***
Гермиона улыбнулась, услышав от Тома, что он никогда не посещал пивные бары. Её тёмный взгляд загорелся интересом и возбуждением — она всегда находила удовольствие в том, чтобы показывать людям что-то непривычное, открывая им «новые миры» и впечатления. Этим она поделилась с Томом, рассказывая о своих школьных годах. — А что ты скажешь насчёт того, чтобы попробовать нечто абсолютно новое? Я знаю отличный бар, там можно попробовать разные сорта пива и поболтать в уютной обстановке. Мы с Гарри бываем там пару раз в месяц, он и показал мне его. Уверена, тебе понравится! — предложила Гермиона, радостно замыкая пальцы в знак поддержки. Она смотрела на него, переполненная надеждами на то, что они замечательно проведут время вместе. Том кивнул, соглашаясь с предложением, доверяясь Гермионе и её знаниям о выборе интересных мест для посещения. Вечер обещал быть запоминающимся и полным открытий для Андерсена. Прошёл всего час с предложения Грейнджер. Шестьдесят минут, за которые он с помощью трансфигурации успел сменить одежду на классический вариант и поиграть с Живоглотом незамысловатой удочкой, на конце которой был привязан простой фантик из-под конфеты; в отличие от Гермионы, закрывшейся в своей спальне, чтобы принарядиться и уложить непослушные волосы. Раньше он и не думал, что женщины могут тратить столько времени на марафет. Том пропустил Гермиону перед собой и осторожно вошёл в пивной бар, изумлённый разнообразием ароматов и звуков, которые его окружали. Он, привыкший к атмосфере светских раутов в окружении волшебников, теперь среди обычных людей чувствовал себя неуверенно. Новое время диктовало новые правила. Английские бары были в поисках новых тенденций и стилей, чтобы привлечь своих потенциальных клиентов. Они становились всё более креативными и разнообразными в оформлении, предлагая экспериментальные сорта пива и коктейлей. Один из таких баров, куда и привела Гермиона Тома, был расположен практически в самом центре Лондона. Современное заведение с высокими окнами и уютными диванами. В его интерьере преобладали мягкие оттенки и деревянные элементы, создающие атмосферу комфорта и уюта. На стене висели макеты старинных пивных бочек и рекламы популярных пивных марок, а в углах были размещены массивные стеллажи с зелёными и коричневыми стеклянными бутылками. Заведение предлагало не только классические светлые и тёмные сорта, но и экзотические хмельные напитки, занимавшие почётное место в меню. Посетители могли насладиться атмосферой тщательно подобранной музыки в компании друзей или в спокойствии один на один с любимым напитком. Этот бар, как подметила Гермиона, стал популярным местом как для местных жителей, так и для туристов, желающих окунуться в мир английской пивной культуры. Присев у барной стойки, Том огляделся вокруг, восхищаясь простотой. Здесь не было волшебства, только запах пиццы и шум разговоров за столиками. Возможно, именно эта обыденность и привлекла его — отдохнуть от магии и испытать нечто новое. Грейнджер заказала две пинты светлого нефильтрованного и закуску. Том задумчиво уставился на воздушную пенку, размышляя о своём мире и магглов. Он искоса наблюдал за ними, видел их радость и проблемы, и чувствовал себя каким-то образом ближе к ним, понимая их человеческие слабости и страхи. В его мыслях всплывали воспоминания о волшебных приключениях и сложнейших формулах заклинаний, но здесь, в этом месте, он ощутил, что может быть частью чего-то более простого и искреннего — человеческой жизни. Том поднял пинту к губам, медленно делая глоток. Его пальцы чуть сильнее сжались вокруг деревянной ручки, и он с удивлением почувствовал, как проникающий вкус смешивается во рту. Горьковатый привкус пива оказался для него неожиданно приятным. Последовавшая за этим глотком тёплая волна удовольствия заставила Тома медленно улыбнуться. Разнообразные ноты заполняли его рот, создавая удивительный контраст на корне языка. Андерсен задумался над многогранным напитком и его сладким послевкусием. Грейнджер не зря привела его в бар! И в этот самый миг он понял, что магию можно найти не только в заклинаниях, но и обыденных моментах, в общении с простыми смертными, в честных эмоциях и лёгкой горечи напитков. — Нравится? — Гермиона оттолкнулась от барной стойки и повернулась к нему. — Да. Между звуками музыки и приглушёнными разговорами людей, Том и Гермиона наслаждались вечером в уютном баре. Тёплый свет обрамлённых металлическими прутьями светильников добавлял атмосфере спокойствия и интима. Гермиона вновь отвернулась от него, чтобы повторить заказ бармену. Андерсен, стараясь не выдавать себя, тайком наблюдал за ней, ощущая, как сосредоточился только на её утончённом облике, забыв о собственной вселенной, подкидывающей ему день за днём как новые открытия, так и трудности. Она вполоборота вернула своё внимание на Тома. Внезапно он заметил, что над верхней губой Гермионы остался белый след. Не говоря ни слова, он приблизился к ней, чтобы стереть пенку, осторожно мазнул пальцем и отклонился вбок, будто этот момент никто не должен был увидеть. Грейнджер смущённо опустила взгляд, а проходящие мимо люди, продолжая свои беседы и заказы, даже не обратили внимание на мелькнувший жест Андерсена. Но для него он был важен — для него был важен каждый миг, который он мог провести с Гермионой в тесном контакте, потому что когда их глаза встречались, в отражении света можно было увидеть взаимное понимание, за которое Том был готов уплатить самую высокую цену. — Ты чего так улыбаешься? — Не знаю, — Том пожал плечами. — Мне нравится, что с тобой я могу расслабиться. Он был искренним. С Гермионой Том отпускал сложные мысли и страхи, терзающие его в последние дни. Предчувствие не подводило его — совсем скоро всё изменится, а идиллия в компании с Грейнджер грозила превратиться в законченную главу книги его жизни. — Гермиона, могу я задать тебе вопрос? — Угу. — Как тебе удаётся вот так жить после всего, что случилось? — О чём ты говоришь? — О войне. Грейнджер заметно помрачнела, задумалась и отставила пиво в сторону. — Выбирая между тем, чтобы провалиться на дно, где я сожру себя заживо, и хоть каким-то подобием счастливой жизни, я хочу выбирать второй вариант. Но это вовсе не значит, что я перестала бороться и не хочу исправлять последствия правления Волдеморта. Опять! Гермиона опять назвала его по имени, которым Том нарёк себя, вставая на путь разрушения. Андерсен покрылся мурашками, а на лбу выступил холодный пот. — Неужели во всём виноват только он? Гермиона нахмурилась. Том подбирал неверные слова, и ей они очевидно не нравились. — Волдеморт собрал вокруг себя единомышленников, этих гадких ублюдков, которые безоговорочно выполняли его приказы! Я ненавижу его, Том, и будь у меня хоть малейший шанс вернуться в прошлое, я бы не дала этому чудовищу появиться на свет! Гермиона стиснула зубы и опустила голову. Андерсен разочарованно ухмыльнулся, осторожно, лишь бы она не увидела. Ему не хотелось в который раз ставить себя под удар и дать ей очередную подсказку о его истинной сущности, заключённой Гансом где-то глубоко внутри нового тела. Но он был готов поклясться — повтори Грейнджер ещё раз его имя, радужки его глаз сверкнули бы красным, а зрачки вытянулись подобно змеиным. Метаморфозы его облика, точно мираж, рассеивались день за днём, Том боялся, но морально подготавливался к неминуемому возвращению Волдеморта к жизни. Уверенность в безукоризненном действии эксперимента улетучивалась, и Андерсен начинал догадываться почему это происходит. Почему Ганс держал его взаперти все эти пять лет. И почему мысли о неправильности выбранных решений, что Том совершал в течении последнего месяца, занимали его голову большую часть суток. — Ты бы никогда не простила его? — Никогда! — Но ведь всем дают второй шанс, — глупо продолжал настаивать Том, лишь бы получить хоть толику надежды на то, что Гермиона смогла бы принять его настоящего. Идиот! — Разве не так ты говорила? — Пожалуйста, замолчи, Том. Ты ходишь по краю, и мне это не нравится. Закроем эту тему! Том кивнул, но в мыслях проклял себя за наивный вопрос, подтверждая собственные догадки, разочаровывающие его. Он сжимал пинту, прокручивая в голове слова Гермионы, и постепенно его разочарование нарастало. Том понимал, Гермиона была права, но всё равно был обижен её грубыми высказываниями. Не дала бы появиться чудовищу на свет… Знала бы она, что то самое чудовище не всегда было таковым. Том не родился с целью «навести порядок» в мире, не хотел истреблять невинных, и не появись Альбус Дамблдор тем утром в приют Вула, возможно, не дожил бы Том и до совершеннолетия, потому что подавленная, неконтролируемая магия внутри просто-напросто преобразовалась в сгусток тёмной энергии и уничтожила его. Том сильнее сдавливал деревянные стенки пинты, нагоняя на себя хмурые размышления. И как он мог позволить Грейнджер обходиться с ним так жестоко?! Плевать, что она не знает, кто он на самом деле! Он размяк, стал слишком доверчив и наивен. Непозволительная роскошь в его-то положении. Да, жизнь с чистого листа не означала простое существование без проблем и тени прошлого, но зачем он разрешал ей втаптывать себя в грязь? И самое главное — по какой причине он добровольно соглашался на это? Сердце сильнее забилось от негодования. Гермиона не замечала, как сильно его ранила, и он впервые отметил, что расстояние между ними начало увеличиваться в горизонтальной прогрессии. Прижав губы к краю пинты, Том отпил глоток, пытаясь собраться с мыслями. Если это и будет их последняя встреча, то стоило хотя бы закончить её на более или менее приятной ноте. А уж потом он сможет посвятить остатки своих дней ненависти к самому себе и обиде на несправедливость судьбы по отношению к нему. Том уставился на стрелки наручных часов, словно пытаясь найти на циферблате какое-то решение. В ушах по-прежнему звучали только отголоски слов Гермионы, давящие на хрупкое сердце. Прошло целых семь мучительных минут раздумий, прежде чем Андерсен наконец смог немного преодолеть своё раздражение и горечь. Он понял, что важнее сохранить тщетные остатки мира между ним и Грейнджер, чем продолжать ссору. Собрав все оставшиеся силы, он повернулся к ней, извинился за свой импульсивный выпад и попытался найти общий язык, чтобы исправить ситуацию. Бармен вовремя подоспел с заказом и поставил перед парой небольшой мясной рулет, поделённый на тонкие ломтики. — Пахнет потрясающе, — Том втянул ноздрями пряный аромат. — Спасибо, дружище. Эй, Гермиона, ты должна это попробовать, пока не остыло. Том заботливо наколол один ломтик на вилку и протянул Гермионе. Она, всё ещё омрачённая их разговором, молчала, хоть угощение и приняла. Этого хватило Андерсену, чтобы понять, что возможность исправиться есть, просто стоило немного подождать и остыть, а рулет удачно скрасил ещё пару минут неловкого молчания. — Передайте повару мою благодарность! — бросил он бармену, умело подкидывающему в воздух пару шейкеров для сделавшей заказ очаровательной блондинки. Хотя Том всё ещё чувствовал внутреннее бурление негодования, он постарался смириться с тем, что важнее всего — это умение примиряться и идти навстречу друг другу. Будь то любовный интерес или любой другой человек, Тому определённо стоило научиться сдерживаться, если он не хочет повторить прежних ошибок. Гермиона, кажется, приняла его посыл и наконец улыбнулась, прожевав ещё один кусочек. — Я была не права, не стоило так резко говорить с тобой. Извини меня, Том. — Мы закрыли тему, расслабься. Том краем глаза приметил за спиной Гермионы уверенное движение. Прямо к ним направлялся рослый молодой мужчина в вызывающей бордовой рубашке, расстёгнутой на три верхних пуговицы. Он вышагивал, гордо вздёрнув нос и не отводя взгляда от спины Гермионы. Том обратил на него внимание, когда они вошли в бар. Мужчина похотливо облизнулся, оценивая внешний вид Грейнджер, подобравшей слегка откровенный наряд для подобного заведения. Тому хотелось прикрыть её оголённые плечи пиджаком, а когда она уселась на высокий барный стул и её платье оголило бёдра выше, чем хотелось самому Тому, он и вовсе был готов силой натянуть на неё свои брюки. — Бармен, виски со льдом, — скомандовал мужчина и облокотился на стойку, лицом к Гермионе, не обратившей на его присутствие никакого внимания, в отличие от Андерсена, угрожающе вглядывающегося в него. — Эй, красавица, может, пора перейти к чему-то покрепче? Он пытался завести разговор с Гермионой в надежде познакомиться поближе, но она, любезно улыбнувшись, отвернулась от него. Том почувствовал, что что-то не так. Он поднял бровь и оценил уверенность мужчины, гордо расправившего широкие плечи. Неподдельная ревность пробудилась в Андерсене, смиряя осадок обиды. Молча посмотрев на мужчину, затем на Грейнджер, он тоном, который не оставлял места для недопонимания, сказал: — Она занята, друг, боюсь, тебе придётся подарить своё внимание кому-то другому. Мужчина поначалу отступил, театрально хватаясь за сердце, как будто он понял, что его попытки познакомиться увенчались фиаско. Гермиона посмотрела на Тома с удивлением и некой признательностью в глазах за защиту. Мужчина вынул из кармана брюк кошелёк и расплатился за заказ. Уходить он, судя по всему, не собирался и продолжал нависать над Гермионой, не стесняясь заглядывая в её декольте. И в какой-то момент он обнаглел настолько, что опустил грузную ладонь на её плечо, и Том тут же спрыгнул со стула. Грейнджер обернулась к наглому незнакомцу и повела плечом, скидывая с себя влажную руку, но тот лишь сильнее сжал пальцами бледную кожу. — Пусть ты и занята, но я не могу не угостить тебя. Шампанского или виски, милая? — не унимался мужчина. Том вмиг оказался рядом и жёстко ухватился за предплечье мужчины, сжимая так сильно, как только мог. Он ясно оценил физическую разницу между собой и наглецом на пол головы выше. Скорее всего, в честном рукопашном бою Том бы и проиграл, но если потребуется, Андерсен использует волшебную палочку и выпустит Непростительное, а уж потом позаботится о свидетелях и стражах порядка из Аврората. — Проваливай по-хорошему! — Том, не надо, он уже уходит, — Гермиона подалась немного вперёд, пытаясь отгородить его от обнаглевшего посетителя. Она заметила, как Том запустил свободную руку во внутренний карман пиджака, где он хранил палочку. — Том? — А если я не хочу? Выстрелишь? Ты ведь за стволом полез? — мужчина дёрнул рукой, вырываясь из хватки Тома. Бармен, предчувствуя угрозу погрома, попросил обоих мужчин выйти из бара и разобраться снаружи, дабы не портить остальным гостям заведения вечер и не попасть на кругленькую сумму за дорогую барную утварь. Андерсен передумал использовать палочку, вместо этого он схватил обеими руками мужчину за воротник расстёгнутой рубашки. Его пальцы крепко сжались, заставляя ткань скрипеть под напряжением. Взгляд Тома был настолько угрожающим, что мужчина едва заметно задрожал от выплеснувшегося в кровь кортизола, бегущего по его жилам, заставляя кожу покрыться мурашками, а сердце биться быстрее. Мужчина попытался вырваться из хватки, но Том был слишком решительным, и силы в нём будто значительно прибавилось. Он держал наглеца непоколебимо. Глаза Тома сверкали яростью, готовой разгореться с новой силой в любой момент, стоит только мужчине ответить на грубость грубостью. Весь подавляемый истинный лик Андерсена вырывался из-под контроля, окутывая его угрожающей тьмой. Каждая секунда в предсхватке превращалась в вечность, а сбитое дыхание обоих становилось невыносимо тяжёлым. Андерсен, сжимая в руках бордовый воротник наперевес натянутой на груди рубашки, смотрел на мужчину свирепым взглядом, источая почти осязаемое бешенство. Он был готов разорвать противника голыми руками, и тот, чувствуя подступающую панику, беспомощно попытался освободиться из сильной хватки. Разумеется, он неверно расценил собственные силы, а искусственно раскаченные мышцы под атласной тканью были всего-то на вид устрашающими, и на деле не представляли никакой угрозы. Том напротив, казалось бы заметно слабее, смог приподнять мужчину перед собой, демонстрируя смертельную угрозу всем своим видом, и лишь сильнее потянул ткань на себя. Мужчина ещё раз попытался вырваться и ему наконец это удалось. Он рывком подался назад как раз в тот миг, когда Том разжал остервенелые пальцы, и ему едва хватило сил с трудом сохранить равновесие, чтобы не упасть на пол к ногам охваченной беспокойством Гермионы. — Уходите, — одними губами произнесла она, поймав на себе взгляд незнакомца. — Ладно-ладно, понял я, ухожу, — наглый мужчина наконец принял поражение, дёрнул плечами, будто стряхивая с себя напряжение и, развернувшись на каблуках, ушёл к своему столику, где его всё это время ожидали двое других здоровяков в ярких нарядах. Том, заведённый, почти схватился за голову и шумно выдохнул. — Бармен, будьте добры, счёт. Гермиона, ты иди, я догоню, — она только отрицательно помотала головой, и Том с нажимом добавил: — Всё в порядке, иди! Ей не следовало видеть то, о чём думал Том. Он твёрдо принял решение отомстить ублюдку, а Грейнджер могла помешать. Потому, дождавшись, пока она скроется за дверью, он оплатил заказ и направился к тому самому столику. Если Гермиона увидит или узнает о том, что он сделает через считанное мгновение, вероятнее всего, эта встреча действительно станет их последней, но об этом ему хотелось думать меньше всего. Собрав волю в кулак и напоследок бросив взгляд на дверь, где Гермионы уже не было видно, он подошёл к столу. Том горел изнутри, и жар отмщения застилал разум. В его прежнем мире ни один «провинившийся» не оставался без наказания. Этот фрагмент его сущности не мог изменить ни один ритуал. — Я забыл добавить, — Том дождался, пока наглец обратит на него внимание. И как только побледневший мужчина нехотя обернулся, Том ухватился за волосы на его затылке, сжал до побелевших костяшек и оттянул назад. Мужчина закричал от боли, жалко хватаясь за руки Тома, и тем самым совершая роковую ошибку. Андерсен натянул волосы у самых корней и со всей силы впечатал ублюдка лицом в столешницу. Хруст сломанного носа отразился от стен бара, привлекая внимание посетителей за соседними столиками. Том ликовал внутри себя. Сменившаяся тяжёлая рок-композиция поглотила вздохи негодующих людей и выкрик мужчины, хватающегося за окровавленное, обезображенное лицо. — Сидеть! — компаньоны ублюдка, вскочившие со своего места, чтобы отомстить, как послушные псы сели обратно. Том наклонился к самому уху всхлипывающего мужчины и сквозь зубы процедил: — Это послужит тебе уроком! Опьянённый алкоголем и чувством справедливости, Том решительно отошёл от столика. Он уверенно зашагал к выходу, подняв голову, несмотря на плывущий интерьер и не обращая внимание на окружающих. Его лицо светилось бесстрашием, которого ему так не хватало. Дерзость будто открыла перед ним новые горизонты. Проходя сквозь лабиринт из столиков, Том не скрывал своё состояние, напротив, он гордо демонстрировал его, заявляя всем присутствующим стойкость. Напоследок обернувшись через плечо, он нашёл взглядом ублюдка, утирающего глубокое рассечение на переносице и окровавленный подбородок салфеткой. «Я всё сделал правильно!» Подбодрил он себя и вышел на улицу. Том огляделся в поисках Гермионы. Он заметил её чуть дальше по улице, обхватившую себя за плечи из-за холода. Поднявшийся ветер вкупе с повышенной влажностью пронизывал до костей. Гермиона переминалась с ноги на ногу, приметив его у выхода с широкой улыбкой на лице. Несмотря на то, что она была там всего пару минут, всё её тело била крупная дрожь. Том подбежал к ней, снял с себя пиджак и бережно накинул его на её плечи, ругая себя. С его стороны было опрометчиво отправлять Грейнджер на улицу мёрзнуть, пусть и ненадолго, из-за его прихоти начистить морду незнакомцу, который, собственно, ничего такого и не сделал. — Прости, — Том обнял её и прижал к себе, чтобы скорее согреть. Гермиона благодарно уткнулась ему в грудь, обнимая за талию и тихо радуясь заботе. Адреналин в крови неутомимо подталкивал Андерсена подчиниться желанию поиска приключений. После того, как он устроил драку в баре, ему захотелось продолжить веселье, перевранное наглым мужчиной. — Итак, в баре было… сносно. Может, покажешь мне ещё какое-нибудь местечко? Я бы, например, потанцевал с тобой, чтобы развеять омрачённое свидание. — Это не свидание, Том, — она шутливо ткнула пальцем ему в грудь. — Но потанцевать я не против. Охотно согласившись на предложение Тома, Гермиона вышла к тротуару и помахала рукой в воздухе, придерживая у шеи воротник пиджака, из-за ветра сползающего с плеч. Возле неё остановился жёлтый автомобиль с шашкой такси на крыше. И после короткой поездки вверх по улице, они вышли у здания с кричащей неоновой вывеской «Diamond Club». Фейсконтроль не доставил им неудобства и радушно пропустил внутрь. Современная музыка играла из колонок, расставленных по всем уголкам клуба, оглушая Тома. Атмосфера разительно отличалась от бара, где было спокойно и уютно. Здесь не хотелось болтать по душам и проникаться изысками крафтовых напитков, произведённых небольшими частными пивоварнями по особым, традиционным рецептам. Толпа на танцполе прыгала в такт ритму, Том посмотрел на них, как на дикарей, и обернулся на Гермиону, жалея о своей затее. Она потянулась к нему и прокричала в его ухо: — Трезвым здесь не получится продержаться и пару минут, — она рассмеялась, оценив выражение лица Андерсена, и потянула его к бару. — Договоримся сразу, ты ни с кем не устраиваешь разборки, хорошо? — Почему? — он едва перекрикивал музыку. — Для магглов знакомства в таких заведениях норма, и не нам лезть к ним с нравоучениями. К тому же я сама могу за себя постоять. Расслабься, Томас, и доверься мне. Довериться Грейнджер? Ну уж нет! Разумеется, он постарается сдерживать себя — достаточно на сегодня размахивать кулаками. В конце концов, он хочет отдохнуть и повеселиться, но это вовсе не значит, что он перестанет оставаться начеку. У барной стойки было немного тише, но свободных стульев не оказалось, потому пришлось сделать свой заказ и побыстрее переместиться на танцпол. — Десять шотов с клубничным ликёром и водкой, — Гермиона едва достающая грудью до стойки сделала заказ, стянула с плечей пиджак и протянула его Тому. — Справа от входа я заметила гардероб, отнеси его туда. Том, протискиваясь сквозь толпу, отыскал гардероб, оставил там свой пиджак и убрал номерок в карман брюк. Посмотрел ещё раз на разгорячённую молодёжь, энергично двигающуюся в лучах стробоскопа. Не то чтобы ему нравилось находиться среди них, но страсть к познаванию чего-то нового будоражила кровь. Том вернулся к стойке и обнаружил перед Гермионой стройный ряд вытянутых, узких рюмок, которыми до сегодняшнего дня ему не приходилось пользоваться. Он не мог поверить, что Гермиона способна осилить и половину этой высокоградусной выпивки даже за полночи. Но она уверенно взяла в руку одну рюмку, поднесла зачем-то к носу, принюхалась и забавно сморщила лицо. — Завтра я об этом пожалею, ну да ладно. Давай за нас?! — она кивнула Тому, предлагая повторить её нехитрый жест. Андерсену доводилось в прошлой жизни попробовать этот «Напиток Дьявола», как его окрестил Яксли. Антонин же ценил водку превыше любых коллекционных виски или ликёров, он считал её царским напитком и никогда не перебарщивал с ней. Если он и собирался напиться до бессознательного состояния, то уж тогда не гнушался любым пойлом выше тридцати пяти градусов. Горький запах бил по чувствительным ноздрям Тома даже на расстоянии вытянутой руки, и нюхать ближе ему совсем не хотелось. — За весёлый вечер! Отсалютовав, они залпом осушили рюмки. Том изумлённо покосился на Гермиону, когда она поставила опустошённую и тут же потянулась к следующей. Спорить с этой женщиной ему не хотелось, потому он послушно наравне с ней выпил из оставшихся четырёх. Гермиона, вырвавшаяся из обыденности серых трудовых будней, была готова окунуться в мир музыки и танцев. Когда зазвучала очередная мелодия, а томный женский голос протянул пошлую фразочку, Грейнджер точно поняла, что это идеальный момент для освобождения от рамок и правил. Она быстро допила заказанный лёгкий коктейль и помчалась на танцпол, ошарашив Тома. Её изящные движения были гармоничными, с нотками соблазнительности, идеально подходящими такту. Гермиона не оглядывалась, продолжая двигаться вперёд, а Том замер, восхищённо наблюдая за ней. Она плавно прогнулась в спине и очертила рукой изгиб бедра, медленно и интригующе подняла ладони к шее, опустила их на разгорячённую кожу и повернулась боком так, чтобы Андерсен увидел самые выгодные её стороны. Обхватила пальцами виски и махнула длинными локонами, сильнее прогибаясь в пояснице. До чего же сексуально она танцевала, Том просто не мог оторвать от неё взгляд. Ещё чуть-чуть, и ширинка на брюках начнёт неприятно давить на плоть. Грейнджер улыбалась, поглядывая за его реакцией, должно быть, алкоголь добрался до её мозга и отключил ту область, которая отвечает за стеснение. Она легко перешла от плавных вращений бёдрами к энергичным прыжкам. Её освещали разноцветные лучи и солнечные зайчики от большого диско-шара, закреплённого под потолком в самом центре танцпола. Гермиона умело играла с динамикой музыки, то нежно покачиваясь в такт композиции, то стремительно развивая движения в ритмичном порыве. Диджей попросил всех поднять руки над головой, чтобы поприветствовать приглашённого вокалиста для живого исполнения следующей песни. Грейнджер не придала просьбе никакого значения, она обернулась к Тому и двинулась навстречу. С каждым шагом она приближалась к нему, исподтишка подмигивая и маня указательным пальчиком, приглашая на танец. Её глаза сияли греховностью, раскрывая перед ним новые грани личности Гермионы Грейнджер. Он не смог устоять перед этими обаянием и ухмылкой и поддался магии её притяжения. — Настоящая ведьма! Том шёл, ведомый природным магнетизмом этой женщины. Гермиона закружилась и остановилась только когда горячие руки Тома опустились на её талию. Он прислонился грудью к её спине, и она в ответ прижалась к нему ещё теснее, чувствуя его жар. Том начал медленно ступать с ноги на ногу, включаясь в общий ритм танцующих. Весь мир вокруг перестал существовать, когда она приподнялась на носочках и потёрлась ягодицами о его пах. Затем развернулась, и их взгляды наконец встретились. Они танцевали чуть медленнее других парочек. Гермиона обвила запястьями его шею и легонько потянула на себя, чтобы они могли прижаться лбами друг к другу. Его ладонь медленно скользила по её спине, ощущая каждый выступающий позвонок и изгиб податливого женского тела. Он впитывал тепло и близость своей избранницы. Голос диджея раздался из колонок: — Друзья, нам просто необходима передышка, а ещё мне кое-кто шепнул, что нам пора посвятить минутку влюблённым парочкам. А кто, как не всеми любимая Селин Дион, способна растопить даже самые замёрзшие сердца! Неторопливая мелодия заполнила ночной клуб, создавая романтическую атмосферу. Ласковый вокал сбил пыл с танцующих. Гермиона опустила ладони на грудь Тома, прижалась к нему щекой и Том обнял её за плечи. Вокруг них осталось всего пять пар, медленно покачивающихся на месте. Андерсен прислушался к тому, как Гермиона подпевала:А теперь — тишина, Я вижу свет в небесах. О, это почти ослепляет меня, Я не могу поверить, Ангел любви коснулся меня.
Он аккуратно обхватил пальцами острый подбородок и подтолкнул Грейнджер обратить внимание на него. В тёмных радужках он искал подсказку — какие чувства она испытывает к нему? Сколько в этой женщине взаимности, и на что вообще он может рассчитывать? Но Гермиона часто моргала, а в глубине её взгляда лишь плескались черти, и не было среди них и намёка на что-то светлое и трепетное, что-то, чего не хватало Андерсену в этот миг. Он разочарованно отвернулся, сильнее прижимая Гермиону к себе, только бы не смотреть больше на неё, хотя бы пока пробирающая до костей волнением композиция не сменится на нечто более бодрое и жизнерадостное. Назойливая мысль била пульсом у виска — не может вот так отдаваться женщина мужчине без чувств, это просто нереально и невозможно. И ему нужно всего лишь постараться найти в ней и выпустить наружу эмоции, которых Гермиона стеснялась и пыталась зарыть глубоко внутри вместе со слабостью и всем, что делало её уязвимой. Звук будто выкрутили на полную мощность и под шум музыки, Том потянул Гермиону в сторону, уводя подальше от танцпола, расталкивая перед собой окружающих, преграждающих им путь людей. Свернув за угол ведущего к неизвестным помещениям коридора, Том прижал Гермиону к стене. — Не играй со мной! — Я не понимаю. Свежий сквозной воздух от одной из приоткрытых дверей окутал их, но не смог охладить пыл страсти, который разгорался между ними. Тяжёлый вздох вырывался из груди Тома, а пальцы ласково перебирали каштановые пряди. Он с напором сократил и без того мизерное расстояние между ними и ощутил, как сердце Гермионы колотится в такт его дыханию. Между ними было самое что ни на есть настоящее противостояние, что-то особенное, магическое. Хрупкое, как хрусталь, но то, что они должны были сохранить… Он должен был сохранить, чтобы стать лучшей версией себя и не дать победить монстру, угрожающему поставить крест на его мечтах! — Ты моя проблема и ты моё решение, Гермиона! Гермиона кивнула, подтверждая все его догадки. Том опустил тяжёлые веки, сейчас ему не хватило силы и дерзости посмотреть своему страху в лицо. Он отступил назад, выпуская Гермиону из плена, но вместо того, чтобы последовать его негласному предупреждению, она обхватила его лицо руками и поцеловала. Осторожно, со всей нежностью и желанием поделиться тем, чего она боялась. Гермиона вложила в поцелуй все чувства, которые вызывал в ней этот мужчина, незнакомый, чужой, но подтолкнувший её к жизни. Не простому выживанию после войны! Они остались вдвоём против всего абсурда, творящегося в их непростых историях. Его пересохшие губы ответили на её трепет, на взрыв эмпатии своим собственным волнением. Несколько секунд друг напротив друга, рука в руке и с полными сердцами неравнодушия. — Значит, только мне под силу помочь тебе, Том. — И простить…***
Том медленно поднялся с кровати, чтобы поменяться местами с Ритой. Он расположился на стуле. Закинув ногу на ногу, дрожащими от усталости и волнения руками достал пачку сигарет из кармана, вытащил одну и прикурил. Том глубоко затягивался, выпускал клубы дыма в комнату и думал над тем, что успел рассказать. Дым плавно развеивался в воздухе, открывая взору Риты тревогу и раздумья Андерсена. — Рита, — начал он, обращаясь к женщине. — Мне кажется, что эксперименты Ганса начали сильно отражаться на моей психике. Я чувствовал, что теряю контроль над своими мыслями и желаниями. Во мне просыпалось что-то странное, нечто, что я не могу объяснить. И нет, это не Волдеморт, вырывающийся из меня. Это… Это совсем другое, незнакомое мне существо. Том тяжело вздохнул, пытаясь найти слова, чтобы описать то, что он переживал. Его голос был наполнен беспокойством и сомнениями, дрожал и становился тише с каждым озвученным предложением. — Говорите, Том, пожалуйста. Перо шуршало, действуя ему на нервы. Но он убеждал себя в правильности своих намерений. — Я не был уверен, что всё шло по плану, Рита. Я начинал сомневаться в цели этого эксперимента и в цене, которую должен был заплатить за достижения конечного успеха. Я думал, может быть, это не тот путь, который был нужен мне и ему, и который мы выбрали. Сигарета медленно тлела в пальцах Тома, погружая его в раздумья о том, что ждало Скитер, какое откровение ей посчастливится заполучить от него. Время тянулось медленно, и он понимал, что перед ним стоит нелёгкое решение: придерживаться этого пути или изменить его в надежде на лучшее. Не открывать ей самых животрепещущих истин и тем самым лишить себя единственной возможности поквитаться с терзаниями. — Самое время рассказать мне об эксперименте Ганса, вы так не считаете, Том? — Я не хочу вас пугать. — Такого вы обо мне мнения? Считаете меня малодушной и трусливой. Скитер, не скрывая досады отвернулась от Андерсена. — Неправда! — Том потушил бычок в переполненной пепельнице, пачкая кончики пальцев пеплом. Воспользовался очищающим заклинанием и подался корпусом вперёд, сгибаясь в спине. — Всего я до сих пор не вспомнил, но что-то расскажу вам. Если будет непонятно, спрашивайте, я объясню насколько это возможно, ведь какие-то вещи я и сам не понимал и, боюсь, не пойму никогда. — Хорошо.