Холодные осколки и теплые звезды

Я не любил февраль уже с давнего времен... именно в этом месяце мы попали в аварию с родителями, те умерли а нас с братцем заточили, но похоже, теперь придется полюбить этот месяц, по крайней мере его конец, ведь 28-е января, которое и было сегодня, это день рождение моего милого Фукасе! Сегодня ему исполнилось 14 лет, он старше меня всего на 11 месяцев, хотя мне почему-то казалось, что на полтора года, но какая разница? Мне с ним в любом случае хорошо! Прозвенел дверной звонок и я, с легким волнением, начал ожидать открытия двери. Вскоре замок щелкнул, ручка опустилась и дверь открылась и я увидел именинника. — Снова привет, Фукасе! — воскликнул я, обняв его. Мы уже вились в школе, так что мое приветствие не пылало огромными чувствами, — С днем рождения! Он в непонимании посмотрел на меня. Я перепутал день? Я уже был готов начать долбиться головой о стену от стыда, но Фука внезапно засмеялся и обнял меня в ответ, сказав: — Спасибо! Я совсем забыл, что у меня день рождения! — Д-да, бывает! — подрагивая от стресса, ответил я. — Прости, напугал тебя, ха-ха? — Нет! — воскликнул я, напыщенно выпрямившись. Он вновь засмеялся, но смех закончился, когда внезапно на него оперлась его мать. Она положила руку ему на голову, а всем остальным телом навалилась на него. — Кто это, милый…? — неприятным голосом пробурчала женщина, смотря на меня затуманенным взглядом. Мне не приходилось контактировать с пьяными людьми и я сильно напрягся. Лили иногда выпивает по вечерам баночку-другую пива, но она не пьянела особо, лишь начинала слегка смеяться и краснела, но у всех разная реакция на алкоголь и мама Фукасе явно не была той, кто, выпивая, оставался в сознании. — Мам, это мой друг, он пришел ко мне поздравить… знаешь с чем? — раздраженно отступив от матери и взяв меня за руку, спросил парень. — К-конечно… — заплетающимся языком сказала женщина, опершись о стенку, — Тебе же 15, милый…! Фукасе замолчал и, сжав мою руку крепче, развернулся и потащил меня куда-то, тихо прошептав: — Сука… Это было так неловко, мне было жаль Фукасе, это просто ужасно и самое отвратительное — я не могу ему помочь никак! Фукасе потащил меня куда подальше, все время молча. Мы подошли к нашему убежищу и, забравшись на территорию дома, залезли в дом и, зайдя туда, Фукасе резко развернулся ко мне, поблескивая слезящимися глазами, и крепко обнял меня, прижавшись к груди. Он тихо заплакал, а я обнял его одной рукой в ответ, после чего нежно начал гладить по макушке, перебирая волосы. Я не знал, что сказать, поэтому мы стояли в тишине… кажется, так ему было даже лучше. Постояв так минут 5, он смог прийти в себя, вытер слезы рукавом и отстранился от меня. — Прости за это… — извинился он, пока я смахивал с его щек остатки слез. — Все хорошо, тут нет твоей вины… — сказал я, печально улыбаясь, — Не плачь… — Прости… — вновь извинился он, а после отвернулся от меня и пошел на второй этаж. Я побежал за ним. В этом доме было довольно холодно, но не прям так, чтобы наши куртки нас не согревали достаточно, поэтому Фукасе решил остаться здесь. Он лег в кровать и, накрывшись одеялом до самых глаз, после чего закрыл глаза. Но совсем не время спать! Я быстро подошел к кровати, запрыгнул на нее и прижался к Фукасе… он открыл глаза и взглянул на меня устало. — Спой мне… — тихо произнес он хриплым голоском. — Спеть?! Я? Но… но я даже песен никаких не знаю, о чем ты, ха-ха! — сказал я, на что он достал свою сумку и вытащил оттуда папку с кучей листов с записями. Чуть полистав их, он передал мне один листок с песней, которая, видимо, называлась «Thing». — Мой голос совсем не подходит этой песне… спой ты… — попросил он, достав гитару из-под кровати, но также и забрав листок, — Я продемонстрирую как… тут отмечено, какие слоги должны тянуться, но тебе нужно показать… — Д-да не смогу я! — отнекивался я, но он уже начал наигрывать мелодию на гитаре, а позже и петь. Песня была прекрасной, он красиво пел, но голос его и вправду не подходил. Нужен был чуть более нежный голосок, еще не сломавшийся, поэтому, вероятно, я и вправду лучший вариант для пения этого! Допев, Фукасе перестал играть и передал текст мне. Похлопав меня по плечу для поддержки, он вновь настроился на игру… чуть размяв пальцы, он начал и мое волнение росло с каждым новым звуком, что издавала гитара, но подводить его, итак расстроенного, мне не хотелось, поэтому, собравшись с силами, я тихо запел: — «A distant lullaby, dying from my sight, A glow is amiss, fleeting from my side. Oh why, oh why, Alone in a cruel world. Leaves me, Cold and curled. But then Friends, Warmth, Eyes, that gleam, A glow returns once more it seems. I want hair like yours, I want hands like yours, I want fingers that curl in the cold like yours, I want eyes to stare, And to cry, When, I'm feeling scared like you, Just like you!» («Thing» — by Steamianis) (Иллюстрация: https://drive.google.com/file/d/1q6Me7iDQLPJCwz_8c46wl8da66HdcpDa/view?usp=sharing ) Я продолжал петь, пока текст песни не закончился. Что ж, возможно было не так уж и плохо. По крайней мере мой голос подходил больше. — Яйца бы тебе отрезать… — усмехнулся Фукасе, ехидно высунув язык. — Ч-чего?! — непонимающе воскликнул я, смотря на него, как на больного. — Просто шутка про «певцов-кастратов», хе-хе. А у тебя отличное «сопрано»! — смеялся парень, чуть похлопывая меня по спине, — Не хочу, чтобы твой голос ломался! Дурацкое половое созревание! Как я буду жить без этого голоса, он ведь такой милый, черт возьми! Стань хотя бы тенором, не говорю уже о контртеноре! Я смотрел на него с непониманием. Про «певцов-кастратов» я слыхал, но вот слова, которые он говорил дальше были мне неясны. Вероятно, говорил он о высоких типах голоса для мужчин, по крайней мере если смотреть на контекст, то моя теория верна. Я мало интересовался музыкой, даже ноты никак не отличал, чего уж говорить о названии высоты голосов! В любом случае, он посмеялся и успокоился — тема была закрыта, хотя он и продолжал засыпать мой голос и пение комплиментами. — А вообще ты лучше меня поешь! Восхитительно просто! — восклицал Фукасе, улыбаясь и обнимая меня. — Не говори глупостей, просто песня не столь сложная, а так ты намного лучше меня в этом! — ответил я, недовольно надув губы, — Ты слишком себя принижаешь, прекращай! — Ха-ха, прости, не умею по другому! — сказал парень, вновь обняв меня, — Где ты научился так петь? Это, конечно, не идеально, но довольно хорошо… — Да так… просто иногда петь люблю. Он смотрел на меня, ожидая более развернутого ответа, но, поняв, что у меня его нет, просто закрыл глаза и положив голову мне на живот. Мы вновь просто лежали, не думая не о чем… ну, по крайней мере он не думал, а вот я думал о болезненно порхающих бабочках у меня в животе. Слишком болезненно, но и приятно одновременно. — Фукасе… — произнес я, а он повернул голову в мою сторону, чтобы смотреть мне в глаза, — У меня есть подарок, но я еще стесняюсь отдавать его тебе… хочешь пока другой? — Оли, одного хва-… — начал он, но я неосознанно перебил его: — Хочешь покажу свой глаз...? Точнее его отсутствие, ха-ха... тебя это интересовало как-то, помниться. – говорил я, не волнуясь по поводу протеза, который обычно я, не имея возможности не надеть утром, носил прямо под бинтами. Сегодня брат решил отоспаться утром и он меня не видел, а сам глаз в растворе хранится в тумбочке, но Йохи больше не лазит по моим вещам, так что нечего волноваться. Он замолчал, покраснев, затем задумался и, отстранив свой взгляд, с улыбкой ответил: — Ладно, я согласен на 2 подарка… Но когда это я говорил, что меня это интересует? — Ну-у-у… эм… — замялся я. — Ты не спал тогда, так? — догадался он, — Так резко проснулся, когда я упал, стоило догадаться… меня мучал вопрос «Правда ли ты спал?» очень долго. Дурак… — С-сам дурак! Нечего пальцы совать, куда не следует! — сказал я, развязывая свою повязку. — Я их щас тебе в глаз засуну… — отшутился он, случайно перегнув с серьезностью тона. Я взглянул на того округленными глазами, после чего начал завязывать бинты обратно, но он остановил меня, воскликнув: — Прости-прости! Не обижайся, я шучу! Просто злые шутки! Скажи спасибо, что я не заменил в предложении «пальцы» на «хуй», ха-ха… — Я бы предпочел не знать о том, за что ты у меня сейчас «спасибо» просишь. — исказив лицо в гримасу полного отвращения, пробормотал я, отстраняясь от парня. — Ну все-все, я прекращаю! — звонко смеялся парень, краснея. Что ж… просто глупые шуточки. Не повод останавливать то, что я начал, поэтому я убрал свои бинты и челку, но глаз пока не стал открывать. — Там страшные вещи… — игривым голоском проговорил я, придвигаясь к парню. — Просто отсутствующий глаз, чего такого? — сказал парень, коснувшись моего нижнего века и чуть оттянув его вниз. Я вздрогнул, но не стал отворачиваться, не желая обидеть Фуку, — Красиво… — Дурак ты… — сказал я, отводя взгляд от лица парня, — Если это красиво — то и ты красивый, понял? Не признаешь — назовешь мое лицо некрасивым! — Ха-ха, ладно-ладно, согласен! — Скажи это… скажи, что считаешь себя красивым… — попросил я, смотря на него с надеждой. Он взглянул на меня с жалостью, после чего сжал губы, отворачиваясь с сожалением в глазах. Он не может это признать. — Ну… раз ты не признаешь… — я достал из своей сумки скетчбук, закрытый на замок, но от замка подходил маленький ключик, подвешенный к ручки самого замка, и передал этот скетчбук, — Это тебе поможет, я надеюсь… Он взял скетчбук в руки, с интересом смотря на него, а позже коснулся ключика, желая взять его и открыть, но я положил свою руку на его и, краснея, прошептал: — Только когда будешь один… совсем один…

***

Все утро я был на нервах. Вчера я отдал Фукасе скетчбук, который вел на протяжении почти полугода, где было много надписей… они были эмоциональны и искренни, но он мог подумать о том, что у меня к нему есть чувства… да, они были, но ему рано о них знать! Первым уроком было шитье, но у Фукасе музыка, поэтому мы не встретились, но сейчас я нахожусь в классе биологии, у нас у всех, кроме Наны, совместный урок. — Ты в порядке? — спросил Пико, зайдя в класс и сев за свое место, в то время как я сидел на своей парте и с пустотой в глазах смотрел в окно. — Почему Оливер вчера не сказал, что у Фукасе был день рождения? — спросила Дефо, сев перед Пико, но повернувшись к нам, — Фукасе не напоминал об этом, Дефоко, Пико и Нана совсем забыли! — Я забыл сказать… — опустошенно сказал я. На деле я просто хотел провести это время с Фукасе наедине, поэтому умолчал… да и сам он говорил, что не очень хочет чтобы кто-то приходил, кроме меня. — Красиво поешь, кстати! — усмехнулся Пико, на что Дефоко ударила его по затылку. — Вы подслушивали?! — перепугался я, с паникой посмотрев на ребят. — Случа-а-айно! — ответил Пико, посмеиваясь, — Не смущайся так, правда красиво! — Дураки… — проныл я, опустив голову и покраснев, — Вы все дураки глупые! Дефо и Пико замолчали. Стало тихо, в классе было лишь пара учеников, которые упорно готовились к небольшой устной проверке, на которой я, если меня вызовут, провалюсь, наверное, но не страшно… я не готовился, а на мне сейчас протез, я опасаюсь пользоваться способностью с ним. — Привет, Фукас-… — начал Пико, но не успел договорить, как внезапно меня сзади кто-то, а если быть точнее — Фукасе, обхватил за грудь и прижал к себе, чуть ли не раздавив силой объятий. — Привет Оли-и-и! — сладким и восхищенным голосом сказал Фукасе, отпустив, но тут же обвив свои руки вокруг моих плеч, — Ты такой красивый сегодня, очень-очень милый! Как твои дела сегодня? Ты выглядишь расстроенным, что-то случилось? Может ты хочешь чего-нибудь, м? Может ты не позавтракал?! Хочешь я куплю тебе вафлей в автомате с едой? Там твои любимые есть — с соленой карамелью! Вот, возьми, я уже купил, ха-ха, я думаю на перед, милый Оливер! — он сунул мне в руку, завернутую в прозрачную упаковку, пухлую вафлю с карамельной заливкой и с кусочками твердой карамели на ней. Я не понял… никто не понял… не только мои друзья, никто в классе не понял! Что с ним? Ударился? С каких пор так громко, не то что нежничает, говорит?! — Я купил тебе подарок еще! — воскликнул он, после чего открыл сумку и достал оттуда белую шапочку с, чуть твердым, темно-синим ободком, или как это лучше назвать. Он надел эту шапку на меня, после чего чуть отошел, взглянул издалека, а потом вновь обнял меня, но уже не со спины, — О-о-о, теперь у нас у обоих шапочки! Шапочки и бантики, как мило! — Фукасе, ты головой ударился? — спросил Пико, непонимающе смотря на его странный прилив нежности. — Сегодня я в самом адекватном адеквате, который только может быть у адекватных людей! — воскликнул он, с раздражением взглянув на белобрысого, а позже, вновь улыбнувшись, повернулся ко мне и схватил за щеки, — Просто Оливер, мой милый Оли, такой милый сегодня! И каждый день он милый, просто милейший, самый прекрасный на свете! Я никогда не видел его столь широко и искренне улыбающимся такое долгое время. Не может же быть все из-за того блокнота, что я ему подарил, так? Я говорил ему комплименты и ранее, он не реагировал так, лишь отнекивался… это из-за рисунков? Но они обычные… они красивые, я очень старался, но не настолько, чтобы была такая реакция. — Фукасе, эм… ты немного… — начал я, но не успел и к сути перейти, как он внезапно поднял меня на руки и покрутил пару раз вместе с собой, мило смеясь и говоря еще кучу смущающих вещей. — Эй… — раздался голос учителя у входа в класс, — Урок начался, вообще-то… Фукасе злобно фыркнул, после чего посадил на мое место и, перед тем как сесть на свое, довольно громко сказал: — Хороших оценок, всего крутого, милый Оливер… Немного смущенный ситуацией, учитель Астериан встал за свое место и, сказав, что, из-за отсутствия многих, перенесет зачет, но уже в письменном формате, поэтому урок прошел спокойно… не считая целой кучи взглядов, направленных на меня первые 5 минут, а позже они заменились на перешептываниями. Фукасе это мало волновало, он сидел за своим столом и умилялся, не в состоянии сдерживать длиннющую улыбку, однако мне было до жути неловко… это точно Фукасе, а не его неизвестный брат близнец? Что вообще сейчас происходит с ним и до чего это дойдет?

***

Тихо бегая по пустому коридору и разыскивая открытый кабинет, я все время оглядывался назад, боясь увидеть его за спиной, но все шло хорошо. Этот парень… Я больше не могу! Моя батарейка объятий иссякла, я обессилен! Я скрылся от него после уроков, но он искал меня, поэтому я разыскивал место для того, чтобы спрятаться. Мне свезло и я наткнулся на открытый кабинет, и, к моей удаче, там были лишь мои друзья. — Ребята! — воскликнул я после того, как закрыл дверь, — Помогите, спрячьте меня! Он не уходит, он не отстает! Я подошел к ребятам, с мольбой в глазах на них смотря. — Фукасе странный сегодня... – сказала Дефоко, взяв меня за руку и подведя к одному из шкафов, – У Оливера и Фукасе что-то случилось? Фукаск узнал, что Оливер его любит? — Нана?! — воскликнул я, со злостью посмотрев на зеленоволосую, на что та лишь высунула язык и кивнула плечами. Она обещала не рассказывать никому, что за фигня?! В любом случае — надо спрятаться… У меня удачно это получилось и, как по таймингу, дверь класса открылась. Мне могло не хватить пары секунд… — Вы не видели Оливера? — раздался взволнованный голос Фукасе поодаль от меня. — Нет… — ответил Пико, сделав пару шагов в сторону парня, — Чего ты к нему прилип сегодня? Что у вас стряслось? Встречаться начали…? — Много хочешь… — огрызнулся парень, возвращаясь в свое обычное состояние, — Просто он… такой милый! И добрый! Хочу его обнимать, а потом съесть от величайшей любви… Вскоре дверь захлопнулась и стало тихо. Дефоко открыла шкаф и помогла мне выбраться из него. — Может ты знаешь, что с ним? — спросил Пико, откладывая в сторону тетрадку, в которой он что-то решала. Я сел за одну из парт неподалеку от Пико… У парня начались небольшие проблемы с учебой и его родители попросили Дефо помочь ему, а Нана пошла за компанию, поэтому они здесь вместе сейчас. У Дефо есть доступ к ключам, ведь она парламентер, поэтому она решила не тащить ребят в свой шумный дом, а оставаться в школе после уроков. — Из-за моего подарка, наверное… — покраснев, признался я, почесывая затылок. Ребята уставились на меня, желая узнать подробности, — Это… просто небольшой блокнот с рисунками… и надписями. Там… — я покраснел сильней и, сглотнув, признался, — В нем я написал, как мне нравится его улыбка, как она освещает его прекрасное лицо. Мне так нравится его чувство юмора, как он умеет поднять мне настроение, особенно его легкий нотки пошлости и черноты в юморе, они просто как вишенка на торте. И его стиль… он такой необычный и смелый, всегда выделяется, и это круто. Его голос, он такой особенный, знаете, чуть хрипловатый, но такой нежный и звонкий одновременно! И еще, я написал о том, как мне нравятся его шрамы — они делают его еще более уникальным, они красивы. И как он поет, это всегда звучит так искренне. Мне нравится, как он играет на гитаре, его музыка прямо доходит до сердца, а как его длинные пальцы касаются струн гитары — просто наслаждение для глаз. Мне нравится смотреть на его лицо, когда он спит, и слушать его тихое сопение… это так мило. Я написал, что восхищаюсь его небольшим кадыком, он смотрится так по-взрослому, когда поднимает голову, ведь кадык становиться виден! Я написал, как мне нравится обнимать его, как мое сердце начинает биться чаще, когда он рядом! Все в нем мне нравится… он такой классный. Я так рад, что мы вместе, что мы есть друг у друга. Я счастлив видеть его каждый день, и каждый раз, когда он рядом, мне кажется, что я самый счастливый человек на свете. Я… я просто очень его ценю… я написал самые милые вещи для него, заполнив ими весь блокнот… Я, наконец, замолчал. Должно быть, я наговорил лишнего, ведь ребята смотрели на меня с круглыми глазищами, ошарашенные от моих душеизлияний. — Т-ты… ты сказал… ты написал… — начал Пико, пытаясь найти правильные слова, — Ты написал ему о том, как «как твое сердце начинает биться чаще, когда он рядом»? Ты… ты же понимаешь, что ты… просто открыто признался ему в любви, да? Конечно он станет столь тактильным, для него это, небось, впервые… — Ч-что…? — недоумевающе спросил я, начав быстро покрываться румянцем, — Что?! Нет, нет, я не признавался! Нет, это ничего не значит! — я замолчал, медленно осознавая свою ошибку, — Не-е-ет! Что я наделал?! Есть ли вероятность, что он не понял? Я с надеждой взглянул на друзей, а те переглянулись, думая, говорить мне правду или нет, но они не успели, как дверь в кабинет резко открылась и в проходе стоял Фукасе. — Оливер! — воскликнул парень, подпрыгнув и помахав мне рукой, широко улыбнувшись и засияв глазками, — Привет-привет, милый Оли! Он кинулся ко мне, но я чуть отступил… я не мог больше терпеть объятия, я выдохся за сегодня, больше не могу быть тактильным, но Фукасе не знал этого, поэтому ускорился и крепко обнял меня вновь. Но я не могу больше… я выдохся… все, что мне осталось, это тихо заплакать в ответ на объятия, напугав не только самого Фуку, но и всех остальных присутствующих. — Оливер?! — воскликнули они все разом, но я продолжил плакать, не смотря на то, что Фукасе уже отстранился от меня. — Оли, что случилось?! — перепугано спросил Фукасе, вновь приблизившись и коснувшись моего лица, но я оттолкнул его сказав: — Хватит, я больше не могу! Фукасе замер на месте… он вздохнул и опустил голову вниз. Прошептав «прости», он сел на пол, прижав колени к груди, и, уткнувшись в них носом, начал смотреть в никуда. — Эй, ребят, успокойтесь! Ну вы чего! — начала Нана, пытаясь успокоить меня и приободрить рыжего, — Ну… эм… может вам просто надо поговорить об этом, а? Успокойтесь и поговорите! Девочка схватила своих ничего не осознающих друзей и потащила их к выходу, захлопнув за собой дверь. Мы остались наедине… Я не могу больше смотреть на него после того, как осознал, какую глупость, хоть и правдивую, я ему написал. — Прости… — повторился парень, — Ты… ты писал такие милые вещи, я… я не смог избавиться от восхищения. Ты писал, что любишь обнимать меня и я… я тоже решил обнять тебя, но, похоже, я не очень хорош в этом… — Нет… — вытирая слезы, пробурчал я, придвинувшись плечом к плечу Фукасе, — Мне было приятно, но… понимаешь… такая тактильность очень быстро разряжает мою социальную батарейку. Возможно, у нас с тобой разный уровень тактильности или еще чего, но… ты просто разрядил меня, понимаешь? Я ощущаю себя сейчас таким пустым, что не могу не плакать от прикосновений! Тебе стоит… быть менее настырным, тогда будет классно! — Понял… — опечаленно произнес парень, положив свою голову мне на плечо, — Я буду осторожней, прости, Оли. Мне было так радостно, я не обратил внимания на твои чувства, я не должен был так делать… Мы замолкли, оставшись в тишине, разбиваемой лишь тиканьем часов на стене. Я положил свою руку на руку Фукасе, переплетая наши пальцы. Он взглянул на меня, а затем отвернулся, покраснев. — Фуфу, прости, я написал те вещи слишком смущающими, да? — спросил я, смотря на красные уши парня. Я не стал упоминать конкретно, мало ли он вообще не обратил внимание на строчку про «биение моего сердца»… — Фуфу? Ха-ха… — тихо посмеялся парень, прильнув своим лбом к моему виску, — Все хорошо, это было очень мило… Мне было так приятно это читать и смотреть на твои рисунки. Это лучшее, что мне дарили… хотя, может, оно может посоревноваться с плюшевой оливкой, хе-хе… спасибо, милый Оли…! Мы продолжили сидеть в тишине, слушая тихое дыхание друг друга, а изредка и мое тихое всхлипывание. Не хочу, чтобы этот момент кончался, а даже если кончится — я бы хотел его повторить, только уже в другом контексте… без слез. В следующий раз я постараюсь поговорить с ним сразу, если что-то будет не так, хотя я надеюсь, что все будет хорошо.