∀∀∀∀∀
_________________
Разговор Сынмина и Минхо о Хёнджине. Назвав Хёнджина своим исключением, Сынмин не смог больше отвечать на вопросы Минхо. И к удивлению младшего, он в скором времени прекратил задавать их — самое главное было услышано, а остальное можно и потом вытянуть. Есть база для размышлений, и её хватало Ли для полного отвлечения от собственных проблем. Однако Ким не дал ему и шанса испортить себе настроение утром — после пробуждения он быстро собрался и ушёл дожидаться завтрака в комнате отдыха. О её существовании он узнал, шатаясь по коридору. Присутствие мягкого мешка немного порадовало его: если Минхо станет совсем невыносимым, то можно оставаться на ночлег здесь. Великолепная перспектива. Завтрак прошёл ужасно. Во-первых, сегодня Ким ждал его как никогда: ещё в комнате отдыха он почувствовал запах кимчи, которое, к его огромному сожалению, не подавали ни в один из дней. Поедание кимчи было его личной традицией, которую он почти никогда не нарушал: каждый день хотя бы раз, а иногда во время нескольких приёмов пищи, к примеру за завтраком и ужином. И вот, подойдя к стойке в столовой, он не обнаружил заветного блюда, хотя запах ощущался ещё сильнее. Повара убеждали его, что ему это только кажется и никто кимчи не готовил. «Приготовили, собаки, и врут. Наверняка всё схомячили эти учёные, а для нас только то, отчего они нос воротят. Сволочи.» — эта мысль расстроила его не меньше, чем пребывание в научном центре и эксперимент. Возникла ещё одна неприятность, хоть и не настолько трагичная, как исчезновение любимой еды. Во время завтрака, как бы Сынмин не тряся, Минхо не появился. Чанбин подошёл к нему, чтобы выяснить причину отсутствия своего друга, ведь их компании Ли ничего не сказал, а он, как сосед, мог знать больше. «Что-то явно не к добру». Когда Ким даже стал немного переживать за Минхо, пропажа которого легко могла предвещать что-то ужасное, ему пришло сообщение. Ли Минхо (одноклассник): Слушай, а ты начал встречаться с Йеджи, потому что она на Хёнджина похожа? Типа твой идеал, но без хуя? Никаких переживаний не осталось — у Минхо явно всё отлично.Ким-гомофобогей:
Ты идиот? Нет.
Ли Минхо (одноклассник): Точку для уверенности поставил?Ким-гомофобогей:
Нет.
Где тебя носит? Твои дружки распереживались
Ли Минхо (забанить): Меня херовит. Может отравился, не ебу. Живот ноет, как волк на луну, и обосраться хочу каждые десять минут. Самое обидное, что нихуя не получаетсяКим-гомофобогей:
Можно было бы и без подробностей.
Ли Минхо (забанить): Можно, наверно, но ты же переживаешь🥺 Ли Минхо (забанить): Сынмо, а тебя больше возбуждает, когда ты сам собачишься на Хёнджина, или когда он тебя оскорбляет?Пользователь Ким-гомофобогей добавил Вас в чёрный список.
— Вот зануда, пфф… — пробурчал Минхо, бросил телефон куда-то в кровать и прижал колени к животу. Проворочавшись полночи, он решил, что этот день официально летит в мусорку. Утром, когда Сынмин уже ушёл, он стал активно кричать в камеру, требуя врача и лекарств. К нему пришли сотрудники, опросили его, взяли кровь на анализ, но ничего толкового для облегчения его состояния не сделали. Поэтому, чтобы хоть немного порадовать себя, Минхо решил немного поиздеваться над Кимом. Но, к сожалению, вышло ненадолго.***
На сбор в лекционном кабинете, по понятной причине, пришли все, кроме Минхо. В этот раз Сынмин сел на первую парту, но подальше от Йеджи. Шутка Ли кружилась в голове. И действительно, его мозг ранее твёрдо блокировал тот факт, что она и Хёнджин похожи как внешне, так и по характеру. А значит, Ким просто нашёл себе замену, не перечащую его принципам. Поэтому теперь ему было стыдно даже просто посмотреть на девушку, которую, по всей видимости, он просто использовал. Год назад, когда Хван признавался в своих чувствах и красочно описывал всё то, что происходит с ним даже при одной мысли или взгляде, Ким опешил. Пока рассудок прятался в клетке шока, он допустил мысль о том, что всё услышанное схоже с его собственными чувствами. «Но эту мысль озвучивать нельзя, это ошибка, глупость, мерзость, грязь…» — заговорил голос разума. Разум, принципы и предрассудки всегда побеждали все желания. И не важно, насколько жгучими они были и насколько тяжело было с ними прощаться. Нельзя и точка. «А я то думал всё давно в прошлом, а оказывается я просто сменил шило на мыло, хах…» — думал Сынмин, грустно поглядывая на улыбающуюся Йеджи, к которой вместо него села Черён. «Хотя я, видимо, ей тоже не так уж и сильно был нужен. Извиниться? А перед кем я вообще хочу извиниться? Перед ним нельзя, вдруг общаться снова начнём. Я столько раз себе отказывал, чтобы опять окунуться в это болото? Да даже если извинюсь, что с того? Вчера в Хёнджине говорило его желание спасти всё и вся. Он кретин, но не последний — даже говорить со мной не стал. И это хорошо. Вчера была случайность, обыкновенное дежавю. Это Минхо меня настроил на эту херню. Гад ползучий.» Сынмин не врал — он искренне ненавидит всех представителей нетрадиционной ориентации. Консервативное воспитание родителей не дало и шанса быть толерантным. Поэтому признание Хёнджина воспринялось как предательство — он доверил ему свою дружбу, считал «нормальным», а тот… Однако высшая ненависть Сынмина обрушилась на него самого — «как я посмел так забыться?» Один раз, незадолго до признания и ссоры, Хёнджин испугался за младшего, который ни с того ни с сего хлёстко ударил себя по щеке. Точнее, это для Хвана причин не было — Ким таким образом наказал себя за чрезмерную задержку взгляда на чужих губах и непозволительные мысли. Нельзя. Отгоняемые идеи притягивались, как магнит, после каждого конфликта и тяжёлого выдоха бывшего друга. До тех пор, пока не были запрятаны в дальний угол собственной памяти. А Минхо разворотил заброшенный чердак головы Сынмина — теперь нужно запихивать всё обратно. Прямо сейчас это всё неприязненно чавкало за его спиной. Не оборачиваясь, Ким аккуратно взглянул на Хёнджина, который задумчиво шевелил челюстью и периодически слегка открывал рот, чтобы языком провести по верхним зубам, будто пытаясь что-то с него снять. Младший помнил эту картину — Хван так делал в двух случаях: если съел что-то ужасное или если сильно нервничал. А учитывая довольное лицо старшего за завтраком, которое Сынмин заметил абсолютно случайно и вообще он давно его забыл, можно легко догадаться, что приём пищи не удался только у младшего. Причину переживаний Ким конечно же спрашивать не будет, ему же всё равно. Просто наблюдения от скуки. Однако он ошибся. Может Хёнджин и проснулся с неприятным осадком от грубой реакции на вчерашнее спасение от липких лап Минхо. Но сейчас его волновала только отвратительная горечь на языке. Завтрак был не плох, и откуда взялся этот привкус Хван не понимал. Единственная догадка скрывалась в тошнотворно сладком запахе, следовавшего с ним от самой столовой. Как будто в сырое мясо добавили ванилин, сверху засыпали корицей и подали с бокалом изысканного… дешёвого алкоголя. Нет, такая ассоциация у Хёнджина была только первые пять минут, а уже после он посчитал, что ему просто насрали под носом. То есть, по его ощущениям в комнате пахло буквально всем. И к этому тоже было своё объяснение, написанное в методичке — а ведь глава «запахи нового вида человека казалась такой мечтательно привлекательной. Зависнув несколько дней назад надолго на этой части, Хван и не думал, что реальность будет настолько разочаровывающей.``````
В этот раз Чонин задержался, но в скором времени вошёл в кабинет с несколькими сотрудниками. Сделав первый шаг он удивлённо остановился, начиная принюхиваться — никто не удивлялся его реакции, ведь не только Хёнджин чувствовал эту грязную смесь запахов в комнате. А вот кто именно принёс на себе эту вонь, никто не знал. — Бин, ну колись — всё-таки от тебя, да? — Феликс уже второй раз не удержался от глупой шутки. — Я не обижусь и никому ничего говорить не буду! — Я щас отвоняю от тебя в другой конец кабинета! — Чанбина было слишком легко зажечь, чем пользовался младший, любуясь его злобой. — Всё-всё, не нужно — в нашем квартете и так половина потеряна… К тому же я почти ничего не чувствую. Просто все так всполошились, всем чем-то пахнет, а я вообще… — Погоди, Ликс. — Чанбин принялся за дедукцию — нужно же оправдывать звание гения. — В кабинете присутствует смесь из нескольких запахов, причём самых разнообразных… И только мы с тобой почти ничего не чувствуем… Ты понимаешь, к чему я? — Кажется, да… Пахнет всё-таки от нас! Есть же правило «кто не чувствует, от того и воняет»… — Вот из-за тебя мы с тобой второстепенные персонажи! Ладно, я люблю тебя, просто подумай лучше: в методичке сказано, что от бет почти или вовсе не исходит запаха и они плохо ощущают чужие. А значит?.. — Значит мы все почти прошли переход к новому виду человека… Вообще-то это был мой второй вариант! — Ага, верю-верю. Держи ухо востро — скоро начнётся трагикомедия в трёх актах. Ну, или, как и всегда, на страниц сто. — Хах, тогда будем ждать.``````
И снова сдача крови — проверка изменений. Сотрудники открыли небольшие чемонданчики с анализаторами и многоразовыми иглами, которые после каждого подопытного самостерилизиуются. Удобно, а главное, практично. «Такие технологии используют… А придумать способ, чтобы вонючая игла не пробивала мою кожу, до сих пор не могут!» — причитал Хёнджин, когда его снова отправили первым на сдачу. — Погодите-ка! А Минхо нет. — крикнул Чанбин, как будто не понимал, что Чонин это прекрасно знает. Задавая вопрос, он надеялся на иной, более ясный ответ, ведь Ли так и не написал им. Однако улыбающийся куратор только качнул головой. Сынмин решил прояснить причину исчезновения, ведь от загадочного ответа сотрудника сзади начались перешёптывания. Среди них он особенно выделил «а вдруг умер?» и «может превратился в собаку!». — Минхо не будет, ему плохо. — А разве ты не говорил, что ничего не знаешь? — Чанбин заметил несостыковку. — Он мне написал. — Сам написал? То есть мы ему телефон взрываем и остаёмся в игноре, а тебе он сам написал? — Если не веришь… — Ким резко вспомнил другие сообщения от Минхо, поэтому показывать переписку не решился. — То… мне плевать. Ещё немного скептически посмотрев на Кима, Чанбин с Феликсом всё-таки поверили ему — причин врать явно не было. Но даже когда они отстали, Сынмин продолжал чувствовать на себе давящий взгляд. — Прекрати пялиться. — нарочито сухо произнёс Сынмин, слегка повернув лицо к Хёнджину. Ожидаемой реакции не последовало, как будто из сценария Хвана случайно вырезали реплику. Молчание порой раздражает больше, чем самое желчное оскорбление. Особенно если следом за ним через пару секунд доносится смех без объяснений. Хёнджин не смог удержаться, ведь неожиданно возникшая мысль была до боли забавна. «Так он, похоже, просто мазохист! Минхо его турзучит, оскорбляет, а он с ним сближается? Я же знаю, как Сынмин смущается — и когда Чанбин пристал к нему и захотел прочесть переписку, он был на пике смущения. Да и вчера… Может у них вообще какая-то ролевуха была, а я помешал? Стокгольмский синдром и прочие прелести? Так вот в чём секрет успеха, хах… А я ж, как дурак, защищал его, когда очередной парень хотел ему улыбочку подправить кулаком — а он, видимо, специально доводил их. Что ж, приму к сведению. Вот только ладно ещё Сынмин, причинно-следственные связи поступков которого я никогда не пойму. Но Джисон то блять куда… Нет, я точно скоро официально создам клуб хейтеров Ли Минхо.» Как будто читая мысли старшего, Хан грустно выдохнул и упал подбородком на руку. С Минхо было весело и тревожно. Без Минхо — скучно и злобно. Ужасные сочетания, но к сожалению других коктейлей на банкете чувств Джисона не подавали. — Эх… В первый раз за всю учёбу я захотел его увидеть, чтобы послушать очередную гадость и поржать, а он не пришёл! — Хан сказал как бы про себя, напрямую не обращаясь к старшему. — Умеет же подгадить, даже когда рядом нет. — Ага. — явно не тот разговор, который Хёнджин хотел бы поддерживать. — А может он и вовсе испугался тебя вчера, хах. — Минхо?! Нет, я конечно явно его смутил… Если уж ты и сейчас на меня периодически странно поглядываешь, удивляясь изменениям, то его микромозг и вовсе взорвался. Кстати, напоминаю: когда у меня начнётся гон, запри меня и не выпускай. Действие успокоительных прекратилось, и все обиды всплыли наружу. — Запереть в комнате с ним? С удовольствием. — Хёнджин! — серьёзный тон сошёл на нет. — Видел бы ты себя сейчас! — Хван тихо хихикал — умилительно возмущённое лицо Джисона казалось ему особенно очаровательным. — Испугался? Ну не может такая милашка, как ты, обидеть кого-либо. Хах… Я помню про наше обещание, не переживай. Сдача крови подошла к концу и сотрудники тут же перешли к анализу. Чонин прыгал вокруг них, поглядывая на всплывающие на анализаторах результаты. Когда его всё-таки мягко отогнали, он вернулся к группе. — Так, ладно… Сейчас мы посмотрим, на какой вы степени изменений. Сейчас это может быть не ощутимо, но, возможно, кто-то уже перешёл к новому виду. Реакция элементов в вашей крови позволит нам выстроить список, по которому мы узнаем, в какой последовательности вы будете подвержены гону или течке. — Чур мы с Бином первые! — неудержался Феликс, обнимая соседа за плечи. — Первые с окна будете прыгать, идиоты. — более доброжелательной улыбки казалось не существует. — Посмотрим, как ты поговоришь, когда мы с Ликсом в министерстве науки будем сидеть! — пока что громкое подтверждение своей гениальности было единственным, что радовало Чанбина. — Такого министерства не существует. — А откуда ты знаешь то, что будет в период нашего роста? Хах, сразу видно, кто здесь будущая надежда, а кто — расходный материал, щебечущий всякие глупости. Эх… А этот список с гонотечками будет висеть тут, как список дежурства в школе? Хах, типа: «Так, сегодня очередь Ли»… — Да-да, а потом начнётся: «Ой, ну я не могу сегодня, может кто-нибудь вместо меня «отработает»?» — подхватывал Феликс, давая пять старшему. — Нет. — выдержка Чонина после знакомства с этой группой явно начала переживать самые худшие времена. — Вы не будете ничего знать. — Так а нахер этот список, если он никак задействован не будет? Не оправданный приём? Сюжетная дыра? Идея ради идеи? — Я буду проводить личную беседу с каждым перед началом гона или течки. Остальным не стоит знать, чтобы ничего лишнего не сделать. Да и в конце концов, вы сами должны проживать все этапы, так что моё вмешательство носит только ознакомительный характер. — Аааа, вот оно что. — подключился Сынмин с абсолютно абстрагированным лицом, как будто верил куратору. — Так бы сразу и сказал: мне делать нехер, поэтому я решил поиграть с крутыми приборчиками. Сотрудники рассмеялись — и не известно из-за стёба Кима или из-за фразы Чонина о степени его вмешательства. Они прекрасно видели, насколько он «не влезает» в чужие разборки, но при этом сделать замечание не могли. Скромные смешки компенсировали возмущения. Такая вольность всех присутствующих добесила куратора окончательно. В его планах было мероприятие вопрос-ответ с подопытными — наверняка кто-то излишне гениальный упустил что-то в методичке или не понял смысл какого-нибудь абзаца. Однако теперь Чонин начал увлекательную мерзотную лекцию с детальным описанием всего того, что ждёт группу. Особенно ярко он приступил к описанию мужской беременности и родов, отчего глаза парней полезли на лоб. Смотреть на их скорчившиеся лица — особое удовольствие.``````
После двух часов откровенного наслаждения, прошедших не совсем гладко, Чонин решил, что для полного счастья необходимо добить всех. Параллельно с этим, Минхо продолжал мучиться в своей комнате. И, опять же, для полного счастья, его решил дожать отвратительно весёлый голос — видимо в камерах был ещё и динамик. — Минхо, ты как там себя чувствуешь? — донёся из ниоткуда голос Чонина. — Мы тут все собрались, а тебя нет. — Чмошник блять, отвали от меня со своими лекциями! — взревел Минхо. — Из-за вашей стряпни я хочу разорвать себе все внутренности! Ли явно не прикидывался — вся группа подопытных прекрасно видела его агонию по видео, демонстрирующимся на экране в кабинете. Минхо мог только слышать лёгкие смешки, но и по ним понял, что его прекрасно видят все. Смеяться может только он, а над ним — непозволительно. Собрав всю выдержку, он гордо поднялся с кровати, улыбаясь прямо в камеру. — Шутка. Я просто хотел… — держать на лице беззаботность было сложно для Ли. — …хотел проебать этот день. А разорвать я хочу только тебя, Чонин. — Я уже успел соскучиться… — протянул Феликс, по началу испугавшийся за друга, потом посмеявшийся, а теперь радующийся возвращению его истинной хамоватой личности. — Всё правда нормально? — Лучше бы тебе было до слёз херово! — дополнял Чанбин, который, на самом деле, испытывал тот же спектр эмоций, что и младший. — Ты почему нам ничего не написал? Мы бы прикрыли твою ленивую жопу. — А её разве никто не прикрыл? Я же так чувственно расписал свой недуг! — для Минхо настало время поднять себе настроение. — Хэй, а Сынмин меня слышит? — Нет. — сказал Ким и закатил глаза от хитрого лица на экране — по прогнозу ожидается новая глупость. — Сынмо, разблокируй меня блять! Как девчонка себя ведёшь. Ты теперь мой антистресс, вдупляешь? — Я просто сделал первый шаг к нашему уютному игнорированию. Что может быть лучше для ищущих драму подростков, нежели смотреть на публичное загадочное выяснение отношений? Тем более, если это делают почти никак ранее не взаимодействующие Минхо и Сынмин. Интрига возрастает вдвойне. А у одного из подопытных, ещё и злость. — Ну теперь мне скучно тебя игнорировать. — Минхо состроил совсем трагичное выражение лица, однако это вызвано не холодностью младшего, а ноющей болью. — Хотя, если тебе скрывать нечего, я могу поспрашивать тебя и при всех. Наш секрет не такой уж и страшный, верно? — Разблокировал. — после паузы отчеканил Сынмин и бросил телефон на стол — репутация дороже гордости, как бы противоречиво это не звучало. — Но я не обязан отвечать на твои сообщения. — Мне достаточно и твоей реакции, гомофобный малыш. Пока ты свободен. — Я очень не хочу прерывать вас… — начал Чонин, радующийся неожиданному спектаклю больше всех. — Но мне всё-таки нужно узнать о твоём самочувствии, Минхо. Не то чтобы Ли было плевать на слова Чонина. Лучше сказать, что ему было глубоко похуй. Сейчас он воображал бешеное лицо Кима. Давить на чужие слабости приятно. И сейчас Минхо был уверен, что своими двусмысленными фразами давит сразу на двоих людей. Победно махнув рукой от камеры, как будто отмахиваясь от Сынмина, к которому сам и пристал, он отвернулся и поплёлся к кровати — скрывать недомогание уже невозможно. Да и манипуляция над младшим не подарила того ожидаемого восторга — не то. На секунду Ли понял, кого бы он хотел сейчас облить помоями с головы до ног, а потом, после из ниоткуда взявшегося высокомерного ответа, едко и добивающе оскорбить. В прошлый раз Джисон обескуражил его, и поставить точку не получилось. Но в этот раз он готов подтвердить, что действие инъекции имеет только внешний эффект и человек-сопля альфой не станет. «Удивлён ли я, что тихушник молча отсиживается? Хах, нет. Видимо баланс того, чтобы тупо переть на рожон, обнулился за один раз. Стёб над ним это мой каждодневный ритуал, даже как-то обидно. Но задеть и не увидеть его перепуганную морду будет не то. Живи пока.» — Всё, Чонин, отрубаюсь — не думаю, что ты настолько психованный, чтобы смотреть на то, как я тут сплю. Я уже всё сказал вашим сотрудникам, у них и спроси о моём здоровье. Чонин недовольно фыркнул, но улыбку не снял — может, она вообще приклеена к его лицу? Когда он выключил экран, его подозвали сотрудники — список готов. Приятное волнение накрыло куратора с головой, и он не задумываясь отправил всех вон из кабинета. — Джисон, просыпайся. — Хёнджин толкнул спящего соседа и поднялся со своего места. — О, всё? — сонно пробормотал Хан, медленно потягиваясь. — Что-то важное не пропустил? — Важное — нет, а идиотское — да. — О, а что было? — Не интересно. Потом. Хёнджин ловко обошёл шумную парочку гениев, накинувшихся на Черён, и побрёл на выход. А вот Джисон замешкался, но в дверном проёме нагнал старшего, остановившегося и тут же отключившегося от реального мира из-за одной тихо сказанной фразы. — Сынмин, а вот с тобой мне нужно поговорить. — воскликнул Чонин после того, как внимательно пробежался по первым фамилиям в списке. — Останься.***
— Хёнджи-и-ин, алло-о, приём! По пути в столовую Джисон пытался дозваться Хвана, периодически тряся его за плечо или толкая бедром. Но тот был слишком занят своими мыслями. «Не просто так Чонин решил поговорить с Мином наедине. Если это связано с дурацким списком, я повешусь. Неужели Сынмин первый и скоро у него начнётся течка? Нет, дурость, мне нечего переживать. Да, я уже понял, что мне нихера не плевать на него. Но я не животное, чтобы пользоваться его беспомощным неадекватным состоянием. Вот только есть с ним рядом одна сука, которая вполне себе может так поступить. Минхо. Стоп… А что если у Мина уже всё началось? И тогда они с Минхо… Это их секрет? Блять. Ещё раз стоп, этого не может быть — омеги с омегами же не сходятся, так? А если Минхо ещё не прошёл через изменения? Нет, он точно не прошёл — после окончательной стадии, если верить методичке, омеги не испытывают эрекцию. А в таком случае Минхо взорвал бы своей горящей жопой весь центр. И вот почему мне не похуй… Да погоди, Джисон, сейчас вообще не до тебя!.. Боже мой, ладно.» — Да, Джисони, возьми мне обед, спасибо. — Хёнджин на автомате ответил младшему и поплёлся к дальнему столику. — Я займу нам места. Наверно Хвану не стоило оставлять его одного.``````
Джисон стоял в очереди и продумывал, что взять, и вдруг к нему начала подступать тревога. Знакомый отвратительный запах ударил в ноздри, прийдя вместе с ядовитым голосом. — Приятного аппетита, хах, подавись и сдохни. Минхо ни капли не жалел, что решил пойти в столовую сам, а не попросил свою компанию принести ему обед. Как только он увидел Джисона, ноющая боль отступила. Он так и не смог определить, чем именно является его стыдо-возбуждение прошедших двух дней, но сейчас именно это состояние накрыло с головой. Рука, поддерживающая болящий живот, теперь грузно упала на чужое плечо. — Отвали, ты воняешь. — не оборачиваясь Джисон сбросил кисть Ли. Минуту назад он злился из-за игнорирования Хёнджина, а теперь же обстановка обещала стать повеселей. — Подойди после обеда, не хочу аппетит портить. — Ты попутал, тихушничек. — Минхо с силой резко повернул младшего к себе, и, увидев усмешку на его лице, вскипел ещё сильнее от безумного удовольствия. «Нужно побыстрее сбить её». — А ты сам то к себе принюхивался? Думаешь, если ничё не видно, то никто не почувствует? Неа, ты жёстко палишься. Вижу руки целы. И чё ж ты тогда изрезал в этот раз? Улыбка слетела с лица Джисона, сменившись ступором. Если старший так сильно хочет уколоть его в больное место, то зачем нужно придумывать такой странный подход? Что ж, даже подобная глупость сработала. Вот только показывать это Хан не собирался. — Ты о чём? Твою голову окончательно снесло? — Думаешь? Может только слегка, хах. В душ бы хоть сходил, чтобы смыть свои пиздострадания. — продолжал настаивать Минхо, после чего обхватил пальцами затылок младшего, чтобы прошептать остальное на ухо. Некоторые слова он говорил особенно «вкусно». — Или чё, вскрываться можешь, а скрываться — нет? От тебя кровью прёт так, словно ты себе нахер весь живот вспорол. Может… покажешь мне? Так хочется взгля… — Ответ на мой вопрос очевиден — твою голову снесло бесповоротно. — оттолкнув Ли, Хан подумал и решил воспользоваться его трюком. Через мгновение уже он подвёл к себе голову старшего, тихо пуская яд на ухо. — Неужели тебе настолько тяжело быть жалким, что обязательно нужно придумывать причину, как бы меня унизить? Ты случайно на мой плач не дрочил, а? — Случайно? — Минхо опешил от такой проницательности, но без смущения продолжил. — Хах, да я специально дрочил, вспоминая твою сопливую морду!.. Поплачь ещё… — Что? — Джисон явно не порадовался, что так умело угадал, и окончательно отстранился, повышая тон.— Какой же ты гадостный! — Какой есть. Я хотя бы не ловлю волну «боюсь-охуеваю». Что ж ты меня так не подстебал, когда Чонин позвонил мне при всех? Сейчас опять боишься, хоть и три минуты назад был смелый. Вот значит полчаса назад тоже в штаны наложил, чтобы рот открыть на меня. — Что?.. — Да ты заебал со своим «что?» уже! Не пытайся отмаза… — Полчаса назад я спал. Хах, а ты решил, что я испугался и отмолчался? Ты до такой дурости самоуверен? — Чё?.. — Мне жаль тебя разочаровывать... а нет, не жаль. — последний выдох, ощущаемый лучше любой драки из прошлого. — Но я тебя больше не боюсь. Ты мне просто противен. И пока меня не вырвало от того, как ты пахнешь своим «возбуждением от прошлого жалкого меня», я пойду. Придётся тебе искать новую отвратительную причину, чтобы кончать — рыдать я больше не буду. А пока будешь думать, помойся и смени засранную одежду. Быстро переключившись на повара, Джисон забрал обед для себя и Хёнджина. Несмотря на видимое спокойствие и уверенность в лице, его руки сильно тряслись. Ликование: он снова смог заткнуть Минхо. Да, Джисон оступился от шокирующего факта, но потом перетянул победу на себя. Вскоре после того, как Хан ушёл, к Минхо подбежал Феликс с Чанбином, держащий на своём плече сопротивляющуюся Черён. Четвёрка собрана, вот только двоих из неё они точно скоро потеряют окончательно.``````
Влетев за столик к Хёнджину, Хан тут же принялся к обвинениям. — Ты почему не разбудил меня, когда Чонин созванивался с Минхо? — А ты как узнал? — Минхо только что пытался меня подъебать тем, что я испугался его! — Сука. — Хвану тяжело быть спокойным, когда и в мыслях, и в реальности кружит ненавистный одноклассник. — Всё в порядке? Что он тебе сказал? Мне не хотелось, чтобы он опять утягивал тебя в свою клоунаду, но этот… — Да это ты главный клоун! Ты за кого меня держишь? Я смог бы разобраться — да я же хотел разобраться, — а ты!.. Я на кой хер тебе жаловался о том, что хочу снова сбить его мразотную ухмылку с морды? Я может готовился, а ты меня не разбудил? — Да чем он вам так резко стал интересен?! — обвинения окончательно довели и без того злого Хёнджина, и он бешено ударил по столу. — Сучий Минхо! — удар. — Сучий Чонин! — снова. — Сучий звонок!.. — удар и укушенная до крови губа. — Боже, а я то думал, что это только мне нравится побольнее… — Ты это о чём? — Джисон понял, что перегнул, поэтому агрессия сменилась переживанием. — Да что с тобой произошло? Что вообще было в этом звонке?! Хёнджин! Но Хван не собирался отвечать. Он снова оказался плохим из-за того, что пытался отогнать ненавистного Минхо от своего близкого человека. Бред, не иначе. Пять минут терпеливого молчания и надежды на то, что старший расскажет, закончились. — Ты обиделся? — допытывался Джисон до чрезмерно тихо обедавшего друга. — Да, зря я так грубо на тебя наехал, прости меня. Но я вчера весь вечер продумывал то, как смогу окончательно сломать представление Минхо о себе! — Не подвигайся так близко, ты слишком уж странно пахнешь. — без злобы ответил Хёнджин, выдыхая из груди не нужную обиду. Не младший расстроил его, на друзей нельзя злиться. Он в принципе не умеет долго злиться. — Что? И ты туда же? И чем же я пахну по твоему? — Сырым мясом. Я долго думал в кабинете, от кого же это так воняет… — Что? — Да хватит «штокать», я не вру. — Да что ж вы все прикопались к моему «что»?! Нет, стоп, погоди… Схерали от меня пахнет сырым мясом? — Ну может не сырым мясом… Я точно не могу описать, может лучше сказать… — Кровью? Хёнджин удивился такому варианту, но немного задумавшись молча кивнул головой. Джисон тут же обнюхал свою толстовку в разных местах, руки, штаны и даже, на всякий случай, подошву обуви, но так и не почувствовал подобного. — Пока наш диалог окончательно не напомнил мне разговор с Минхо пятиминутной давности, я сразу скажу — я не резался, правда! — Минхо что-то сказал про твои порезы? Вот мудила… — Поверь мне, это не худшее, что он мне сказал. Так, нахер его, у меня тут разнос похуже будет! — Пфф… Что ж, видимо твоя «пара» ебанутая в край. — Хван понаблюдал за младшим, и когда понял, что запах чувствуют только окружающие, пришёл к не сильно приятному выводу. — Помнишь нам улыбашка про запахи рассказывал? А потом мы ещё в методичке про это прочли. И видимо твоей «судьбе» нравится запах крови… Хах, вот вам и обещанные «альфы могут пахнуть кофе, хвоей, алкоголем»!.. — попытка разрядить атмосферу вышла скверной — Хан не реагируя пялил в одну точку, ломая себе пальцы. — Джисон, Джисон, отомри! Да, я представляю твои чувства, но может твоя омега просто любитель стейка с кровью? А ты сразу, наверно, какого-нибудь маньяка себе придумал! Всё не так плохо!.. — Да, ты прав, всё не так плохо. — нервно улыбнулся Джисон и, облокотившись локтями на стол, приступил к вырыванию собственных волос. — Всё просто ебанно.