***
Было так странно снова оказаться в крепости Меропид. Также было пугающе находиться в одиночестве среди высоких возвышающихся стен, но Фремине прикусил язык и пошел своей дорогой. В любом случае, он здесь не задержится надолго. — Понятно… так вот в чем дело… — пробормотал Ризли, перечитывая письмо от Лини, — Я удивлен, что он послал тебя сюда, чтобы доставить это мне». — Я оказался неподалеку, — тихо ответил Фремине, глядя на чашку чая, сваренную для него тюремщиком. Хоть он и знал, кем на самом деле был Ризли, он все равно не мог не чувствовать себя маленьким по сравнению с ним, — Так что, ты придешь? Лини сказал, что, учитывая то, как обстоят дела, если бы ты был в нашей команде, нам всем было бы легче. — Плетете заговор, чтобы похерить другой заговор, и все ради судьбы Итэра? Я знаю, что должен был ожидать от него чего-то подобного, но я все еще удивлен, — прокомментировал герцог, прежде чем отложить письмо, — К сожалению, я слишком занят сегодня, чтобы присоединиться ко всем вам, но я верю, что Сигевинн может пойти вместо меня. — Э… — Хм… да, оставить его в стороне, вероятно, правильное решение. Возможно, он сможет оставаться беспристрастным к происходящему, но лучше, чтобы мы не усложняли ситуацию, — признал он после еще одной секунды размышления. Затем Ризли встал со своего места и жестом пригласил Фремине следовать за ним из кабинета, — Пойдем, заглянем в лазарет.***
Тем временем Линетт только что прибыла в подземный город Пуассон. Добраться до этого места было непросто, так как нужно было найти лодку, чтобы отвезти ее туда, поскольку альтернативой было проплыть весь путь, но она все равно была там. Стараясь не соскользнуть с борта, Линетт пошла через город, чтобы добраться до огромного корабля на другом конце. Оставалось надеяться, что Навия была здесь и она не потратила зря свое время и силы. — О, Линетт! Что привело тебя сюда? — к счастью, президент и двое ее слуг были на месте и доступны, — Не хочешь присоединиться ко мне за чаем? Я также приготовлю миндальное печенье. Как будто Линетт собиралась отказаться от этого предложения… Примерно спустя двадцать минут Линетт закончила рассказывать о предыдущей встрече Лини (а также спустя целую тарелку миндального печенья). — …Поэтому он хочет, чтобы ты и некоторые другие присоединились к нему в борьбе с другой группой, пытающейся увезти его, — резюмировала Линетт причину своего приезда в Пуассон, — Ради будущего Фонтейна он нужен нам здесь, чтобы помочь, — по крайней мере, такого мнения они придерживались. — Я понимаю, что он имеет в виду. Учитывая все, что происходит, я согласна, что Итэр нужен нам здесь и сейчас, — возможно, это конечно было принятием желаемого за действительное, полагать, что Итэру каким-то образом удастся разрушить пророчество, но Навия искренне думала, что он сможет что-то с этим сделать. Была конечно еще одна причина, по которой она хотела присоединиться к этому контрзаговору, — Я приложила так много усилий, чтобы свести его и леди Фурину. Черта с два я буду сидеть сложа руки и позволять кому-то их разлучить. — Эм… Босс? — Да-да, я знаю, что на самом деле я мало что сделала, но ты понимаешь, о чем я, — надулась Навия, глядя на Сильвера. Возможно, он ничего и не сказал, но она уже знала, что за комментарий он хотел отпустить. Она снова повернулась к Линетт и сказала ей, — Скажи Лини, что он может рассчитывать на всех нас, mon cher ami. У меня есть кое-какие дела, о которых нужно позаботиться, но я обещаю быть там позже. Кроме того, вы все можете рассчитывать на вкусняшки. О большем и мечтать не приходилось… — Эй, ребят, о чем это вы там болтаете и как это связано с Путешественником? Блин, она и забыла, что Паймон осталась с Навией…***
Следуя приказам Е Лань, Сяо внимательно следил за репортершей. Е Лань полагала, что в том, что эта ассистентка сказала Шарлотте было нечто большее, и попросила Сяо проследить за ней и доложить позже. После небольшого собеседования за обедом Шарлотта вернулась в свой офис, где оставалась в течение следующих нескольких часов. Сяо взял на себя задачу наблюдать за происходящим с удобной точки обзора — большой темной расщелины под центральной платформой Фонтейна, которая, хотя и находилась немного далеко, не представляла собой проблемы для якши. Из своего гнезда Сяо имел хороший вид и через окно наблюдал за Шарлоттой, работающей за столом. Взгляд Сяо время от времени покидал «Паровую птицу» и блуждал по улицам внизу. Там было не так многолюдно, как несколько дней назад, поскольку сейчас было время судебных заседаний, но несколько человек все же заинтересовали его. В основном это было связано с тем, как они были одеты, но их личности почти моментально исчезали из его мыслей, как только он отворачивался. Однако некоторые из них запомнились ему: блондин в одежде из Инадзумы, невысокий сотрудник правоохранительных органов Фонтейна (он не удосужился вспомнить имя) с длинными фиолетовыми волосами, какой-то парень в большой шляпе, и кто-то, насколько он мог поклясться, был лордом Барба… — А, наконец-то движение… Уже близился закат, но это не означало, что она автоматически собиралась уйти; однако он оставался настороже и был готов снова начать движение. В отличие от предыдущего раза, когда она выходила из-за стола, Сяо вскоре увидел, как она выходит из парадной двери, и потянул руки, прежде чем уйти. — Наконец-то… Пора снова прыгать по крышам…***
— …Согласно приговору Oratrice Mecanique d'Analyse Cardinale, подсудимый Жермен Дюбо… признан невиновным! Этим заявлением завершился последний судебный процесс этого дня. Толпа разразилась аплодисментами и овациями, но Дилюка не волновал результат. Если Оратрис действительно была так хороша, как рассказывают истории, тогда вердикт был вынесен задолго до этого. Когда публика вышла из зала и самого оперного театра, Дилюк, Кэйя и Аяка снова собрались снаружи на одной из разветвляющихся дорожек, поскольку последняя ранее сидела в стороне от них. — Итак, госпожа Камисато, вы рассмотрели наше любезное предложение? Дилюк снова позволил Кэйе вести разговор. Тем временем он наблюдал за площадью. Рано или поздно Верховный судья и Архонт выйдут из оперного театра, и он уже подумывал тайно последовать за ними. Проникновение на чаепитие леди Фурины с Аякой уже принесло свои плоды (небольшие, но все же), так что, возможно, если бы они встретились после суда, он смог бы найти еще одну зацепку. Конечно, они могли бы провести такую встречу и наедине, но Дилюк считал, что Невиллетт будет более осторожен при обсуждении потенциальных государственных секретов. И действительно, Гидроархонт покинула оперу и наслаждалась вниманием толпы, все еще собравшейся на площади. Она обратилась к ним, но ничего такого уж важного не сказала, вслед за чем она (и ее телохранитель) пересекли площадь и направились к вокзалу. Примерно через минуту Невиллетт тоже вышел из оперного театра и в основном игнорировал толпу, пытавшуюся привлечь его внимание. К счастью, Кэйя и Аяка закончили разговор и теперь могли двигаться дальше. Теперь, если бы он мог использовать статус этих двоих… Обратный путь до станции Маркотт, как всегда, прошел без происшествий. Проходя мимо, Фурина помахала своим гражданам, но все равно продолжала идти быстрым шагом. Когда она и Клоринда добрались до станции, ждать пришлось еще немного дольше, поскольку, несмотря на то, что она была божественной главой нации, ей все равно приходилось соблюдать расписание аквабусов, чтобы не испортить все остальные поездки. Это, естественно, привело к тому, что Невиллетт присоединился к ним в аквабусе. И он всегда предпочитал сосредоточиться на каких-то документах, а не разговорах с ней после суда, но сейчас она не возражала. Минута молчания и тишины время от времени тоже была полезна. Ну, относительной тишины конечно, насколько это вообще возможно, когда поблизости сплетничает толпа. Обычно она не обращала на них особого внимания, но они вели себя громче обычного. Скорее всего, это было связано с тем, что из-за наплыва туристов здесь было больше народу. Ее глаза блуждали по макушкам голов, пока она думала о своих планах на ночь: — Пойти домой, занятся расследованием и провести долгую-долгую ночь с моим… О, ну надо же… — А, госпожа Камисато! — ее было довольно просто узнать в толпе, даже когда она всю дорогу разговаривала с кем-то позади. Естественно, выкрикивание ее имени заставило всех повернуться. Из камер сверкнула пара вспышек, несомненно, от репортеров, освещавших сегодняшние судебные процессы. И снова она не обращала на них особого внимания, в конце концов они были еще одним повседневным аспектом Фонтейна. — Присоединяйтесь ко мне и приводите с собой своих… знакомых. Казалось, они о чем-то сосредоточенно говорили. Чтобы еще раз доказать, что она щедрая хозяйка и божество, она решила позволить им пойти с собой, что безусловно пойдет на пользу ее имиджу. Ее люди уже любили и уважали ее, а если другие страны сделают то же самое, это только поможет в долгосрочной перспективе. Клоринда снова попыталась возразить против ее небрежного приглашения незнакомцев, но не оказала слишком сильного сопротивления, как обычно. Фурина предположила, что ей так же не терпится отправиться в путь. — Ах да. Приглашение Лини, — она снова вспомнила про то письмо. В любом случае она уже планировала отправиться прямо во Дворец, Клоринде не о чем было беспокоиться с точки зрения времени. Вскоре аквабус тронулся, и они отправились обратно в Кур-де-Фонтен. Хотя Фурина планировала провести обратный путь в тишине, развлечение гостей было приоритетом над ее собственными желаниями. — Что вы думаете о сегодняшних судебных заседаниях, госпожа Камисато? Насколько они отличаются от того, как это проходит в Инадзуме? — Это… определенно нечто совсем иное… Я конечно слышала, что в Фонтейне это скорее спектакль или шоу, но я никогда не ожидала, что все будет именно так. — Это естественная реакция, — подумала Фурина. Она встретилась взглядом с двумя другими мужчинами, которых пригласила, и спросила их мнения, — Судя по вашим нарядам, могу ли я предположить, что вы двое из Мондштадта, господа…? — Кэйя Альберих, капитан кавалерии Ордо Фавониус к вашим услугам, леди Фурина. Для меня большая честь находиться в присутствии одного из Семерых, — вежливо произнес тот, кто, по мнению Фурины, выглядел как какой-то пират с повязкой на глазу, — И, пожалуйста, не обращайте внимания на моего брата. Лорд Барбатос мог бы украсить его таверну своим присутствием, и ему было бы все равно, если бы Анемо Архонт не покупал напитки. Судя по тому, как рыжий закатил глаза, Фурина могла поверить что так бы оно и было… Она также в очередной подумала насколько это было странно, что Мондштадт все еще поклонялся Барбатосу, хотя его очень давно не видели. У других наций, включая ее, Архонты более-менее, каждый по-своему, но все-таки участвовали в жизни своих подданных, а потому заслуживали уважения и признания, но Барбатос… В любом случае, Фурина высмеяла упоминание об Архонте Анемо и прокомментировала, что такое отношение к редко встречающемуся богу едва ли грех. — Но обращение со мной с подобным неуважением, естественно, обеспечит вам место в Крепости Меропид, это понятно? Даже если вы близкие друзья с mon amour, такие связи не спасут вас от законов моей страны. Краем глаза Фурина заметила, как Аяка ерзает на своем месте, но больше сосредоточилась на реакции Кэйи, когда на его лице появилась широкая улыбка. — Ах, так вы в курсе кто я? Ей потребовалось лишь услышать его имя, чтобы понять, откуда она его знала, но в конце концов она быстро сложила два и два. А это означало, что сварливый рыжий, должно быть, владелец винодельни Рассвет, Дилюк Рагнвиндр. Она похвалила его за экспорт его винодельни и упомянула, как его продукция развлекала различные собрания, которые она проводила или к которым присоединялась в течение последних нескольких лет. Дилюк принял комплимент и больше ничего не сказал… — Альберих, не так ли? Значит, это ты устроил тот переполох во время моего разговора с госпожой Камисато? — Это правда, леди Фурина. Это было недоразумение, и мы с месье Невиллетом уладили этот вопрос, я усвоил свой урок, — усмехнулся Кэйя, взглянув на занятого судью, сидевшего как можно дальше от них, — Если вы не возражаете, я спрошу, леди Фурина, как вы с Итэром оказались вместе? До сегодняшнего дня я не знал, что у вас с ним были романтические отношения… — Ах, это длинная история, и я, к сожалению, не могу вдаваться в подробности. Обстоятельства, приведшие к нашему бурному роману, мы оба будем держать в тайне. Что именно произошло той ночью, навсегда останется тайной. Все, что имело значение, это то, что Фурина нашла кого-то, кому она могла бы довериться… во всяком случае, максимум, насколько она могла. — Если у вас есть еще вопросы, я прошу вас дождаться завтрашнего дня и проснуться пораньше. В «Паровой птице» будет специальная статья о суде над Итэром, которая будет включать некоторые подробности наших отношений. — Даже так? Тогда, похоже, нам придется встать пораньше, чтобы получить преимущество, не так ли, Дилюк? — Не впутывай меня в свои желтушные похождения, я здесь в отпуске, — проворчал владелец винодельни, что заставило Кэйю снова рассмеяться. — Но я должен признать, меня безмерно удивило, что Итэр действительно влюбился в кого-то. Я знаю его фактически с самого начала его путешествия, и он никогда ни к кому не проявлял настоящего романтического интереса. Время от времени он конечно флиртовал тут и там, но ничего кроме того, — поделился капитан. Фурина также заметила странное выражение лица тихой Аяки, но не могла больше задаваться этим вопросом, прежде чем Кэйя возобновил разговор, — Я знаю, что по всему Тейвату есть много женщин, которые питают к нему чувства и будут искренне расстроены этим откровением. При этих словах у Фурины вырвался смех. Для нее не было сюрпризом услышать такое. — Так же, как для многих людей естественно, что их сердца украл такой храбрый и прославленный человек, вполне естественно, что его собственное сердце было украдено такой неземной персоной, как я. Вы ведь знали его так долго, неужели вы действительно думаете, что нормальный человек сможет или вообще будет иметь право разжечь в его сердце пламя амура? Да, верно… Он может общаться с самыми разными людьми, но как будто простой человек сможет быть равным ему… Кто-то мог говорить так о себе, но быть рядом с кем-то уровня Итэра было выше человеческого предела, несмотря на все, что он мог для них сделать. Воистину, только те, кто стоят выше человека, божества и небожители, достойны завоевать его любовь…