Лекарство от твоего вампиризма

      Когда синеволосый проснулся, на часах уже было обеденное время. Из-за образа жизни Дилюка его собственный ритм тоже изменился, и с этим нужно было мириться, к этому нужно было привыкать. Тем более, вампир вызвался искать лекарство вместе с охотником, так что выбора особо не было. Своё пробуждение он начал с того, что привёл своё лицо и тело в порядок и чистоту. Времени ещё было хоть отбавляй, учитывая то, что днём им вдвоём лучше не светиться под солнцем в поисках ведьмы. "Надо бы в продать то, что я вчера понасобирал…" — поймал Кэйа себя на мысли, пока одевался. И всё же, его интересовало, чем же был обеспокоен Дилюк тогда, во время чтения послания.       Охотник отбросил лишнее и стал раздумывать о том, как провести время перед их следующим пунктом назначения. Он вышел из номера и подошёл к дверям, где должен был отдыхать Рагнвиндр. Кэйа осторожно постучался. На секунду Альберих забыл о том, что его братец не в состоянии есть человеческую пищу, так что сказал это без задней мысли: "Дилюк, я буду внизу, чтобы немного поесть, а потом мне нужно зайти к паре-тройке продавцов и перекупщиков. Думаю, что к вечеру управлюсь," — произнес он в надежде быть услышанным. — "Если хочешь, присоединяйся, я потчую. Посидим вместе, как раньше."       Не услышав никакого ответа, Кэйа спустился, чтобы подкрепиться в гордом одиночестве. На голодный желудок весьма тяжело продолжать и без того нелёгкий путь. Неизвестно, когда в следующий раз охотнику удастся отведать чего-то съестного. Из того, что можно было взять, его выбор пал на нечто простое и без лишних изысков. Он ел не спеша и изредка оглядывался на мимо проходящих людей, выискивал кого-то похожего на Дилюка не столько внешними характеристиками, сколько манерой поведения. Ему стало любопытно, много ли вампиров притворяются людьми, как его братец или как граф Гассилдор, которого он недавно повстречал. "Эх, у нас даже нет гарантии, что это путешествие не закончится бесплодно," — вздохнул Альберих про себя, накалывая на вилку ещё один кусочек. Его, в целом, удивляло, что на их веку ещё остались ведьмы, но чудеса случаются. Охотник на вампиров увлёкся процессом приёма пищи, чтобы отвлечь себя от вызывающих фрустрацию мыслей, и дополнил его горячительным. Альберих налил себе коловианского бренди, но пока не прикасался к нему, так как рассматривал его в качестве дижестива из того небольшого ассортимента, что был в наличии у владельца таверны "Король и королева". Забавное противоречие.       Хоть и подушка была мягкой, и вампир мгновенно провалился в сон несколькими часами ранее, нормально выспаться ему не удалось. Спал он ужасно. Связано это было с его переживаниями по поводу дальнейшей судьбы таверны "Доля ангелов" после письма от Чарльза. От неприятных и навязчивых мыслей его пробудил до боли знакомый голос, который принадлежал названному брату. Вампир расслышал всё, что ему было сказано, но ничего не ответил, лишь закрыл глаза и продолжил какое-то время неподвижно лежать. Проблем и так было немало, а стало так много, что глаза разбегались.       Справедливости ради, Рагнвиндр лично контролировал и дегустировал абсолютно все партии, что готовили отобранные им рабочие. Не могло быть так, что проблема в персонале или качестве напитков. Значит проблема была в другом, и бретонец решил, что стоит сделать предварительные наводки о жертве: имя и фамилия, пол, возраст, семейное положение, состояние здоровья, отношения с близким окружением и так далее.       Когда бретонец окончательно проснулся, то с огромной неохотой поднялся с постели и размял застывшие суставы. Красноволосый привёл себя в порядок и вновь ощутил тревогу: мысли о таверне заполонили собой весь его ум. "Нет, стоит пока взять перерыв от бесплодных размышлений," — сознательно прервал он сам себя и вышел из комнаты, чтобы найти Альбериха. Увидев редгарда, мирно сидевшего за столиком, он подошел к нему и опустился на стул напротив. Почесав свои веки, вампир взглянул на него и начал диалог: — Среди остальных тебя найти нетрудно. — Ещё бы. Я такой один в своём роде, — усмехнулся Кэйа, опустошив тарелку. — Прости, тебе не досталось. — Не нужно. Забыл? — он на секунду оглянулся и посмотрел на посетителей, задумавшись о собственном голоде. — Выспался хоть? — Хах, я-то прекрасно отоспался, а что насчёт тебя?       Молчание. Вполне ожидаемо. Отодвинув в сторону посуду с приборами, Альберих приступил к напитку. Молодой человек втянул немного жидкости задержал её ненадолго у себя во рту, чтобы проникнуться букетом алкоголя, а затем проглотил. Он заметил, как Дилюк оглядывается, а в его алых глазах читается необычная для него эмоция. Такой охотник у него ещё не наблюдал. "Кажется, я разбаловал его," — улыбнулся своим мыслям синеволосый и сделал ещё один глоток. — Смотри только на меня, — вкрадчивым голосом сказал он, намеренно опустив стакан на столешницу чуть громче приемлемого. — А..? — пришёл в себя Рагнвиндр и послушался редгадра: выглядел он отдохнувшим и как всегда... привлекательным, что ли. Красноволосый начал нервно постукивать пальцем по деревянному столу. — Так-то лучше. — Слушай, я хочу продолжить это дело вместе, но дома проблемы. Колоссальные, я бы сказал, — он нервно прикусил губу. — Пришло письмо от Чарльза по поводу таверны. У одного из посетителей случился сердечный приступ, и он скончался прямо за бокалом вина. Я не знаю, что случилось в деталях, но я более чем уверен в своём персонале и собственном производстве. — Ужас какой. Такого и врагу не пожелаешь. — Ко всему прочему, "Долю ангелов" закрыли на неопределённый срок. Мало того, что я лишился дохода в принципе, этот инцидент может подорвать репутацию заведения, — бретонец вздохнул и тряхнул головой. — В общем, какое-то время я ещё продолжу путешествие с тобой, но мне нужно будет вернуться. А потом уже я пришлю тебе письмо через своего ястреба. Не знаю, смогу ли потом тебе помочь, но сделаю всё, что в моих силах. — Дело и правда интересное... Моё чутьё подсказывает, что вам стоит проверить, был ли человек один или с кем-то, изучить бокал, из которого он пил, а также найти врача, который его наблюдал и который вскрывал тело. Если ты проверяешь все урожаи, то склоняюсь к тому, что человек мог скончаться по состоянию здоровья, или же кто-то намеренно его устранил. Не исключаем вероятность того, что это была попытка навредить себе и выставить всё как несчастный случай, — говорил он, потирая подбородок. — В любом случае, ты не гол как сокол, и у тебя ещё есть сбережения, не так ли? Но я бы не откладывал этот вопрос и отправился бы домой, потому что... не все сыщики чисты на руку... — Я планирую провести собственное расследование. Пока не знаю, кто именно умер, а это очень важно, на мой взгляд. Всё-таки, я склоняюсь к тому, что тут нет вины Чарльза. Он довольно долго у меня работает... В общем, разберёмся.       Сделав глоток побольше, молодой человек опустил стакан на стол и взглянул на красноволосого, а Дилюк опустил свой взгляд и погрузился в мысли. Было ясно, что таверна явно была для него важнее, чем отчий дом. Если её закроют вовсе, это будет огромной утратой. И денежной, и моральной. Кэйа отпил ещё немного и призадумался, процедив напиток сквозь зубы и медленно втянув его внутрь. Он стал в голове прокручивать все возможные сценарии и подоплёки, которые могли скрываться за этим делом. Всё-таки, и в его интересах было, чтобы семейное дело Рагнвиндров продолжало процветать. Бренди, который он пил прямо сейчас, и в подмётки не годился тому, что подают в таверне Дилюка. Тогда Альберих ещё немного поделился своим опытом, ведь помимо истребления кровопийц, ему часто приходилось прибегать к поиску информации и улик, пользоваться трюками переговорщиков, чтобы выявить истинные личины некоторых, на первый взгляд, простых безобидных граждан. — Не злишься что тебе придется одному всё проворачивать с поиском лекарства? — прервал его размышления красноволосый. — Или ты этому только рад? — Всё в порядке. Путь на лошадях до реки займет где-то полдня, и ещё неизвестно, есть ли эта ведьма и сможет ли она оказать тебе и графине реальную помощь. Если ты понимаешь, о чем я, — искоса взглянул Кэйа на Дилюка. — Что касается моей реакции, то мне в обоих случаях будет приемлемо. В конце концов, я изначально привык работать в одиночку. — Думаю, что на стадии переговоров всё пройдёт гладко. В тебе я не сомневаюсь. А вот ситуация с ведьмой... В любом случае, от неё я и поеду назад в Анвил. Иначе не успею опровергнуть иск и как-то найти зацепки. — Ты прав. Чем раньше, тем лучше. — Будем на связи тогда. — Разумеется, будем, — он обернулся и помахал рукой владельцу. — Хозяин, благодарю за угощения!       Взглянув на охотника, внимание Дилюка вновь привлекла чуть видневшаяся кожа на шее. Во рту на уровне рефлекса выделилась слюна, но он сдержался и перевёл алые глаза на самого Кэйю. Вампир и дальше продолжал сидеть, наблюдая за действиями брата, пока тот допивал бренди.       Поистине интересная личность этот Кэйа Альберих. Редгард, на первый взгляд, будто бы и не имел никаких забот и всегда был со всеми приветлив. Иногда красноволосому казалось, что охотник чего-то не договаривает: знает истину, но тянет до последнего, продолжая оставаться таким же добродушным и беззаботным. Не менее странным бретонцу показалось то, с какой лёгкостью он выдал охотнику все имевшиеся сведения о недавнем случае в таверне несмотря на то, что доверие к нему всегда было весьма шатким. То хотелось держаться с ним бок о бок, то что-то отталкивало и заставляло замкнуться в себе. Он неосознанно сверлил синеволосого своим пронзающим взглядом и поймал себя на том, что...       Полные жажды и желания глаза не были не замечены Кэйей. Он осознанал, что стал чем-то или кем-то вроде кормушки, добычи, жертвы, будучи охотником на вампиров. Эта мысль взбудоражила его до мурашек по коже. Альберих решил проявить великодушие и милосердие, поэтому подошёл к Дилюку сзади, неторопливо положил руки на спинку стула, наклонился к его уху и произнёс вполголоса: "...А теперь пошли в комнату на пару слов, ибо на нас уже с любопытством засматриваются." Он отстранился от Рагнвиндра и сделал пару шагов назад, намекая о том, что им действительно стоит подняться в их временные покои. И не важно, в чьи именно. Хоть Альберих и говорил негромко, всё равно внутри Дилюка что-то сжалось. Довольно странное чувство, от которого по телу пробежались мурашки. Вампиру потребовалась доля секунды, чтобы понять, о чём была речь. "Мог бы как-то поскромнее... Умеешь ты соблазнить своим голосом," — тихонько бурчал он себе под нос, но принял предложение и пошёл следом за редгардом в свою комнату. Когда они оказались внутри, охотник плотно закрыл за ними дверь и решил завязать разговор о насущном: — Слушай, кажется, я тебя совсем разбаловал, раз ты заглядываешься на других людей и в частности на меня у глазах других. Однако придётся смириться и вернуться к диете животиной, потому что... — охотник посмотрел на красноволосого исподлобья и посмеялся. — Иначе я прирежу тебя на месте. — Ты считаешь что я засматриваюсь, выискивая жертву? Кэйа... — вампир сквозь раздражение потёр переносицу. — Ты тонешь в своей работе. Я лучше сам сдохну, чем кого-то укушу. Мне уже нельзя просто смотреть на других людей? — Нельзя, — он осмотрел себя, не зная, какое место лучше предложить Дилюку для нового укуса: ещё немного и на шее не останется живого места, запястье звучит тоже не менее приятно. Молодой человек замешкался. — Прости... Инстинкты дают о себе знать. Но я уж точно никого не трону, даю слово. — В таком случае, прими мои извинения, — махнул рукой парень, едва улыбнувшись. — Кажется, в этот раз я действительно перегнул палку, произнося столь резкие высказывания. В любом случае, подходи и утоли свой голод. — Ты уверен? — удивился бретонец аттракциону небывалой щедрости. — Да, я предлагаю тебе перед нашей долгой поездкой и дальнейшим расставанием ещё раз поесть. Только сделай так, чтобы я потом жить мог. И, возможно, это будет твоя последняя трапеза в этом облике. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.       Кэйа не мог себе позволить, чтобы этот вампир кусал кого-либо ещё. Дилюк не должен заставлять страдать других людей, Дилюк не должен стать тем, кого Альберих истребляет без тени жалости, Дилюк не должен кусать никого, кроме него. Он понимал, что дал слабину, когда самого себя поймал на том, что его профессиональная деформация приобрела горьковатый и жгучий привкус ревности, что он измельчал и забыл, что должен отринуть семью, любовь и(или) надежду, что должен уподобиться жертве, когда сам ею стал. Противоречие на противоречии, да и только. В этот момент охотник ощутил себя слабым, ничтожным. "Наверное, я уже окончательно свихнулся," — предположил про себя Альберих в ожидании того самого момента.       Слова охотника удивили красноволосого. Чего-чего, а услышать их было неожиданно. Бретонец взглянул на Кэйю и немного нахмурился: в глубине души Дилюк понимал, что, возможно, Альберих и прав и что крови одного охотника ему уже было мало. От этих неприятных мыслей вампир повел бровью и нахмурился, задумавшись над самим собой. Но предложение перекусить заставило Рагнвиндра резко оживиться, и в его алых глазах засияли искорки. Что-то, исходящее от самого нутра, толкало его уже побыстрее подкрепиться. Он сглотнул скопившуюся слюну и тяжело вздохнул в попытках сдержать себя, пока вдумчиво выбирал, где можно сделать укус на теле редгарда.       Молча, но уверенно он обошел Кэйю сзади и остановился у его затылка. Жажда была уже практически невыносимой. Дилюк обвил руками его сильные плечи и осторожно расстегнул накидку охотника, которая выглядела значительно дешевле предыдущей с мехом. Движения Рагнвиндра было напряженными, но весьма сдержанными. Стянув одежду, которая начала уже раздражать своим присутствием, красноволосый частично оголил Кэйю, вызывая у того мурашки своим тяжёлым леденящим дыханием. В этот раз кожа была обнажена сильнее прежнего. Вампира до глубины души потрясло, что охотник понял его на интуитивном уровне, отодвинув в сторону длинные пряди волос, которые могли бы помешать. Зрелище было таким прекрасным, что держаться сил уже не было.       Стиснув зубы, довольно резким движением Дилюк схватил редгарда за талию, второй же придержал плечо. Тело охватила жадность. Он чувствовал, как охотник испытывает волнение от предстоящей трапезы. В последний раз тяжело вздохнув ему в затылок, Рагнвиндр опустив свою голову, сделал укус и в ответ услышал сдавленный стон. В этот же момент появился привкус крови. До одури сладкой и желанной. Неосознанно усилив хватку, он сделал пару больших глотков, не желая останавливаться в такой момент. Хотелось выпить всё до последней капли, но внутренний голос всё ещё контролировал вампира, не позволял ему превысить интенсивность укуса или количество выпитой крови.       Пальцы их рук сцепились в замок на талии Альбериха. Вторая рука охотника легла на волосы мягкие красные волосы, и в один момент бретонец ощутил, как его оттягивают за шевелюру назад, но подспудное желание высосать всё без остатка заставляло сопротивляться. "Не испытывай удачу, Дилюк," — с лёгкой усмешкой синеволосый намекнул, что стоит завершить трапезу как можно скорее. Но бретонец продолжал делать глотки, утоляя свой всепоглощающий голод. Он с трудом разбирал слова Кэйи, но, когда за волосы потянули настойчивее прежнего, вампир нехотя вытащил свои клыки и остался на близкой дистанции от желанной шеи. Дилюк снова опустил голову, касаясь своими губами места укуса. В этот момент ослабленный охотник облокотился на бретонца, прижался к нему спиной, ухватился за его руки. Рагнвиндр был готов ждать сколько угодно, пока молодому человеку не станет легче. Он был даже готов к тумакам за проявленные эгоизм и неосторожность. Неожиданно Альберих развернулся лицом к вампиру и расплылся в изнеженной утомлённой улыбке. — Позволь я тоже кое-что сделаю, — украдкой произнес он, касаясь воротника чёрной рубашки. — Кэйа..? — озадачился красноволосый, опустив взгляд на смуглые пальцы, но не сопротивлялся.       Одежда Дилюка была под стать своему владельцу, дополняла его образ. Уже по ней можно было судить, что красноволосый — личность сдержанная, закрытая и отстранённая от окружающего мира. Кэйя находил это одновременно очаровательным и несуразным. В кои-то веки охотник решил отплатить вампиру его же монетой. Редгард аккуратно ослабил его галстук, расстегнул несколько верхних пуговиц и обнажил бледную кожу. Он любовался крепкой шеей, едва выпирающим кадыком, аккуратными ключицами. "Боги, простите этой несчастной душе её глупость и невежество..." — сокрушался он про себя, любуясь доступными ему прелестями бретонца. Молодой человек сглотнул слюну и шумно выдохнул. Холодная на ощупь кожа почти безжизненного оттенка так и просила, чтобы её поскорее согрели.        Не до конца отдавая себе отчёт в действиях, он впился своими белоснежными зубами в шею Рагнвиндра. Этот укус был ничтожен по сравнению с тем, что творил с ним бретонец, но Кэйа продолжал храбриться и получать удовольствие от процесса. Альберих втягивал носом запах тела, кончиком языка пробовал кожу на вкус, втянул губами область, которую успел облюбовать своими человеческими клыками. Как же его ранило, что вампир просто наблюдал, но как же было приятно это делать. Когда он был доволен работой, то отстранился после завершающего поцелуя, довольно улыбаясь и одновременно испытывая стыд от того, что к его паху каким-то чудом прилило немного крови. К счастью, эта маленькая и безумно неловкая деталь оказалась незамеченной. — Кэйа, зачем? — спокойным голосом задал вампир вопрос, в котором не видел необходимости, будто так и должно быть. — Хм-м-м, — отвёл взгляд в сторону Альберих и облокотился плечом об стену. — Объяснишь? — отошёл он от редгарда и преспокойно вернул свою одежду в исходное состояние. — Я тоже захотел попробовать тебя на вкус, А то как-то нечестно выходит, знаешь ли, — Альберих наклонил голову набок и прикусил нижнюю губу. — И могу сказать, что ты тоже вкусный. — И почему я не удивлен такой выходке?       Укус всё ещё ныл и заставлял гудеть голову, поэтому молодому человеку требовались усилия, чтобы держать себя в руках и на ногах. Он наблюдал за Дилюком, как тот застегнулся, и это его немного расстраивало, но само зрелище увлекало. Нахмуренные брови, отведённый в сторону взгляд, строго сжатые губы — всё это безумно умиляло охотника. Сам же он не спешил одеваться и ждал, когда кровь запечётся, чтобы не испачкаться. Всё-таки, он ещё не забрал накидку у Аделинды, которую приобрёл на кровно заработанные деньги, полученные за каждого вырезанного им вампира, за каждый прах, над которым он глумился, за души, получившие возмездие. И где-то в закоулках подсознания горело желание найти того, кто обратил его братца, насильно оживить и воздать по заслугам за свершённое им злодеяние.       Их взгляды снова встретились, и каждый без слов понял, чего они хотят друг от друга. Дилюк желал вновь впиться в кожу, но не из-за голода, а чего-то большего; Кэйа же был готов отдаться в лапы кровопийце и позволить тому делать всё, что тот пожелает. В такие моменты близости они всегда испытывали некую изюминку, которая не поддавалась рациональным объяснениям. Не выдержав этой игры в гляделки, Рагнвиндр начал было облачаться в выходные одеяния, но охотник остановил его, но бретонец был непреклонен. — Давай лучше решим, когда отправимся. Не то чувствую, что ты еще что-то придумать успеешь. — Ха-ха-ха! Даже в такие моменты ты, малыш Дилюк, пытается быть серьёзным и сосредоточенным, — вздохнул он и потёр глаза. — Ни стыда, ни совести, честное слово... — Не тебе говорить о стыде или совести, — отзеркалил бретонец, испытывая смесь из возбуждения, ревности, усталости и желания отомстить неизвестно за что. — Мне нужно зайти в магазин и продать то, что я вчера собрал с трупов разбойников. — Куда сейчас-то? Ты вон бледный какой. Полежи немного. Наберёшься сил — выдвинемся, — в голову пришла внезапная идея. — Я могу сходить вместо тебя. — Принеси тогда мои вещи, я всё объясню, — вялым жестом передал он ключ брату.       Рагнвиндр кивнул и вышел из комнаты, вернувшись в неё обратно меньше, чем через минуту с сумкой охотника. Хотя Кэйа пытался всем своим видом показать, что всё хорошо, в действительности это было не так. Братец, откровенно говоря, переборщил с количеством выпитой крови. Дрожащими пальцами он вернул одежду в исходное положение и неторопливо шагнул к постели и присел на край. Его лицо было казалось побледневшим и выжатым, а в глазах отражалась утомлённость. Редгард вытащил всё, что он планировал продать: зелья, магические свитки, оружие, доспехи, амулеты и некоторые алхимические ингредиенты. С трудом собирая частицы рассеянного сознания, молодой человек объяснил где и что лучше продать в пределах имперского города. Но кое-что Кэйа, всё-таки, утаил от вампира и оставил при себе. Дилюк кивнул и пошёл к выходу. Перед самой дверью красноволосый остановился и обернулся, открыв рот, будто бы хотел что-то сказать, но тут же осёкся и, ничего не промолвив, вышел из комнаты, оставив Альбериха одного в апартаментах.       Подобно тряпичной кукле, Кэйа плюхнулся на постель. Приобняв перину, он краем глаза взглянул на двери. Ему претило, каким сейчас он сам был беспомощным в то время, как вампир был полон сил и энергии. Охотник лежал на кровати и ощущал лёгкое головокружение, даже находясь в неподвижном состоянии. Неужели выпитый ранее дижестив, потеря крови и испытанное возбуждение в теле вызвали такую реакцию у организма? Пока он отдыхал, то потерял всякий счёт во времени. Чем анализировать взаимосвязь между этими переменными, молодой человек предпочёл отлежаться и подремать, приняв более комфортное положение тела. *** — Прости... В следующий раз лупани по мне рукой, если буду так делать, — разбудил охотника голос, в котором слышалась примесь вины. — Д-давай поедем сейчас, чтобы ты поскорее вернулся домой, — зевнул Альберих и лениво похлопал по плечу вампира, сев на постель. — Сначала попей и поешь, — настаивал красноволосый, положив на прикроватную тумбочку немного воды, кусок сыра и буханку хлеба. — Иначе я не прощу себе этого. — Было бы славно поскорее излечить тебя, — хмыкнул Кэйа и охотно прикоснулся к еде. — Иначе кто-то из нас такими темпами отойдёт в Дальние берега. — Если не хватило, я пойду и куплю еще. — Премного благодарен, — покачал он головой. — Но этого уже более чем достаточно.       По ощущениям Дилюка не было почти весь день, но в действительности солнце даже и не планировало опускаться за горизонт. Удивительно, что вампир пошёл на такую жертву и ходил по городу. Он опёрся на ладони, разогнул руки и развернулся на пол-оборота, чтобы его стопы касались пола. Голова была будто оловянной после такой тяжёлой дрёмы. Кэйа смотрел куда-то сквозь пол, всё ещё приходя в себя. Как только чужая увесистая рука коснулась его плеча, он вздрогнул и вернулся в реальность. Охотник заметил на себе взгляд, в которых эмоций было кот наплакал, но они были. И Альберих с легкостью их считал. — Ха-ха-ха! Да не умираю я, — заверил редгард Дилюка. — Поехали за ведьмой. Время сейчас для нас очень ценный ресурс. Пока мы туда доберёмся, уже будет поздний вечер. Будет неприлично с нашей стороны заявиться к ней, когда она будет спать, не находишь? — И то не факт, что у неё есть то, что нам нужно, — усомнился в его словах красноволосый. — Ладно, не будем это мусолить. Думаю, ты прав. — Не узнаем, пока не спросим. — Ты точно в состоянии ехать сейчас куда-то? Мало чего случится, а ты слаб ещё, — с озабоченным видом обратился он к Кэйе, передавая заработанные септимы и ключ. — Я и не в таких передрягах бывал, — отшутился синеволосый, поднявшись с постели и забрал у Рагнвиндра предметы. — Пошли к нашим хорошеньким, а то они соскучились уже по нам, поди.       Несмотря на то, что к ключам прикасались, они всё ещё были прохладными на ощупь. Интересное чувство. Дошагав до дверей, Кэйа обернулся и сделал реверанс, прежде чем выйти из комнаты. Он аккуратно и внимательно собрал свои оставшиеся припасы, оружие и другие мелочи, помогавшие ему во время путешествий в рамках заказов. Охотник напоследок окинул взглядом номер, закрыл его на ключ и спустился в фойе, где вернул их хозяину таверны.       Каждый раз он благодарил мысленно Дилюка за то, что укусы были не видны чужим глазам: достаточно лишь одеться, и всё будет надёжно спрятано. Заметь бы кто-то, посыпалась бы масса ненужных и неудобных вопросов. Особенно к Кэйе, который охотился на вампиров. За это время бретонец тоже собрался и был готов выдвигаться. Найдя своего коня, Альберих приобнял его за шею и ждал, когда вампир придёт. — Ты всё забрал? — Да, пойдём.       Дойдя до конюшни, они не проронили ни слова. То ли из-за возникшей ранее неловкости, то ли из-за сосредоточенности перед их новым пунктом назначения. Им было радостно увидеть, что их лошади в полном порядке. Кэйа подошёл к Янтарь и ласково чмокнул её в морду, похлопывая по шее. Ещё никогда ему не везло с такой выносливой, послушной и, что немаловажное, красивой кобылой. На секунду он повернулся и увидел, как Дилюк оглядел своего коня, положил руку ему на лоб и немного погладил. Глаза редгарда округлились от такого удивительного и трогательного зрелища. С улыбкой на лице синеволосый молча залез на Янтарь, устроился поудобнее и стал смотреть на красноволосого сверху вниз. Вспомнив, что кое-что придержал для Дилюка у себя в сумке, он немного порылся в ней и протянул вампиру капюшон. — Прикрой свою голову этим. Он зачарован на здоровье, и я его не брал с мёртвого. Даю честное слово охотника. Солнце ещё не село, так что побереги себя, будь любезен, — сказал он, держась другой рукой за поводья. — Отказы не принимаются. У моего геройства есть свои лимиты, ха-ха-ха! — Как я, по-твоему это натяну, что-бы оно держалось во время скачек? — Дилюк нахмурился и оценивающе посмотрел на подарок. — Хочешь, одолжу серьгу, чтобы ты ею подцепил? — Воздержусь, — сухо ответил вампир и наспех надел капюшон поверх, уже сидя на коне. — Спасибо...       Кэйа повёл бровью на слова благодарности. "Слишком много чудес на сегодня, пожалуй," — мысленно удивлялся он трансформациям Рагнвиндра. Поводья взмыли, лошади тронулись с места, и братья отправились к реке Корбол. Капюшон контрастировал с одеждой бретонца, и выглядело это несколько неказисто, но охотник решил воздержаться от комментариев, потому что всё могло бы закончиться дракой в худшем случае... И победитель в этой схватке был бы неизвестен. Во время поездки Альберих изредка посматривал на карту, чтобы не сбиться с маршрута, а все мешавшие их пути чудовища, дикие и голодные звери были мигом аннигилированы обоими. Где-то вдалеке у берега искомой реки на горизонте стала виднеться лачуга, одиноко стоявшая посреди ландшафта. Домик окружал скромный огород, а в окнах горел свет. Вечерело. — Ты там как? — из вежливости поинтересовался синеволосый. — Порядок... — Кажется, это оно, — вполголоса произнёс Кэйа и кивнул в сторону домика. — Говорить буду я, и это не обсуждается. Заодно поучишься, как нужно общаться с женщинами, что будет неплохо для общего развития.       Дилюк нахмурился, но решил никак на это не реагировать вслух, вспомнив их разговор в Скинграде. Они неторопливо доскакали до самой ограды и слезли с лошадей. Двигались они осторожно, чтобы не затоптать урожай. На земле рос салат-латук, табак, ежевика, земляника. На первый взгляд и не скажешь, что в домишке живёт Гленморильская ведьма, как это обещал Янус Гассилдор. Тихим шагом Рагнвиндр и Альберих дошли до дверей и собрались с духом. Их настораживала неизвестность, но поздно было давать заднюю. Редгард постучался. Никакого отклика не было, но двери открылись будто бы сами по себе. На пороге стояла седовласая бретонка средних лет в простых одеждах, а лицо её выглядело несколько изнурённым. — Что привело вас в эту глушь, господа? — со строгостью в голосе она спросила. — Доброго вечера, уважаемая, — почтительно поклонился молодой человек. — Меня зовут Кэйа Альберих, и я — охотник на вампиров. Случилось одно горе, которое лишило меня спокойного сна, прежних сил. Будто сама жизнь перестала мне быть мила. Один добрый человек рассказал мне о вас, но для начала... Может, не стоит обсуждать столь личные и душераздирающие вопросы у порога? — А кто он? — спросила женщина. — Ди.. Кхм, - он остановил себя на полуслове. — Одна важная персона, имя которой лучше не афишировать. А как я могу обращаться к вам? — Мелисанда. — Приятно познакомиться с вами, Мелисанда.       На лице женщины читалось недоверие и подозрение, однако она согласилась и впустила незнакомцев к себе в дом, предложив присесть и рассказать о ситуации более подробно. Альберих в деталях рассказал ведьме о случившемся от самого начала до текущего момента. Бретонка внимательно слушала его и понимающе кивала, не решаясь перебить редгарда, но в самом конце воскликнула: — О боги! Кто же сказал тебе, что я разбираюсь в таких вещах? — Как я и говорил ранее, один добрый человек, — избежал прямого ответа Кэйа. — Поговаривают, что вы можете знать о лекарстве от вампиризма. Я ведь прав? — Дорогуша, не стоит доверять слухам. Так можно навлечь на себя ужасные неприятности, - в голосе её прозвучала забота перемешанная с тревогой. — Ха-ха-ха! Не спорю, госпожа Мелисанда. Я уже их навлёк на себя. Хуже уже не станет. — ...но на этот раз, впрочем, слухи не лгут. Может, я кое-что об этом и знаю. Но, боюсь, эта информация небесплатна, — очень явно намекнула ведьма. — Сначала ты окажешь мне небольшую услугу, а затем мы поговорим о лекарстве, которое ты ищешь. — И что же мне нужно сделать для вас, госпожа Мелисанда? — поинтересовался охотник. — У меня есть собственные интересы, и для них иногда требуются ингредиенты, которые которые мне непросто собрать. Камни душ, например. — Я наслышан о них, но... — Дилюк нарушил своё длительное молчание, но был прерван взглядом охотника. — Да, они существуют, — развеял редгард всякие сомнения. — Если ты сможешь принести мне пять пустых великих камней душ, уверена, что смогу помочь с нужным тебе лекарством. Я буду ждать твоего возвращения. — Что ж, задача не из лёгких, но ничего не попишешь, — почесал голову молодой человек. — Тогда до встречи.       Попрощавшись с Мелисандой, братья вышли наружу. Солнце упало за горизонт, потому Дилюку уже незачем было скрываться от света. Бретонец стянул с себя капюшон и облегчённо вздохнул. Он предполагал, что за такую услугу ведьма может потребовать что-то взамен, но чтобы так с порога? И правда ничего не попишешь: так уж устроен был мир. — Ты всё слышал. С этого момента можешь доверить мне всю грязную работу, а пока займись своей винодельней, — пожал плечами Альберих. — Мне и не такое приходилось искать, поэтому не волнуйся о выполнении этого задания. — Камни душ... У тетки губа не дура, однако. — Ха-ха! Ты просто не искал корни Нирна! — Знаешь, мне кажется, что это всё ложь. И эта особа тоже не внушает доверия. Вдруг ты ей всё принесешь, а она скажет, что нужно снова куда-то идти и опять что-то нести? Не пойми меня неправильно, но... Надежды всё меньше и меньше. Ты уверен что пойдёшь? — О да, ещё как пойду. Поверь, она знает толк в таких вещах. Быть может, она и живёт, как обычная пожилая женщина, но простая тётушка с улицы не будет просить конкретно пять пустых великих камней душ. Тут нет места притворству. Она точно знает, что ей нужно и для чего. Если же что-то пойдёт не так, то её тихой и спокойной жизни придёт конец, поверь. У меня тоже есть свои методы. Я просто предпочитаю их избегать. — Но... — Послушай, с тех самых пор ты буквально закрылся от людей и ушёл в добровольное заточение: все лживые, все подозрительные, все плохие. Не пора ли понемногу отпирать свои двери для других и понемногу открывать своё сердце? Ради разнообразия доверься хотя бы мне. — Если бы я тебе хоть немного не доверял, то не бросил бы свои покои и таверну ради тебя. Меня никто не гнал, я лишь волнуюсь за тебя. — Как раз-таки, твой поступок говорит об обратном. — Нет. — Да. — ... — Прости, я... — одновременно произнесли они и снова умолкли.       Их тишину разбавляли шелест листвы от потоков ветра и пыхтение лошадей. Что они должны сказать друг другу? Расходиться на такой напряжённой ноте не хотелось. Дальше их ждала лишь неопределённость. Кэйа снял лошадь с привязи и задумался над словами Дилюка. Сказанное вызвало в охотнике усталую агрессию, которую ему едва удалось обуздать. Однако кое-что прояснить всё же хотелось. — Теперь каждый пойдёт своей дорогой. Прямо как тогда... — слух Альбериха распознал едва уловимую нотку печали в голосе вампира. — В этот раз всё иначе. В следующий раз я приду к тебе и подарю новую жизнь. Твой второй день рождения. — Как высокопарно. Ты в своём репертуаре. — А иначе и никак, малыш Дилюк, — усмехнулся синеволосый и полез на лошадь. — На этом этапе наши пути, получается, должны разойтись, — выражение лица бретонца немного смягчилось. — В любом случае, если что-то случится, я жду письма. Как управлюсь с таверной, тоже напишу. Потом решим, — Рагнвиндр тоже не отставал и полез на седло, погладив своего скакуна. — Поверь, ты ещё успеешь соскучиться по мне! — Я так не думаю.       Дилюк развернул скакуна и дёрнул за поводья, начав свой путь до дома. Кэйа молча помахал рукой удаляющемуся силуэту вампира. Сколько же колкостей хотелось сказать тому на прощание, но не стоило, поэтому он дождался, когда братец будет достаточно далеко, чтобы плюнуть на землю со словами: "Сам позволил себя укусить, сам увязался за мной, а теперь говорит, что ради меня бросил дела таверны и что доверяет мне. Во имя Девяти, да кто поверит этой чуши?" — он вздохнул, как только высвободил свои эмоции. — "Поехали, дорогая, займёмся с тобой делом. Нам нужно остыть." Лошадь недовольно фыркнула под ним и неторопливо поскакала в сторону Чейдинхола. Охотник решил не марать руки и найти камни душ простым и мирным путём и попытаться купить их у торговцев. Благо, материальное положение позволяло проворачивать подобные обмены. Эта мысль была по нраву охотнику, поэтому он прибавил скорости и отправился в город.