***
Луна сжала подол платья, принудительно выдохнула. Интервью после камбэков не были чем-то новым, но она успела отвыкнуть от столь пристальных взглядов. Каждый жест, взгляд, слово — приходилось контролировать себя вплоть до тона голоса и поворота головы. Раньше лицом группы была Союн: к ней обращались ведущие, на неё смотрели объективы, предпочитая остальным участницам. Луна всегда была в тени, за её спиной, а теперь… — Долгожданный камбэк «SIRENS» c их заглавным треком «Purple kiss» произвёл настоящий фурор. Более 40 миллионов просмотров на Ютубе, первые строки чартов, две награды за первую неделю выступлений: последний раз они были так высоко прошлой осенью, выпустив нашумевший альбом «Sweet Heart p.1: Marmalade Taste». В студии, где они расположились, на полную громкость включились колонки. Заиграл припев песни, и Чхве Чонен, державшая микрофон, принялась энергично имитировать хореографию, постукивая каблуками по лакированному полу. Луне хотелось закатить глаза от неестественно спародированных движений и приторно-писклявого голоса, но она принудительно заставила себя выдавить улыбку и поаплодировать вместе со зрителями. «Показушница. Я знаю, как на интервью с «Red Heels», ты назвала наш трек посредственной попсой с детским текстом, чтобы выставить их в лучшем свете». — Кажется, что даже трагичная смерть Хон Союн, бывшего лидера группы, не смогла остановить этих девушек от достижения высот. Сплочённые, как никогда, они показали фанатам, что их сердца и правда «сияют в темноте, как звёзды в вышине». Она что-то говорила, не умолкая, но Луна перестала слушать: любое упоминание сестры, даже мимолетное, резало сердце. Влекомая привычкой, она хотела было отыскать лежавшую рядом ладонь, но вовремя отдернула себя. С ней никто не сидел. Больше никто не сидел. Ёна и Ария расположились за её спиной, чтобы оператору было проще работать с камерой, а Союн… «Её тут нет. Я заняла её место, и теперь мне придётся сохранять имидж всей группы, когда посыпятся вопросы, упреки или провокации. Госпожа Пак упомянула, что Чонен не из тех, кто гнушается копаться в грязном белье ради рейтингов шоу». — Но прежде чем мы перейдём к присланным вопросам от наших любимых зрителей, поприветствуем в студии вторых любимчиков публики, которые держали чарты все эти месяцы, а вчера выпустили свой новый альбом «Take my Hand». Догадываетесь ли вы, дорогие друзья, о ком я толкую? Девушка изобразила на лице искреннюю задумчивость: надула губы, поскребла пальцем щеку, будто давая фанатам время обдумать возможных кандидатов. «Что? Мне не говорили, что это совместное интервью. Кого она пригласила? Почему Госпожа Пак не предупредила меня?» Луна старалась не выдавать своего удивления, но глаза её обеспокоенно забегали по стерильно белым стенам, будто бы оттуда в ту же секунду могли вылезти упомянутые незнакомцы. Держащие её плечи Ёна и Ария напряглись не меньше: Луна ощутила, как ногти последней впились в лямки. «Если тут будут айдолы из другой компании, начнется хаос. Мы не сможем открыто показывать ни неприязни, ни благосклонности, а её будут выискивать чуть ли не под микроскопом. Первое интервью после камбэка, а нас уже ставят в неудобное положение.» После намеренной паузы комната разразилась очередной песней, выдергивая Луну обратно в реальность. Мелодия была приятной, а строчки — нежные и тягучие, как пастила. Да и голос… Голос был смутно знакомым. Она точно где-то его слышала, и не один раз: певец будто ласкал словами, меняя тембр от почти мурчащего до звонкого, как струна. Под его влиянием даже Луне захотелось протянуть руку, обнажить свою душу, «отдавшись в его власть». — Просим прощения за вторжение. «Сонхва?! Неужели эта песня…?» Ощущая, как внутри всё встрепенулось, Луна завороженно повернула голову в сторону двери. В её проходе и правда стоял он: она бы узнала этот силуэт из сотни, нет, тысячи других. Сонхва держался гордо, уверенно: когда дело касалось работы, на его лице будто бы стирались все лишние эмоции, оставляя только те, что требовала ситуация. Он отвесил глубокий поклон Чонен, после — невидимым зрителям. Повернулся к камере, улыбнувшись ей так, как до того улыбался, пожалуй, всего раз на её памяти — во время их маленькой вылазки в супермаркет. Если Сонхва и заметил её, то сделал вид, что так и было задумано. «Настоящий профессионал». На душе моментально отлегло: другой группой была X-EVO, а значит Луна могла не бояться испортить интервью лишним словом или какой-то глупой шуткой, которую бы те не поняли. — Поприветствуете нашумевший бой-бэнд из-под крыла PJK Entertainment — X-EVO! Страстные, притягательные и талантливые, они крадут сердца миллионов уже второй год, даря любовь своим фанатам в каждой строчке. Возможно, ваш глаз успел упасть на их лидера — Чу Сонхва? Мужчина подмигнул, продолжая заигрывать с аудиторией, и прошёл вглубь помещения. Свет высек его поджарую фигуру — облаченный в кожаные штаны, полупрозрачную тунику с вырезом и пиджак, образ Сонхва сочетал в себе одновременно формальный и соблазняющий стиль. Девушкам — основной их фанбазе — такое нравилось до безумия. Луна не без трепета отметила: «И не только им…» — …Или же вы попали в плен низкого голоса Дина, их главного репера? Все мы помним его жаркие строчки про «хищника в засаде», не так ли? Микрофон уткнулся в следующего участника. Дернув плечом в свойственной ему манере, Дин взял его из рук Чонен и, не сводя взгляда с объектива, исполнил нужный куплет, показав также и несколько танцевальных элементов. В отличии от собранного и вежливого Сонхва, Дин отыгрывал роль эдакого «плохиша»: данное амплуа отлично ложилось на его отвязный и свободный стиль самовыражения. Не будь Луна столь увлечена рассматриванием полуобнаженной груди Сонхва, возможно, она бы сполна оценила его небольшое представление. — Он и правда хорош, — шёпот Ёны чуть не заставил Луну вскрикнуть от неожиданности. — Я не смотрела их выступлений, но слышала, что Дин всегда был любимчиком аудитории. Его фанкам с прошлого камбэка набрал аж 10 миллионов просмотров, представляешь? — Я думала Сонхва популярнее, да и партий у него больше. — Дин берет харизмой. Ты посмотри, как активно он флиртует со своей аудиторией: тут сложно не влюбиться. Ария пренебрежительно фыркнула: — Проще простого. — Ты просто ничего не понимаешь в парнях. — А ты смотрю только и делаешь, что о них думаешь. Забыла о новых правилах? — Я же просто смотрю. — Этого достаточно. Хоть ты скажи ей, онни. Луна кивнула, произнеся лишь невнятное: «Ммм». — Луна? Неужели и ты туда же? Закатив глаза, девушка перешла к тяжёлой артиллерии: ущипнула Луну, особо остро впившись ногтями в кожу. Способ оказался вполне рабочим. Чуть не взвизгнув от боли, Луна выгнулась, невольно смещая фокус внимания с X-EVO на свою группу. Ария смотрела укоризненно, всем видом так и говоря: «Прекращай. Мы не можем опозориться в первую же неделю после выпуска альбома». — Это было лишним. На спине останется отпечаток. — Предпочитаешь скандальный заголовок в стиле: Любовь витает в воздухе: лидер группы SIRENS не может оторвать своего взгляда от сиятельного Чу Сонхва. Неужели между ними что-то есть? Только взгляните, как внимательно она рассматривает популярного айдола. Наши фотографы запечатлели пару пикантных кадров… Ария специально спародировала стиль типичного новостного заголовка в жёлтой прессе: примерно таким было содержание их ленты, когда в сеть вылились те самые фотографии с «объятиями» Кастиэля и Миён. Сделалось стыдно: как бы Луне не было любопытно, они были на публике, и подобное фамильярное поведение действительно могло повлечь за собой не самые приятные последствия. Однако помимо стыда внутри забурлило и раздражение: «Глупые правила: что такого в том, чтобы просто посмотреть на коллегу? В конце концов, это неизбежно, если они тоже пришли на интервью. Что дальше, нельзя будет дышать с другими айдолами одним воздухом?» — Я знаю, о чём ты думаешь, но потерпи. Можешь общаться с ним вне публики, но на людях, будь добра, держись профессионально. Сонхва вон не прожигает тебя взглядом, хотя явно не знал, что мы тоже тут будем. Луна хотела бы что-то ответить, но не успела: три пары силуэтов промелькнули перед глазами. Спохватившись, она резко вскочила, сгибаясь в глубоком приветственном поклоне. Игнорирование других артистов из-за невнимательности могло бы повесить на них (и неё в особенности) клеймо «наглых стерв, не уважающих других.» За такое госпожа Пак, пожалуй, устроила им бы такую выволочку, что Луна и вовсе бы забыла, кто такой Сонхва и почему она позволила себе непозволительно долго его рассматривать. — Приветствуем вас. — Приветствуем вас. Они сказали это почти синхронно, сдерживая улыбки из-за комичности происходящего: вот так оказаться в одном и том же месте, в один и тот же день… Кто бы мог предположить? Желая поскорее выпрямиться, чтобы посмотреть на своего собеседника, Луна подняла голову резче необходимого. Распущенные волосы взметнулись вверх, попутно зацепившись за какое-то украшение на мужском запястье. Опешив от внезапной боли, Луна едва ли не повалилась на пол, благо чужие ладони аккуратно поймали её за плечи, удержав на месте. Оголенную кожу обожгло теплом, сердце сделало кульбит: кажется, она помнила эти прикосновения. Знала. «Только этого не хватало, как неловко. Хотела как лучше, в итоге опозорилась прямо на национальном телевидении. Грация на самом высшем уровне». Луна постаралась самостоятельно выпутать прядь, но из-за неудобного положения туловища и ограниченного обзора пальцы натыкались на что угодно, кроме злосчастной бижутерии. Ткань пиджака, ремень, рука, простертая в её сторону: в неудачных попытках она, кажется, успела общупать бедного айдола вдоль и поперёк. Мужчина недовольства не высказал, и Луна благодарила за это всех богов, которых знала. — Сейчас, сейчас, прошу прощения, мне только надо отыскать, за что я зацепилась. — Не стоит так яростно дёргаться, сделаешь только хуже. Позволь мне. Тот самый голос. Луна втянула воздух сквозь зубы, ощущая как стремительно начинает краснеть. Из всех участников группы она умудрилась поставить в незавидное положение того, кто и так уже слишком часто подставлялся из-за неё. — Сонхва, я не хотела, правда, прости, это всё волосы. — Не нервничай, — его голос, ласковый, бархатный смазался в шёпот, — такое случается. С моими волосами я и сам часто цепляюсь за серьги. Просто стой смирно, я всё улажу. Луна не видела, но чувствовала, как пристально он на неё смотрел. Сбоку слышались смешки X-EVO и явное недовольство Арии вперемешку с копошением Чонен, но ей не было до этого дела: весь мир сузился до единственного человека, вынужденно стоявшего в паре десятков сантиметров от неё. Сонхва был предельно аккуратен: касался Луны лишь по необходимости, дабы не подпортить их совместную репутацию, и всё же… Всё же отчего-то сам факт соприкосновения их кожи толкал по спине колкие мурашки. Такие же, какие она уже испытала, оказавшись прижатой его телом к стене под мостом. — Готово. Подёргав головой и отметив, что боли и правда больше не наблюдалось, Луна поспешила разогнуться. Их глаза встретились: теперь уже напрямую, без каких либо препятствий. Несмотря на казус, во взгляде Сонхва не было упрека или осуждения. Наоборот, в них будто мерцали добродушные смешинки. — Обычно я не соглашаюсь с Кастиэлем, но он в чём-то был прав, когда назвал тебя «маленькой неприятностью». В следующий раз не спеши. Я бы дождался твоего поклона в любом случае, но совру, если скажу, что ты не подняла мне настроение. — Лучше бы я это сделала иначе… — Это всегда успеется. Сейчас главное не показывай, что это выбило тебя из колеи. Держи осанку, говори внятно, улыбайся. Тебе идёт улыбка, она подчеркивает твои выразительные глаза. Сказано это было шёпотом, а потому никто, кроме Луны (и, вероятно, теснившейся рядом Ёны) не услышал своеобразный комплимент. Камеры хоть и лезли поближе в попытках запечатлеть оплошность, ничего компрометирующего не сняли. Хотя, конечно, некоторым фанатам было достаточно самого факта взаимодействия… Сонхва отошёл от неё, сел на соседний диван. За ним следом, кланяясь, опустились и остальные участники группы, показывая, что на этом инцидент исчерпан, и Чонен может возвращаться к своей работе. Её же чуть ли не насильно усадила обратно тяжёлая рука Арии: Луна понимала, как она была раздосадована произошедшим, но была благодарна за отсутствие каких-либо комментариев относительно её везения. «Надеюсь моё лицо не слишком красное… Он и правда назвал мои глаза выразительными?» — Даже в том, как участники X-EVO помогают своим коллегам SIRENS, мы можем видеть подтверждение нашумевшим постам из их социальных сетей. Они и правда держатся, как одна дружная семья, подставляя свое плечо друг другу в трудную минуту. Чонен наигранно всхлипнула, махнула ладонью, будто смахивая прочь слезу: на экране тем временем замелькали до боли знакомые посты трехмесячной давности, где они старательно опровергали глупые слухи касательно Кастиэля и Миён. Групповые фото за ланчем, совместные тренировки: фотографии сменялись одна за другой, показывая аудитории настолько «близки» были айдолы. — Трогательно, не так ли? Несмотря на конкуренцию за место в топах и скандалы вокруг возможных отношений их общих коллег, эти две группы идут наперекор всему, чтобы показать: мы не воюем друг с другом. Вместе — мы сила, и мы вместе будем блистать как на сцене, так и вне её. Это достойно уважения, похлопаем же! Искусственные аплодисменты смешались с настоящими, и Луна постаралась унять страх того, что такое пристальное внимание к их совместной деятельности явно было не ради того, чтобы за это просто похвалить. — Луна, скажите, это ведь правда, что сближение с X-EVO, а в особенности с их лидером, Сонхва, было спровоцировано не только фактом скандала, но и смертью Вашей сестры? Союн была дружна со многими, и Вы терялись в её тени, теперь же у Вас наконец появился шанс заблистать по-настоящему, так сказать раскрыть крылья… Ладони Луны застыли в воздухе, липкий пот сковал лопатки. Невинность голоса Чонен не вязалась с вопросом: возможно, человек со стороны и вовсе бы счёл его обыденным, но только не она. Луна лучше прочих знала, как много гнили и яда могла скрываться за якобы «простыми» словами… «Так вот чего она добивалась. Я так и знала: теперь любое мое слово будет вывернуто с ног на голову ради скандальной сенсации. Не важно, как я ей отвечу, она найдёт способ обернуть ответ в свою пользу». В неё словно впилось множество иголок: объективы, взгляды девочек, вереница зрителей по ту сторону монитора. Все ждали её слов, но, пожалуй, только одному человеку было по-настоящему не всё равно. — Прошу меня простить, но я считаю, что задавать такие вопросы — некорректно, в особенности учитывая, что SIRENS только что выпустили новый альбом. В нашем общем желании поддержать коллег против неоправданной травли не было никаких тайных умыслов или намерений. Смерть Союн — безмерно печальное событие, но оно не связано с тем, что мы стараемся поддерживать добрые взаимоотношения друг с другом. Луна преследовала исключительно благие намерения, когда обращалась за моей поддержкой и за поддержкой ребят. На этой ноте, как лидер X-EVO, настоятельно прошу Вас не пытаться искажать действительность. Благодарю. Возможно, будь на месте Сонхва менее популярный и известный айдол, его слова бы проигнорировали или тоже хуже — извратили, однако Чонен лишь примирительно вскинула руки: — Это не было моей целью. Данным вопросом задавались многие фанаты, и я как их представитель, не могла не воспользоваться возможностью узнать ответ. Было бы прискорбно выяснить, что новый лидер SIRENS могла бы так некрасиво поступить с почившей сестрой. Однако раз это всё — неправда, уверена, что нашей аудитории понравится перечень совместных активностей, которые я…. Дальше Луна уже не слушала ведущую: взгляд нашёл Сонхва, крутящего в руках бутылку с водой. Хотелось сказать столь многое: как поблагодарить за помощь, так и извиниться за то, что ему пришлось поставить себя под удар, прикрыв её подобно рыцарю. «Настоящий джентльмен. Только вместо белого коня микрофон». Зацепившись за глупое сравнение, воображение тут же нарисовало соответствующую картину — Сонхва в сияющих доспехах, загораживающий её от Чонен с мечом наперевес. Улыбка на лице Луны стала шире: настолько, что заболела челюсть. Кажется, Сонхва почувствовал, что на него смотрели: повернул голову, встречаясь с ней глазами. Это было опасно и глупо, учитывая попытки Чонен спровоцировать очередной скандал, но ни она, ни он так и не отвернулись, продолжая перекидываться безмолвными фразами. Луна почти слышала его вкрадчивый голос на ухом: «Будешь так смотреть, она точно заподозрит неладное. Лучше поблагодари потом, когда вокруг не будет камер». Прикрывшись подушкой, Луна попыталась пальцами изобразить логотип местного кафе. Вышло из рук вон плохо: Сонхва чуть было не расхохотался, однако внешне остался максимально невозмутимым — его выдавали только блестящие глаза и стиснутая сверх меры челюсть. Импровизированно махнув ладонью в ответ, он высказал согласие с предложенными условиями, завершая их немой диалог раньше, чем на него бы обратили внимание лишние свидетели. Проглотив накатывающее смущение, Луна вернула свое внимание к происходящему: Чонен уже вовсю рассказывала про один из нашумевших би-сайдов из альбома Сонхва, в котором часть песни была спета им, а другая — западной певицей, нанятой агентством для лучше популяризации за пределами Кореи. —…В качестве небольшого подарка фанатам, я бы хотела предложить лидерам обеих групп спеть «Black Venom» вместе: это не только подогреет интерес к вашим камбэкам, но и напрямую докажет всем, что ваши слова про добрые взаимоотношения — не пустой звук. Луна и Сонхва переглянулись. «Разве это не вызовет ярость особо ярых фанаток X-EVO? Некоторые шоу конечно балуются дуэтами между группами, но меня же точно загрызут за это выступление». — Прошу прощения, но как я могу петь, если не знаю слов? — О, не волнуйтесь, Луна, этого не требуется, я дам вам текст. Если так будет проще — представьте, что пришли в караоке бар, и поете одну из песен в репертуаре. Она честно хотела отказаться, однако Ария сжала её плечо так крепко, что Луна поняла — выбора у неё не было. Во всяком случае не в их шатком положении, где любая оплошность могла моментально смести их с вершины обратно на дно. — Иди уже. Нам нужна огласка — чем больше, тем лучше. Теперь ты наш лидер, и отдуваться придется тебе. «Ария права». — Я ведь смогу хотя бы разок послушать её в оригинале? — Безусловно. Вам минус или плюс? — Минус, пожалуйста. Луна поправила платье, поднялась с места. Было непривычно ощущать настолько пристальное внимание: раньше на подобные интерактивы вызывалась Союн или Ария — у обеих была достаточная харизма, чтобы превратить даже самое скучное действо в шоу. А что было у неё? Внешность фарфоровой куклы и умение красиво танцевать? Стараясь не обращать внимание на следующую по пятам камеру, Луна прошла в центр зала, остановилась около одной из стоек с микрофоном. Через пару секунд рядом с ней встал Сонхва: Луна не касалась его, однако даже в воздухе ощущалось, насколько близко они стояли. Ближе необходимого. Переменилось освещение: свет приглушился, превращаясь в красновато-чёрный туман, а ненавязчивая композиция перетекла в томную минусовку. Даже не зная слов, Луна нутром ощущала, как мелодия растекалась по телу, бурлила и пенилась подобно хорошему алкоголю. Такое оформление уж точно не могло нести в себе невинного текста: во всяком случае она узнавала почерк одного из главных композиторов, а тот всегда подбирал звучание к словам, а не наоборот. Луна позволила себе быстрый взгляд на Сонхва: в полутьме его светлые волосы походили на перламутровые волны. Хотелось коснуться, перебрать их — Луна смутно помнила их мягкость в своих ладонях. Может быть, однажды он даже разрешит ей расчесать его вместо стилистов? «Глупости, Луна. Сонхва позволит это только профессионалу, а я разве что сплету ему кривые хвостики». И всё же эта невольная близость будоражила, пробуждала всякие мысли. Раньше она не думала о Сонхва в таком ключе: да, он был безусловно красив и приятен в общении, но Луна едва ли находила в этом что-то необычное. Такова была их роль и работа: быть идеальными на широкую аудиторию, вдохновлять её и вести за собой. То, что Сонхва мог быть таким и вне публике, наедине с ней — вот, что было по-настоящему особенным. «Хотя и правда одни мы были только один раз: под тем самым мостом. Бешенные фанатки не в счёт». Мелодия остановилась, а вместе с ней и ушло накатывающее наваждение. Луна сглотнула, заозиралась, понадеявшись, что её любопытство не заметили: к счастью, окутавший их мрак умело скрывал не только пространство, но и любые лишние эмоции. — Вы уже чувствуете накал страстей? Даже без слов эта композиция способна разворошить душу, что же будет, когда её исполнят перед нами вживую два главных солиста? Ещё раз поприветствуем бурными аплодисментами талантливых Чу Сонхва и Хон Джиюн, больше известную, как Луна! Под очередные наложенные эффекты Чонен забегала вокруг них, проверяя микрофоны и вместе с этим — вручая ей карточку с текстом песни. Луна сморгнула, напрягла зрение: кажется у неё было всего три куплета на всю песню, остальное же пел Сонхва. Ожидаемо, строчки были на английском, но это не пугало Луну. «Спасибо, сестра, что заставляла меня учить эти дурацкие правила во время стажировки». Однако сказать, что Луне было вовсе не страшно было ложью. Она умела петь, и петь прекрасно, но одно дело — делать это в группе, а другое вместе с Сонхва, от голоса которого она и сама начинала таять подобного грёбанному мармеладу из их заглавки. «Неудивительно, что они такие популярные. Наверное, не будь я айдолом, то точно бы была одной из многочисленных фанаток». — Готовы? Они взяли микрофон в одну руку, свободной же сжали карточку по обе стороны: Сонхва было не обязательно смотреть на текст, но он хотел поддержать её. Показать, что он рядом, что если что поможет, симпровизирует, подстрахует. — Я с тобой. Луна легонечко кивнула, слыша как ушах стучит кровь, а в груди — сердце. Первые аккорды разошлись по залу, отзываясь вибрацией в пространстве, и вот уже через пару мгновений их сменил его баритон: — Я тону в твоих руках, так прижми же меня крепче. Боги, почему он имел на неё такое гипнотическое влияние? Почему от того, как преподносил строчки, у неё подкашивались ноги? — Впускаю в сердце чёрный яд, чтоб страдания облегчить. Затаив дыхание, Луна посмела поднять взгляд от текста: его глаза смотрели прямо на неё. Прямо, без сомнений, так, словно он пел не просто безликой толпе, а ей одной. Стало жарко, душно: микрофон чуть не выскользнул из ладони. — Твои губы на моих — вкус их столь безумно сладок. «Он же мог посмотреть на…? Или посмотрел?» — Это танец для двоих, вот и нет уже загадок. Шаг вокруг её неподвижного силуэта, так явно говорящее: да, я танцую, и в это мгновение мой партнёр — это ты. Луна чуть было не забыла, что теперь её очередь: подобно околдованной, она сглотнула, затрепетала, всем своим нутром не желая, чтобы его голос умолкал. Насмешливая мысль кольнула сознание: кто из них двоих был сиреной? Текст расплывался в сплошное пятно, поджилки дрожали пуще прежнего, но Сонхва был с ней: протяни ладонь, она могла бы коснуться его щеки. Могла ли она подвести его? Свою группу? Оттолкнув страх, Луна сделала то, что не делала очень давно — позволила петь не просто телу, а сердцу. —Ты, как дьявол во плоти, каждый взгляд — уже отрава. Его глаза и правда были пробирали до мурашек. А когда он смущался, пряча стеснение за улыбкой? — Погибаю под тобой, но мне большего не надо. Луна сделала шаг навстречу, отзеркаливая Сонхва: локоть к локтю, носок к носку. Казалось, что в зале остались только они вдвоём: не два айдола, а два человека, незримо тянущиеся навстречу друг другу. — Это дикая любовь, убивает беспощадно. Был ли у них шанс? Если бы они пошли вслед за желанием, если бы решились переступить черту? — Околдована тобой, моя горесть, боль, награда… Луна ощутила, как щипит глаза: слова выворачивали в её груди что-то совершенно непонятное. Строки не были написаны ею, не были даже адресованы Сонхва, так почему? Почему так отчаянно скребло под ребрами? Мелодия достигла пика, смазывая её голос в какой-то особенно слезливый гомон. Влекомая импульсом, Луна бы дотронулась до его щеки, да разве могла? На них смотрели все: Чонен, зрители, остальные ребята. Публика была беспощадна, и как бы ей не хотелось быть настоящей, приходилось тушить в себе это пламя. Заталкивать, топтать, гасить — как и чем угодно, лишь бы никто не догадался. Слишком многое висело на волоске: пожалуй, куда большее, чем рядовая популярность. Голос Сонхва вновь рассёк воздух: пауза между куплетами закончилась. Поднеся микрофон вплотную к губам, он не просто запел — зашептал, вкладывая в слова так много эмоций, что Луне захотелось рассыпаться на куски прямо тут, посреди зала. Нельзя было делать с ней такое. Это было слишком.Лишь прошу, не уходи, я хочу с тобой остаться.
Птицей вольной не лети, за тобой мне не угнаться.
Это сложная любовь, убивает и без яда.
Выпил я его давно…
Сонхва прервался, поднял на неё взгляд: никакой дурашливости или иронии. В глазах застыла молчаливая решимость, на лице — печальная улыбка. Не рядовая, не искусственная, которой он сверкал на камеру. Нет. То была их улыбка: Луна помнила, как она ощущалась. Она ждала её каждый раз, что они пересекались. Грезила, мечтала, лелеяла подобно сокровищу. И сейчас, видя её так близко, почти вплотную, Луне больше всего на свете хотелось знать, каково это — целовать эти губы, способный порождать в душе такой шторм. — Но мне большего не надо. Луна еле заставила себя заглянуть в карточку: дальше они должны были петь вместе, дополняя друг друга, как две половинки одного целого. Пара строк, зацикленных на повтор. Обычных, клишированных предложений, которые не должны были рвать её так. Сонхва отступил на шаг, протянул свою ладонь. В приглушенном свете она казалась Луне маяком света. Теплая и большая: как бы она ощущалась на её талии, бёдрах, шее? Луна понимала, что этот жест — лишь игра на публику, но всё равно нашла его пальцы, позволяя увлечь за собой следом:Отдаю тебе себя, разбивая в щепки сердце.
Как же больно тут, в груди, помоги же мне согреться.
Это странная любовь, противоречивая плеяда,
Так вкуси её сполна — большего мне и не надо.
Их голоса сплелись в один. Где начиналось притворство, просто песня, а где — то, что таилось за надетыми масками? Они кружили по залу подобно двум разноцветным огням. Сонхва — чёрное пятно с всполохами перламутра. Луна — серебро со вставками обсидиана. Две стороны одной медали, два кусочка пазла — они сочетались так, будто всё это представление было продумано с самого начала. Не разрывая зрительный контакт, они пропели куплет ещё три раза. Луне не было надобности смотреть в текст: хорошая память делала своё дело, да и разве могла она взаправду оторваться от Сонхва сейчас? Музыка утихла вкупе с последними нотами, следом остановились и они. Рука в руке, улыбающиеся, будто бы оторванные от реальности. Захлопали все: не только Чонен, но и каждый присутствующий в студии, включая даже бедного оператора, бегавшего с камерой. — Вы это видели? Какая отдача, как чувственность в исполнении. Можно подумать, что песня была изначально написана для них двоих. Быть может, мы о чём то не знали и на самом деле вы уже исполняли её подобным составом? Поклонившись, Сонхва вынужденно отпустил ладонь Луны. Сделал шаг вперёд, заговорил четко, размеренно. Так, словно и не срывал голос секундами до: — Я очень благодарен за предоставленную возможность исполнить песню собственного авторства. Она — моё первое самостоятельное детище, и выступая с ней, я всегда буду стараться выкладываться настолько, насколько это возможно. Спешу заверить, что Луна слышала и пела её впервые, однако как и любой айдол, она неоспоримо талантлива и профессиональна, чтобы без особых сложностей сымпровизировать, имея на руках готовый текст. За это от меня и от всей группы X-EVO ей низкий поклон. Поворот в её сторону: — Я счастлив, что у меня есть рядом такая коллега и подруга. Моим же любимым «Ксевон»* хочу сказать, что любое моё творчество, в первую очередь, это подарок вам. Каждая строчка, слово — не было и момента, что я не думал о вас. Благодаря вам я стою сейчас здесь. Смиренно жду возможности радовать вас всех и дальше не только нашей групповой деятельностью, но и собственными песнями. Люблю вас чернее ночи. Зал разразился новой вспышкой оваций: загремела музыка, Чонен запрыгала на месте так, будто Сонхва сказал что-то, выходящее за рамки стандартной речи айдола, но Луна уже не слышала этого. В голове набатом стучала одна лишь мысль, впиваясь осколками: «Он счастлив, что я с ним рядом.»