Двойное счастье

После лекций троица вышла из аудитории. Сюэ Мэн выглядел немного удивлённым, Ши Мэй задумчивым, а Мо Жань… А что Мо Жань? Из него, кажется, выжали все соки. Профессор Чу во время лекции бросал на Мо Жаня странные и неоднозначные взгляды, затем неожиданно задавал вопросы по теме именно Мо Вэйюю. Вопросы были лёгкие для него до тех пор, пока профессор Чу не взглянул на рядом сидящего со студентом Ши Мэя. Тогда Чу Ваньнин хмурился, но так и не сказав причину своего недовольства, начал задавать Мо Жаню более сложные задачи. Ваньнин пытался понять причину своих действий (точнее он и так осознавал, но не хотел признавать), но ничего не мог с этим поделать. Неужели беременность уже начала так влиять на профессора? Срок ещё не такой большой, а он уже планирует мучения отцу их ребёнка. Замечательно! Просто восхитительно! У него и так теперь тревожные мысли, что из него выйдет плохой родитель, к тому же родитель-одиночка, ещё и этот мальчишка, который оставил ему "подарочек", маячит перед глазами и сидит с Ши Мэем! От этой мысли в груди предательски кольнуло, а желание немного отдалить Ши Минцзина от Мо Жаня росло. Он знал, что это не правильно. Однако Чу Ваньнин все равно всем этим себя лишь сильнее изводит. Профессор уже хотел бы пойти домой, поесть чего-то сладкого, принять душ, посмотреть новую серию дорамы и лечь спать, спрятавшись в пледе, словно гусеница в коконе. Только вот на выходе он красивой бабочкой, как Ши Мэй, не станет. Чу Ваньнин считал себя скорее молью… Приглушенный свет в номере. Двое мужчин смотрели друг на друга неотрывно. Учащается сердцебиение, дыхание — неровным, а вместе с этим таким горячим… Особенно горячим, когда оно опалило шею профессора Чу. Он хотел большего. Желал хотя бы в эту, возможно, единственную ночь почувствовать себя желанным и любимым, даже если на утро он вновь станет профессором, а альфа перед ним — его студентом. Сегодня же можно забыть о возрасте и морали, верно? Да, это было не в его принципах, но омежья сущность просила приказать Мо Жаню остаться на эту ночь рядом. Пустить феромоны и требовать любви и ласки, даже если это будет лишь иллюзией. — Ваньнин… — Мо.. Жань, ах Юноша осторожно оставлял мокрые следы от поцелуев на шее. Чу Ваньнин напряжен. Он боялся лишний раз пошевелиться, ведь не хотел спугнуть студента и вновь остаться одному. Не в эту ночь. Профессор вдыхал в себя запах альфы. Древесина и костёр успокаивали омегу. Прижимаясь к Мо Жаню, Ваньнин считал, что он в безопасности и может тому довериться. Поцелуи Мо Вэйюя были как нежными, так и одновременно страстными. В глазах читалось сильное желание, которому никто, в этом номере, не собирался сопротивляться. Вот они уже оказались на кровати. Студент рычал, желая побыстрей получить такого прекрасного, до невозможности привлекательного и смущённого профессора. Одно мгновение и одежда полетела на пол. Чу Ваньнин, распаленный страстью, лежал под студентом обнажённый. Его мутные глаза смотрели прямо на красивого юношу. Длинные, такие мягкие и шелковистые волосы разметались по подушке. Такой красивый, такой беззащитный, такой горячий… Мо Жань даже в помутнении рассудка мог бы смело заявить, что Ваньнин великолепной красоты небожитель. Гладкая и белая, как снег, кожа. Очаровательные глаза феникса… Длинные ресницы… Подтянутое тело… Такими темпами Мо Жань совсем с катушек слетит от того, как сильно он желает этого мужчину! Настойчивыми движениями Мо Вэйюй сжимал в своих ладонях бедра профессора, заставляя Ваньнина хвататься за воздух все чаще. Поцеловав профессора в живот, юноша хитро улыбнулся и с возбуждающей хрипотцой сказал: — Ты такой красивый, Ваньнин… Чу Ваньнин не верил в серьёзность этих слов, но желал им доверять. Но больше всего он хотел, чтобы Мо Жань остался с ним… Ему было тревожно от мысли, что это происходит именно так. Возможно, если бы не провокация со стороны омеги против пьяного в гоне альфы, то его студент бы и не посмотрел в таком ключе на профессора. Он не хотел быть эгоистом… Не хотел, но сегодня им и стал. Но только сегодня. Честно. Чу Ваньнин хотел бы списать это на течку и гормоны, однако дело не только в этом… Он любил Мо Жаня. В себе хранил всю эту любовь ещё давно. Но Мо Вэйюй об этом не знает. Он видит холодного и бесчувственного профессора, да? Обвив шею руками, Чу Ваньнин жадно целовал молодого человека. Неуклюже? Да, но искренно желал научиться. В голове все смешалось. Чувства обострились. Ваньнин был готов услышать отказ Мо Жаня, но хотя бы этой ночью… "Пожалуйста, побудь со мной сегодня. Не оставляй меня одного. Позволь мне… позволь мне сейчас думать, что ты меня любишь, Мо Жань… Почувствовать, что наши чувства могли бы быть взаимными. Одна ночь. Большего я просить и не смею." — Профессор Чу… Чу Ваньнин рассматривал свою ладонь, представляя то горячее прикосновение. Как же он так вляпался? Как так вышло, что такой уважаемый профессор влюбился в собственного студента. Точнее, влюбился ещё тогда, когда тот в школу ходил. От этой мысли ему становилось противно и тошно. Ваньнин ругал себя за эту слабость. Он не получит взаимной любви. К тому же, Мо Жань хорошо общается с Ши Мэем… Там и красота, и… — Профессор Чу? Прикосновение вмиг заставило мужчину вернуться в реальность и поднять голову. Перед его столом стоял альфа. Студент слегка наклонился и приложил ладонь ко лбу. Его глаза черные до такой степени, что в них мелькает фиолетовое свечение. Но в его взгляде и странном сиянии глаз, Чу Ваньнин заметил искреннее беспокойство. — Мо Жань? — Профессор, вы сегодня сам не свой. Как сейчас себя чувствуете? — Всё в порядке. — У вас, кажется, есть небольшая температура, лоб немного горячее обычной нормы. Тошнота и заметная усталость… Уверены, что все в порядке? "Нет, не в порядке. Я полюбил своего студента, переспал с ним, залетел от него, теперь меня ожидает токсикоз, гормоны и излишние эмоции, потому что я не смог бы решиться на аборт. Ты тут ещё хвостом передо мной виляешь… Что, отвлек тебя от Ши Мэя?" — пронеслось вихрем в голове Ваньнина. Ну вот опять эмоции. Почему на него ребёнок так уже начинает влиять? Это нормально вообще? Чу Ваньнин нахмурился и с холодным тоном ответил: — Если я сказал, что все в порядке, то так оно и есть. Мо Вэйюй, помни о субординации. "Да иди ты со своей субординацией! Я, как и любой студент, интересуюсь здоровьем преподавателя. Что с тобой не так, Ваньнин?" — подумал Мо Жань. В ответ молодой человек улыбнулся: — Извините, не знал, что у вас к ней прилагается правило, которое гласит: не спрашивать учителей об их самочувствии. Сделав вид, что не услышал, Чу Ваньнином убрал его ладонь: — Я тебя позвал по поводу диплома. — Да, презентацию я сегодня вам отправлю. Остальное завтра скину на проверку. — Понял. Раз так, — переведя взгляд на дверь, Чу Ваньнин не заметил Ши Мэя и продолжил, — то можешь быть свободен. Мо Жань не уходил и продолжал смотреть на мужчину. Профессора это несколько смущало и поэтому торжественно повторил: — Можешь быть свободен. Иди домой, Мо Жань. — Профессор Чу, я ночевал у семьи и поэтому машину оставил на улице, где я обычно живу… Могу ли я попросить… — Подвезти тебя? Мо Жань невинно улыбается: — Да! После недолгих раздумий профессор кивнул: — Хорошо, но тебе придётся немного подождать. Сейчас зайду на пятнадцать минут к декану. Студент засиял: — Без проблем, профессор Чу! *** — Что ты хотел мне сказать, Юйхэн? — Ты был прав. Мне действительно нужен будет отпуск. Декан Сюэ широко распахнул глаза. Он был удивлён. Чу Ваньнина порой сложно уговорить, а тут сам согласился. Что-то явно случилось. — Хорошо. На какой период планируешь брать? Чу Ваньнин недолго думая ответил: — Я постараюсь продержаться до выпуска моих дипломников, а затем пять лет отпуска. Через месяц можно искать замену. — Пять лет… молодец! Решил отдохнуть хорошо и…. — тут до мужчины дошло и он даже вскочил с кресла, декан ещё больше удивился. — Погоди, ты сказал… пять лет?! Искать замену? Так, Юйхэн, что могло тебя заставить принять такое решение? — А что? Не могу взять отпуск, когда до этого никогда не брал его? — Нет, не в этом дело! Тебя отгул заставить взять — надо постараться, а тут ты легко согласился на пять лет. Для тебя это очень странно, вот я и беспокоюсь. Расскажешь причину такого решения? Чу Ваньнин притих. Он не знал как лучше объяснить все другу и стоит ли вообще такое говорить? Как-никак отцом ребёнка является тот, кого семья Сюэ приняла, как часть семьи. Чувствуя непривычную от Чу Ваньнина тревожность, мужчина с улыбкой сказал: — Ты можешь спокойно мне сказать. Я не буду осуждать и… — Ты прекрасно знаешь, что я омега. — неожиданно заговорил Ваньнин, и мужчина кивнул. — У меня будет ребёнок. Сердце пропустил удар. Чу Ваньнин внешне был спокоен, но внутри очень сильно переживал и стыдился. Прямо сейчас он был готов убежать домой и спрятаться на некоторое время. Декан смотрел на него ошеломленно. Как только шок слегка отошел, он уточнил, вдруг послышалось: — Юйхэн, прости, но что ты сказал? У тебя…? — У меня будет ребёнок. — Ты решил взять опеку над сиротой? Чу Ваньнин строго зыркнул: — Нет. Я рожу своего. Сюэ Чжэнъюй, потупив взгляд, что-то обдумывал, а затем подошёл к другу. Положив ладони ему на плечи, усадил на диван и сел рядом. — Сегодня ты меня особенно поражаешь такими сюрпризами. Так, получается, ждёшь ребенка… Какой срок? — Пять недель. — Когда об этом ты узнал? Проверялся у врача? Набравшись терпения, Чу Ваньнин неспешно ответил: — Два дня назад. Врач все подтвердил. — Мгм. Ты состоишь в отношениях? Почему я этого не заметил… Ты ни с кем не встречался, поэтому я то бы заметил, если вдруг у тебя был… — Я не встречаюсь. — Что?! — вновь за сегодня удивился мужчина, повернувшись к профессору. — Тогда ты… — Да. — Боже, Юйхэн! Я мог бы еще ожидать от Мо Жаня новость, что он приведёт к моей семье свою беременную девушку, но вот новость, что ты получил такой яркий опыт после первого раза… Надо же! — вздохнув, Декан похлопал Ваньнина по плечу. — Значит, ты не знаешь, кто этот альфа? Как это произошло вообще? "Имя альфы ты сам сейчас назвал", — подумал Ваньнин. Он понимал, что лучше прямо все ему сказать, но как же отреагирует мужчина, узнав, что его друг прыгнул в постель к альфе, которого декан сам же и растил, как родного ребёнка? — Ты знаешь его даже лучше, чем я сам, полагаю. — Да? Кто же это? Но точно не Мо Жань… Чу Ваньнин замолк, а Сюэ вскинул бровь, не понимая, почему Юйхэн замолчал, но потом его осенило. За сегодня он ещё раз словил шок и боялся эту теорию подтвердить: — Мо Жань?! Ваньнин продолжал молчать, отвёл взгляд в сторону. Он действительно испытывал стыд и ненависть к себе. Сейчас Чжэнъюй все поймёт и… — Юйхэн, этот ребёнок от Мо Жаня? Будет ли Сюэ его ненавидеть? Перестанет ли он считать Ваньнина другом? — Юйхэн, не молчи. Скажи честно, Мо Жань является этим альфой? Ты должен знать, что я тебя в любом случае осуждать не стану. Чу Ваньнин не спеша кивнул. — Да, ребенок от него. Чуть успокоившись, Чжэнъюй вновь начал задавать вопросы. — Как это все произошло? Знает ли он? Если нет, то планируешь ли ты ему говорить? — Помнишь мероприятие в честь дня основания университета Сышэн? — заметив молчаливый кивок мужчины, профессор продолжил. — Ты также заметил, что я под конец начал чувствовать себя неважно. Тогда у меня появилась течка, хотя некоторое время считал, что я бракованный омега, но тот результат был не точен, как я полагаю. Мо Жань решил меня подвезти до дома, а дальше, как понимаешь, все и произошло. У него начался гон, у меня течка. — Он же на тебя не набросился, верно? — Нет. Скорее я захотел… Видя, что Ваньнину некомфортно отвечать, Чжэнъюй встал, подошёл к столу и налил из графина в стакан воды, затем вновь сел рядом и передал этот стакан профессору. Чу Ваньнин кивнул и сделал глоток. Как тяжело даётся ему этот разговор. Однако он был благодарен мужчине, что тот не перестал его воспринимать, как друга, а ещё не осудил его. — Ты правда хочешь оставить этого ребёнка? — Да. — Юйхэн, прости, что я не смог как-то это предотвратить. Если ты хочешь растить малыша, то я поддержу тебя и постараюсь помочь. Для меня это весьма необычно, как возможно и для тебя беременность, но если ты хоть немного рад ребёнку, то я точно также буду рад за тебя. Ваньнин то ли из-за беременности, то ли просто из-за нахлынувших чувств, был правда благодарен другу за то, что даже так в их общении ничего не меняется. Он не стал его презирать за такую связь со студентом. Мужчина не стал считать его мерзким. Сдержав этот дурацкий порыв проронить слезу, профессор тихо ответил: "Спасибо". — Однако, я считаю, что Мо Жань должен узнать о ребенке? Ты не хочешь ему говорить, потому что просто не желаешь или есть ещё причины? — Я… я также виноват в этом, поэтому ответственность должны нести оба, но его я не хочу обременять. Он молод. Я не уверен, что он готов стать отцом. У него есть любимый человек, и я не желаю, чтобы он взваливал на себя ребёнка от случайного человека. — Юйхэн, это ваш общий ребёнок! Ты ему даже не пытался сказать, а уже выстроил мнение, что для него это будет тяжело. Ты знаешь его детство и… — И именно поэтому я не хочу! Я прекрасно эту историю знаю и осознаю, что узнай он об этом, оставался бы ради ребёнка. Ему ещё жить и жить. Он сам не встал уверенно на ноги. Ему придётся общаться с ребёнком от человека, которого не любит. Что в такой ситуации, что в ситуации с жить с одним родителем — ребёнок будет задаваться вопросами, которые ему пока не понять. Мне кажется, что это глупая затея. Чу Ваньнин не хотел жалости. Ни к нему, ни к его ребёнку. Мо Жань вряд ли полюбит такого человека, как Ваньнин. Ребёнок может лишь усугубить их общение. Пусть Мо Жань живёт спокойно. Пусть ищет себя, создаёт семью с любимым человеком, от которого дети будут такими же любимыми. На самом деле, даже при таком раскладе Чу Ваньнин был благодарен судьбе. Возможно, он никогда не получит любовь от человека, которого любит, но у него хотя бы будет частичка этого человека. Их ребёнок. Он боится. Он правда боится получить ненависть и презрение от Мо Жаня, что их ребёнок может стать этому свидетелем, хотя малыш не виноват в глупости профессора. Тем более Ваньнин не назовёт ребёнка ошибкой. Юйхэн не смеет просить больше от своей одинокой судьбы. Он боялся реакции Мо Жаня. Он беспокоится, что сам Ваньнин не сможет стать идеальным родителем, что всегда будет знать: как утешить, помочь, поддержать, порадовать ребёнка. Не уверен, что его метод воспитания подходит для ребёнка. А если он также сделает малейшую ошибку, и малыш так же, как и альфа, будет злиться на профессора? Нет. Сейчас пока нужно думать о другом. Он сделает все возможное, чтобы хорошо воспитать их с Мо Жанем ребёнка. Он постарается стать лучше, чтобы их плод любви той ночи вырос счастливым и добрым человеком. — Поэтому я и прошу дать мне отпуск на пять лет. На это время я планирую поехать в Южную Корею. После этого периода я вернусь в Китай. Не говори ничего Мо Вэйюю об этом. Тяжело вздохнув, декан Сюэ, который сам же и основал, и управлял университетом, взглянул на документы, что пачкой лежали на рабочем столе: — Хорошо. Я найду на это время другого преподавателя, отпуск без проблем бери. Я со всем тебе помогу, но все же… мне кажется, что можно было бы и дать шанс Жань-эру. Если он узнает об этом через пару лет, я думаю, он может расстроиться не из-за рождения самого ребёнка, а что упустил первые важные моменты в жизни малыша. Я не знаю, что у него сейчас на личном и к кому он любовь испытывает, однако вы могли бы обсудить и может он… — Нет. — Юйхэн, ты взрослый человек и должен понимать, что в любой ситуации есть варианты решения и их последствия… — Я знаю, — уверенно ответил Ваньнин, осушив стакан и поставив его на кофейный столик. — Ладно, вижу, что ты принял решение. Я не скажу Жань-эру, остальное обсудим позже. Сейчас тебе тем более нужно отдохнуть. Переведешь дух и может надумаешь. Только вот ответь честно… Что ты испытываешь к Мо Жаню? *** — Прошло уже двадцать минут. Все ли хорошо? Может мне нужно его проверить? — разговоривал сам с собой Мо Жань. Он успел сделать чай для профессора, чтобы тот перед выходом выпил. Как он успел уже прочесть, травы, из которых был сделан чай, снимали усталость и вполне помогали справляться с тошнотой. Ему показалось, что Ваньнину это будет как нельзя кстати. Как только они сядут в машину, Мо Вэйюй попробует разговорить профессора и обсудить ту ночь. Студент чувствовал, что должен хотя бы попытаться с этим упрямцем об этом поговорить, возможно, он даже узнает причину такого состояния у мужчины. Тут дверь открывается, и в аудиторию заходит объект его последних мыслей. Чу Ваньнин выглядел ещё более болезненно, чем был до этого. Опомнившись, Мо Жань взял чашку и подошёл к профессору. Мягко улыбнувшись, он протянул тому чай: — Выпейте сначала чай. Может вам станет чуть легче… Ваньнин сначала с опаской посмотрел на чашку, но потом, переведя взгляд на студента, принял её и кивнул в знак благодарности. — Попью, соберу все, и можно идти в машину. Мо Жань, в душе ликуя, что профессор взял чашку, лишь сильнее заулыбался: — Хорошо! *** Выехали они молча. Чу Ваньнин даже было обрадовался, что поедут они в тишине, пока Мо Жань не решился заговорить: — Профессор Чу, как вы сейчас себя чувствуете? Ваньнин бросил быстрый взгляд на пассажира рядом: "Что ты хочешь от меня услышать, когда уже пятый раз за день спрашиваешь? Думаешь, если меня вырвет, то я тебе так сразу все расскажу?" — Стало лучше. Чай на время облегчил состояние. — Я рад! — принюхавшись, Мо Жань заметил некую странность. Почему именно сейчас молодой человек обратил внимание, что Ваньнин пахнет иначе? — Профессор Чу, ваш запах… Вдруг машина резко затормозила у светофора, точнее Ваньнин мигом нажал на тормоз. Мо Жань от неожиданности дёрнулся на месте и перевёл удивлённый взгляд с дороги на профессора. Сам мужчина смотрел прямо и выглядел серьёзным и привычно холодным: — Что с моим запахом? — Ну… пахнет чуть иначе. Раньше слышался слабый аромат цветов яблони, теперь же он стал крепче и к этому чувствуется… кора дерева? А… — Тебе, скорее всего, лишь кажется, Мо Вэйюй. — на имени холодный тон усилился. Мо Жаню хотелось бы усмехнуться. Только вот, зная профессора, попробуй это сделать или, ещё хуже, подколоть — вылетишь ты, парень из машины, как человек, которому срочно нужно в туалет. Именно поэтому Мо Жань решил — надо побесить. Мо Жань — не Мо Жань, если не пошутит. — А мне кажется, что вот на самом деле не кажется. — хитро лыбится молодой человек. — Хочешь прогуляться пешком? Ради бога, иди. Состроив невинную гримасу, студент тихо залепетал: — Уже так темно, так темно! Профессор Чу, вы же не хотите, чтобы я потерялся в этой темноте? Вдруг злые дяди украдут! Чу Ваньнин злобно ухмыльнулся: — Кто тебя красть будет? Ты слишком для них активный. — Ха-ха-ха, профессор Чу, признаете меня активным? Тогда расскажете мне о ваших ощущений после той ночи? Чу Ваньнин тут же замер и молча, приоткрыв рот, смотрел на студента. Он хотел что-то ответить, но услышав от других машин неприятное "бип-бип", профессор опомнился и поехал дальше. — О чем ты? Ваньнин сжал пальцы на руле. Мо Жань понял, что эту ночь будет сложно обсудить, но не сдался: — Профессор Чу, мероприятие в честь университета, ваша течка… номер в отеле — это все вам о чем говорит? — Кажется, ты меня с кем-то спутал, Мо Вэйюй. Ага, как бы он смог перепутать такие волосы, лицо и тело. До сих пор в голове возникает звучание стонов профессора! Действительно, может головой приложиться успел? А вот и нет! — Я не мог. Профессор Чу, давайте это обсудим… — Смысл обсуждать то, чего не было? — Но, Ваньнин… Профессор долго сдерживался, но так продолжать он больше не мог: — Мо Вэйюй, ты не забыл, что разговариваешь с преподавателем? Если я сказал, что нет — значит не было! — Вы так и продолжите отрицать? Гордость не позволяет честно признаться и согласиться спокойно поговорить?! — вспылил уже Мо Жань. — Если я такой гордый и невозможный для разговоров, чего тогда пытаешься сейчас со мной о чем-то говорить?! Не нравится моё общество и оно тебя тяготит — всегда готов высадить тебя! Видя совсем бледное и вновь уставшее лицо, Мо Жань осекся и решил поумерить пыл. Ладно, сейчас он отрицает. Пусть пока отрицает, главное, чтобы его состояние не ухудшилось. — Извините, профессор Чу. Похоже, я и вправду вас спутал… Меня никак не тяготит ваше общество. Чу Ваньнин на это ничего не ответил. Настроение стало ещё хуже. Теперь он сильнее зол на себя, что начинает терять контроль над эмоциями из-за его положения. Вдруг он почувствовал, как вокруг него возникла какая-то аура спокойствия. Он начал потихоньку расслабляться и тут же понял — Мо Жань пустил в дело феромоны, и именно они сейчас действуют на профессора, как успокоительное. Действительно помогает… Так они и доехали до улицы, где живёт Мо Жань. — Спасибо, профессор Чу! — улыбнулся, демонстрируя очаровательные ямочки, Мо Жань и вышел из машины. Чу Ваньнин кивнул, провожая того взглядом. Ему было и радостно, что наконец побудет один, и грустно, что снова останется наедине с самим собой, а если точнее вместе с ребёнком, но без тепла и запаха Мо Жаня. — Хорошего вам вечера! — студент закрыл дверь и пошёл в сторону дома. Ваньнин молча смотрел ему вслед, вдыхая остатки его феромонов. Интересно, если бы их чувства были взаимными, то как сложилась бы их совместная жизнь? Чу Ваньнину такое никогда не познать. Он это понимает, старается принять. Усталость на время ушла, видимо, тоже воздействие феромонов на профессора. Ваньнин вновь завёл машину и поехал к себе домой. Он точно знает одно из своих желаний, что ещё может сбыться — ребёнок, у которого будут такие же очаровательные ямочки и искренняя улыбка, как у Мо Жаня.