Туше

      — Думаете, это особенность моих волос?       Нефера стояла в своей новой спальне и хмурым взглядом пялилась на отражение в зеркале. Отражение в зеркале хмуро пялилось в ответ, но девочке казалось, что оно пялится даже хмурее, явно желая убить его владелицу за поспешные и необдуманные решения.       Как она там говорила? Новая жизнь — новая причёска? Ну и херня. Отражение будто бы ей кивнуло, соглашаясь с этой мыслью.       Чем я руководствовалась, когда отстригла волосы по самое «не хочу»?       Искупавшись и одевшись в школьную форму Хогвартса, которая состояла из серой юбки немного выше колена, белой рубашки, на которую в обязательном порядке завязывался галстук факультета, и серой жилетки, поверх которых надевалась чёрная мантия (это только девчачья форма, для мальчиков нужны были брюки вместо юбки. Хотя, всё может быть, учитывая те причудливые платья-балахоны, в которые так любил наряжаться профессор Дамблдор), Нефертари дождалась, пока высохнет голова, и решила перед выходом осмотреть себя в зеркале, что крайне расстроило её.       Раньше она никогда не задумывалась о том, как выглядит. В этом вообще не ощущалось необходимости, потому что жизнь в детском приюте в целом была не сахар. Так что, единственное, о чём она думала, было — когда же всё наконец изменится.       И вот, всё действительно изменилось. И теперь настал период, когда появилось время и желание подумать о своей внешности, особенно, когда по соседству с тобой проживают две милые и хорошенькие девочки. Она не считала себя некрасивой, вообще нет, ха. Но эти волосы, теперь нереально глупо торчащие сзади и справа в обратную от лица сторону, словно задница утки с картинки из учебника по окружающему миру, действительно крайне расстраивали (что примечательно, слева они аккуратно лежали к лицу, как и положено, и это злило больше всего).       Вот у Лукреции тоже короткие волосы, но они очень красиво уложены и не торчат ужасным гнездом (да простит её Флимонт, но он мальчик, им достаточно лишь быть приятными людьми, и все вокруг будут их любить. С девочками так, к сожалению, не работает). Почему так?       Лукреция лениво оторвала взгляд от своих ног, на которые только что надела тёмные балетки с милым изумрудным бантиком на носочках, и снисходительно улыбнулась.       — Это не особенность конкретно твоих волос, это особенность любых волос с коротким срезом, — проинформировала она Неферу, попутно доставая свою палочку из рукава мантии и подходя к зеркалу: — И чтобы этого избежать, я выучила специальное заклинание гламура, — а потом элегантным жестом взмахнула палочкой возле лица Нефертари, чем заставила её зажмуриться (непонятно ведь, что она там выучила), произнося что-то вроде: «Стрэйтен».       Нефера почувствовала лёгкое дуновение ветра, и вдруг, волосы справа начали немного щекотать ей щеку. Она тут же открыла глаза и повернулась к зеркалу.       Вот так чудесно, подумала она, наблюдая, что её волосы теперь выглядят так же аккуратно, как и волосы Лукреции, с явным облегчением. Казалось, отражение одобряюще ей подмигнуло, но это уже вряд ли.       — Ты должна научить меня этому, как можно скорее, — выдохнула Нефертари, вновь оборачиваясь к Лукреции с горящими глазами. Та слегка смущённо убрала палочку обратно во внутренний карман:       — Пожалуйста. И да, научу, но явно не прямо сейчас, — ответила Лукреция, беря свою школьную сумку и подходя к Друэлле, которая уже какое-то время ждала их у дверей со скучающим видом.       — А всех этих проблем можно было бы избежать, если бы ты оставила длинные волосы, — ехидно заметила она, смотря на Неферу с небольшим удовлетворением, как бы говоря этим: «Я была права».       Нефера хмыкнула и, схватив свою сумку с маленькой вышивкой очаровательного кролика, также пошла к выходу из спальни.       — Даже не буду спорить.       Они шли на их первый завтрак в Хогвартсе перед первым в жизни уроком Зельеварения.       Не знаю, как девочки, но я уже сгораю от нетерпения. Чёртово Зельеварение.       В общей гостиной факультета было довольно пусто: буквально парочка ребят с курсов постарше, да Малфой и Лестрейндж. А рядом с ними стоял Том с отстранённым видом, будто его это всё не касалось. Ничего его не касалось. Но он был тут, будто снова ждал её, как и много раз до этого.       Хотя... Может, он просто стоит с этими двумя за компанию, с сожалением предположила Нефертари. Но её сомнения были развеяны в тот момент, когда Том заметил их, а именно Неферу, и его взгляд из отстранённого стал недовольным, как и тысячу раз прежде, когда девочка просыпала, и ему приходилось ждать.       — Доброе утро, — первой поздоровалась Лукреция, когда они втроём остановились перед компанией сокурсников, легко кивнув.       — Доброе, — с зевком ответил Абраксас, и взмахом руки указал на выход из гостиной, добавляя: — Пошли уже. Хочу успеть поесть перед занятиями.       И они все двинулись этой дружной делегацией, с лёгкими смешками в спину от старших ребят. Нефертари оторвалась от девочек и подошла к Тому. Они вдвоём неспешно шли позади всех.       — Доброе утро, Том, — мягко сказала девочка, смотря в его всё ещё малость хмурый профиль.       Том закатил глаза и скосил их на неё, с привычным уху лёгким раздражением говоря:       — Будь оно добрым, мне бы не пришлось тебя ждать, — Нефера тут же хотела что-нибудь возразить, но он не дал ей и слова вставить, добавляя с цоканьем: — И даже не пытайся отнекиваться, я знаю, что это ты всех задержала.       Теперь пришла очередь Нефертари закатывать глаза под тихие переговоры ребят спереди:       — Всё-то ты знаешь, — обиженно прошипела девочка, сложив руки на груди: — Вообще-то, я укладывала волосы.       Брови Тома удивлённо приподнялись, пока его взгляд автоматически сканировал её голову.       — Ты делала что? — с насмешкой спросил он, вновь смотря ей в глаза и не сбавляя шага: — К твоему сведению, вчера они выглядели точно также, — ядовито заметил Том.       Нефера аж подавилась возмущением и стыдливо начала оправдываться:       — Ты ничего не понимаешь! Вчера я их только отстригла, поэтому они выглядели нормально, а сегодня я их помыла, и они стали выглядеть иначе, поэтому Лукреции пришлось помогать мне их укладывать! Почему я вообще перед тобой оправдываюсь? Мальчишки… — гневно заключила она, вновь закатывая глаза и отворачиваясь. Том на её тираду лишь весело хмыкнул.       Смеётся он, забавно ему.       Но долго обижаться по пустякам она всё равно не умела, тем более на Тома, тем более, когда она хотела спросить:       — Как провёл вечер, кстати? — Нефертари развернулась к нему. — Что скажешь по поводу своих соседей? — уже тише добавила она, боковым зрением косясь на ребят, продолжающих непринуждённую беседу.       — Что ж, они довольно предсказуемые. Но из них будет толк, — надменно поделился Том, неуловимо для других, но очень заметно для Нефертари, самодовольно выпрямился, отчего даже его взгляд стал тяжелее.       Девочка понимающе хмыкнула, смотря в спины уходящих вперёд мальчишек.       — Дай угадаю: ты уже успел показать им, что владеешь змеиным языком.       — А ты сегодня удивительно проницательна, — ухмыльнулся мальчик, крепче сжав учебник и тетрадь в руке.       — Эй, я всегда проницательна.       — В случае с Серпентис и её видом, оцени свою проницательность по десятибалльной шкале.       — Твёрдая пятёрка. Я почти не ошиблась, говоря, что она карлик, — гордо вскинула подбородок Нефертари с лёгкой улыбкой. Том хмыкнул громче, чем обычно, почти что улыбнувшись, но это было настолько незаметно невооружённым взглядом, что Абраксас даже обернулся на них, вопросительно вскинув бровь, но тут же отвернулся, заметив, что они просто беседуют.       Ребята завернули за угол и наткнулись на лестницы, в свете дня выглядящие куда приятней, чем под покровом ночи. С обречённым вздохом Лукреции, они начали медленно подниматься. Хогвартс уже проснулся, коридоры были наполнены студентами разных курсов и факультетов: кто-то выглядел вполне бодро и собранно, воодушевлённо ожидая первых занятий, в то время как старшекурсники, только вышедшие с каникул, смотрелись так помято, что Нефере даже стало их жалко. Немножко. Они всё ещё являлись волшебниками, что уже должно было по умолчанию скрасить их жизнь.       Интересно, как скоро я привыкну к этому?       До Большого зала, к счастью, они добрались без приключений с лестницами, меняющими направление, о которых вчера упоминали старосты. Заходя в зал, она взглядом пробежалась по помещению, оценивая обстановку. В первый учебный день ребят за столами было почти так же много, как и вчера, за исключением, примерно, процентов пятнадцати. Стол слизеринцев был практически заполнен, к слову, оставляя место только для первокурсников. Ну просто пример прилежности.       — Ты сядешь со мной? Или уже плетёшь косички своим новым друзьям? — ехидно спросила Нефертари, припомнив ему его вчерашнее высказывание, под сарказмом скрывая легкую неуверенность. Он может сесть с кем хочет, одна девочка точно не останется, но он должен хотеть сесть с ней.       Том скосил на неё глаза:       — Пока плету косички только тебе, Нефера, — иронично оскалившись.       — А на Зельеварении? — тут же спросила она.       — И на Зельеварении.       Девочка заметно расслабилась, удовлетворённо кивнув. Ребята уже рассаживались за стол, занимая свободные места. Сели они практически так же, как и вчера, за исключением Лукреции, которая сегодня решила сесть справа от Друэллы. Меню на этот раз значительно отличалось от вчерашнего банкета, но это всё ещё была Божья благодать в сравнении с отвратительной едой в приюте Вула, которую ёмко можно было охарактеризовать лишь одной фразой: «Жить захочешь — и не такое съешь». Сейчас же на выбор было достаточное количество вкусных завтраков: каши, хлопья с молоком, различные сэндвичи, чай и даже кофе. Но он лежал дальше от первокурсников, скорее для ребят постарше, чем для них.       — А вообще, плести косички мне сейчас не представляется возможным, — продолжила начавшийся разговор Нефера, наливая себе в кружку ароматный чёрный чай.       Том, решивший позавтракать, как ни странно, кашей (в приюте не наелся что ли), равнодушно пожал плечами.       — И это твоя вина.       Нефера добавила в чай две ложки сахара и начала аккуратно мешать.       — Я не жалею об этом.       — Точно жалеешь.       — Ладно, подловил. Возможно, немножко.       Том довольно ухмыльнулся и молча начал есть. Нефера взяла себе сэндвич с курицей и последовала его примеру. Но молчание надолго не затянулось, стоило ей вспомнить, что она хотела спросить у ребят:       — А кто-нибудь уже знает, кто будет вести Зельеварение, и какой преподаватель вообще?       Друэлла рядом оживилась, отложив ложку с кукурузными хлопьями:       — Я слышала, что он декан нашего факультета, — проинформировала она, но больше ничего не добавила. Видимо, это всё, что она знала.       — Профессор Слагхорн, — включился в разговор Абраксас, отпив чая: — Отец говорил, что он довольно… своеобразный, но за свой факультет он стоит горой, это точно, — гордо поднял нос он, будто за него профессор уже где-то стоял этой самой горой.       — Я слышала от своего дяди, что за глаза они называли его Слагги, — хмыкнула Лукреция, отвлекшись от своей порции овсянки. Друэлла, Абраксас и Нефера хмыкнули за ней.       — Это очаровательно, — пропела последняя, периферийным зрением заметив, как перекосило в отвращении лицо Тома.       — Это смешно, — вдруг отозвался до этого молчавший хмурый мальчик, который пришёл один позже всех и сел слева от Тома. Вроде бы, его звали Альфард, если она правильно запомнила вчера. — Профессор Слагхорн — старый усатый мужчина с пузом и вечной улыбкой на лице, добавьте к этому прозвище Слагги и он превратится в плюшевого медведя, — резюмировал он, отняв взгляд от тарелки и смотря на хихикающих ребят (кроме Тома, разумеется).       — Думаю, в этом и смысл, — с умным видом закончила Друэлла, скрывая улыбку, рвущуюся наружу. Альфард немного поднял уголок губ, демонстрируя этим, что у него тоже есть чувства и он не планирует их всех убивать (хотя, кто знает).       — У вас тоже появилось желание потискать его? — заискивающе спросил Радольфус, пихая хохочущего Абраксаса в плечо, отчего тот немного ушёл вбок. Казалось, это рассмешило его даже сильнее.       Лукреция и Альфард одновременно скривились. Нефертари и Друэлла посмотрели друг на друга, буквально вопя глазами: «Упаси Господь от этих тисканий». Том молча ел.       — Увидеть бы его для начала, — буркнул Альфард, елозя вилкой по своей тарелке с омлетом.       — И вы его так и не увидите, если не поторопитесь, — неожиданно раздался голос позади них, заставив тех, кто сидел спиной, обернуться. Это был их староста: высокий парень шатен с чёрными раскосыми глазами и красивой белозубой улыбкой. Он стоял над ними и, шуточно угрожая пальцем, приговаривал наставнически: — Ешьте, детишки, а не разговаривайте, завтрак скоро закончится, вы должны набраться сил перед вашими первыми занятиями, чтобы не посрамить нас всех!       — Так точно, сэр! — отрапортовала Нефера, показательно выпрямившись и игриво улыбнувшись. Староста перевёл взгляд на неё и совершенно внезапно подмигнул, говоря:       — Отличный подход, принцесса, — и направился к своим друзьям, дожидаясь, пока ребята доедят, чтобы проводить их к кабинету.       Нефера титаническими усилиями заставила себя не покраснеть, с отвратительно довольным выражением лица повернувшись обратно к столу и уставившись перед собой с глупой улыбкой.       — Он мне подмигнул.       Друэлла и Лукреция тут же в голос пропищали под хохот Радольфуса и тихий свист Абраксаса. Даже Альфард весело хмыкнул. Том же нахмурился и странным взглядом посмотрел на неё, бросив лишь одно слово:       — Подлиза.       — Но-но! — не согласилась девочка, поднимая указательный палец вверх: — Прошу обращаться ко мне не иначе, как Ваше Высочество, ведь я принцесса.       Друэлла опять пискнула, в забаве хлопнув её по плечу.       Том закатил глаза и отвернулся.       Профессор Слагхорн оказался действительно своеобразным, как выразился Абраксакс. Это был маленький мужчина средних лет с пушистыми кустистыми усами и седеющими волосами. И да, он действительно напоминал плюшевого медвежонка с этим животиком и милыми интонациями.       Сидя по правую руку от Тома за первой партой (как в старые добрые), Нефертари с интересом вслушивалась во всё, что говорил профессор. У них было объединённое занятие с гриффиндорцами, поэтому, своему факультету он сказал лишь, что вечером зайдёт к ним в гостиную и как следует поприветствует своих новых детей. Том на слово «дети», обращённое к ним, постоянно морщился, будто съел лимон. Неферу же особо это не волновало, ну дети и дети, кем они ещё могут быть в их-то возрасте?       Тема урока на доске гласила: «Беозаровый камень и его свойства». Удивительные вещи, о которых она слышала в первый раз. Это было ужасно интересно, поэтому девочка старалась не упускать ни единого слова, записывая всё, что было необходимо. Том тоже делал пометки, как и всегда на школьных уроках, большую часть потом изучая самостоятельно и всегда лучше всех. Почему-то она даже не сомневалась, что и в Хогвартсе он станет лучшим.       В этом и заключается его очарование, подумала она, задумчиво пялясь в тетрадь.       Кстати об очаровании. Когда они только заходили в класс, доставленные в целости и сохранности под руководством симпатичного старосты и под его нотации, девочку кто-то радостно окликнул:       — Нефертари!       Остановившись и обернувшись на звук, она заметила счастливого Флимонта в группе своих однокурсников, тоже направляющихся на Зельеварение. Он выглядел слишком воодушевлённо, будто был очень рад встрече с ней. А может и правда был, что вполне даже тешило её самолюбие.       Остальные ребята уже зашли в кабинет, только Том остановился вполоборота, вопросительно смотря на неё.       — Иди, я догоню, — сказала она ему, махнув рукой. Том нахмурился, но нехотя кивнул, прожигая Флимонта яростным взглядом. Тот тоже не остался в долгу, отвечая тем же. Мальчишки…       Флимонт пропустил своих сокурсников, что осматривали девочку заинтригованными глазами, вперёд в кабинет, сам оставаясь в коридоре, как и Нефера. Он начал нервно переминаться с ноги на ногу, стоило им остаться наедине, словно не зная, что сказать, хотя сам её позвал. Девочка взяла всё в свои руки, жалея ломающегося мальчика.       — Поздравляю с поступлением на Гриффиндор. Твои ожидания оправдались, я правда рада за тебя, — мягко проговорила она, покрепче перехватывая сумку на плече.       Флимонт обезоруживающе улыбнулся, почесав затылок.       — Спасибо, мне приятна твоя радость. Но я думал, что ты тоже попадёшь к нам, если честно, — уныло поделился он, поднимая на неё расстроенные глаза побитого щенка.       Так и хочется почесать за ушком.       — У меня была вероятность пятьдесят на пятьдесят между Гриффиндором и Слизерином, я сама попросила шляпу отправить меня на Слизерин, — объяснила Нефера, неловко убрав мешающие пряди волос за ухо.       — Что? Но почему?! Это же Слизерин, — ошарашенно выпалил Флимонт, поднимая брови в недоумении. Нефера хмыкнула.       — Потому что там Том, — просто резюмировала она, как само собой разумеющееся, пожав плечами.       После её слов мальчик как-то поник, опустив взгляд и прикусив нижнюю губу. Нефертари это не понравилось, поэтому она поспешила исправить положение:       — А тебе очень важно, на каком факультете я учусь? Это помешает нам общаться? Ты мне нравишься, и я хочу дружить с тобой, правда.       Флимонт внезапно резко поднял на неё полные надежды восторженные глаза, выпрямившись:       — Ты не представляешь, как я рад это слышать! Я думал, что вчера за ужином мне показалось.       Как же он напоминал ей кого-то. Та самая ситуация, когда ответ самый очевидный, но ты всё равно не можешь его понять. Все эти его воодушевлённые повадки и явное желание дружить, это ведь буквально очень похоже на…       — Нефера, — прошептал Том ей на ухо, выводя из глубоких раздумий и напоминая, что она находится на долгожданном ею Зельеварении. Она моргнула: — Не отвлекайся, слушай внимательно, — продолжил он, наклонившись к самому уху и опаляя своим тёплым дыханием на каждом слове. Девочка вздрогнула. Но быстро взяла себя в руки и благодарно улыбнулась ему.       Она точно знала: будь у неё возможность повернуть время вспять и снова надеть на голову Распределяющую шляпу, Нефертари повторила бы свои вчерашние слова. Она бы никогда не выбрала Гриффиндор, пока на Слизерине учился её замечательный и вечно недовольный Том Марволо Риддл.

***

      Том очень любил, когда всё шло по плану. По его плану. И он был очень доволен, когда всё действительно пошло так, как он и задумывал. Том знал, что поставить себя нужно сразу же, чтоб никто и не посмел подумать, будто об него можно вытирать ноги и ставить его в один ряд с остальными, ничем не примечательными бездарностями. А ещё Том прекрасно знал, каким образом это можно осуществить, изучив накануне книгу по истории Хогвартса и вняв словам старика.       И он решил не затягивать, расставив всё по своим местам в первый же вечер в мужской спальне Слизерина.       — У нас на курсе всего три девчонки, ну и подстава, — мученически простонал Лестрейндж, плюхаясь спиной на кровать. Абраксас скорчился, занимая соседнюю койку, и кинул на него полный отвращения взгляд.       — Какая, ради Мерлина, вообще разница, сколько у нас на курсе девочек? — спросил он, перебирая свои вещи и выискивая пижамы.       Том был согласен с ним, но пока что молчал, будто бы в ожидании своего хода. Он также молча занял себе место у окна и начал потихоньку разбирать свой багаж. Время. У него ещё есть время.       — Или даже лучше сказать две, потому что Хоукс уже подружка Тома, — продолжил Радольфус, пропустив мимо ушей вопрос Абраксаса.       Том непонимающе нахмурился, а его рот в первый раз за всю жизнь сработал раньше здравого смысла, выдавая абсолютно идиотское:       — Она мне не подружка.       — Но вы были в паре по пути в Большой зал, а ещё сидели вместе за столом. И вы хорошо общались, — построил длинную цепочку причинно-следственных связей Абраксас, задумчиво потирая подбородок двумя пальцами.       — Мы выросли вместе, — отрезал Том, больше ничего не объясняя.       Но этот короткий диалог заставил его серьёзно задуматься. Кем являлась для него Нефера? Ну точно не пресловутой подружкой, как выразился идиот Радольфус. Единственной, с кем он общался? Единственной, с кем ему было интересно общаться? Единственной, на момент приюта, имеющей такие же (не совсем) необычные способности, как и он сам?       А останется ли она такой же интересной сейчас, когда его окружают одни лишь волшебники? Том не был уверен.       — Ну, значит всё-таки три. Это радует. Когда с четвертого курса начнутся Йольские балы, будет хоть с кем пойти. Хоукс весьма симпатичная, — довольно заключил Радольфус, перекатываясь на бок и подставляя одну руку на локте под щеку.       Обойдёшься, кретин, гневно подумал Том, незаметно сжав изумрудное покрывало в кулаке.       Нет, Нефера совершенно точно была для него кем-то, хотя он пока не мог определить, кем именно. Но он с абсолютной уверенностью мог сказать, что не хочет, чтобы всякие ослы, вроде Радольфуса, приглашали Неферу на балы.       — До четвертого курса ещё дожить надо. На твоем месте, я бы предпочел думать о грядущих занятиях, а не о девчонках, — пробурчал Абраксас, выудив наконец свою пижаму и положив её на покрывало. Он сонно зевнул, прикрыв рот раскрытой ладонью.       До этого молчавший Альфард согласно кивнул, уже переодевшийся и готовый ко сну, но терпеливо сидящий на кровати и слушающий разговоры.       — Одно другому не мешает, — с умным видом резюмировал Лестрейндж.       Сейчас.       — Я хотел бы задать вопрос, если вы ещё в состоянии отвечать, — вежливо проговорил Том, привлекая к себе внимание всех в спальне.       — Конечно, — активно закивал Малфой, заинтересованно осматривая его.       Отлично. Том прокашлялся, делая вид, что немного нервничает.       — Я вырос в сиротском приюте, поэтому не все нюансы пока понимаю. Все волшебники могут говорить с разными животными? — невинно спросил он.       Малфой и Лестрейндж снисходительно переглянулись, пока Блэк недоумённо уставился на него.       — Нет, волшебники не говорят с животными. А ты с кем там разговариваешь? — с легким смешком поинтересовался последний, складывая руки на груди.       — Со змеями.       Абраксас мгновенно подавился воздухом, широко распахнув глаза на манер блюдец. Радольфус замер, кажется, перестав дышать. Альфард выглядел не менее пораженным, удивлённо пялясь на него. В спальне воцарилась тишина.       Да. Это именно то, что надо.       Первым пришёл в себя Абраксас, восторженно прошептав:       — Ты… ты что, змееуст?       — Докажи. Ты можешь что-нибудь сказать? — подходя ближе к Тому, потребовал Лестрейндж, положив руки на пояс.       — Хса йа хша щи сса сши, — без промедлений ответил Том, смотря ему прямо в глаза и пробуя силой мысли внушить лёгкие опасения, прекрасно помня, что с Неферой это не сработало.       Радольфус вздрогнул и, пошатнувшись, вновь отошёл к своей кровати.       Работает, надменно возликовало сознание Тома.       В тот же миг, не давая никому из ребят и слова сказать, из ванной донесся шипящий голос, отвечающий Тому. Как оказалось позже, это была заколдованная змея, обрамляющая зеркало над раковиной.       — Схсаа сщщи ша шшисса .       Следом в спальне одновременно раздались три пораженных вздоха.       — Ты владеешь парселтангом, ты… Наследник Салазара Слизерина, — благоговейно проговорил Малфой, восхищённо смотря на Тома.       Наследник. Да, Я наследник Основателя. Я лучший здесь. Знайте своё место.       Альфард не стал терять времени зря, он быстро встал с койки и, подойдя к Тому, протянул ладонь для рукопожатия:       — Мы не успели нормально представиться друг другу. Альфард Блэк, — остальные поспешили последовать его примеру.       Ну надо же, какие услужливые и покладистые. Правильно.       Том убедил их (не без помощи силы внушения), что это исключительно их тайна, которую не нужно знать всем. Ребята поклялись держать это в секрете, чувствуя себя привилегированными и удостоенными великой чести — хранить секрет Наследника великого Салазара. Том уже знал, кто такой основатель Слизерина. Его родство с ним оценили бы только студенты его же факультета. Ему же было нужно абсолютное признание, поэтому об этом будет знать только узкий круг людей. И, к сожалению, сумасшедший старик Дамблдор. Но он не станет помехой, пока Тома любят все остальные. А его будут любить все остальные.       — Том, ты идёшь? — вывел его из глубоких размышлений голос Неферы. Он перевёл взгляд со своего учебника по Чарам на неё. Девочка стояла около большого кресла в общей гостиной, на котором сидел он. Она вопросительно заглядывала в его лицо, чуть наклонившись, отчего её короткие волосы упали ей на щеку. Она уже привычным жестом аккуратно убрала их за ухо.       Ах да, они же собирались походить по Хогвартсу и самостоятельно изучить его. Том согласно кивнул, закрыл книжку и поднялся на ноги. Девочка радостно улыбнулась.       Кстати о Нефере. Только на следующее утро после того вечера, когда Том стоял в гостиной и ждал её, он осознал то, что напрочь пропустил ввиду своего самодовольства. Волшебники так же легко поддавались внушению, как и магглы. Только Нефера нет. Она по-прежнему была совершенно невосприимчива, хотя Том пытался проделать это снова в целях эксперимента.       Вот что отличало её от других идиотов. Она была сильная и стойкая. Она вечно таскалась за ним, потому что искренне хотела этого. И с ней он мог не притворяться и не играть никакую из своих ролей, просто расслабляясь. Теперь Том точно знал, кем являлась Нефера для него. Партнером, которого он хотел видеть рядом не потому, что это ему как-то выгодно, а просто так.       Отныне он точно знал — место Неферы строго рядом с ним. Не с вороньим гнездом, не с идиотом Лестрейнджем или кем бы то ни было.       А с Ним.

***

      Следующие два с половиной месяца осени пролетели в мгновение ока. Пребывание и обучение в школе чародейства и волшебства Хогвартс значительно отличалось от обучения в школе при приюте. Масса новых и совершенно незнакомых дисциплин накрыли с головой, словно лавина, не давая выдохнуть. Это было тяжело, это правда, в десятки раз тяжелее, чем в старой школе, но Нефертари нельзя было обвинить в недовольстве. Она была искренне абсолютно довольна своим положением, получая порцию новых знаний с огромным удовольствием и интересом. Правда, Трансфигурация, которую вёл профессор Дамблдор, как ни прискорбно было это признавать, никак ей не давалась. Ну то есть, она не была самой отстающей по этому предмету (ну чисто физически не могла бы, Том буквально не позволял этому случиться), из сокурсников Абраксас, Радольфус и Друэлла преуспевали хуже неё, иногда у них вообще не получалось трансфигурировать вещи до самого конца занятия, не говоря уже о гриффиндорцах, но это не мешало Нефере испытывать дикий стыд за себя, когда она прикладывала титанические усилия для того, чтобы успеть завершить задание, пока профессор не начал проверять.       Том на все её попытки часто снисходительно ухмылялся, не переставая злорадствовать. У него-то всё получалось играючи, будто бы он даже не старался, оно само всё чудесным образом выполнялось идеально. За два с половиной месяца в новой школе Том успел полюбиться почти всем преподавателям (ещё бы, так мастерски делать ангельский вид трудяжки-сиротки, кто бы не растрогался и не оценил) за исключением, может, профессора Дамблдора, который до сих пор разочарованно поглядывал в сторону Неферы и Тома, большую часть времени сидящих вместе (время от времени Нефера садилась то с Друэллой, то с Лукрецией, в то время как её место рядом с Томом занимал Альфард). Видимо, всё никак не мог простить Тому, что Нефертари попала на Слизерин. Хотя кто его знает, это даже звучит странно. Отец Неферы, насколько она была осведомлена, тоже учился на Слизерине. Что разочаровывающего было в том, что его дочь последовала по его стопам? Что ж, от осинки не родятся апельсинки. Пора бы Дамблдору уже смириться, потому что Нефертари начало раздражать такое отношение.       — Не реагируй, он просто сумасшедший старик, помешанный на своих красно-золотых кретинах, — посоветовал ей однажды Том, пока они сидели в библиотеке и писали эссе по ЗОТИ. И она начала стараться игнорировать все эти его взгляды.       Кстати, что действительно ей давалось легко, и к тому же крайне интересовало и увлекало, так это ЗОТИ и Зельеварение. Профессор Слагхорн оказался не только милым душкой деканом, но и действительно хорошим преподавателем, который сумел включить в учебный процесс многих ребят. Том, кстати (вау как удивительно и неожиданно), стал его любимчиком. Но тут Нефертари также могла похвастаться, что профессор хвалил её тоже, поскольку пока что она была одной из лучших в зельях на курсе, наравне с Томом и Флимонтом. Флимонт, что немного поразило девочку, был также очень хорош в зельях и ЗОТИ, о чём не забывал обмолвиться меж делом, когда они проводили время вместе, говоря что-то об их невероятной схожести и это ли не судьба, после смеясь. Но Нефера не так уж и была с ним согласна, поскольку, например, в полетах она была той ещё посредственностью, в отличие от Флимонта. Он держался на метле, словно был рожден для этого. Завораживающее зрелище, на самом деле. Нефертари же в душу как-то не запали полеты на каких-то вениках в странных позах на огромной высоте. Так что она занималась этим только потому, что пока этот предмет был обязательным. В следующем году, насколько её уведомил Абраксакс, его уже не будет в программе, но зато появится возможность попасть в команду по Квиддичу. Что ж, славно, ей там не место. Как ни странно, Тому тоже не понравились Полеты, и это был единственный предмет, в котором он был не лучше всех.       Вот это ахер, подумала тогда девочка, впервые увидев, что Том не был идеален в чём-то.       — Это бесполезная трата времени. И квиддич — игра для умственно отсталых, таких как твой придурочный дружок Поттер. Я предпочту заняться действительно важными делами. И тебе советую, — ответил он ей тогда, за равнодушной бравадой пытаясь скрыть легкую пристыженность. Она заметила, но никак не прокомментировала. Казалось бы, одна незначительная слабость (если можно так выразиться), но она сделала Тома в глазах Нефертари ещё идеальней, будто бы человечней, и оттого прекрасней.       Встречу ли я когда-нибудь человека идеальней, чем Том, пронеслась тогда мысль у неё в голове, но она быстро улетучилась, поскольку мальчик сильно ткнул ей в рёбра указательным пальцем и велел приступать тренироваться превращать мышь в кубок и обратно, а не витать в облаках.       А вот занятия по ЗОТИ были очень интересными в первую очередь потому, что на них рассказывалось о всяких магических вещах, которые частенько встречались в маггловских легендах. Вампиры, например. Удивительное дело, они на самом деле существуют. Хотя, наверное, ей уже стоит прекращать удивляться всему подряд, поскольку она сама является частью волшебного мира, полного всякой всячины.       Так и прошли два с половиной месяца в Хогвартсе. Спонтанно, стремительно и содержательно.       Семнадцатого ноября, в среду, Нефертари проснулась в отличном настроении. С окошка ласково пробивались лучи раннего солнца, несмотря на толщу озерной воды, вынуждая её слегка поморщиться и накрыться спасительным одеялом до самой макушки. Но через пару минут она с удивлением ощутила доселе редко испытываемое ею чувство. Она выспалась. Она действительно выспалась и больше не хотела спать.       Вот уж лучше подарка на день рождения и не придумаешь, подумала Нефера, прихватив с собой чистое полотенце и тихо направившись в ванную мимо ещё спящих крепким сном соседок. Проверив время выученным недавно Темпусом, она поняла, что было только шесть утра. Раньше половины восьмого никто не проснётся, так что у неё было время спокойно помыться, пока никто не ломится из комнаты с воплями: «ТАРИ! ТЫ ТУТ НЕ ОДНА». Хотя, если быть максимально честной с собой, то чаще всего она встает последняя, потому и подгонять её некому, разве что Тому в гостиной, но в женскую спальню Хогвартса он не заходит, хотя в приюте абсолютно варварски врывался и будил сам, если вдруг она не просыпалась вовремя.       Нефера с чувством приняла горячий душ, помыв голову. Сегодня ей почему-то хотелось выглядеть особенно симпатичной, поэтому она решила заморочиться с парочкой чар гламура, которым её таки научила Лукреция. Всё-таки день рождения бывает раз в году, почему бы и нет. Нефера обмоталась полотенцем и достала палочку. Одним взмахом она высушила голову, а затем опробовала новое заклинание, от которого её и без того короткие волосы стали ещё немного короче, поскольку они завились милыми кудрями. Простой распущенный вариант ей не понравился, потому что теперь волосы по-идиотски закрывали лицо, поэтому Нефертари вытащила две белые заколки, поднимая ими две передние пряди, и аккуратно заколола их по бокам.       Вот теперь красиво и нежно, а не баранья голова.       Вернувшись в комнату, девочка сверилась со временем, осознав, что уже семь утра. До завтрака оставался ещё час. Она осторожно оделась в форму, стараясь сильно не шуметь, потом закинула сумку с учебниками на плечо и тихо вышла из спальни, напоследок кинув взгляд на спящих подруг.       В общей гостиной было практически пусто, за исключением того самого симпатичного старосты, сидящего на диване и закинувшего ногу на ногу. Она сделала пару шагов к выходу из общежития, казалось, незаметно, так как он сидел к ней спиной. Но не успела Нефера дойти до двери, как до неё донеслось любопытно-хитрое:       — Куда это ты собралась в такую рань в гордом одиночестве?       Девочка застыла. А что, нельзя что ли? Что за претензия? Она повернула голову через плечо и увидела, что парень также повернул голову, смотря на неё в ответ над спинкой дивана с заинтересованной ухмылкой.       — Просто подышать свежим воздухом перед завтраком. Погода хорошая сегодня, — ответила она, развернувшись к нему всем корпусом. Невежливо разговаривать с человеком спиной, особенно со старшим.       — А, ну это дело хорошее. Составить компанию? — спросил староста, вопросительно подняв одну бровь.       — Нет, спасибо. Гордое одиночество и всё такое, — спокойно проговорила она, непринуждённо пожав плечами.       Парень хохотнул, оценив подкол.       — Ну, тогда не смею больше задерживать. Хорошей прогулки, принцесса. Очаровательная прическа, кстати, — ответил он, вновь ей подмигнув. В этот раз такой реакции не жди, я уже привыкла.       — Спасибо, хорошего дня, — с вежливой улыбкой поблагодарила она, вновь оборачиваясь и идя к выходу.       — Твой друг Том, к слову, тоже сегодня подорвался ни свет ни заря. Вышел минут десять назад, — бросил он ей в спину, когда Нефертари уже дернула ручку.       Том проснулся. Чем он там занят? Куда пошёл?       — Спасибо, что предупредили.       Девочка шла по коридорам Хогвартса, освещённым ярким солнечным светом из многочисленных окон. Портреты тоже потихоньку просыпались, некоторые даже уже начали ворчать на тщетность бытия. По дороге она Тома так и не встретила, поэтому просто направилась на школьный двор, как и планировала, подышать воздухом перед занятиями.       Выйдя во двор и сразу поймав лицом, как ни странно, в середине ноября, тёплые лучи, Нефертари радостно зажмурилась, подняв голову к небу. Было слегка прохладно благодаря осеннему лёгкому ветру, но на девочке была тёплая мантия, так что холода она практически не ощущала. Она простояла так пару минут, просто наслаждаясь утренней тишиной.       — Долго будешь памятник изображать?       Нефера вздрогнула, резко открыв глаза, отчего солнце неприятно по ним ударило, и повернулась на голос. Том сидел на скамейке около замка, прислонившись к нему спиной. В руках у него неизменно лежала очередная книжка, а сам он осматривал девочку с легкой ехидцей.       — Зачем ты прислонился к холодной стене? Ты заболеешь, — проигнорировала насмешку девочка, подходя к нему и плюхаясь рядом. Том бросил на неё недоверчивый взгляд, вскинув бровь:       — Я наложил на мантию Согревающие чары, не заболею, — проинформировал он.       Нефера понимающе кивнула, удовлетворившись ответом. Она молча смотрела вдаль на Запретный лес, думая, что Том вновь погрузился в чтение, как обычно, но он её удивил, говоря:       — Сегодня, вероятно, пойдёт снег, раз уж Нефера самостоятельно проснулась раньше десяти.       — Не поверишь, но я выспалась.       — Поразительно, — заключил он, а потом немного помолчал и непринуждённо добавил: — И снова ты экспериментируешь с волосами.       Нефера с удивлением медленно повернулась к нему. Какой внимательный, посмотрите на него. Том прямо смотрел ей в глаза, будто в ожидании ответа.       — Чары гламура, Лукреция научила. Тебе нравится? — спросила она, ожидая услышать очередное: «Мне всё равно. Меня не волнует. Делай, что хочешь.», но он вновь удивил её, довольно утвердив:       — Выглядит неплохо. Тебе идёт.       Что? Нет, в смысле, чего? О Мерлин, сегодня точно пойдёт снег.       Нефертари мгновенно покраснела, казалось, с ног до головы, даже перестав дышать. Том тем временем молча вернулся к чтению.       Взял привычку смущать меня каждый день рождения, дурак.       К слову, она никому не говорила, что у неё день рождения. Не посчитала нужным, да и повода не было. Знали только Том и Флимонт, а последний только потому, что намеренно спросил сразу же после знакомства. Для чего ему эта информация она не понимала, но всё равно сказала, ведь это не секрет. А помнит ли Том? Не то чтобы она сильно обидится, если он забыл, но будет довольно неприятно. Но в этом смысле Нефера не была навязчивой: поздравит — замечательно, не поздравит — ну и ладно, ничего страшного, не очень-то и важно, она в любом случае поздравит Тома в его день рождения.       Нефертари закусила губу и вновь отвернулась к лесу.       — А староста сказал, что причёска очаровательная и снова назвал меня принцессой.       — Это уже вошло у него в привычку. Ты уверена, что он вообще знает твоё имя? — ядовито спросил Том, не отрываясь от книги, но сильнее сжав корешок.       — Да мне всё равно. Главное, что ты знаешь, — вырвалось у неё раньше, чем она подумала.       Том хмыкнул, будто бы расслабленно, уверенно отвечая:       — Я никогда не забуду твоё имя, Нефера, можешь спать спокойно. Такую занозу сложно забыть.       — Не делай вид, будто чем-то недоволен, — парировала она с настойчиво лезущей на лицо широкой улыбкой, чувствуя тепло, патокой растекающееся по сердцу и отдающее в самую душу. Никогда не забуду…       — Ни в коем случае, — весело хмыкнул Том, отложив книгу и хрустнув пальцами.       Они сидели и перекидывались колкостями, негласно соревнуясь в остроумии, пока темпус не уведомил их, что начался завтрак. Уже в Большом Зале она осознала, что Том так её и не поздравил. Вероятно, он действительно забыл. Но, наверное, ей хватило и того признания в том, что он никогда не забудет её имя. Он редко делает комплименты, и делится чувствами только под толстым слоем язвительности и иронии, поэтому для Нефертари они очень и очень ценны.       На протяжении дня она пару раз ещё получала комплименты от сокурсников по поводу причёски, даже профессор Слагхорн в начале урока по Зельеварению прокомментировал это, сказав:       — Мисс Хоукс, чудесные кудряшки! — от чего Том рядом хмыкнул, за что получил щепок в бок под партой, который он стоически проигнорировал. Реакцию она не получила разве что от Флимонта, поскольку его не было видно весь день, даже на общем занятии его не было.       Заболел что ли? Может, стоит заглянуть в больничное крыло и проверить?       После занятий они решили сначала зайти в общежитие, а потом пойти в библиотеку и делать задание на завтра, потому что Тому нужно было взять какую-то книгу для возврата. Они шли в гостиную в уютном молчании и тишине мрачных коридоров, но как только они вошли, на Неферу чуть ли не напрыгнула Друэлла, схватив её за руку и вприпрыжку потащив к столику перед диваном.       — Тари! Пока тебя не было, тут корзину принесли! В записке указано твоё имя! — восторженно щебетала она, активно жестикулируя свободной рукой.       Что? Для меня?       Девочка заинтересованно подалась к столику, на котором взаправду лежала большая плетёная корзина, под завязку заполненная всякими сладостями: одними из тех, что она видела в поезде, когда мимо проходила женщина с тележкой. Нефертари поражённо выдохнула, увидев сверху маленькую записку с аккуратно выведенными буквами: «Нефертари Хоукс».       — Это правда мне, — заключила она, широко раскрыв глаза и не обращая внимания на снисходительные смешки парочки старших ребят, также находящихся в гостиной: — Но от кого?       — Там ещё было письмо, вон оно, рядом на столике, но мы не стали читать, — подал голос Абраксас, развалившийся на диване и читающий журнал о квиддиче.       Письмо и правда было. В красивом чистом конверте, на котором не было ничего, даже сургучной печати. Нефера аккуратно открыла его, чтобы не порвать, и вытащила сложенный пополам лист, который тут же развернула.

Дорогая Тари, Поздравляю тебя с днём твоего рождения! Уверен, в тот самый день — день, когда на свет появилась ты, на небе светило яркое солнце, освещая своим светом всё вокруг. Не прекращай улыбаться, Тари, всё лучшее ещё впереди. Надеюсь, этот небольшой подарок поднимет тебе настроение, на каком бы уровне оно ни было! Очень хотел вручить лично, но, к сожалению, простудился. Не хочу заражать тебя! С наилучшими пожеланиями, Твой Флимонт.

      — Ну и? Не томи, от кого это и по какому поводу?! — нетерпеливо воскликнула Друэлла, стоически держа себя в руках, чтобы не залезть лицом в пергамент и не узнать самой.       — Флимонт, для хорошего настроения, — с радостной улыбкой выдохнула девочка, раз за разом проходясь глазами по написанному.       — Поттер?       — Поттер?!       Раздались два голоса одновременно. Абраксас тотчас перевёл взгляд на Тома, но тот проигнорировал это, негодующе осматривая корзину с конфетами и довольную Неферу.       — С каких это пор ты якшаешься с гриффиндорцами, позволь спросить? — с лёгким презрением поинтересовался Малфой, отвлекшись от чтения.       — Позволяю. С тех самых, как они дарят вкусняшки корзинами, — парировала Нефера, положив письмо поверх сладостей и взяв корзину в руки.       Друэлла согласно закивала, скосив на Абраксаса красноречивый взгляд:       — Это правильный подход. Эксплуатируй мужчин изо всех сил, особенно гриффов. Мама так говорит.       Все парни в гостиной возмущённо скривились, в то время как девушки оценивающе хмыкнули.       — Твоя мама как всегда права. Угощайтесь, — уже громче добавила Нефертари, обращаясь ко всем.       Старшие тактично отказались, а Абраксас и Друэлла взяли по шоколадной лягушке и благодарно кивнули. Том же молча пялился на всё это, даже не шевелясь. Тогда девочка решила нарушить молчание первая.       — Я подниму её к себе. Ты как раз успеешь взять свою книгу. Потом пойдем в библиотеку, как и планировали, — мягко сказала она, глянув на Тома через плечо. Он лишь заторможено кивнул, круто развернувшись, быстрым ходом направился в свою спальню. Нефера последовала его примеру.       Охренеть. Целая корзина. Для меня.       Нефера положила её на кровать и остановилась, переводя дыхание. Она правда не ожидала никаких поздравлений, не то что такого подарка. Нужно будет поблагодарить Флимонта, обязательно сходить и навестить его, что бы он там ни скулил про возможность заражения. Простуда — не чума, переживёт. А ещё надо будет сделать ему ответный подарок на его день рождения. Он будет в апреле, насколько она помнила, стоит уточнить день.       Он сравнил меня с солнцем.       Нефертари удовлетворённо ухмыльнулась. Что ж, этот день действительно стал лучше.       Том уже ждал её у выхода из гостиной, хмуро смотря себе под ноги.       — Я всё, пошли, — отозвалась она, подбежав к нему.       Том ничего не ответил, молча разворачиваясь и выходя из общежития. Они снова шли в тишине, но на этот раз она не была уютной ни на йоту, Нефера чувствовала жуткую напряжённость, исходящую от мальчика. Кстати, она не заметила у него никаких новых книг, всё тот же набор: ЗОТИ, Зельеварение и Травология.       — Ты хоть взял книгу? — спросила она, скосив на него глаза.       Том не ответил, сильнее сжимая корешки учебников. На его лбу появилась старая знакомая венка, означающая сильнейшее раздражение хозяина. Теперь нахмурилась Нефертари.       — Том? — снова попробовала она, и опять не получила никакой реакции. Мальчик словно даже ускорился, лишь бы не идти с ней рядом.       — Том, что происходит? Это из-за подарка? — настаивала Нефера, ускоряясь и пытаясь схватить его за рукав, но он неожиданно прытко дернулся.       Это что за истерика?       — Пожалуйста, Том, давай поговорим, остановись, я не успеваю за тобой, — умоляла она, чувствуя, как в горле появляется ком от обиды, а глаза начинают увлажняться. Она не заслужила такого отношения, она ничего такого не сделала, она не просила подарки, она даже никому не говорила. Почему он так себя ведёт?       Но Том не послушал, уверенно продолжив путь и даже не посмотрев на неё. В этот момент Нефера не выдержала.       — Ну и пожалуйста! Ну и иди один! — запалисто прикрикнула она, резко встав и топнув ногой, звук которой эхом разнесло по пустому тёмному коридору подземелий: — Если тебя так разозлило то, что я могу получить поздравление на день рождения, то иди! А знаешь, в чём правда? Я весь день ждала поздравления от тебя! Мне всё равно на остальных. Я так хотела верить, что ты хотя бы скажешь мне что-нибудь! Но ты забыл, Том! Забыл! — практически в истерике кричала она ему в спину, сжав дрожащие ладони в кулаки и опустив их вдоль тела.       После её последних слов Том резко остановился, словно столкнулся с невидимой стеной.       — Забыл? — предупреждающе спросил он, обманчиво мягким голосом: — Я забыл? — переспросил он, медленно развернувшись всем корпусом и тяжёлым шагом идя к ней навстречу: — По-твоему, я забыл о твоём дне рождения, а ублюдок Поттер всё помнит? За кого ты меня принимаешь, Нефера? Я никогда ничего не забываю, — гневно прорычал Том, остановившись, когда между ними осталось не больше полуметра. Девочка прикусила дрожащую нижнюю губу.       Только не плакать. Не плакать. Нет.       — Ты ничего не сказал с утра, — надломленным голосом проронила она, не выдержав прямого тяжёлого взгляда синих глаз и опустив голову.       — Я хотел отдать тебе подарок, прежде чем говорить. Утром он ещё не был готов, — Том залез во внутренний карман мантии и, вытащив оттуда средних размеров бутылёк непонятного содержания, протянул его ей.       — Что это? — прошептала Нефера, уставившись на флакончик.       — Это зелье для ускоренного роста волос. Я варил его две недели, в том числе сегодня в обеденный перерыв. Ты упоминала, что жалеешь о том, что отрезала свои. С днём рождения, Нефера, — язвительно закончил он, вложив в последнюю фразу весь имеющийся в организме яд (у наследника Слизерина его в избытке), заставив девочку практически захлебнуться в нём.       Зелье для роста волос. Он запомнил. Он запомнил, поэтому две недели готовил ей подарок. Ну конечно, как он мог забыть? Её гениальный Том никогда ничего не забывает, у него отличная память.       Она задержала дыхание и осторожно потянула ладони к зелью, забирая его, при этом коснувшись прохладной руки Тома пальцами.       — Том, ты… это… — она не могла связать и двух слов, пока к щекам стремительно приливал румянец, ярко отражая всю ту бурю, творившуюся у неё в душе.       Том яростно закатил глаза:       — Ну да, это, конечно, не сравнится с той прелестной корзиной с сахарным передозом в комплекте, но…       Но Нефера не дала ему договорить, счастливо хмыкнув и с силой кидаясь мальчику на шею, вышибая этим из него весь воздух. Том поражённо застыл с неловко разведёнными в стороны руками.       — Том, ты самый лучший, ты это знаешь? Это самый чудесный подарок за всю мою жизнь. Спасибо большое! Ты представить не можешь, как я ценю это! — Нефертари сильнее прижалась к мальчику, крепко обвив его руками и прислонившись ухом к его груди, прислушиваясь к учащённому сердцебиению. От Тома приятно пахло мылом и его любимыми книжками: — Том, я… спасибо, что ты есть. Правда. Прости меня.       Какое-то время Том молчал, напряжённо смотря прямо перед собой в даль тёмного коридора. Когда девочка уже хотела отстраниться, она восторженно замерла, чувствуя, как Том медленно поднял свободную от книг руку и мягко положил ей чуть ниже лопаток, крепче прижимая к себе. Нефера покраснела ещё сильнее, слыша, как он довольно хмыкает.       — Лучше, чем твой Поттер?       — Лучше всех.       Так они и стояли в тёмном углу холодного сырого коридора в подземельях, молчаливо греясь в объятиях друг друга. Нефера не знала, сколько времени прошло, прежде, чем Том отстранился и велел идти уже в библиотеку, поскольку домашнего задания было действительно много.       Но зато Нефера точно знала, в искренних чувствах прижимая флакончик с зельем к груди, что это был её новый лучший в жизни день рождения.

***

      — Точно не будешь без нас скучать? — в уже, наверное, сотый раз переспросила Лукреция, обматывая зелёный шарф вокруг шеи и закутывая половину лица. Они с Друэллой и другими их сокурсниками сегодня уезжали домой на Рождественские каникулы, чтобы провести праздник в кругу семьи. Насколько знала Нефера, со всего Слизерина в Хогвартсе остаются не больше четырех человек: парочка старших ребят, да Нефертари с Томом.       На самом деле, для них было настоящим благословением то, что им разрешили остаться в школе на зимних каникулах, потому что встречать Рождество в унылом приюте в компании кучки дикарей и пьяной Миссис Коул категорически не хотелось. Другое дело Хогвартс. Пусть у них в любом случае и нет семьи, зато они есть у друг друга. А в Хогвартсе и кормят значительно лучше. Так что тут выбор без выбора, словом, абсолютно очевидный.       — Ещё как буду. Страшно и безнадёжно. Буду плакать каждую ночь в подушку в приступах нестерпимой тоски по сопению Друэллы и твоим утренним крикливым сборам, — невозмутимо сыронизировала девочка, вольготно разваливались на свой кровати и наблюдая за готовыми подругами в проходе.       Лукреция закатила глаза, а Друэлла сдержанно захихикала, прикрыв рот маленькой ладошкой.       — Хотя бы сделай вид, что расстроена, Тари, — пожурила её Лукреция, наклонившись, чтоб взять свой чемодан за ручку и приподнять для удобного спуска.       — Уже. Обниматься будем на прощание? — серьёзно спросила Нефера, встав с кровати и подходя к девочкам.       Они одновременно раскрыли руки и подались к друг другу, обнимаясь втроем. Друэлла удовлетворённо вздохнула, уткнувшись носом в уже отросшие до плеч волосы Нефертари.       — Хорошо отдохните на каникулах, — пожелала Нефера, наконец отстранившись и мягко улыбаясь одним уголком губ.       — Обязательно. Вы с Томом тоже, Тари, — кивнула Друэлла, покрепче перехватив сумку на плече. А потом они в последний раз помахали друг другу, и девочки ушли, оставив за собой ненавязчивый запах трав от зелья для мытья волос, звенящую тишину и, что самое важное, пустую спальню в полном распоряжении Нефертари.       Нефера тут же с размаху прыгнула на кровать и с чувством потянулась, изгибаясь во все стороны и постанывая от удовольствия в моменты, когда где-то что-то хрустело.       Блаженство.       На календаре было двадцать четвёртое декабря, темпус известил о восьми часах вечера, за окном… была вода, как и всегда, а вот снаружи крупными хлопьями шёл снег, красивым покрывалом укутывая территорию школы и не только, а в душе Нефертари было абсолютное довольство. Она повернулась на спину, раскинув руки по бокам от головы и глупым взглядом уставившись в потолок кровати. Это точно будут лучшие каникулы из всех предыдущих.       Она написала почти все зимние контрольные на оценку «Превосходно», за исключением Трансфигурации и Полётов, по которым гордо стояли «Выше ожидаемого». Том же, очевидно, не получил ни одной оценки ниже «Превосходно», в чем, собственно, Нефера и не сомневалась с самого начала, но это не отменяло того факта, что дура, ведущая им полеты, могла бы пойти навстречу не только Тому, но и Нефере тоже. Очевидно, её благосклонность распространялась только на милых мальчиков с грустными глубокими глазками (ко всему прочему, Том ещё и актёр восхитительный). Девочка успокаивала своё раздражение лишь тем, что в следующем году никаких полётов не предвидится. И слава Мерлину.       Флимонт, кстати, тоже уехал домой, хотя он действительно порывался остаться ради неё, но Нефера убедила его встретить праздник с семьей, используя все свои навыки и аргументы о том, что одна она не останется, и будь у неё родители, она бы непременно отметила Рождество с ними. Скрепя сердце, мальчик нехотя послушался, но клятвенно пообещал, что обязательно ей напишет, а также будет с нетерпением ждать ответного письма. Вчера он уехал. На прощание они пожали друг другу руки и пожелали Счастливого Рождества. На том и порешили.       Нефера и не заметила, как за своими размышлениями провалилась в глубокий сон, утомлённая длинным и шумным днём, наполненным суетливыми сборами и активными прощаниями. Последняя мысль, промелькнувшая в её сознании, перед тем, как она окончательно уснула, была: «Интересно, а у меня когда-нибудь будет полноценная семья?».       Неделю спустя Нефера проснулась в очередное утро каникул. Первые пару секунд она не понимала, где находится, ведь буквально минуту назад за окном было темно, а комнату освещал прохладный свет заколдованных светильников, а сейчас уже вовсю светит солнце, пробиваясь сквозь тонкий тюль занавесок. Она всю ночь читала дополнительную литературу по Зельеварению, рекомендованную им с Томом профессором Слагхорном и, видимо, не заметила, как отрубилась. Проверив темпус, она впала в ступор, с удивлением обнаружив восемь утра тридцать первого декабря.       — Я что, уснула вчера? — поражённо спросила она сама себя вслух, помня о том, что на время каникул в спальне нет никого, кроме неё самой, чтобы разбудить слишком громким вопросом. Нефера осторожно села на кровати, на некоторое время замерев в пространстве и замыленно пялясь в стену, пытаясь окончательно проснуться. Не зная, сколько так просидела, девочка всё-таки поднялась и, прихватив висящее на стуле полотенце, направилась в душ, параллельно совершенно случайно бросив короткий взгляд на окно. И тут же она взбодрилась и побежала к нему, прислонившись ладонями и лицом к холодному стеклу.       О Великий Салазар, это потрясающе красиво, восторженно подумала она, горящими глазами изучая замерзший слой воды озера и слой снега, покрывающий этот лед. Белым-бело. Видимо, за ночь замело так, что впору визжать от детского восторга. Нельзя упустить такой шанс. На Рождество такого сильного снега не было, лишь немного припорошило землю и верхушки высоченных сосен Запретного леса. Кстати, сам праздник прошёл мимо них, потому что встречать его в кругу парочки преподавателей и странненьких студентов других факультетов было очень сомнительно, так что Нефера с Томом ушли к себе раньше всех, сидя в общей гостиной и греясь у камина, читая книжки в уютной тишине и под треск горящий дров. Но это в любом случае было значительно лучше, чем в приюте. На самом деле, всё что угодно было лучше, чем в том мерзком месте.       Нефера приняла душ так быстро, как только могла. Молниеносно оделась и уложила волосы. Ну и конечно не забыла перед выходом взять подарок для Тома, кропотливо и с большой любовью упакованный в подарочную бумагу. Она долго ломала голову, что же такого подарить ему на день рождения, чтобы это не было глупо или непрактично. Том ценил в подарках то, что их можно использовать в повседневной жизни, а не оставить где-то стоять и покрываться пылью за ненадобностью. Но в то же время, она не хотела дарить что-то дешёвенькое, а зелья варить было бы глупо: будто подачка в ответ на его подарок. В итоге она продумала кое-что у себя в голове и попросила Флимонта купить это через родителей, заплатив ему за это. Он сначала отказывался от денег, но когда узнал, что это на подарок для Тома, то молча согласился, скрипнув зубами. Посылка пришла из дома Поттеров совиной почтой ровно две недели назад. С тех пор она бережно хранила её в своей тумбе у кровати. Как же я надеюсь, что ему понравится, чёрт возьми.       Нефера в приподнятом настроении вышла из спальни и спустилась в общую гостиную, в которой не было ни души.       Благодать. И тут же следом. А где искать Тома в полупустом огромном замке?       Она не стала заморачиваться и в первую очередь решила проверить мальчишескую спальню. Поднявшись, Нефера всё-таки постучала ради приличия, но не стала ждать ответа, сразу входя, потому что точно знала, что соседи по комнате Тома все уехали ещё неделю назад; он там так же одинок, как и она.       Перед ней предстала такого же вида спальня, как и девчачья, разве что основное различие было в отсутствии разных женских атрибутов на тумбочках и запахах. Тут пахло просто мылом и мальчиками. На самом деле, она и не ждала, что запах будет типичным неприятным, как в комнатах ребят из приюта, который ощущался даже при простом проходе мимо двери. Тут же всем руководил Том, она это точно знала, а он ну очень чистоплотный. Однажды он её чуть не убил за грязные рукава серого пиджака в приюте, срочно отправив отмывать этот стыд и позор. Так что да, ничего удивительного в чистоте не было.       Удивительно было другое. Нефертари попала прямо в точку, решив сначала зайти сюда. Том действительно был здесь. Умиротворённо спящий на своей кровати у окна, по самое горло завернувшийся в толстое одеяло (в подземельях было значительно холоднее, чем в любой другой части Хогвартса, отчего им даже приходилось использовать Согревающие чары).       Охренеть, подумала она, уставившись на него округлившимися глазами. Это был чёртов первый раз, когда она видела его спящим. Первый чёртов раз. Никогда до этого. Она уже даже начала выстраивать мистические теории о том, что он вообще не нуждается во сне, но нет, вот пред ней явное доказательство того, что это не так.       — Том? — мягким полу-шепотом позвала она, тихо подкрадываясь к нему ближе. Том всё ещё спал.       — Том? Ты что, действительно спишь? — уже громче спросила она, склонившись над кроватью и заворожённо рассматривая его закрытые веки. Но мальчик лишь немного нахмурился, продолжив сон. Ничего себе.       Нефертари протянула руку и осторожно прикоснулась к его плечу через внушительный слой одеяла, ласково потряхивая.       — Том, доброе утро. Пора вставать! Я не пойду на завтрак без тебя.       И лишь после этого он зашевелился, чуть зажмурился, а потом медленно открыл синие глаза, сразу осознанным взглядом впиваясь в её ухмыляющееся лицо.       — Нефера? Ты что здесь забыла? — хриплым ото сна голосом проговорил он, не двигаясь.       Нефертари хмыкнула, сев на кровать возле его ног, будто бы у себя в комнате.       — Искала тебя. Кто же знал, что ты реально нуждаешься во сне, — ответила она, безмятежно пожав плечами, продолжая любоваться сонным лицом Тома; чуть отёкшие веки, заспанный взгляд и, самое очаровательное, растрёпанные чёрные кудри волос, частично лезущие в глаза.       Том вопросительно вскинул бровь:       — Я человек, Нефера.       — Ну, теперь я в этом уверена, — тут же парировала она, подмигнув на его закатанные глаза.       — Который час? — поинтересовался Том, протерев ладонями лицо.       — Около девяти. Хочу позавтракать.       — Ну так иди, — сказал он, недоумённо нахмурившись.       Нефера возвела глаза к потолку, изображая бурный мыслительный процесс, а потом праздно заключила:       — Нет, без именинника не хочу. С днём рождения, Том! — она не дала ему ничего ответить, тут же вытаскивая обёрнутую коробочку и шустро протягивая ему. Том заинтригованно приподнялся, приняв положение полу-сидя и беря подарок в руки: — Я знаю, что ты предпочитаешь холод жаре, — продолжила она, нервно убрав волосы за уши: — Но я также заметила, что у тебя вечно холодные ладони. А зимой тут такие снега! Поэтому я решила, что не хочу, чтобы ты простудился или отморозил руки, так что вот. Пользуйся, пожалуйста.       Том с ювелирным мастерством распаковал его, следом снимая крышку и натыкаясь глазами на пару чёрных кожаных перчаток. Они должны замечательно греть, ведь кожа не абы какая, а драконья. Нефертари отдала за них всё своё состояние, которое она брала с собой из банка на год. Но она правда не хотела дарить ему что попало, Том как никто другой заслуживает носить только лучшее, что-то хуже просто-напросто не для него.       — Это драконья кожа. Они очень тёплые, мы должны сегодня же их опробовать, там такой снежище выпал, упадёшь! — добавила она, наблюдая за его реакцией. Том заинтересованно их ощупывал, а потом тут же померил, довольно вытягивая руку.       — Спасибо, Нефера. Это правда пригодится, — наконец вынес вердикт Том, едва уловимо улыбнувшись ей. Девочка облегчённо выдохнула, словно камень с души упал.       Слава Мерлину, не зря потратилась.       Но опять же, она не была бы самой собой, если бы не ляпнула какую-нибудь нелепость.       — Том, извини, но правда, какой же ты абсолютно очаровательный после сна. Можно я потрогаю твои волосы, пожалуйста-пожалуйста? — выпалила она на одном дыхании, наблюдая поражённо-возмущённое выражение лица напротив.       — Ты… мужчина не может быть очаровательным или милым, мужчина… — начал было свою очередную лекцию он, но Нефера не дала ему закончить, наглым образом перебив:       — Том, ну пожалуйста, — скорчив самое жалостливое выражение из всех возможных. Мальчик молча смотрел на нее, негласно играя в гляделки, но в итоге закатил глаза и откинулся на подушку в немом разрешении, сдавшись.       Нефертари радостно пискнула и нетерпеливо подвинулась ближе, аккуратно положив ладонь ему на голову. Пальцами она погрузилась в мягкие кудри, кожей чувствуя тепло, исходящее от его черепа. О чёрт, как же невероятно мило, я сейчас взорвусь. Она воодушевлённо зарылась в смоляные пряди и нежными движениями подушечек начала массировать скальп.       Том закрыл глаза, искушённо поддавшись навстречу девичьему прикосновению. Вряд ли ему хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь массировал голову. Эта мысль немного расстроила её, от чего она неосознанно спустила ладонь чуть вбок, ласковым движением убирая пару непослушных кудряшек ему за ухо.       Том вздрогнул и распахнул глаза, в упор уставившись на девочку, которая, заметив это, тут же остановилась.       — Что это? — напряжённо спросил мальчик, перехватывая её руку и отодвигая от своей головы, но не отпуская совсем.       — Эм… привязанность?       Глаза Тома внезапно наполнились чем-то нечитаемым, будто смущением, или благодарностью, или всем сразу, а его шея у основания покраснела, ярким пятном выделяясь на бледной коже. Он резко отпустил её ладонь и встал на ноги, отвернув горящее лицо к окну.       — Я искупаюсь, оденусь и спущусь. Жди меня в гостиной, — приказал он твёрдым голосом, сложив руки на груди в закрытом жесте.       — Ладно, — легко согласилась девочка. Хозяин — барин: — Только тепло оденься и возьми перчатки! Мы пойдём гулять!       Она ждала его не больше пятнадцати минут, по истечении которых он спустился уже полностью готовый и без каких-либо прежних признаков сна или смущения. Пример для подражания.       — Пошли, — скомандовал Том, идя вперёд. И они пошли.       Людей в Большом зале практически не было. Парочка человек с каждого факультета и некоторые учителя, в том числе профессор Дамблдор и директор Диппет, которые не вернулись домой на каникулы, почему-то. Может, у них была незаконченная работа, а может им просто не к кому было возвращаться. Но это уже её не касалось. За столом Слизерина не было никого, кроме самих Тома и Неферы, что казалось весьма комичным для девочки. А вот за столом Хаффлпаффа сидело три человека, в том числе та девчонка со дня распределения, которая с тех пор повадилась частенько пялиться на Тома в коридорах Хогвартса, если они пересекались, а ещё, будто бы украдкой (нихрена не украдкой) кидала смущённые взгляды в его сторону на завтраках, обедах и ужинах. И Нефертари это действительно бесило в первое время, пока она не поняла, что Том абсолютно никак не реагирует. А ещё он как-то обмолвился, что среди жёлтых учатся одни сопливые идиоты, поэтому Нефера перестала воспринимать толстушку, как угрозу.       Да никто для меня не угроза, особенно она.       Какое-то время ребята завтракали в умиротворённой тишине лишь под звуки посуды, но ближе к концу трапезы Нефертари не выдержала и игриво спросила:       — Ты бы продолжал со мной дружить, попади я на Хаффлпафф?       — Кто сказал, что я с тобой дружу?       — Том!       — Ты бы не попала на Хаффлпафф, Нефера, — хмыкнув, тут же парировал Том, наслаждаясь последними глотками чёрного чая с привычными для него тремя ложками сахара.       — Ну а если бы попала, дружил бы? — не отставала девочка, отвлекаясь от остатков яичницы и настойчиво заглядывая ему в глаза.       Том, казалось, немного задумался, а потом неопределённо пожал плечами и продолжил пить чай.       Понимай, как хочешь, называется.       — И что это значит? — фыркнув, уточнила Нефера, положив руки на скамью по бокам от своих ног.       — Это значит — молча доедай и пошли уже, куда ты там хотела, — отрезал Том, устало закатив глаза.       Нефера снова фыркнула, предпочитая действительно замолчать и продолжить есть, потому что не хотела устраивать разбор полётов в его день рождения, чем Том был очень доволен.       Сразу после завтрака, вдохновлённая его согласием, Нефертари вприпрыжку побежала на улицу, потащив Тома за ладонь в перчатке, которую он успел надеть, когда они миновали фойе. Он неохотно ускорился, что-то ворча себе под нос про непроходимую глупость и невозможное нахальство.       Кто бы говорил про второе, ага.       На улице было просто потрясающе-восхитительно-чудесно-волшебно: всё усыпано толстым слоем сухого снега, который не таял в минусовой мороз, превращая и без того прекрасный пейзаж во что-то поистине сказочное и Рождественское. Нефертари счастливо засмеялась, выдыхая изо рта густой пар. Том молча осматривался, оценивая масштабы осадков. Девочка не стала ждать его, с радостным воплем побежав вперед по высоким сугробам и буквально наполовину проваливаясь в них, отчего снег попадал ей в зимние сапожки с широким голенищем.       — Не носись, как ребёнок, это нелепо, — донёсся до неё сухой голос Тома, очевидно, не впечатлившегося увиденным.       — Но я и есть ребёнок, Том, как и ты, — весело заключила она, повернувшись к нему лицом и стряхивая снег с боков мантии.       Том нахмурился и кинул на неё мрачный взгляд.       — Я не ребёнок.       — Нам по двенадцать, Том.       — Я не ребёнок, а если ты так хоч… — договорить ему не дала крупная пригоршня снега, попавшая ему прямо в лицо, а затем противно стекающая за ворот шарфа.       Нефера пакостно захихикала, прикрыв рот одной ладонью, а другой тыкая в него пальцем.       — Ты просто… иди сюда, Нефера, — мягко попросил Том, хотя его намерения явно отличались от голоса, поскольку его лицо гневно покраснело, скажем так, не только из-за холода.       — Ещё чего, — со смехом фыркнула девочка, наклоняясь за новым снежком.       Том посторонился.       — Только попробуй, — предупреждающе начал он, но сам также медленно наклонялся к сугробам.       Тотчас под звонкий девичий смех ему в голову прилетел ещё один снежок, покрывая чёрные вьющиеся волосы белыми, стремительно тающими хлопьями. Том разогнулся с угрожающим прищуром и огромных размеров снежком в руках. Нефера дёрнулась назад, ойкнув, а потом резво ринулась дальше от него.       — Сама напросилась, — торжествующе крикнул Том и резко побежал за ней, не обращая внимания на сугробы, разлетающиеся на части перед ними.       Нефертари громко хохотала, ловя спиной один за другим тяжёлые снежные кучи, но не сбавляя скорости. Они наворачивали круги по пустому двору Хогвартса, оставляя за собой протоптанные дорожки первооткрывателей.       — Ты всё равно меня не догонишь, — самодовольно прикрикнула она, оглянувшись через плечо, что было очень опрометчиво, поскольку тут же ей в лицо прилетел увесистый снежок, забиваясь в глаза и нос. Нефера зажмурилась и неосторожно остановилась, пытаясь убрать мешающую влагу и откашляться, в то время как в неё на скорости влетел Том, схватив за плечи, отчего она не удержала равновесия и завалилась назад, потащив за собой мальчика. Она лежала спиной на холодном снегу, чувствуя на себе вес Тома, но не имея возможности даже открыть глаза, потому что они всё ещё были в талом снегу.       — Догнал, — победно заключил он, а потом девочка почувствовала, как тёплые ладони осторожными, но твёрдыми движениями убирают снег с её век и щек, мягко стирая влагу пальцами. Она застыла, смущаясь даже дышать. И быстро открыла глаза.       Самый красивый на свете, первая мысль, пришедшая ей в голову, когда Нефера увидела Его, довольно улыбающегося с праздным блеском в тёмно-синих глазах, раскрасневшегося от холода и догонялок и тяжело выдыхающего белый пар. Его волосы были слегка влажными после её второго броска, из-за чего завились ещё сильнее у лба. А ещё он снял одну кожаную и мокрую снаружи перчатку, чтобы протереть ей лицо. Какой же он, о Мерлин, какой же…       — Ты тяжёлый, — вместо тысячи слов, крутящихся на языке, смущённо выпалила девочка, отвернувшись. Том лишь фыркнул, перекатываясь вбок и ложась на снег спиной рядом с ней. Они так и лежали некоторое время, переводя дыхание и смотря в серое небо, чувствуя рядом горячие ладони друг друга и наслаждаясь звуками природы.       — Дружил бы, — внезапно нарушил тишину Том.       — Что? — не поняла Нефера, повернув голову в его сторону, после чего он сделал то же самое, прямым уверенным взглядом смотря ей в глаза. Девочка сглотнула.       — Я бы дружил с тобой, даже если бы ты попала к красным кретинам, Нефера.       И спроси кто-нибудь Нефертари в тот момент о том, почему у неё в бешеном темпе забилось дурацкое сердце и покраснели щёки, она бы не смогла дать внятный ответ, потому что в голове набатом билось лишь одно слово, настойчиво перекрывая любые другие мысли.       Том.       И только он.

***

      Шестого января Нефера сидела в пустой библиотеке Хогвартса и увлечённо листала книгу, найденную ею совершенно случайно в секции учебников по истории, когда она зашла туда поискать что-нибудь интересное и полезное для неё, как для человека, ничего не знающего о магии до поступления в волшебную школу. Но вместо этого она наткнулась на то, что в первые секунды выбило её из колеи. Книга под названием «Справочник чистокровных волшебников». Она сразу же вспомнила о том, как сильно хотела узнать, кто такой её отец, что из себя представляют Хоуксы и насколько чистая у неё кровь. Кем вообще была её мама? Нефертари не имела ни малейшего понятия. Все вокруг твердили лишь об её отце и том, кто был с ним знаком, но никто ни разу и словом не обмолвился об её матери.       Значит ли это, что она была магглой? Или грязнокровкой, о которых с огромным пренебрежением и брезгливостью отзывались все её сокурсники? Сама Нефера понятия не имела, на чём выстроена такая ненависть, поэтому однажды спросила у Лукреции, на что та брезгливо выплюнула что-то вроде:       — Потому что они не уважает наши традиции. И пачкают чистую волшебную кровь.       Что ж, это многое объясняло, но Нефера всё равно ничего не чувствовала по отношению к чистоте крови. Может потому, что сама до сих до конца не знала своего происхождения. Но она точно не была грязнокровкой, это уже радовало, ведь быть притесненной частью общества даже в магическом мире абсолютно не хотелось. Тут одно из двух: либо полукровка, либо чистокровная. Но почему тогда об её маме ни слуху, ни духу?       Девочка напряжённо вчитывалась в содержание, быстро выискивая свою фамилию. И что ж, она её нашла. Двадцать девятая семья — благородные Хоуксы, страница двести десять. Нефера не стала тревожно тянуть время, сразу же пролистав до нужной главы и погрузившись в чтение. Итак.       Священная благородная семья чистокровных волшебников и ведьм — Хоукс. Из поколения в поколения большая часть членов семьи распределялась на Гриффиндор, хотя и бывали исключения. Например, её дедушка окончил Рэйвенкло, а вот бабушка, бывшая Пруэтт, уже была выпускницей Гриффиндора. Джексон Эллиот Хоукс, её отец, окончил Слизерин, став первым из Хоуксов, попавшим на факультет Салазара.       По твоим стопам, пап, с теплой грустью подумала девочка, смотря на портрет красивого молодого мужчины со светло-русыми волосами и глубокими серыми глазами с веселыми хитринками во взгляде. Ну, зато теперь я точно знаю, что внешне похожа не на тебя.       Последняя запись о Хоуксах датируется маем тысяча девятьсот двадцать седьмого, когда Нефере было не больше полугода. В ней говорится о том, что последний представитель семейства был убит сторонниками Гриндевальда сразу по возвращению в Британию. Так же сторонники тёмного волшебника истребили всех оставшихся в живых на тот момент Хоуксов, в число которых входили и её бабушка с дедушкой, и дядя с тетей, а также двоюродный дедушка и его муж. Они в открытую вступили в активную конфронтацию с Гриндевальдом, категорически не разделяя его идеологию, искренне веря в святость магии и её неприкосновенность для магглов. Они не хотели, чтобы магглы имели хоть какое-то отношение к магии, чтобы они знали об её существовании, они верили, что их миры не должны быть связаны от слова «совсем», и за эту веру готовы были храбро сражаться и лечь костьми, если понадобится. Но они были в меньшинстве, потому не выдержали открытых столкновений и были повержены.       Тупая гриффиндорская смелость, граничащая с абсолютной глупостью, мрачно заключила Нефера, в приступе ненависти крепко сжимая корешки книжки. Сукин сын Гриндевальд со своими омерзительно недалекими идеями.       И опять никакого упоминания о наличии жены у Джексона, да и о наличии дочери тоже. Словно автор справочника даже не знал о том, что её отец был женат. А он был? Он ведь мог и не вступать с женщиной в брак, просто заделать ребенка и жить припеваючи. Но Нефертари хотелось верить, что её папа был воспитанным джентльменом, который вступил в брак с женщиной, с которой занимался любовью. Это правило.       Девочка звучно захлопнула книгу, откинувшись на спинку стула. Что ж. Теперь какие-то вещи стали понятней. Например, теперь она знала, почему никто из родственников её родителей не забрал её к себе: их попросту больше не было в живых. Никого. Грёбаное кладбище.       Нефертари истерично рассмеялась, подняв ладони к лицу и с силой зажимая глаза. Не плакать. Не плакать. Не плакать, господи-боже.       Зачем они это сделали, папа? Зачем выступили против него? Почему ты не остановил их? Ты же Слизеринец, чёрт возьми, ты должен был убедить их. Ты должен был жить. Зачем? Зачем? Зачемзачемзачемзачем…       Девочка надавила на глаза сильнее, чувствуя, как по щеке стекает первая в её жизни слеза, обжигая нежную кожу. Из горла вырвался тихий всхлип.       Я не прощу тебя, урод. Я не прощу тебя за свою семью. Я не прощу тебя за мерзкое детство в холодном сером маггловском приюте. Я никогда не прощу тебя, гребаный Гриндевальд. Чтоб ты сдох.       — Не прощу, — прошептала она полураскрытыми губами, яростно вытирая мокрые дорожки с лица и резво поднимаясь на ноги. Не время сопли распускать, она ещё не узнала, кем была её мать и где она сейчас. И единственный, как она считала, кто мог удовлетворить её любопытство, был профессор Дамблдор, ныне сидящий у себя в кабинете. Не пора ли нанести ему визит?       Нефера быстро убрала справочник на место и стремглав вылетела из библиотеки, сломя голову помчавшись к кабинету профессора. Благо, он был недалеко. Профессор всё ей объяснит: он же умный, он осведомлённый, он должен знать. Не может не знать. Пожалуйста, хоть бы он знал.       Добежав, девочка остановилась у двери, переводя сбитое дыхание. Успокоившись, она поправила волосы и вежливо постучала, подождав разрешения войти.       — Да-да, входите, — донеслось из-за тяжёлой двери из чёрного дерева. Нефера дёрнула ручку и потянула на себя.       — Профессор Дамблдор, это я. Прошу прощения за неожиданный визит, я Вам не помешаю?       В его кабинете было чисто и аккуратно, за исключением творческого беспорядка за рабочим столом, который Том обязательно обозвал бы помойкой. В воздухе витал ненавязчивый запах зелёного чая и засахаренных лимонных долек. Профессор приветливо улыбнулся, отложив перо и сложив руки в замок перед собой.       — Отнюдь. Я как раз закончил со своими делами. Чаю, мисс Хоукс? Лимонную дольку? — вежливо предложил он, указывая рукой на стул напротив стола в приглашающем жесте. Но она не могла сидеть. Она ничего не могла. Она просто должна была узнать.       — Нет, спасибо. Профессор, скажите, пожалуйста, кем была моя мама? Кто она такая? Где она вообще? Она же умерла, да? Я знаю это. Я сирота, профессор, конечно, я знаю, но я нашла справочник о своей семье и не нашла в нём никаких упоминаний о ней. Почему? Там очень подробно рассказано о смерти всех остальных, но о ней ничего? Кто она такая? — выпалила Нефера на одном дыхании, нервно перебирая дрожащими пальцами в жалкой попытке успокоиться.       Приди в себя, чёрт возьми. Ты сильная. Хватит позориться.       По мере продолжительности её речи, выражение лица профессора сменялось с мягкого до хмуро-опечаленного. Он тяжело вздохнул, сняв с носа очки и положив их на стол, потирая двумя пальцами переносицу. Нефера тревожно кусала губы.       — Нефертари, — ласково начал он, обращаясь к ней по имени, а не фамилии, как обычно, но сейчас ей было всё равно, как её называют: — Если ты прочла ту книгу, полагаю, ты уже осведомлена о том, как и при каких обстоятельствах погиб Джексон? — девочка незамедлительно кивнула, внимательно слушая. Тогда профессор продолжил: — В тот день, семнадцатого мая, в бою погиб не только Джексон Хоукс, но и ещё одна женщина, смело сражавшаяся и прикрывавшая его спину. Чистокровная волшебница египетского происхождения, которую позже опознали по документам, как Изис Фаси. Тебя там не было, никто не знал о твоём существовании, пока у тебя не случился магический выброс, открывший тебя для волшебного мира. В приют ты попала в тот же день, когда произошла трагедия, с запиской, где было указано полное имя и дата рождения. Никто точно не знает, была ли Изис Фаси его женой или нет, поскольку магический брак нельзя определить по ушедшим людям. Но, если тебе интересно моё мнение, я считаю, что эта смелая и самоотверженная женщина и была твоей мамой и женой Джексона, — закончил профессор, тепло улыбнувшись девочке.       Нефертари истерично рассмеялась, опустив голову и вновь закрывая увлажнившиеся глаза трясущимися ладонями.       — Смелая и самоотверженная…? Она была дурой, как и все остальные из моей семьи! — выкрикнула она в пол, не замечая, как профессор после её слов обеспокоенно поднялся с кресла, обратив внимания на состояние девочки: — Зачем они пошли против него, профессор? Зачем они сделали это? Это привело хоть к чему-то, кроме их глупой смерти?! Почему? Почему они решили, что лучше смело и самоотверженно умереть в бою со злым волшебником, чем прожить долгую и счастливую жизнь? Почему они оставили меня там, профессор? Почему?! — рявкнула она, пытаясь подавить дикую дрожь в теле.       Нет. Не плакать, не показывать слез. Не плакать.       Спустя мгновение давящий тишины она неожиданно почувствовала, как её опущенная макушка уткнулась во что-то мягкое и пахнущее мятой, оказавшееся длинной бородой профессора Дамблдора, а его рука мягко легла ей на затылок, по-отечески прижимая к себе в ненавязчивом объятии.       — Они отдали жизнь за то, во что страстно верили. Твои родители хотели счастливого будущего и чистого неба над головой для грядущих поколений. Для тебя, Нефертари. Джексон Хоукс, Изис Фаси и вся благородная семья Хоуксов — герои, на которых нам всем стоит равняться, — полу-шёпотом поделился мыслями он, тепло поглаживая девочку по волосам.       И Нефера больше не выдержала. Она горько зарыдала, протяжно завывая в голос, подобно побитой собаке, и закрывая лицо в ладонях в безнадёжной попытке приглушить громкость. Она плакала за смерть своей несчастной, но храброй и сильной духом семьи по вине ублюдка Гриндевальда. Она плакала за своё одинокое, сиротливое и нищее детство. Она плакала за всё то невыплаканное и сдержанное за все прожитые годы.       Нефертари плакала и думала о том, что всей душой ненавидит тёмных волшебников.