выкрикивала что-то вроде «увернулась» или «отбила», нижняя губа Маши начинала печально дрожать, а сама она тут же начинала вопить на всю площадку, что я жульничаю и вообще специально ее обижаю. Поэтому даже если условный комок грязи пролетал мимо меня, в мире детских фантазий меня все равно поджаривал огненный шар или протыкала ледяная стрела. А после трех попаданий надо было начинать все сначала – опять по Сумрачной Тропе добираться до Башни Смерти, опять проходить Лабиринт с уймой ловушек, опять блуждать в Подземельях Ужаса… кошмар. Вот на кой хрен сэру Аурелифанту вообще эта принцесса сдалась? Мне кажется, оно того не стоило. Я бы на его месте всей этой белибердой заниматься не стала. Жила бы себе припеваючи в своем замке… Шлепнувшись с веревочной лестницы на землю в двадцать девятый раз, я почувствовала, как человечность меня медленно покидает. Зад болел, ноги тоже, а пальто, когда-то имевшее достаточно гордый и презентабельный вид, совсем погрустнело. Если, конечно, одежда способна на нечто подобное… Папулик меня дома, конечно, убьет, как пить дать, убьет. Если вообще узнает. Выглядела я, конечно, просто отпадно. Как будто только что сошла с плаката «Помогайте бездомным людям». Кикимора болотная… Папу удар хватит. - Ну в самом деле, Маш, это нечестно! – воскликнула я отчаянно, уворачиваясь от очередной ветки, полетевшей прямо мне в голову. У меня в вооружении была всего одна старая коряга – Сияющий Меч Древних Абубысмеров. Древние Абубысмеры, видимо, помогать мне никак не собирались. Как и Ян, сычом сидевший в деревянном домике на верхней части горки и со скучающим лицом наблюдавший за всей этой вакханалией. Поскольку принцесса Гузырмас в сказке являлась, как и говорила Маша, абсолютно бесполезным персонажем, то Яну и делать ничего толком не надо было – так, сидеть наверху и изредка выдавать что-то вроде «где же ты, мой славный рыцарь». Хорошо же некоторым… Хотя ладно, ему-то как раз было не очень хорошо – была я в этом домике, там мне-то в три погибели сгибаться приходится, чтобы уместиться, а ему там корячиться только так. К тому же Маша в начале игры заупрямилась, мол, принцесса без короны – не принцесса. Так что теперь голову Яна венчало на редкость уродливое нечто из грязных палок, криво вплетенное в его шевелюру. Последний писк моды. Эх, впрочем, чего уж там… предсмертный ее писк. - Все честно! И вообще, почему ты не говоришь, как рыцарь? Я вздохнула. Еще одна причина, по которой игра затянулась. Я что, опять вернулась в театральный кружок…? - О, немедленно освободи принцессу! А то я… я возьму и… и приду! – ох, так себе устрашение… Высунувшийся было из окошка Ян прыснул и скрылся обратно. Я проводила его обиженным взглядом. Ну не все умеют импровизировать…! - Жалкий глупец! Тебе не избежать гнева злой колдуньи Аделаиды! – а, то есть, нас с Яном обозвали сэром Аурелифантом и принцессой Гузырмас, а колдунье досталось нормальное имя!? Я вскочила на ноги, грозно потрясая своей корягой. Конечно, я больше походила на бомжа с ближайшей помойки, а не на блистательного рыцаря, но… - О, злая колдунья Аделаида! Отпусти принцессу Гузырмас, и я пощажу твою жизнь! – я очень старалась звучать соответствующе ситуации, но вышло как-то не особенно угрожающе. Сложно выглядеть бравым рыцарем после часового избиения маленьким ребенком… - Тетя Ира, ну в самом деле! Больше чувства! Ты же рыцарь! – я жалобно застонала. Больше, блин, чувства. Мы в дворовую игру играем или ставим грандиозный спектакль!? Мне кажется, даже режиссеры всяких блокбастеров не требуют от своих актеров того, чего требовала от нас эта маленькая пройдоха! Во всяком случае, играла я уж точно на уровне «Рокового вечера 2», а это, между прочим, не фунт изюму! Сжимая в руках Сияющий Меч, я двинулась по направлению к горке. Конечно, можно было бы сказать Маше что-то вроде «ах, слишком поздно, нам нужно домой» и свалить, но мне уже не позволяли совесть и альфья гордость. Что же это, в самом деле, получается - я, взрослая сильная альфа, с пятилетней омежкой справиться не могу? Да Сашка узнает – засмеет… К тому же мы больше часа уже тут корячимся, надо же хоть как-то закругляться. - О, храбрый сэр Аурелифант! Скорее же, вызволите меня из этой до неприличия тесной Башни Смерти и получите вместе со моими рукой и сердцем еще полкоролевства в придачу… - обалдеть, вот это акция, конечно. Как в супермаркетах. Типа купи две упаковки сосисок, получи еще одну в подарок. А можно мне лучше целое королевство и полпринцессы в придачу!? - Не было в сказке никаких полкоролевств! – Маша нахмурилась, швырнув в меня еще один комок грязи. А, то есть, этот придурок там просто так горбатился, что ли!? - Ну… а у нас пусть будет? - Нет! Не было в сказке такого, значит, и у нас не будет! Вот же маленькая зануда… Немного посетовав на бесстыдное жлобство родителей принцессы, зажавших полкоролевства для спасителя своей венценосной дочери, я снова ринулась в атаку. Очевидно, дубасить ребенка палкой я не собиралась, поэтому я лишь осторожно прикоснулась палкой к Машиному плечу. - Узри же силу Древних Абубысмеров, мерзкая ведьма! - А я… а у меня Защита Тьмы, о ничтожный червь! Твои удары никак не навредят мне! И вот так каждый раз. Я вздохнула, чувствуя, как внутри медленно закипает раздражение. - Маш, ну серьезно. Ты же не говорила до этого, что используешь это заклинание. То есть, нет у тебя никакой Темной Защиты. А это значит, что я тебя ударила. - Не Темной Защиты, а Защиты Тьмы! И вообще… и вообще… А вот и есть! Я говорила… просто ты не слышала, - Маша обиженно поджала губы, тряхнув золотыми кудряшками. Ну да, ну да. Конечно. Вообще-то я теперь понимаю, почему никто из ровесников не хотел с ней играть… - Ну… у меня тогда была Карающая Молния в мече. И я твою Защиту пробила. - Нет, не пробила! - Пробила. Силой Древних Абубысмеров, - вот никогда бы я не подумала, что однажды мне придется произнести эти слова с серьезным выражением лица. - А вот и нет! Вот и не пробила. И не было у тебя никакой Карающей Молнии! Ее в сказке не было! Значит, и у нас ее нет и не будет! – глаза Маши тут же сделались подозрительно влажными. Ну нет, ну… Ох. Вот и что с ней делать? Я не хотела, честное слово… Теперь чувствую себя паршиво. Эх. - Ладно, ладно… только не плачь, Маш. Я… я это, пошутила. Только давай теперь договоримся – если ты используешь заклинание, ты говоришь об этом громко, чтобы я слышала. Хорошо…? – я присела перед Машей на корточки, очень надеясь, что получится обойтись без полноценной истерики. А то еще завоет на весь двор, оправдывайся потом перед ее семьей. Благо, девочку вроде бы устроили новые условия – она кивнула, утирая появившиеся слезы кулачком. - Ладно, тетя Ира… - Вот и чудесно, - я улыбнулась, облегченно выдыхая. Уже близится время ужина, когда всех детей загоняют домой родители, а это означает, что скоро мы освободимся от этого кошмара. Осталось потерпеть еще чуть-чуть… - Огненный шар! …ай. Вот же мелкая…! Я вскочила на ноги, потирая висок. Неужели ее мама не рассказала ей, что нельзя кидаться камнями в людей!? Даже если вы играете в «Спасение Принцессы». И даже если это самое «Спасение Принцессы» давно перестало быть таковым и вообще превратилось в «Избиение рыцаря». Маша уже забралась на шведскую стенку и ехидно улыбалась, сидя на верхней перекладине и потирая ручонки. В какой-то момент я даже испугалась, как бы она оттуда не свалилась, но после заметила, как эта негодяйка достает из кармана пальтишка еще один камень – неплохой такой камень, размером с куриное яйцо. Увидев его, я испугалась уже не за Машу, а за свою жизнь. - Ну все, презренная тварь! Тебе конец, ибо я, доблестный сэр Аул… А… Аурелифант, не уйду, пока не оторву тебе голову вот этими вот руками! – увернувшись-таки от пресловутого камня, я испустила воинственный клич, угрожающе размахивая своей палкой. Вот сейчас я до нее доберусь… - Ира!? Приплыли. - Что ты творишь? – я обернулась и увидела несущийся на меня черно-коричневый вихрь, который при ближайшем рассмотрении оказался изрядно запыхавшимся Сашкой. Это, значится, у него уже занятия в кружке закончились, пока мы тут колупались с этими принцессами. Это ж сколько времени мы уже профукали!? – чего на ребенка лезешь!? Я вздохнула. Я обычно очень восхищаюсь Сашкиным благородством, но вот сейчас оно было совершенно не к месту. И это я-то на ребенка лезу!? Да из-за этого ребенка на мне скоро живого места не останется! - Эй-эй, придержи коней! Саш, ну в самом деле! Мы просто играем, приятель, так что расслабься, - я вырвалась из Сашиных лапищ, жестом показывая Маше, что игра временно приостанавливается. Маленькая колдунья, видимо, заинтересовавшись, мигом спустилась вниз. - А-а-а… играете, значит, - злость с лица Саши тут же исчезла, уступив место некоторому замешательству, - а я-то подумал… - Ну и хорошего же ты обо мне мнения! – я даже слегка обиделась. Я что, так похожа на человека, который стал бы незнакомых детей палками лупить!? Вот так дружишь с человеком десять лет… - Ну прости, не сообразил, дурья башка… - Ладно, Саш, проехали, - фыркнула я, хлопнув товарища по плечу, - слушай, у тебя вода есть? Пить хочу – подыхаю. - Вот, держи, - Сашка тут же протянул мне бутылку воды из своей сумки, все еще пребывая, судя по выражению лица, в некотором недоумении, - а во что, собственно, играете? - В «Спасение Принцессы»! – в разговор влезла Маша, мило улыбаясь во все свои двадцать молочных зубов. Как будто не она несколько минут назад кидалась в меня камнями со зловещим смехом. – дяденька, а Вы с нами поиграете? Глядела она при этом так простодушно и доверчиво, что Сашка, так-то мечтавший однажды стать счастливым отцом большого и дружного семейства, немного растерялся. Ну да, я бы тоже не подумала, что этот же самый ребенок всего каких-то пять минут назад без зазрения совести измывался над взрослой здоровой альфой. - Э-э… ох, - ага, вот я так тоже на это повелась, - конечно, поиграю… только не очень долго, хорошо? Я с долей скептицизма наблюдала за тем, как мой друг нацепил на свое лицо одну из самых своих обаятельных улыбок, до совершенства отточенных в театральном кружке, и слегка поклонился девочке. Ну вот прям хрестоматийный принц. Только… - Ага! Меня, кстати, Машей зовут. А ты дядя Саша, я слышала! - девочка отбросила назад копну золотых кудряшек, задорно хихикнув. – дядя Саша, ты тогда будешь извергающим пламя драконом, охраняющим прекрасную принцессу Гузырмас! По всей видимости, Сашка явно не ожидал, что ему достанется роль такого плана. Я развела руками. Прости, товарищ, роль блистательного рыцаря и по совместительству груши для битья уже занята мной. И вообще, так нечестно. Как будто этой дурацкой принцессе еще какая-то дополнительная охрана требуется. И так до нее хрен доберешься, а тут еще, понимаете ли, дракон. Кстати, о принцессе… - Дядя Ян! Дядя Саша будет драконом, ты не против? – да уж, орала Маша действительно не хуже пожарной сирены. Так, что я аж вздрогнула, когда этот истошный вопль потряс площадку. Из окошка в домике, кряхтя и ругаясь, как старый дед, высунулся Ян - судя по тому, как он болезненно жмурился и потирал рукой затылок, его крик тоже нехило так испугал. - Нет, я совершенно не против… Кстати, Машенька, а тебе разве домой не пора? – он сдавленно улыбнулся, елейным тоном озвучивая наконец вопрос, который я не решалась задать уже около получаса. - Не-а! Мама сегодня вернется поздно, а пока она не вернется, я никуда не пойду! С вами интереснее! Вот так и погибла последняя надежда… - А… - подал голос Сашка, дергая меня за рукав пальто. Его лицо слегка побелело. - Ой, лучше даже и не спрашивай, - вздохнула я, глядя на друга. Объяснять сейчас, как мы с Яном дошли до такого и как конкретно вляпались в эту историю, у меня не было ни сил, ни желания. А еще на протяжении этих нескольких минут меня что-то волновало, но я все никак не могла понять, что конкретно. Как будто что-то было не так. Только вот что? Альфа рядом со мной заторможенно кивнул, видимо, пытаясь упорядочить всю информацию у себя в голове. Я перевела взгляд на Яна, смотревшего с уже привычным мне насмешливым презрением. Справедливости ради, вот сейчас он зловеще вообще не выглядел. В принципе, наверное, сложно выглядеть зловеще, когда у тебя на голове такое гнездо… - А мы точно роли правильно распределили? Вы уверены, что это я тут - дракон? – пробурчал Сашка, косясь на горку с некоторой неприязнью. Я пожала плечами. - Да ладно тебе, не ворчи. Так-то… ну… скажем так, он более, эм, дружелюбный, чем кажется…? – не могу поверить, что я это сказала. Конечно, формулировка просто на высоте, молодец, Ира, так держать, но на большее меня не хватило из-за какого-то внезапно появившегося стеснения, - и вообще, начинали-то мы без тебя. К тому же, ты иногда то еще чудовище, и поэтому, значит, дракон… Дракон. Так. Стоп. Погодите. А что за дракон-то!? Вот, оказывается, что так выбивалось из общей картины… - Машенька, а проясни-ка нам с дядей Яном и дядей Сашей, пожалуйста, одну вещь… - я предпочла начать издалека. Ребенок повернулся ко мне и невинно посмотрел на меня своими огромными синими глазищами, - а в сказке у нас дракон вообще был? - Не-а! – маленькая омежка покачала златокудрой головкой. Ага, вот как, значит. - Так если в сказке его не было, то, может, дядя Саша будет кем-нибудь другим? Рыцарским конем, например, - на этом моменте друг скорчил обиженную морду, на которую я, впрочем, не обратила особого внимания. И вообще, он в «Дон Кихоте» в свое время Росинанта играл? Играл. Значит, ему не впервой. - Нет! Дядя Саша будет драконом, и все. - Но его ж там не было! – предприняла я последнюю отчаянную попытку втолковать девочке, что нельзя усидеть на двух стульях сразу. Маша слегка призадумалась, покусывая губы, а потом выдала: - Ну… а у нас пускай будет. …в конце-концов, на том и порешили. У Маши в рукаве был козырь, против которого мы попереть не могли. Потому как если бы она все-таки разрыдалась на весь двор, нас ждали бы ненужные проблемы – доказывай потом еще всяким старичкам на лавках, и без того довольно подозрительно смотревших на нашу скромную компанию, что мы просто играли и не желали ребенку никакого зла. Прошло еще полчаса. Сашка мне поддавался, осознав, как настоящий друг, всю тяжесть моего положения, и честно превращался в великого слепого всякий раз, когда я приближалась к его убежищу, за что неизменно огребал от Машеньки. Ян уже в принципе не воспринимал ничего серьезно, и в целом вся наша игра окончательно превратилась в балаган. Цирк по сравнению с нами больше напоминал балет «Лебединое озеро», конечно. Все клоуны просто отдыхали. - О, мой бедный рыцарь! Когда же ждет меня освобождение из моей темницы, очевидно, предназначенной не для взрослых принцесс, а для детей от нуля до двенадцати лет!? Серьезно, еще немного, и я больше никогда в жизни не разогнусь. - Пускай еще потерпит благородная принцесса, ибо иду я, и ничто не в силах сломить мою крепкую волю… пожалуй, кроме злющего дракона, которого я сейчас, впрочем, отметелю так, что ему мало не покажется… - А что я сделал-то!? - Дядя Саша, драконы не разговаривают! - И не загораживают своими чешуйчатыми задницами весь проход! Двигайся! - Дядя Саша, ну чего ты? Бей рыцаря! И так по кругу… В один прекрасный момент мы все-таки предприняли попытку уйти, сославшись на то, что нас ждут дома. Технически, это даже не было ложью. Но Маша закатила такую истерику, что в итоге нам пришлось остаться. К тому же, на улице начинало смеркаться, и даже старикашки оставили свои лавочки и разбежались по домам. А оставлять маленькую девочку в опустевшем дворе без присмотра как-то не хотелось. Даже если эта девочка в случае чего определенно могла за себя постоять. Мне кажется, все похитители детей тут же бросили бы свое грязное дело и сбежали бы, заливаясь горючими слезами, столкнись они с таким ребенком. Стоит ли вообще говорить, что принцесса сегодня так и не была спасена? И когда я подумала, что еще немного, и я откинусь прямо здесь и сейчас, во дворе появилась темно-синяя «Ауди», из которой пулей вылетела довольно молодая женщина в бежевом твидовом пальто. Ого, вот это она припустила. Как заправский спринтер. На секунду я подумала, что сейчас нам не поздоровится – кто знает, что может вообразить себе родитель, увидевший, что его драгоценное чадо сейчас находится в компании непонятных незнакомцев. К тому же, выглядели мы все еще не ахти. Я бы, если честно, испугалась, если бы встретила себя вечером в каком-нибудь темном закоулке. Возможно, даже вызвала бы полицию… Однако все обернулось не так, как я предполагала. - Маша! Опять ты за свое, нахалка… А ну, прекрати немедленно! Немедленно, я сказала… О, боги… Женщина, Вы в порядке? Дожили. Женщина. Вот вам и жизнь после восемнадцати… - Э-э-э… да, все… все в порядке, ага, - вякнула я, слегка стушевавшись перед взрослым человеком. Собиралась было пробубнить что-нибудь еще, тем более, моральная поддержка в виде Сашки уже прибыла и теперь с любопытством следила за разворачивающимися событиями, но меня прервала Маша. - Мам, привет! Смотри, это тетя Ира и дядя Саша, а вон на той горке дядя Ян сидит, мы в «Спасение Принцессы» играем. А ты купила конфет? А отец когда вернется? Он-то хоть конфет купит? А ты с нами поиграешь? - Ох, горе ты мое луковое… Вы уж Машу простите, любит она со своими играми к незнакомым людям лезть. Маш, ну в самом деле! Это ведь взрослые ребята, у них, наверное, свои дела есть… Еще раз простите – надеюсь, она вас не сильно доконала? - Да нет, нам, в общем-то, нетрудно было… - промямлила я, переминаясь с ноги на ногу. Ну не могла же я при ребенке сказать, что он все это время был обузой. К тому же… у меня-то в жизни много чего происходит, я, наверное, и забуду об этой истории через пару недель. Как и Сашка с Яном. А для Маши эта пара часов была приключением, которые, наверное, нечасто случались в ее маленьком детском мирке, пока еще ограниченным этим двориком. Так что… - Ох, хотя бы так… Еще раз простите за неудобства. Маша, пойдем домой? Тебе давно ужинать пора! - Уже иду! – девочка весело подпрыгнула и бросилась к скамейке, где лежали ее рюкзачок и потрепанный жизнью плюшевый единорог. Перед тем, как забежать в подъезд, она обернулась и, счастливо улыбаясь, помахала нам ручкой. - Пока-пока! Еще как-нибудь поиграем! …вот уж увольте! - Ну… увидимся завтра? - Ага… Почему-то прощаться всегда неловко. И при этом совершенно неважно, закадычный ли это друг или просто знакомый. Всякий раз получается через пень-колоду. Вот приветствовать – это совершенно другое дело. Там-то и стараться особенно не надо. А вот с прощанием… И сейчас, стоя на автобусной остановке и смотря на Яна, я чувствовала себя на редкость глупо. Вот и что мне ответить на его «увидимся завтра»? «До свидания» - слишком формально, «пока» тоже как-то странно прозвучит… Нет, главное, полдня за словом в карман не лезла, а сейчас какое-то странное стеснение охватило. - Ир, маршрутка наша едет! Блин! - Э-э-э… в общем… у тебя ветка в волосах, - выдавила я из себя и юркнула в маршрутку вслед за Сашкой, прежде чем успела понять, что конкретно я сказала. Поняла я это, когда полупустая маршрутка уже тронулась с места, а Сашка, удобно устроившийся рядом, посмотрел на меня так, как Ульяна Ксениевна смотрела на Таньку Синицыну, когда та с решимостью, достойной великих генералов, каллиграфическим почерком выводила на доске «пережывать», «чяща» и «сабака». Как на совершенно безнадежный случай. - Даже он этого не заслуживал. - Ой, отстань. - О, что же это? Сегодня у нас в эфире веселая рубрика «Ира Коршунова учится нормально общаться с людьми»! Поглядите, какой искусный ответ! «У тебя ветка в волосах» - это, понимаете ли, новый уровень… ай! – на этом моменте я не очень сильно, но вполне ощутимо пихнула друга в бок, - да шучу я, шучу, не пинайся! Что случилось-то? Не в духе? Или это Ян тебя за день достал? А, кстати… он не особенно-то и страшный. - Ага. Я тебе больше скажу, иногда он даже не зануда, - фыркнула я, вспоминая время, проведенное в библиотеке. Нет, Ян все еще был достаточно странной и в каких-то аспектах совершенно непонятной мне личностью, но… по крайней мере, я больше его не боялась. Хотя, в общем-то, я этого никогда и не делала…! Просто у меня всегда присутствовал инстинкт самосохранения. - Удивительно. - И не говори. Хотя у меня все еще складывалось впечатление, что Анна Владимировна нарочно поставила нас работать над докладом вместе… по крайней мере, теперь я не думала об этом как о самой дерьмовой перспективе из всех. Все-таки… не так уж все и плохо. - А как там твой кружок? – поинтересовалась я, разглядывая мелькающие за окном дома. Интересно, что у нас сегодня на ужин? А я ведь так и не смогла позвонить папе – телефон мой разрядился еще несколько часов назад… - Ой, да ничего особо интересного. Так, репетируем потихоньку… Но пока все эти дурни не выучат свои реплики, никуда мы не продвинемся, - с умным видом декларировал Сашка, качая головой. - А ты свои выучил? Друг призадумался. Пожевал нижнюю губу, посмотрел на потолок, будто надеясь увидеть там что-то интересное. И, печально вздохнув, покачал головой: - …не-а. И почему-то я этому совершенно не удивилась.