***
Утром семнадцатого ноября Нефертари проснулась от того, что кто-то, кто абсолютно точно не был пушинкой, с разбегу плюхнулся на неё поперек кровати, с громким радостным воплем выкрикнув: — Тари-и! С днём рождения, старушка! Пожалуй, так быстро она ещё не просыпалась никогда. Нефера с тяжёлым ухом выдохнула, резко открывая глаза и приподнимая голову с подушки. А Друэлла вполне вольготно устроилась, лежа на её животе, в отличие от скромно сидящей на краю кровати Лукреции. Старушка? Серьёзно? Мне всего четырнадцать. — Если ты хотела в подарок отбить мне почки, то у тебя, вероятно, получилось, — пробурчала Нефертари, пытаясь скрыть рвущуюся наружу довольную улыбку. — А я говорила ей, — нравоучительным тоном бросила Лукреция под раздражённое закатывание глаз Друэллы. — С какими занудами я живу, — поцокала она недовольно, поднимаясь на ноги и подходя к своей тумбе, на которой лежал чудесного вида букет полевых цветов. Друэлла взяла его в руки и, показушно прочистив горло, объявила: — Нежный букетик для нежной девушки, — затем она подошла к ошарашенной Нефере и вручила его ей. Лукреция тихо захихикала: — Для нежной девушки, которая может тебя убить, — поправила она Друэллу, которая согласно промычала, уже пересев на свою кровать. Нефертари же не могла оторвать взгляд от абсолютно восхитительных цветов в своих руках. От них восхитительно пахло чем-то сладким и свежестью. А ещё они были обёрнуты в просто восхитительного вида упаковку благородного зелёного цвета. Восхитительно, боже мой. Ей никто никогда не дарил цветов. Она вообще видела такие букеты только на рекламных баннерах, и выставленными на витринах цветочных магазинов. Каждый раз проходя мимо и замечая цветы, она думала лишь о том, что цветы получают только те женщины, которые любимы кем-то. Будь то родительская любовь, дружеская или супружеская: цветы — значит любовь, и это для неё аксиома. Никто не станет дарить цветы человеку, который ему безразличен. И раньше Нефера с отчаянием думала, что никогда и не получит даже сорняка, ведь у неё не было ни семьи, ни друзей, имеющих возможность купить себе что-то, ни тем более супруга. Но вот они здесь. Таким идеальным образом устроились в её ладонях, одним своим видом говоря, что теперь у неё есть люди, которым не всё равно на неё. И осознание этого факта было даже приятнее самого букета. — Я… О Мерлин, спасибо, девочки. Букет потрясающий, — прошептала она на выдохе, уткнувшись носом в раскрытые бутоны и звучно вдыхая. — Да какое тут спасибо, — недовольно пробурчала Друэлла: — Мы два года игнорировали существование твоего дня рождения. — Точно. Ты нас поздравляла, а мы даже не удосужились спросить у тебя, когда ты родилась. Это неправильно, — прикусила губу Лукреция, виновато опуская глаза в пол. — Выражайся яснее: это свинство, — Друэлла угрюмо покачала головой, параллельно собирая волосы в длинный хвост на затылке. Лукреция лишь молчаливо кивнула. — Да ладно вам, я ведь сама не рассказывала. А откуда вы узнали, кстати? — Нефера вопросительно посмотрела на них, не выпуская букет из рук. Друэлла хитро сузила глаза, без слов указав головой в сторону зардевшейся Лукреции. Та в свою очередь устало выдохнула и возмущённо выпалила: — Да, мне сказал Игнотус. А ему сказал твой Поттер. Вот и вся история. И не надо так на меня смотреть. Нефера и Друэлла одновременно прыснули, наблюдая, как суетливо начала собираться Лукреция, бурча себе под что-то об абсурдном внимании и неприемлемых подтруниваниях. — В любом случае, ещё раз спасибо. Я очень люблю цветы. — Мы преследовали коварные цели, — хмыкнула Друэлла, уже стоя у двери в ванную: — Мы хотели быть первыми, кто подарит тебе цветы, опередив всех несчастных мужчин. У нас это получилось? Нефертари в голос рассмеялась, трепетно отложив цветы на тумбочку и поднимаясь на ноги. Очевидно, да. — Получилось. — Двадцать очков Слизерину за «получилось», — важно заключила Друэлла под весёлый смех подруг и закрылась в ванной, наконец приступая к утренним процедурам, ведь занятия, как бы то ни было, никто не отменял. За прошедшее с отборочных время произошёл ряд событий, которые сложно отнести к категории «важные», но они всё ещё стоят внимания. Как Нефера и предполагала, вечер после отборочных был действительно напряжённым, поскольку досада и уныние Радольфуса не позволяли остальным радоваться своими достижениями. Он сидел мрачной тучей и не позволял никому себя трогать, отталкивая даже своего закадычного дружка Абраксаса. Тот очень пытался его подбодрить и говорил, что это ничего не значит, он очень хороший игрок, а не взяли его лишь потому, что места в команде уже не было. Радольфус пропускал все слова поддержки мимо ушей на протяжении недели. Но стоит отдать ему честь, вёл он себя вполне достойно по отношению к Альфарду и Друэлле, никак не показывая своей зависти ни словом, ни взглядом, хотя Нефера представляла иное развитие ситуации. Он лишь отстранённо ото всех предавался своему собственному унынию. И это оценили все. Так что, спустя неделю такого существования, Альфард решился изменить положение дел и пошёл поговорить с ним наедине по отчаянной просьбе Абраксаса. Неизвестно точно, что конкретно тот ему сказал, но после их беседы Радольфус снова вернулся к своему состоянию последнего идиота, к огромному облегчению Малфоя и тщательно скрытой досаде Нефертари. Том ёмко обозвал всю эту процессию детским садом. И, по большому счёту, был абсолютно прав. Кстати, в начале октября состоялся первый матч по квиддичу, в котором участвовали команды Слизерина и Хаффлпаффа. В этом году победу одержала их команда с гигантским отрывом. Сложно описать словами, как сильно радовался их факультет, и какой шум стоял в тот день в подземельях. Даже профессор Слагхорн приходил, радостно шевеля усами во время бурных поздравлений. Абраксас потом ещё долго говорил, что это всё благодаря Альфарду, и он точно приведёт их к победе в этом году. Нефертари не разбиралась во всём этом, но точно знала, что Альфард играет не хуже Флимонта, так что гриффиндорцам придётся действительно постараться, чтобы обойти их. А ещё эти дополнительные предметы. Все своим выбором остались крайне довольны. Руны оказались невероятно интересными, вопреки всем ожиданиям. Нефера ждала новые занятия с не присущим ей нетерпением. Тому же больше понравилась Нумерология (эта тягомотина, да). Он ещё в маггловской школе с лёгкостью решал все математические задачки и уравнения, так что вряд ли Нумерология давалась ему труднее. Хотя, кто знает, она ведь с ним туда не ходит. А вот на Уходе за Магическими существами не всегда было так интересно, как на Рунах, потому что иногда эти существа были какими-то невероятно странными. Например, Фестрал. Нефертари попросту его не увидела, как и никто из их факультативной группы. Но на ощупь он был будто сожжёный заживо человек с абсолютно обугленной кожей. Она никогда не трогала обугленную кожу, но предполагала, что она ощущается именно так. В любом случае, а в чём интерес этого животного, если его не видно? Другое дело — Гиппогриф. Красивый и величественный, а ещё очень гордый и обидчивый. И, что более важно, видимый. Флимонт после уроков Маггловедения был по-настоящему потрясен тем, что, оказывается, в мире магглов любовные отношения между двумя мужчинами не были чем-то нормальным и воспринимались остро негативно. У них даже на эту тему состоялся диалог, поскольку Флимонт не мог сдерживать своё негодование слишком долго. — Я не понимаю, почему магглы настроены так негативно. Люди ведь просто любят друг друга, — обречённо размахивал руками он, когда они на перерыве сидели во внутреннем дворике Хогвартса и делились впечатлениями о новых дисциплинах. — Сложно сказать. Может, дело в том, что так устоялось с Древних времён? Всегда были мужчина и женщина, даже в религии Бог создал Адама и Еву, а не Адама и Адама, — Нефера хихикнула, оценив свою шутку. Флимонт же шутку не оценил. Он нахмурился и упрямо гнул своё: — Я точно уверен, что всегда были мужчины, которые любили друг друга. Нефертари равнодушно пожала плечами. — Наверное, были. — Ты считаешь это правильным? Такое скотское отношение? — Флимонт мрачно свёл брови к переносице и уставился на неё в ожидании ответа. — Нет, не считаю. А чего ты так завёлся-то? Ну относятся и относятся, мы ведь не магглы, нас это не касается, — бесстрастно парировала она, болтая ногами. — Мой двоюродный дедушка вышел замуж. И их брак был счастливей многих. Они правда любили друг друга. Поэтому я в ужасе от того, что это не норма у магглов, — он поёжился от резкого порыва ветра и тяжело вздохнул, засовывая руки в карманы брюк. — Почему «был»? — Они умерли от драконьей оспы. — Мне жаль, — Нефера сочувственно сжала его плечо, на что Флимонт тепло улыбнулся и покачал головой: — Не стоит. Они прожили долгую и счастливую жизнь. И после того случая Флимонт изучал Маггловедение уже без былого энтузиазма. Казалось, он был действительно сильно расстроен тем, о чём узнал. Нефертари сложно понять его реакцию, ведь её эта тема абсолютно никак не касалась. Да, у неё были какие-то там дедушки в браке, но она их совсем не знала, так что почему её должна волновать их судьба? Пусть эгоистично, но ей всё равно, своих забот и без того хватает. Но, к счастью, они об этом больше не говорили. Прорицания — отдельная тема для дискуссий. Лукреция действительно верила во весь этот бред, искренне и от всего сердца. После занятия она всегда прискакивала чуть ли не на скорости света, взахлёб рассказывая о всех «предсказаниях» и «пророчествах». Так, ей нагадали, цитата: «Большая и светлая любовь с поволокой алого огня», отчего Лукреция впала в счастливую кому на пару дней, витая в своих розовых облаках и упрямо не желая слушать ничего, что ей говорила Нефера. Но, чёрт возьми, серьёзно? Да какое это предсказание, если и так вся школа только и судачит о том, как Лукреция Блэк со Слизерина и Игнотус Пруэтт с Гриффиндора частенько проводят время в компании друг друга. С поволокой алого огня, о Салазар, да это же очевидно, что преподаватель по Прорицаниям просто-напросто знает про слухи и удачно сел наивной дурочке на уши, а та и рада развесить их, вешай-не хочу лапшу. Когда Нефертари жаловалась на это Тому, тот неопределённо пожимал плечами и отвечал: «Ты её не переубедишь, не трать время.», так что она прислушалась к его совету и действительно прекратила все попытки. Проще заставить Абраксаса отрезать волосы, чем убедить Лукрецию в её неправоте. Да и в конце концов, пока ей это не вредит, никаких проблем нет. Что действительно стало приятной неожиданностью, так это новоявленная дружба с Орионом. Он правда был серьёзен, когда предлагал дружить с ним. Мальчик всегда радостно здоровался в общей гостиной и не упускал случая подсесть к Нефере в библиотеке, чем частенько нервировал Тома. Ведь он не просто молча садился и занимался своим домашним заданием — он жаждал общения. Орион не только делился всем случившимся с ним, но также ждал ответных историй от неё. А Нефертари и не против. По большому счёту, она ведь сама подсела к нему в тот день, поэтому, как там говорят люди: «Мы в ответе за тех, кого приручили»? Даже если это не собака. В общем, своим поведением он привлёк к ним много внимания ребят со всего факультета, в том числе своей нелюбимой сестрицы Вальбурги. Заметив их взаимодействия, она, по всей видимости, решила, что теперь нашлась официальная причина ненавидеть Нефертари. С тех пор она проходит и мимо неё с этим своим надменным презрительным взглядом омерзительной суки. Но и, разумеется, терпеливо это всё Нефера не принимает, ибо кем эта дрянь вообще себя возомнила? Она тоже показательно закатывает глаза или корчиться в отвращении, стоит их взглядам пересечься. Постепенно Нефере начало казаться, что ту всё подмывает что-то сказать ей: что-то абсолютно гадкое и неприемлемое, достойное говорящей. Но Вальбурга, к её же счастью, благоразумно помалкивала, ограничиваясь лишь невербальной коммуникацией. Рискни сказать хоть слово в мою сторону, и я не посмотрю на то, из какого ты рода. Сейчас же Нефертари досиживала последние минуты занятия по Истории Магии, исключительно на силе воле удерживая себя от столкновения лица с поверхностью парты. Профессор Бинс был настолько занудным, что даже Том на его занятиях попросту делал задания на другие предметы на следующий день, лишь бы не терять времени зря. Сегодня он тоже подготовил эссе по Чарам за те сорок минут урока, что им отведены, поэтому сейчас он сидел и молча пялился прямо перед собой в ожидании долгожданного звонка. Он, кстати, не поздравил её с утра. Но Нефера уже знала, что он сделает это позже, потому что забыть он точно не мог. Никогда не забыл бы, с его же слов. А она склонна верить ему. — Таким образом, в девятьсот двенадцатом году в пользование вошли знакомые ныне галлеоны, сикли и кна… — монотонный поток сознания профессора Бинса был перебит прозвучавшим звонком, после которого все мигом поднялись со своих мест и шустро принялись один за одним покидать кабинет. — Нефера, — окликнул её Том, когда она направлялась к выходу, вынуждая обернуться. Он закинул свою сумку на плечо и спокойно поравнялся с ней, следом мягко подталкивая её за талию и предлагая: — Пошли прогуляемся. — Но у нас обед, — возмутилась девочка, игнорируя горячие покалывания кожи в том месте, где он её касался. Том закатил глаза. — Ты успеешь поесть, не переживай. — Тогда в какую сторону гуляем? — заинтересованно спросила девочка, посмотрев на него. — В сторону подземелий, — и она молча пошла, не став больше ничего спрашивать. На пути им встречалось много студентов и преподавателей, очевидно, направляющихся в Большой зал на обед, но чем ближе они были к подземельям, тем меньше людей становилось, пока в конце концов они не остановились в одном из пустых тёмных коридоров, освещённых лишь светом факелов на сырых стенах. — Теперь гуляем в обратную сторону? — отшутилась Нефертари, но Том ничего не ответил. Лишь остановился и поймал её взгляд. Он долго и пронзительно смотрел в её глаза, не произнося ни слова, от чего она начала чувствовать странный трепет предвкушения…чего-то. Она покрылась мурашками, когда Том слегка ухмыльнулся и потянулся в карман своей мантии. — Надеюсь, на этот раз ты не подумала, будто я мог забыть, — тихо сказал он, но в тишине пустого подземелья это ощущалось очень громко. Так громко, что ей даже показалось, будто его слова мягкой вуалью легли на её плечи, окутывая собой. — Конечно, нет, — прошептала Нефера, шумно сглатывая внезапно образовавшуюся слюну как раз в тот момент, когда Том вновь поймал её взгляд, достав что-то из кармана. Он услышал. И он усмехнулся. — С днём рождения, Нефера, — хмыкнул Том и начал медленно приближаться к ней, ненавязчиво сокращая расстояние между ними. Она замерла, с силой сжимая ткань своей мантии в ладонях, напряжённо следя за каждым его движением. Том остановился, подойдя достаточно близко для того, чтобы можно было почувствовать его горячее дыхание на щеке, и аккуратно поднял руку, поднося к её лицу. Пожалуйста. Пожалуйста. О Мерлин, пожалуйста. Нефера зажмурилась, не в силах больше терпеть его такое тесное присутствие. Он это сделает? Сделает же? Промозглые коридоры почему-то в мгновение ока показались ей знойными солнечными летними деньками в приюте. Она чувствовала невыносимую жару. И не могла с уверенностью сказать, нравится ей это или нет. Том нежно провел прохладной ладонью ей по щеке, ведя большим пальцем вдоль по скуле и уводя руку вверх к уху и волосам. Нефертари задержала дыхание. Вот сейчас, сейчас. Но мальчик не торопился. Он медленно пропустил пряди её волос сквозь раскрытые пальцы, тяжело выдыхая прямо ей в висок, отчего она вновь покрылась стыдливыми мурашками. А затем мягко коснулся нежной кожи уха, своими касаниями пуская электрические разряды по её телу, убирая тяжёлые волосы назад. Вот сейчас точно, ну пожалуйста. Нефера нетерпеливо подалась немного вперед, о чём тут же пожалела, почувствовав дикий стыд за свои действия. Бесстыжая. Это не по этикету Леди. — Не потеряй, — внезапно прошептал Том ей на ухо, обдавая кожу горячим дыханием. Раздался щелчок, после которого она почувствовала сбоку в волосах какой-то посторонний предмет. А затем Нефера потеряла всё то тепло, окутывающее её последние пару минут. Том отошёл. Она еле сдержала разочарованный стон, открывая наконец глаза. Он стоял напротив, сложив руки на груди и довольно улыбаясь. Почему ты улыбаешься? Это не забавно. — Что именно? — заставила она себя говорить, добавляя безмятежности голосу. Том недоумённо вскинул одну бровь, а потом указал пальцем себе на висок и молча качнул головой в её сторону. Так. Нефера подняла руку и пощупала голову, наткнувшись пальцами на какую-то заколку в волосах. Заинтригованная, она мигом залезла в свою сумку, выискивая там маленькое зеркальце. Том терпеливо ждал. Наконец, найдя то, что нужно, она посмотрелась в него и ахнула от восторга. Аккуратная красивая серебряная змейка с маленькими изумрудными глазками, ярко переливающимися под светом настенных факелов. Волшебно. — Вау, она такая прекрасная. Спасибо, Том, — искренне восхитилась она, благодарно улыбаясь и не переставая рассматривать заколку в отражении. Том кивнул, принимая благодарности. — Я серьёзно, Нефера. Носи её. Она подаст мне сигнал, если тебе будет грозить опасность, — проинформировал он с твердой интонацией в голосе. Нефертари понимающе кивнула, чувствуя трепетное тепло в груди от мысли, что ему важна её безопасность настолько, что он дарит подобные украшения. — Хорошо, Том. Я буду её носить, обещаю, — прошептала она под одобрительный взгляд напротив. И пусть это было не совсем тем, что она ожидала, но Нефера всё равно была счастлива.***
Погода стояла совсем не Рождественская. Шквалистый ветер с силой бил по старым окнам, издавая неприятный скрип, разносящийся по всему, постепенно погружающемуся во тьму, замку. Тучи плотной пеленой заволокли дневное солнце, отчего стемнело и похолодало значительно раньше. Начиналась гроза. А Нефера, вопреки всему, провожала блэковского сопляка. Том хмуро смотрел на них сквозь окно на третьем этаже, мрачно поджимая губы. Он заметил их совершенно случайно — просто проходил мимо по своим делам и периферийным зрением заметил знакомую макушку рядом с Чёрным озером, а рядом фигуру поменьше. Том был недоволен. Он не понимал, зачем мальчишке нужны эти проводы и сентиментальные долгие прощания. Особенно, когда погода снаружи явно не располагала к подобному времяпрепровождению. Тому бы дождаться его возвращения и предупредить мальчишку не преследовать Неферу таким назойливым образом, но в то же время, Том с раздражающей уверенностью знал, что это была инициатива самой Неферы, а на неё никакие предупреждения не действуют. Она скорее фыркнет и по-идиотски отшутится, чем действительно сократит общение с теми, с кем общаться считает необходимым. Но, как бы Том ни бесился на её независимость, это как раз и было тем, что его в ней дико привлекало. Замкнутый круг. Нефера за окном широко улыбнулась Блэку своей этой невозможной улыбкой, несмотря на покрасневшие от холодного ветра нос и щёки. А Нефера в его голове с не присущим ей бесстыдством бессознательно подалась вперёд в сумраке пустынного коридора подземелий. Вперёд к нему. Том прислонился к промозглому подоконнику, молчаливо наблюдая за силуэтами в окне и погружаясь в собственные размышления. Нефера в последнее время вела себя не так, как обычно. Она в целом всегда была до скрипа зубов непредсказуемой, но сейчас что-то было иначе. Нефера вела себя странно не со всеми, с остальными сохраняя свою обычную манеру поведения, а конкретно с ним. Она часто краснела; стыдливо опускала глаза в его присутствии; прикасалась к нему чаще, чем всегда до этого, тщетно маскируя свои касания за случайные или неосознанные, а ещё украдкой смотрела на него с безумным взглядом какого-то предвкушения, который тут же переводила в свой пергамент, стоило ему повернуться к ней. Но Том (как там говорила сама Нефера) был чёртовым гением. И он не мог не заметить. Не мог не понять. Просто Том был не против, вот и всё. Более того, заметив всё это, ему чудовищно захотелось подразнить её, чем он и занимался последние месяцы. Все, что Нефера, вероятно, воспринимала как случайность или как: «Ой, да он бессознательно, он не хотел.», было очень даже осознанным и тщательно спланированным. И да, он хотел. Хотел, чтобы она сама не выдержала. Хотел, чтобы она первая подошла и в сердцах призналась, плюнув на свою девичью скромность и стеснительность. А он бы великодушно принял её чувства. В конце концов, никуда она не денется. Всегда рядом. Всегда подле него. Так правильно. Так и должно быть. А ещё её предложение снимать совместную комнату на Косой Аллее и жить там только вдвоём. Том обещал подумать об этом, и он от своих слов не отказывается. Том подумал. Несмотря на всё безрассудство и бесстыдство подобного предложения от девушки, оно всё ещё было весьма благоразумным для их ситуации. Если дело действительно обстоит так, как рассказывала Нефера, значит засиживаться в том гадюшнике и вправду небезопасно. Смерть в его планы не входила, это факт. Не только от маггловских оружий, а вообще. Том уже полгода искал способ обрести бессмертие, и он не планировал умирать до того, как найдёт его. Разумнее всего было бы остаться на лето в Хогвартсе, но эта идея всё ещё была очень сомнительна. Старик вряд ли позволит им, скорее всего начнёт оправдываться отпуском, пустым замком и отсутствием людей для присмотра за ними. Им всем с высокой колокольни плевать на них, в каком бы наивном мирке ни жила Нефера. Но попробовать всё равно стоит. Как минимум для того, чтобы Нефера сама в этом убедилась. Как бы то ни было, Том всё равно не собирался съезжать на аллею этим летом. У него всё ещё не было ни гроша, и он никогда не станет праздно тратить деньги Неферы и жить за её счёт. Это та грань, через которую он не сможет переступить никогда. Это настолько унизительно, что он скорее устроится на работу на маггловском заводе, чем сядет девушке на шею. У магглов такие жалкие мужчины звались альфонсами. А Том таким определённо не был. Для себя он решил, что если этим летом военное положение не будет объявлено в Англии, то они в последний раз вернутся в приют, и он найдёт себе заработок, ради осуществления их плана уже после четвертого курса. Жить в какой-то там комнате на Косой аллее одной Том всё равно ей не позволит, так что хочет-не хочет — она возвращается с ним. Только рядом с ним. В небе, сопровождаемая продолжительным громом, сверкнула молния. По оконному стеклу застучали первые капли дождя. Нефера быстро обняла мальчишку и, помахав ему на прощание рукой, побежала в замок, натягивая на голову капюшон мантии. Том проследил за тем, чтобы она дошла до ворот. А потом беззвучно хмыкнул и, оттолкнувшись от подоконника, скрылся в темноте коридора.***
— Том. Том. Том, не прикидывайся шлангом, я знаю, что ты не спишь! — Нефера потрясла за плечо сопротивляющегося парня, который протестующе промычал и натянул одеяло до самой макушки. В это утро тридцать первого декабря Нефертари проснулась, как обычно и просыпается по выходным — около одиннадцати. Выспавшаяся и довольная жизнью, она проделала все необходимые утренние процедуры, собралась, и практически пританцовывая вышла из комнаты, не забыв прихватить с собой подарок для именинника. Абсолютно уверенная в том, что раз время уже перевалило за полдень, то в любом случае Том давно проснулся и ходит-бродит сейчас по замку, мучимый от невыносимой тоски по ней (третий раз, чтоб наверняка: карман шире). Нефера осознала, что это не так, лишь спустя сорок минут бессмысленных и праздных шатаний по часто посещаемым Томом местам. Его попросту нигде не было. Спросив у парня с Рейвенкло, она в этом убедилась: на завтрак Том не приходил. Уже в менее приподнятом расположении духа, Нефертари вновь вернулась в их общежитие, чувствуя себя при этом последней идиоткой. Ну конечно, надо было сразу проверить спальню мальчиков. Никого, кроме Тома и её самой, со Слизерина не осталось, следовательно, путь был открыт. Она с шумом распахнула дверь, влетая, как к себе домой, и, вот так встреча, обнаружила Тома, мирно сопящего в своей кровати. Ну вы посмотрите на него, какой ангелочек. При этом, все попытки его поднять заканчивались безуспешно. — Том, ну в конце концов, в чём дело? Уже почти час дня, — возмутилась Нефера, лицезря перед собой спутанный из одеяла кокон и мохнатую кудрявую голову, торчащую сверху. Он опять что-то промычал, а спустя пару секунд тишины, тяжело выдохнул: — Нефера, я лёг только в шесть утра. Оставь меня в покое. О Салазар Всемогущий. — Во сколько?! Чем ты занимался всю ночь? — поражённо спросила она. — Занимался благотворительностью и распивал чаи с твоим любимым Дамблдором. — Ты врёшь, — сощурилась Нефертари, негодующе сложив руки на груди. — А ты раздражаешь, — рыкнул он сквозь толщу одеяла и, поерзав немного, затих. Ну уж нет, так не пойдёт. Она с новой силой вступила в бой с одеялом, внутри которого Том разозлённо зашипел что-то на парселтанге. Ух, какой грозный. — Надеюсь, это были слова благодарности? — хмыкнула Нефера иронично, отлично понимая, что это далеко не так. — У меня день рождения. И вот так ты решила меня поздравить, — мрачно резюмировал Том, в раздражении откинув одеяло и наконец являя себя свету. Волосы в полном хаосе, глаза немного опухли после сна, а под ними залегли тёмные тени, немым напоминанием о бессонной ночи. И всё равно, даже так, в глазах Неферы он оставался самым красивым на свете парнем. Она возмущённо цокнула, выпуская край одеяла из рук и кидая ему под ноги. — Ну знаешь. Когда тебе надо, ты будишь меня ни свет, ни заря, и я ничего не говорю. А сейчас уже обед. — Для чего надо было так по-варварски меня будить? Тебе заняться больше нечем? — он сонно протёр глаза кулаком и хрустнул затёкшей шеей. — Есть мне, чем заняться. Но я хочу с тобой. А потом она раскинула руки в стороны и ярко улыбнулась, уставившись в его глаза. Том проследил за её движениями с невозмутимой хмуростью, и пару секунд ожидающе смотрел в ответ. Поняв, что ничего не происходит, и чего от него ждут, он вымученно закатил глаза и тоже слегка раскинул руки в стороны в приглашающем жесте, чем Нефера тут же воспользовалась, падая в его объятия. Она крепко обхватила его за шею, с нежным трепетом утыкаясь ему в кудряшки и наполняя лёгкие родным запахом мыла и немного новоприобретённого геля для укладки волос. Мерлин, как же она это обожает. — С днём рождения, Том. Я очень рада, что тогда на качелях решилась подойти к тебе, — мягко выдохнула она с удовлетворённой улыбкой. — Не подлизывайся. Я запомнил твою зверскую бойню с моим одеялом, — усмехнулся Том, но вопреки своим словам зарылся ладонью в её волосы на затылке, аккуратно перебирая пальцами пряди. Нефера довольно выдохнула, ощущая приятные покалывания. Она промолчала, наслаждаясь этими драгоценными моментами, коих было не очень-то и много. В прошлый раз она обнимала его в день, когда он узнал о своём происхождении, что в целом сложно было назвать чем-то сверхприятным, поскольку это был неподходящий момент для проявления нежностей. Тогда ею двигали голые инстинкты и всепоглощающее отчаяние, ей просто было необходимо привести его в себя. Помочь. А сейчас — другое дело. Она бы хотела иметь возможность делать так почаще: обнимать его, держаться за ручки, зарываться в его милейшие кудряшки и целовать пресловутую венку ярости на его идеальном бледном лбу. И не только венку. Но Нефера все ещё не обзавелась гриффиндорским слабоумием и отвагой, так что нет. Нет. Они провели в таком положении пару минут, умиротворённо наслаждаясь тишиной и теплом друг друга. Спустя это время, она нехотя отстранилась, разжимая объятия и отходя назад. И тут же поймала глубокий тёмный взгляд Тома, в непроглядной бездне которого проглядывался явный призыв. К чему-то. К чему-то, на что решиться она не в силах. Не смотри на меня так, пожалуйста. Нефера отвернулась, прерывая зрительный контакт, и взяла с тумбочки то, что планировала ему подарить. Пожалуйста, хватит. — Держи, это подарок, — она потянула ему толстую записную книжку в кожаном чёрном переплете. Нефера увидела её в один из очередных вылазок в Хогсмид и не смогла пройти мимо. Почему-то, увидев её, она тут же подумала о Томе. Подумала, что ему это идеально подойдёт. Да и к тому же, он же много занимается самостоятельно: в неё можно выписывать важные заклинания и рецепты зелий. Или записать дату чьего-нибудь дня рождения? Ну, например. Том взял её в руки и с одобрением во взгляде осмотрел. Слава Мерлину, он перестал так пялиться. — Спасибо. Выглядит интересно, — кивнул он с удовлетворённой ухмылкой и отложил её в свою тумбу. Нефера села на стул около его рабочего места. — Мне показалось, что тебе нужна записная книжка, — пожала она плечами. — И ты угадала, — согласился он, вновь кивнув, а потом иронично хмыкнул и точно подметил: — Мы из года в год обмениваемся подарками в одних и тех же локациях. Это уже традиция. — Дурацкая традиция. В следующем году я левитирую тебя в общую гостиную и подарю там. Это достаточно разнообразно? — на что Том лишь в очередной раз усмехнулся и устало покачал головой. Дожить бы до следующего года для начала, с мрачной пессимистичностью подумала Нефертари, но не стала развивать эту мысль. Сейчас это неважно. Они ещё не раз обсудят и поспорят об этом позже. А пока: — Нефера, выйди и дай мне одеться. — Не стесняйся, Том. Все свои. — Нефера. — Нет. Стой, подожди! Не кидайся подушкой! Да всё, ухожу я! Ухожу…