Санрейсер

Миша стоял у громадных панорамных окон, положив руки на железное ограждение. За стеклом, далеко-далеко внизу мерцали бесчисленные огни какого-то города. Они были так далеко, что время от времени их прикрывали белёсые лохмотья облаков. Миша невольно моргнул, от чего размытые отражения ламп на окнах стали чётче, и обернулся. Это был громадный торговый центр. Причём совершенно пустой. Миша находился на последнем этаже, где всегда стоят фудкорты, зал с игровыми автоматами и детская зона. Прямо за спиной было несколько столиков, а за ними темнел островок с пальмами и другой тропической зеленью, окружённый прудом с оранжевыми карпами. С детства любил подходить к краю и смотреть как они плавают, пока не оттаскивали родители. Миша отвернулся к окну. Вспомнилось как он здесь потерялся. Как почувствовал насколько это место огромное. Как его окатил страх и как захотелось заплакать. Припомнилась растерянность, беспомощность. Все чужие люди разом стали злыми и опасными, а всё кругом — страшным. Он побежал сюда потому что вспомнил карпов. Искал место, где ему когда-то было хорошо. Миша поёжился. Снова оглянулся, но большой, чистый и светлый торговый центр молчал. Чуйка подсказывала что опасности нет. Он и сейчас искал. Ему нужен был уголок, где всё будет хорошо. Как когда-то, много лет назад. Город внизу почти полностью заволокло. Миша упёрся лбом в прохладное стекло, по которому с той стороны сползали дождевые капли, и закрыл глаза. Если здание центра парит над облаками, то в город не спуститься. Но может есть лифт?.. Во снах между домами бывают лифты. Миша зажмурился, медленно упёрся ладонью в стекло. Нужно в город. Но как отсюда спуститься, если вокруг никого и никто не поможет?.. Пальцы сами собой сжались в кулак. Внезапно Миша стиснул зубы, отпрянул, размахнулся и принялся лупить кулаком по стеклу — зло так, остервенело. Он смотрел вытращенными мокрыми глазами на проклятое окно с проклятым отражением ламп и столиков, на проклятый город в облаках, в который так хотел попасть, и всё бил, бил… Ничего не выходило. Миша задушенно всхлипнул, развернулся, схватил ближайший стул и с размаху впечатал его в стекло. Стул в руках развалился, почему-то на автозапчасти. Ржавые железяки попадали на пол, а Миша без сил опустился на блестящий пол. — Я хочу туда, я должен туда попасть!.. Но он не мог. Тишина заволокла голову. Время потянулось как резина. А может это ему только казалось. Миша тяжело вздохнул и рывком встал. Дождь за окном зарядил сильнее. Плотная водяная завеса размыла облака и остатки городских огоньков. Внезапно свет под потолком дрогнул и погас. Весь зал погрузился в синюю темноту. Только сейчас до ушей донёсся ровный, бесконечный шум падающей воды. Миша не испугался. Сел за ближайший столик, подпёр голову руками и уставился в дождь. Где-то там, далеко-далеко был город. Город, где ему ничто не угрожает, где все хорошие и всё там хорошо. До него невозможно добраться… Миша не сразу заметил как синий сумрак стал чёрным. Не мог видеть как посерели зелёные листья пальм и пёстрые карпы. Даже собственная кожа будто покрылась пылью. Тьма сгустилась, почернела настолько, насколько это было возможно, и поползла. Бесшумно, не колебля даже воздух. За спиной зажглись две белые точки. Миша видел только струи дождя и бесцветную бесконечность. Хотелось заснуть, утонуть в ней… Что-то завозилось на краю сознания. Миша прикрыл глаза и помотал головой, сфокусировался на окне… Внезапно в стекле что-то отразилось. Миша вздрогнул, уже начал поворачивать голову… Нечто ледяное впилось в плечи сзади. Он дёрнулся, попытался заорать, но голову обожгло режущей болью, что-то насильно повернуло её вперёд к стеклу, а миг спустя кто-то или что-то придвинулось к его щеке. Мишу трясло, губы дрожали, словно он снова стал маленьким, и всей кожей ощущалось чужое лицо в каких-то сантиметрах от него. А он не мог повернуть голову. Крик застрял, распирая горло. По шее за шиворот ползли ледяные капельки, тело била крупная дрожь, что-то сжимало его со всех сторон, а Миша не дыша смотрел в стекло, пытаясь хоть что-то увидеть… Острый холодок скользнул по шее, точно провели ножом. Мишу передёрнуло, он как мог опустил глаза, снова поднял… — ПРОСЫПАЙСЯ. — А-А! Это длилось всего миг. Всего одну-единственную долю секунды, он не увидел ни очертаний, ни силуэта. Но увидел лицо. Почти полностью погружённое в черноту, искажённое, неправильное, ассиметничное. У нечта были белые зрачки и оно улыбалось. Миша почти ничего не различил, но оно было там, за спиной, огромное, страшное. ОНО ДЕРЖАЛО ЕГО. А потом всё кончилось. Миша вскочил, Лёшка на нём подпрыгнул и ринулся прочь с кровати. Санвилл тоже вздрогнула, проснулась и уставилась на Мишу желтыми глазами. — Чёрт, всё в норме? — она спешно подошла к нему, но Миша только часто дышал, ощупывал шею и передёргивал плечами. Он ничего не мог сказать, всё трясся и облизывал пересохшие губы. Санвилл с растерянным испугом оглянулась на Лёшку, но тот прятался под столом. Тогда девушка молча села на кровати, взяла его руки в свои и медленно опустила Мишу обратно на подушку, ложась рядом. Саня прижала его голову к своей груди, а другой ладонью стала гладить по волосам. Миша молча обнял её непослушными руками и только сейчас почувствовал сердцебиение. Ровное, уверенное, неизменное. Было в этом звуке что-то знакомое и родное. Что-то надёжное. Через несколько минут он глубоко вдохнул, выдохнул и поднял на неё глаза. Санвилл не улыбалась. Но в этом лице не было ни холода, ни осуждения. Она внимательно и серьёзно смотрела на него, но не в глаза. Куда-то глубже. И почему-то он понял, что ничего объяснять не нужно. Санвилл вдруг взяла его лицо обеими ладонями и приникла губами к его губам. Миша широко открыл глаза. Не знал, ждал он этого или нет. Но точно не пожалел. Она была здесь. Она понимала что с ним происходит. Она хотела помочь и это помогало. По-настоящему. Горячий, короткий и неумелый поцелуй кончился. Только тогда Санвилл тепло улыбнулась. — Кажется тебе полегчало, — тихо сказала она, — расскажешь потом. А теперь постарайся поспать. Лёшка вспрыгнул на кровать, прошёл по боку парня и улёгся между ними. — А ты?.. — Побуду здесь. Миша вытянул ей половину одеяла и накрыл. — Ты уже совсем не прозрачная. — Спасибо, — и она с задумчивой улыбкой прикрыла глаза, — спи. Лёшка замурлыкал. Точно. Вот какой звук напомнило сердце. Миша тоже закрыл глаза. За окном было тихо. Ни машин, ни людей, ни трамваев. Сперва в сон провалился он, потом задремала и она. И только Лёшка лежал, свернувшись, не опуская ушей. Он один увидел что случилось этой ночью. Но, конечно, никому не смог рассказать.

***

В тёмной комнате с круглым окном вспыхнул золотисто-жёлтый глаз. Фигура встала, бесшумно прошла мимо столика и встала у стекла. — Ждать больше нет смылса, — раздался тихий грустный голос в полумраке. Послышался щелчок, писк передатчика и короткий гудок. — Слушаю? — Привет, помнишь наш разговор? — Да. — Высылаю точку на карте. Отправляйся сегодня. Найди их.

***

— Миша! Миша, вставай! Что-то не так! Он открыл глаза и замер: в абсолютной тишине всю комнату заполнял оранжевый свет, точно был вечер. Насыщенные янтарно-золотые квадраты солнца лежали на стенах, покачивались на тюле, на шкафу, на постели… На волосах Санвилл. Она стояла посреди всего этого, солнце вспыхивало на каждой алой пряди её гривы, на плечах и тонких пальцах. Свет очерчивал по-птичьи быструю и беспокойную фигурку, почти заставляя её светиться. — Что-то происходит, — быстро сказала Саня, — надо подняться повыше, пожалуйста! Она обернулась к окну и Миша увидел как на её шее мелькнула золотая горящая жилка. Наверно неясная тревога передалась и ему, потому что студент без вопросов кивнул, вскочил и бросился собираться. Через пять минут они выскочили из квартиры, Миша наспех загремел ключами и уже хотел побежать по лестнице вниз, но Саня схватила его за руку и указала на лифт. Миша непонимающе на неё уставился, но внутри глаз Санвилл что-то вспыхнуло и он быстро ткнул кнопку. — Тебе нехорошо? — сбивчиво спросил Миша, видя как она побледнела. — Нет-нет-нет, я просто… Что-то… Что-то чувствую, надо наверх! Вдруг она вся сжалась и вокруг глаз замерцала сетка золотых линий. — Сколько же мы спали?.. — в смятении промямлил Миша, машинально оглядываясь и прижимая её к себе, — не бойся, Сань, сейчас поедем, сейчас. Что-то было не так. И он не знал что делать. Лифт подъехал, они втиснулись внутрь и Миша нажал кнопку. Кабинка дрогнула. Лифт задребезжал и тронулся. Кабинку затрясло, она вся будто тёрлась обо что-то, но ползла, ползла, и более того, набирала скорость. Санвилл дрожала. Миша не видел её лица, уткнувшегося ему в плечо, но виде как бегут золотые жилки сквозь её волосы. Что-то происходило. И непонятная тревога, не то страшная, не то радостная, передавалась Мише по мере того как разгонялась кабинка. Цифры этажей сменялись на табличке, но он не смотрел. В какой-то миг Мише показалось что лифт едет уж как-то слишком долго, он хотел глянуть на этаж… — ОХ, ЧЁРТ! Лифт тряхнуло так, что они оба рухнули на пол. Знакомое золотое сияние бросилось в глаза. А в следующий миг всё ухнуло вниз. Во все стороны брызнули искры, Миша с криком прижал к себе Саню и ощутил как тело отрывается от пола. Золотой свет ударил сильнее, отражаясь от стен. Сотни мыслей понеслись в мозгу — страшные, яркие, невыносимо громкие, голова затрещала… Кабинка падала. Её продолжало трясти и корёжить, воздух свистел в ушах, всё кругом ревело и визжало, а он, Миша, парил над полом, крепче стискивая горящую фигурку с красными волосами. Воздух в кабинке раскалялся, обжигал лёгкие. Перед слезящимися глазами вспыхивали картинки. Лес, солнце, шишки, аквапарк, залитые закатом крыши, бабулино лицо, чёрное ухо Лёшки, золотые глаза Сани, кабина Ольги, водка на столе дяди Андрея, дверь в комнату родителей. Так и не позвонил. ТАК И НЕ ПОЗВОНИЛ. Кабинка встала. Миша хлопнулся на жёсткий пол вместе с девушкой и взвыл от боли в правой ноге. Ушиб. Лифт опять вздрогнул, но устоял. Голова крутанулась, потяжелела и ударилась об пол. Мутнеющий взгляд зацепился за какое-то голубое пятнышко наверху. Циферка?.. На каком они этаже?.. Лифты между зданий бывают только во снах… Миша помотал головой и приподнялся. — С-саня? Она слабо застонала и приоткрыла глаза. — Слава богу, — он вскочил, пошатнулся и помог ей встать. Казалось вся кожа Санвилл горела — так ярко светились под ней золотые прожилки. Свет пробивался даже сквозь плотную ткань штанов. — Ч-что это было? — постепенно её свечение стало угасать. — Не знаю… — его пошатнуло, — голова кружится. Авария наверно… Он без особой надежды нажал кнопку диспетчера, но ничего не работало. — Почему ты светишься? — Миша зажмурился от тяжёлой боли в черепе и осел на пол. — Не знаю, просто… — Санвилл тоже села, привалившись спиной к стенке, — оно было… Было прямо тут. — Что было? Дорожная хрень? Но она не ответила. — Сань? — Миша устало обернулся к ней, — да что ж ты будешь де… Санвилл смотрела на циферку этажа. Точнее на голубую горизонтальную восьмёрку, мерцающую вместо ожидаемого «16». — Этаж номер бесконечность? — прошептал Миша. В этот момент двери лязгнули и медленно разъехались. За ними темнели плиточные стены последнего этажа. Кожа Сани окончательно погасла. Остался лишь голубой свет циферки. - Идём. Два чёрных лестничных пролёта показались самыми долгими в жизни. Каждый шаг отдавался болью, парень стискивал зубы, проклинал себя, свою ногу, свою невезучесть… И свою трусость. Санвилл шла рядом, а он сжимал слабеющие пальцы на её плече. И так хотелось лечь, закрыть глаза и отключиться… Поэтому когда перед ними показался слепящий оранжевый проём, Миша не сразу понял, что дошёл. Они оба бухнулись на последнюю ступеньку и несколько секунд просто дышали, глядя друг на друга. Личико Сани — измождённое, напуганное, наполовину тёмное, наполовину оранжевое от солнца, было ничем не лучше его лица. — Давай, — он встал, рывком поднял её и, не отпуская, повёл за руку в слепящий рыжий прямоугольник. Они оказались на крыше. Обычной, залитой солнцем крыше. Над головой стояло высокое ясное небо. Со всех сторон вспыхивали, как пожар, горящие окна соседних домов. Лиловые росчерки облаков висели неподвижно. Миша вдохнул тёплый воздух и с облегчением выдохнул. Голова окунулась в вечерний ветер. Растрепались волосы. Стало легче. — Миш? — нарушил тишину неуверенный голос Сани. — А? — он повернулся к ней, проследил взглядом, — что там? И пости сразу понял что. Бесшумно, как кошки, из-за бетонных барьеров и надстроек вышло несколько тёмных фигур. Высокие, в черных костюмах, в броне, в шлемах и масках. У всех светились глаза. — Санвилл? Её рука вдруг выскользнула из его ладони и девушка медленно, как зачарованная пошла навстречу незнакомцам. Миша навсегда запомнил этот миг — полукруг чёрных силуэтов, очерченных солнцем, и маленькую красноголовую Саню, идущую к ним. — Санвилл, погоди! Фигуры быстро повернулись к нему, но девушка не остановилась. У неё вспыхнули колёса. Ярко, куда ярче, чем когда-либо. Вспыхнули, осветив всех золотом, и погасли. Солнце зашло, погрузив город в тихие сумерки. А затем один за другим загорелись разноцветные огни на ногах у фигур. Жёлтые, зелёные, голубые, розовые, синие… Спустя ещё секунду огоньки появились на соседних крышах. Не огоньки, нет. Колёса. Миша, не веря глазам и не замечая как в них всё мутится и дрожит, поворачивал голову туда-сюда, пока ближайшие дома расцвечивала россыпь цветных светлячков. Как новогодняя гирлянда. Они были повсюду, вспыхивали и мерцали, вспыхивали и мерцали, и было их без счёта. Ещё несколько силуэтов плавно снялись с крыш и перелетели к ним. Миша, часто оглядываясь, подошёл к Сане и взял за руку, не отводя глаз от пришельцев. Никто не подходил. — Здравствуйте, вы… Вы санрейсеры? — спросил в безмолвии парень, крепче сжимая руку молчащей девушки. Две фигуры расступились и вперёд вышел поджарый силуэт с торчащими во все стороны волосами. На голове у него горел жёлтый козырёк. Не говоря ни слова он ткнул что-то на своём поясе и на груди вспыхнул янтарный диск с черным кругляшом, похожим на руль. С коротким щелчком он снял маску, обнажив острое серьёзное лицо с чёрными шашками на щеке, сверкнул оранжевыми глазами и произнёс: — Я Солярис. Меня прислали забрать вас и отвезти в город для аудиенции с грандрейсером. — В-вы… Вы знали о нас?! — выдохнул Миша, — но где… Где вы были раньше? Столько дней прошло! — Тихо, парень, — и тут напряжённое лицо санрейсера тронула улыбка, — теперь всё будет в порядке. Поехали отсюда. Миша и Санвилл переглянулись. Им хватило одной секунды. — Поехали, — кивнул он.