Я так давно бегу, что не знаю от чего
Мне негде остаться, у меня нет ничего
Я пишу про любовь даже когда тяжело.
Холодно. Кажется холод сочился отовсюду. Он касался расцарапанного лица, трогал босые ступни и забирался под мокрую одежду. Девочка немного повела плечами и ощутила под собой мелкие камни, неприятно впивающиеся в спину. Ладони нащупали речной песок, мягкий и влажный, а затем почувствовали и саму воду. Страх поднимался от кончиков пальцев до самого мозга. Девушка раскрыла рот, намереваясь закричать, но из горла вырвался лишь жалкий хрип. Подняться не получалось, она как будто пробежала несколько сотен миль, после чего упала без сил. Ноги не поддавались, а руки жгло огнём. Её окутало темнотой, которой не могла противиться. В районе ключиц почувствовалось тепло. Такое мягкое и навязчивое, как если бы её обнимали за плечи. Девушка резко распахнула глаза. Взгляд сразу же нацелился в безоблачное небо и тёплое солнце. Она проморгала несколько раз, привыкая к свету, которого казалось не видела несколько месяцев. Её затрясло, но от холода, страха или облегчения девушка не понимала. Плечи прозябли, а руки и вовсе не слушались и ощущались лишь тяжестью и коротким пощипыванием. Только шея была в порядке. Она моргнула и голова закружилась. Девочка падала в бездонную яму и никак не могла остановить падение. За что зацепиться? Как это остановить? Приток тепла заставил распахнуть глаза через любые «не хочу», словно нечто не давало ей уйти, держа на поверхности. Окружная водой, девочке хотелось кричать, но открывая рот не могла выдавить из себя ни звука. Хотелось заплакать, но глаза оставались сухими — она иногда лежала с закрытыми глазами, через силу вертя головой во время очередного падения. И вот прикрыв глаза снова, девушка проигнорировала сигналы тепла, к которым вероятно, ей следовало бы прислушаться. — Тш, постарайся, не засыпать снова, — голос звучал слишком уверенно и чётко. Она постаралась дёрнуться. Хотелось убежать. Кажется это было страшнее, чем ощущение влажности вокруг, — Слушай меня, хорошо? — девочка часто задышала, каждый вдох и выдох драл лёгкие, как будто она не дышала вечность. В горле всё то же ощущение наждачной бумаги. Вокруг всё затряслось, а чувство скорости ударило в туманное сознание. Её куда-то везут? Куда? Кто? Девочка попыталась предпринять попытку подняться, но её пресекли — аккуратно удерживая за плечи, не давали шевелится. Рядом голоса и противный, монотонный писк. — Тебе лучше не шевелится. — Всё будет хорошо, тебе не навредят. — Успокойся и не забывай дышать. Хотелось завертеть головой и понять, кто может говорить такими спокойными и пропитанными сочувствием голосами. Они вселяли успокоение, покой в каждую клеточку. Не видя кто говорит с ней, девушка решила довериться. Расслабилась и под счёт одного из голосов равномерно задышала. Вначале это давалось с большим трудом, грудная клетка горела от напряжения и притока кислорода. Иногда она прерывалась на острый кашель, но голоса не давали унывать. По шее и ключицам стало распространяться тепло, комфортное и знакомое. Было ощущение, что некто так подбадривал её за каждый вдох и выдох. Это чувствовалось, как дружеское похлопывание по плечу или объятия самого близкого человека. Покой и безопасность действовали усыпляющее. Несколько раз девочка хотела прикрыть глаза, но в тот же момент голоса вокруг начинали ворчать и требовать не засыпать, а тепло испарялось до колющего холода. Ей хотелось только отдохнуть... немного поспать... — Осталось ещё немного, девочка, — протянул голос прямо над ней. Было в нём что-то стальное и несгибаемое, но вместе с тем нежное и заботливое. Она старалась слушаться его, упрямо пыталась держаться в сознании, игнорируя неистовое желание отдохнуть, — Тебе пытаются помочь. Не бойся. Сложно не бояться, когда тебя окружает смазанный белый цвет, гом неразборчивых голосов и бесперестанный писк. Что-то похожее уже было и тогда девочка ощущала сильнейший страх, чувствовала себя загнанным в угол животным, которого пугают огнём. Хотелось закричать. Резкий укол пронзил всё тело и усталость стала стремительно распространятся по венам, двигаясь наравне с кровью. Ей же говорили не засыпать. Она старается держать, но не выходит. От паники учащается дыхание и немеют конечности. «Не бойся» — звоном стояло в ушах, но она никак не могла прислушаться к этому совету. Страх накрывал всё сознание, забирался во все потаённые уголки. — Расслабься. — Тебе нечего бояться. Девочка вздохнула и провалилась в темноту, доверяя лишь голосами вокруг. От прикосновения холодных пальцев к щеке девочка очнулась мгновенно. И зачем она минуту назад закрывала глаза? Или это было несколько дней? Почему-то всё путалось в голове, что она не могла вспомнить даже часть. От белизны помещения кружилась голова, а стоящий над ней человек навевал страх. Она старалась сконцентрироваться на происходящем, но её всё равно отчаянно тянуло в сон. Усталость жила в неподвижном теле и вялом движении глаз. Человек что-то говорил, но сказанные им слова разбивались о стеклянный купол, окружавший её от внешнего мира. — Это твой лечащий врач. Она спрашивает, помнишь ли ты что-то о себе. Девочка едва замотала головой в ответ на голос. Она не помнила. Кто она? Даже имя не отражается в воспоминаниях. Видно её ответ расстроил врача — женщина вздохнула и сделала какие-то заметки в планшете с бумагами. Было ли в них написано что-то о ней или это лишь стопка белоснежных листов, которые она принесла с собой? Врач аккуратно подоткнула одеяло, давая наслаждаться его мягкостью и теплом. Прикоснулась к голове и щеке, а затем проговорила, делая очередную пометку в бумагах: — Поправляйся, Мина Уайт-Ривер.***
— Ты не говоришь с другими детьми, Мина, — произносит мисс Капран, смотря на воспитанницу так, словно могла увидеть всю её суть и даже больше. Как много она могла определить по одному только взгляду? Уайт-Ривер предпочитала не задавать вопросов, дабы не попасться на схему «ответ за ответ». Девушка увернулась от внимательного взгляда психолога, рассматривая кабинет. Она была здесь далеко не один раз и знала каждый уголок, потому что вместо ответов на вопросы рассматривала помещение. Деревянный стеллаж с разнообразными фигурками привлекал куда больше, нежели «что-нибудь вспомнила?», «как складываются отношения?» и прочее. Не хотелось говорить вовсе, ибо всё, чтобы она не сказала могли понять иначе. Как например, разговоры с электроприборами. Мина и не подозревала насколько странно выглядят со стороны её разговоры с техникой. Первое правило нормальности: «не говорить о странностях». А Уайт-Ривер целиком состоит из странностей, следовательно, и молчать следует обо всём. Рука по привычке потянулась к шее, на которой висел небольшой кулон. Перебирая между пальцами длинную цепочку, девушка почувствовала ненавязчивое тепло. Глупо, но ей казалось, что сама подвеска пытается таким образом обнять и успокоить её. И ведь, что удивительно, когда Мину нашли в реке, то из личных вещей нашли лишь эту цепочку. «Приз за сбитые бутылки на ярмарке». Внешне это обычная стекляшка, не цепляющая взгляд. Но Мина чувствовала с ней особую связь — очередная её странность. Девушка не давала прикасаться к кулону, он был дорог ей и не только потому, что это единственная вещь из её прошлого. Идеально круглый камень розового оттенка и до блеска сверкающая цепочка — в нём всё превосходно для неё. — Ты вспоминаешь что-то? Какие-то моменты или детали кажутся тебе знакомыми? Голос мисс Капран заставляет Уайт-Ривер вздрогнуть и задуматься. Точного ответа она не может дать, словно проживает жизнь с чистого листа. Порой случалось, что нечто уже будто бы происходило, но это лишь «будто», никакой точности. Её не накрывало чувство дежавю и в голове не происходило даже коротких щелчков, что «вот, да, это уже случилось в моей жизни!». Нет. Мина словно переродилась. Стала новым человеком. Девушка подтянула длинные рукава к самым пальцам. Кожа на руках была в ужасном состоянии, что не хотелось лишний раз видеть их. Запястья окольцовывали чёткие, не прерывистые следы, как если бы их крепко связывали. А вся кожа до сгиба локтей и выше в тонких, хаотичных царапинах: какая-то часть от веток, как ей говорили. Но что насчёт другой? Она не чувствовала в себе желания всё прекратить и перестать существовать, наоборот, отчаянно хотела жить. Мисс Капран отпустила её, сказав на последок что-то из заранее заготовленных фраз. Мина вышла и сразу же спокойно выдохнула. Напряжение сошло с плеч, заставляя в мгновение осунутся и стать меньше ростом. Сейчас было бы неплохо найти тихий уголок и посидеть там, занимаясь своими делами и забываясь, что происходило в настоящем. Пробыв в городском детском доме несколько месяцев, девушка нашла забытый кем-то учебник по немецкому на подоконнике. Уайт-Ривер начала с любопытством листать книгу, пока не осознала что понимает написанное. Ловко прочитывая немецкие тексты, девушка быстро втянулась в иностранную атмосферу. Это было и интересно, и удобно, ведь тогда она могла бы говорит вслух на другом языке и окружающие не понимали. Осознавая, что в немецком у неё есть опыт, она стала искать дальше. Французкий и китайский также оказались мимо, в них было понимание и тексты зачастую читались легко и быстро. Да, трудности возникали, но Мина явно изучала эти языки раньше, а потому сейчас хотелось чего-то совершенно нового и незнакомого. Того, что можно сразу ассоциировать с Миной, а не с ней из прошлого. Рука потянулась к верхней полке в комнате, как только взгляд зацепился за разговорник по русскому языку. Длинный рукав скатился по руке, оголяя запястье. Короткий момент, но девушка уже почувствовала себя некомфортно. — Ты ангел? — Мина вздрагивает то ли от неожиданного голоса, то ли от обращения, которое отозвалось внутри трепетом и лаской — словно некто уже говорил ей так, — Моя мама рассказывала, что люди, которые метят запястья — ангелы. Девушка посмотрела на свои руки. Ни одно из этих повреждений она не нанесла сама — она уверена в этом. Каждый порез или синяк следствие обстоятельств, а не личного желания. Уайт-Ривер опустила руку, прижимая разговорник ближе к себе, и натянула рукав по самые пальцы. — Я не ангел. — Конечно ты ангел! — упорствовал мальчик, не отходя от неё ни на шаг. Он тороторил, убеждая её в её неземном, как он считает, происхождении. Карлосу — как он представился ей — на вид было лет пять, а его искренность и спокойствие рядом с Миной было чем-то незнакомым, но очень комфортным, — Моя мама тоже ангел, но она ушла домой, — девушка застыла на месте, как вкопанная. Этот мальчишка так легко говорил о смерти, как будто это сродни сну. У неё по спине побежали мурашки, — Ты не уйдёшь? Уайт-Ривер осеклась, плечи поникли, а напускное безразличие в тот же момент ушло с лица. Обернувшись, девушка представилась маленькому другу Миной и протянула руку, сказав, что не уйдёт. Наверху — не её дом. Её дом где-то далеко, за пределами территории этого детского дома.***
Почему именно Хиттерфилд? Сколько бы Мине не задавали этот вопрос, она не могла дать точного ответа. Её тянуло в этот городок, находящийся в тысячах миль от детского дома, как сильнейшим магнитом. Шеффилдский университет звучал очень знакомо, как и те фотографии которые она успела посмотреть прежде, чем собрать чемоданы. Ей просто хотелось быть здесь. Маленькие улочки казались уютными и умиротворёнными, а снегопад только поддерживал общую атмосферу. Уайт-Ривер шла неторопливым шагом, стараясь внимательно всё осмотреть — взгляд цеплялся за любую деталь, даже самую незначительную. Люди вокруг все куда-то спешили, когда как Мина пыталась насладиться городом, в котором ей предстоит учиться. — Кто-нибудь собирается поставить бедного Стива на зарядку? Она у меня невечная, чтоб вы знали, — донесся до девушки приглушённый, механический голос. Долго оглядываться в поисках Стива не пришлось — рядом был лишь небольшой зоомагазинчик, в котором должно быть он и находился. Магазин выглядит презентабельно с яркой вывеской и непоседливыми животными внутри, некоторых из которых можно было заметить через витрину. Но двери всё равно были закрыты. Уайт-Ривер приуныла, ибо желание зайти мгновенно потухло. Она разочаровано вздохнула. Натянула шарф повыше, закрывая лицо от холодного встречного ветра, девушка пошла к университетскому общежитию. Этот момент ей хотелось оттянуть максимально, ведь компания соседок по комнате напрягала её. Да, они практически не общались и зачастую девочки просто пропадали где-то до самого вечера, это всё равно давило. Может они тоже считают её странной и потому не желают связываться? Кто их знает. До общежития Мина добралась слишком быстро, на её взгляд. Она старалась идти медленно, рассматривая витрины магазинов и гуляя по узким улочкам. Всё же было в Хиттерфилде что-то чарующее и притягательное, что-то родное.***
Уайт-Ривер не была уверена, что приняла верное решение, придя на Рождественский концерт. Огромные толпы людей кольцом сжимались вокруг неё, давя и заставляя паниковать. Девушка, как можно аккуратнее, прошла назад. Да, не лучший вид, но зато за спиной лишь стена и нет такого окружающего её давления. Музыка звучала превосходно, хотя в голосе солиста проскакивали грусть и боль, от которых у Мины сжималось сердце. Подвеска на её шее стала ощущаться в разы тяжелее и теплее. Девушка обняла себя, стараясь сохранить ту кроху тепла, тянувшуюся от украшения. Она не знала о каком ангеле пели музыканты, но это было настолько чувственно и хрупко, что хотелось стать малой частью этой сказки. Тихонько подпевая группе, ощущала, как слова отражаются на языке приятной сладостью. Нежность прослеживалась в каждом предложении, а горечь, с которой пел солист, была огромным камнем, что разбивал всё вокруг. Фальш. Она уловила тот секундный момент ошибки и мгновенно подняла голову, в упор смотря на музыкантов. Солист смотрел прямо на неё, словно вглядывался в саму душу. Его пронзительный взгляд пробирал до костей и заставлял прерывисто дышать. Что-то волнительное и знакомое кольнуло в груди.Рыжий ангел установил
Новую в сердце власть,
Власть любви.
До чего же красив голос музыканта — его хотелось слушать с упоением и без пауз, танцевать под него без устали и подпевать ему. Несмотря на раннюю ошибку, он продолжал выступать как ни в чём не бывало. Песня закончилась, а солист отдал свою гитару товарищу и спрыгнул со сцены. Его поступок вызвал горы оваций и криков. Мина ощутила острое желание уйти из гудящего зала — голову будто сковали в тиски, а от страха зачесались пальцы. Парень уверено и быстро приближался... к ней. Это заставило её сделать несколько шагов назад. — П-привет, — его голос взволновано дрогнул, как если бы это была долгожданная, пропитанная трепетом встреча. А в голубых глазах было столько надежды, что Уайт-Ривер не могла смотреть в них. Опустив голову, хотела обойти его, но он заговорил снова, останавливая её, — Вилл, подожди... я... я... Так вот в чём дело. Девушка выдохнула, осознавая, что произошла ошибка. — Я не Вилл, — негромко сказала она. Вероятно это было слишком тихо, учитывая громкость оваций в зале и галдящих вокруг них голосов, — Вы обознались. Парень заметно расстроился, но тот самый огонёк в его взгляде не померк. — Подожди, пожалуйста. Как тебя зовут? Такой простой вопрос вызывал резкий укол внутри. Кулон на её шее начал постепенно нагреваться, успокаивая. Девушка сделала глубокий вдох. — Мина Уайт-Ривер. Убегая из зала, Мина чувствовала словно её преследуют насмешливые голоса. Звонкий смех и уверенность, с которой пытались её задеть. — Это не имя, лишь прозвище.***
Удача никогда не была на стороне Уайт-Ривер. В этом она повторно убедилась, когда избегая компанию навязчивых ребят, пришла к одному из них устраиваться на работу. Мэттью Олсен — просто Мэтт — тот самый музыкант, который спустился к ней со сцены. Он мягкий, спокойный и с ним невероятно приятно общаться, даже когда ты не умеешь вести диалог. А его соня была слишком милая, чтобы просто уйти. Мистер Хаггалс по-хозяйски сидел на её шее и тёрся о щеку. В этом было что-то родное, будто похожее уже неоднократно случалось. Жаль только, что она ничего не помнит. Животное было очень осторожным и ласковым по отношению к ней. Заметив на её шее блеск, любопытно протянул лапки и ухватился за кулон. Соня со всей присущей ей внимательностью рассматривал розовый камушек, что слабо сиял в свете люстры. Этот момент заметил и Мэтт, что обернулся к ним. — Красивое украшение, — заметил парень, пока Мина убирала подвеску под одежду, дабы острые коготки Хаггалса не достали её снова. Девушка кивнула благодарность и вернулась к работе — кормила животных, что нетерпеливо дожидались своей очереди, — Откуда у тебя оно? Девушка на секунду замерла. Мало кому было искренне интересно что-то о ней, а Олсену действительно хотелось что-то узнать. Он задавал много разнообразных вопросов, тем не менее никогда не давил и не требовал ответов. Его мягкость и лояльность льстили ей. Кулон под кофтой был тёплым. Уайт-Ривер коснулась шеи и нащупала вначале длинную цепочку, затем и камень. Его тепло согревало пальцы и расслабляло, не давая волнению взять вверх. — Не знаю... я не помню, — откликнулась она, не замечая, как мистер Хаггалс на её плечах взволновано забил хвостом, будто не верит сказанным словам, — Когда меня нашли, то он уже был при мне. — Что ты помнишь? Прямой вопрос застал Мину врасплох: как ответить на такой вопрос? Да? Но она не уверена в этом. Нет? Даст ложную надежду ему и его друзьям, которые тянутся к ней за общением. Ни один из вариантов не подходил, а временами всплывающие в её голове фрагменты больше походили на отрывки из фэнтези-фильмов, чем реальности. Кажется, она молча уже слишком долго и Мэтт перестал надеяться на какой-либо ответ. Он вернулся к заполнению отчётов, когда как девушка сняла с шеи соню и вместе с ним на руках подошла к прилавку. Находится рядом с Олсеном она привыкла и уже не вздрагивала каждый раз, стоило ему появиться рядом. Но осторожничать она не прекратила: держала дистанцию и не касалась без надобности. Он это уважал. Она пожала плечами и положила Хаггалса на прилавок, немного дальше от документов, опасаясь, что своими острыми когтями может их испортить. Парень поднял на неё взгляд полный волнения и заинтересованности, его молчание просило сказать больше. — Иногда мне кажется, что что-то вспоминаю, но это больше напоминает бред, — усмехнулась девушка. — Почему? — изумился Мэттью. Уайт-Ривер поджала губы: — Как часто тебе кажется, что у тебя есть крылья и тебя тянет на высоту? — парень промолчал, — Я же говорю. Бред. Более подобных разговоров не заводилось, но почему-то Мине казалось, что Мэтт не посчитал сказанное ею чепухой. В глазах не было осуждения или насмешки, его надежду ничто не перекрывало.***
Небольшое общение с друзьями Мэтта стало чем-то обыденным — постоянство, которое нравилось Мине. Так не хотелось терять того, что появилось сейчас. Эти небольшие моменты отзывались теплом внутри и подбадриванием со стороны техники. Казалось странностей в Хиттерфилде у неё появилось куда больше, чем было в детском доме, но с этим девушка свыклась. В своей группе она не поддерживала разговоров и не примыкала к какой-то конкретно отдельной компании. Держалась одна, что её вполне устраивало. Не нужно было ломать голову, как вести себя или как заставить не вздрагивать каждый раз, когда рядом с ней поднимали руку. Для однокурсников она оставалась незаметной, странной и тихой. — Привет. Мина вздрогнула всем телом, когда услышала голос за спиной. По коже побежали мурашки, а дыхание замедлилось, как будто вовсе исчезая. Девушка решила не обращать внимания и не прекращать ходьбу. Идя торопливым шагом, слышала насмешку за спиной, на которой старалась не заострять внимания. Пусть смеётся, сколько ему влезет. Завернув за угол, дабы покинуть территорию университета, почувствовала резкий рывок назад. Её грубо схватили за запястье и потянули обратно. Уайт-Ривер пыталась вырвать руку и не поддаваться панике, но попытки были безуспешными. «Похожее уже было...», — промелькнула мысль в её голове. Колени задрожали, стоило спине почувствовать холодную поверхность стены. Сколько сейчас пыли останется на её кофте... — Нехорошо уходить, когда с тобой разговаривают, — проговорил Итан — её однокурсник. Он не отличался спокойствием, но и лишний раз не лез без причин. Какая проблема заставила его остановить её, Мина не понимала, но испуг накатывал с огромной силой. — Я спешу и... Только она хотела отойти, как её плечи пригвоздили к стене с новой силой. — Мне нужно домой... пожалуйста, — голос нервно дрожал, а руки казалось уже не могли и вовсе двигаться. Девочка пыталась ослабить на них чужую хватку, хотя бы получить немного времени, дабы успеть сбежать. Скрыться. Спастись, — Отпустите меня. Рядом раздалась насмешка, от звука которой сердце переставало стучать и падало в пятки. Кулон на шее стал пульсировать в такт её медленному дыханию и дарить по крохе тепла, отгоняя панику. Ощущение, что она не одна, немного отрезвляло и заставляло мыслить здраво. — Я буду кричать. На нас будут оглядываться люди и у вас появятся проблемы, — девочка старалась говорить ровно, более не позволяя своему голосу срываться. В конце концов она попадала в такое количество передряг и опасностей, что не может испугаться сейчас, — Просто отпустите меня. Зачем вам обычная ученица из средней школы? — В том то и дело, что ты не обычная, — отчеканил один из мужчин. Наблюдая за ним, девочка сделала вывод, что он и был руководителем, отдавал приказы и говорил лишь по делу, — Странная. Я хочу выяснить почему. — Нет-нет. Сейчас мы поговорим о том, почему такие, как ты учиться среди нормальных людей, — сказал Итан. Говорил он непонятно или это она от страха не могла сообразить о чём идёт речь. Мина не понимала, а потому тихонько спросила: «такие, как я?», — Сумасшедшие, странные... — Ты немного путаешь понятия, — раздался рядом спокойный, мягкий, женский голос. Тарани Кук и Корнелия Хейл — подруги Мэтта. Они стояли рядом с не довольными лицами, — Странный ты. — Потому, что пристал к нашей подруге, — добавила Корнелия, сложив руки на груди, наступала на Итана короткими шажками, тем самым заставляя его отступить от Мины. Пока Хейл «любезно» общалась с парнем, Уайт-Ривер слушала собственный пульс, бешено стучавший в ушах. Девушка скатилась по стене, пытаясь убрать отдышку и расправиться с дрожью в теле. Не помогало. А картинка перед глазами становилась всё более размытая и нечёткая. Что она ярко запомнила, прежде чем закрыть глаза, мягкие объятия за плечи, которые защищали её. — Мне наплевать. Я только хочу узнать, как она управляет молнией. Откуда берётся её энергия? Уайт-Ривер нервно задышала и прижала руки ближе к тебе. На коже чувствовали фантомные грубые касания, от которых хотелось тотчас избавиться. Хотелось крикнуть, но вместо этого она только прикусила губу. — Квинтэссенция — пятый элемент. В древних легендах она подобна электричеству, считалось, что она присутствует в молнии. Её же зовут — материей жизни, типа, биополя. Квинтэссенция способна оживлять неживое. Сон был беспокойный. Мина и понятия не имела, что может значить квинтэссенция или как это связывает с электроприборами, но что-то настойчиво твердило ей, что это момент из её прошлого. Как же хотелось всё вспомнить... знать, кто она и что происходит вокруг неё. Распахнув глаза, она не узнала обстановку. Мгновенно отступив назад, столкнулась спиной о мягкое изголовье. Тихо считая на иностранных языках, девушка старалась унять дыхание. — Мина, — Уайт-Ривер обернулась на голос. Это Тарани. Сейчас она говорила тихо и мягко, как с напуганным котёнком, совершенно не похоже на тот стальной тон, который был при Итане, — Как ты чувствуешь себя? Хочешь что-нибудь? Её забота обезоруживала. Мина опустила плечи и постаралась прислушаться к своему организму. Помимо оседающего страха была ещё и сильная жажда. — Пить, — Хай Лин аккуратно подала ей стакан воды, который она осушила в тот же момент. Стала лучше, как если бы девушка выпила успокоительное, а не просто воду, — Спасибо, — она знала, что должна поблагодарить их. Эти ребята держались рядом с ней, хотя и не должны были, — Не только за воду. За то, что помогли. Вы не обязаны были... Корнелия отмахнулась, сказав, что наоборот обязаны. Пусть Мина и не была с ней согласна — всё равно промолчала. Помещение привлекало её куда больше, чем спор. Наполовину пустое, но довольное уютное. Мягкая мебель: просторный диван и два кресла дарили ощущение домашней обстановки. Небольшой журнальный столик, забитый кружками, говорил, что посиделки в этом месте частые. А разнообразные постеры и фотографии на ярких обоях не давали оторвать от себя взгляд. Сердце пропустило удар. Там же... на этих фотографиях есть и она. Эти снимки заполняли всю стену, что не заметить было слишком сложно. — Так вот почему вы были навязчивы, — пробубнила Уайт-Ривер, словно несколько кусочков пазла в её голове нашли свои места, — Вы... знали меня. — Как много ты не помнишь? — спросил Мэтт. Его волнение и надежда били Мину по сознанию. Она не знала, что делать и как говорить с ним. «Такой заботливый и слишком хороший для этого мира и для меня». — М, почти всё, что было до момента, как меня нашли у реки. Руки зачесались, словно зажившие раны вскрылись и стали причинять нестерпимую боль. Девушка едва воздержалась, дабы не провести ногтями по коже. Её движения превратились в нервную попытку натянуть рукава и спрятать запястья. Олсен, сидевший перед ней, аккуратно взял её ладони в свои и осторожно поглаживая кожу, убеждал, что они помогут ей — она хотела в это верить.***
Вечерние прогулки стали обыденным, но не лишённым трепета занятием. Разнообразие улиц, ярких летних парков, привлекательных заведений приводили Мину одновременно и в восторг, и в уныние. Она хотела узнать больше о своей прошлой жизни, но боялась, что кроме чужих воспоминаний у неё не будет ничего. Ребята старались и их забота вызывала дрожь и бесконечную благодарность. Особенно сильно выкладывался Мэтт. Он много рассказывал о прошлом, показывал фотографии, играл для неё любимые песни... Уайт-Ривер не могла скрыть улыбку, смотря на него. До чего же очарователен и нежен. Ей не хотелось расстраивать его, но сомнения слишком сильно кололи язык. — Почему ты так возишься со мной? — спросила Мина, останавливаясь и смотря на Мэттью немигающим взглядом, — Зачем тебе такая проблема? Идущие рядом с ними, ребята резко остановились, глядя на них с беспокойством и волнением. На лице Олсена на секунду проскользнули похожие чувства, но они быстро сменились на усмешку: добрую и беззаботную. Он встал перед ней, смотря прямо в глаза. — Ты не проблема, — проговорил парень, внимательно следя за эмоциями на её лице, — Ты счастье, которому я радуюсь каждый день. И я буду оставаться рядом с тобой, пока ты сама не решишь прогнать меня. — А если я ничего не вспомню? — Тогда мы создадим новые воспоминания. Мэтт аккуратно прикоснулся к её лицу, заправляя за ухо ярко-рыжие пряди волос. Осторожно, с нескончаемой лаской, нежностью и любовью. Мина замотала головой, отбрасывая тёплые воспоминания прочь, когда только услышала рядом приглушённый смех. Калеб, с которым они договорились на прогулку, старательно пытался заглушить себя, прикрывая рот ладонью. Его поведение вызывало в девушке растерянность и недовольство. Что, вообще, происходит? Дать связный ответ на её вопрос Райн сумел не сразу. Его пробирало на смех, но не грубый, а дружелюбный и счастливый. Если бы Уайт-Ривер понимала в чём дело, то вероятно присоединилась к нему. — Не думал, что снова увижу твою влюблённость, — проговорил парень, оставляя на лице только спокойную улыбку. — Влюблённость? — повторила Мина, словно и вовсе не понимая смысла этого слова. Нет, конечно понимала, просто не осознавала, что это видно на её лице. Она краснела? Отводила взгляд, когда Мэтт был рядом? Что выдало её с головой? — Да, — уверенно кивнул Калеб, — Последние пять минут я говорил с тобой, но ты не реагировала и напевала знакомую песню под нос, — девушка прикусила губу, — Я рад видеть, что ты счастлива, светлячок. По спине побежали мурашки и Уайт-Ривер не могла с точностью сказать, что конкретно их вызвало. Ей было приятно от его дружеской поддержки или от прозвища, которое отразилось уколом в голове? И то, и другое вызывало в душе невообразимый трепет и восторг. В прошлом дружба с Калебом была важна ей — она осознавала это по рассказам ребят, по самому его отношению к ней. И всё это хотелось вновь вернуть. — Спасибо, колючка. Райн заметно вздрогнул, но улыбки с лица не убрал.***
Учёба забирала у Мины все силы. Она едва могла выкроить время на встречи с ребятами, хотя бы на совместные ужины. Но когда это всё же удавалось, она с огромной радостью спешила к ним в клуб, что некогда был подвалом ресторана «Серебряный дракон». Вот и сегодня девушка с нетерпением спешила на встречу. Ближайшие выходные радовали и давали осознание, что она сможет перевести дыхание перед новой учебной неделей. А приятная компания давала ощущение защищённости и спокойствия. Уайт-Ривер и не могла подумать, что у неё будут люди, которые принимают её со всеми странностями, да ещё и будут любить и ценить. Это было похоже на её самые хрупкие мечты, что посещали почти каждый день. Казалось такому раскладу стали рады даже электроприборы, они больше не жужжали без остановки, пытаясь создать для неё компанию. Они молчали и лишь изредка вставляли свои комментарии, от которых не только у Мины, но и остальных девочек появлялась улыбка на губах. Мэтт и Калеб, смотря на них, не могли не улыбаться. Идя неторопливым шагом в направлении ресторана, девушка рассматривала улицу. Она много раз ходила по ней, знала каждый закоулок, но всё равно смотрела, надеясь, что в голове всплывёт какое-то воспоминание из прошлого. Пусть Олсен и говорил, что они создадут новые, но так не хотелось терять то, что было. По спине побежали мурашки. Странное чувство происходило уже неоднократно, от чего Уайт-Ривер накрывал испуг. Она пыталась восстановить дыхание, которое сбилось в одну секунду. Тише, вдох. Выдох. Спокойнее. Мина ускорилась, когда услышала, как рядом подстраиваясь под её шаг, едет чёрный автомобиль. Сквозь затонированые окна было не видно, кто за рулём — страшно. Машина казалась знакомой: она несколько раз замечала её около Шеффилда или на прогулках с ребятами. В голове кольнуло. А девушка сорвалась с места. — Сбежать не удастся, — чужой голос звучал как наждачная бумага, слишком резало слух. Тем не менее девочка не испугалась, и только усмехнулась на слова, — Выходы просматриваются и, в случае чего, мы сразу узнаем, где ты. Только без твоих паранормальных штучек. Она старалась бежать быстрее, но казалось, что не хватает сил для ускорения. А автомобиль не отставал. Уайт-Ривер сжала кулаки до такой степени, что на ладонях остались следы от ногтей. Это ни сколько не отрезвляло, чего так отчаянно ей хотелось сейчас. Дорога до ресторана никогда ещё не казалась такой длинной. Но огромного счастья, когда девушка увидела знакомую вывеску, раньше не испытывала. Минуя любопытные взгляды, сразу же метнулась к двери в клуб. Чем глубже, тем безопаснее. Облегчение накрыло её с головой, как только захлопнулась дверь. Взгляды ребят не давили, как у посетителей ресторана, и несколько успокаивали. Грудь сковало огнём, а ноги ослабли настолько, что были не в состоянии её держать. — Мина, что случилось? — голос Мэтта касался её уха и укутывал заботой как одеяло. Девушка сама упала ему в объятия, крепко хватаясь за плечи, дабы он не выпустил её. С ним было тепло и безопасно. Паника медленно отступала, оставляя место усталости и опустошённости. Видя, что ей нехорошо, Олсен более не задавал вопросов, только гладил по волосам, давая время успокоиться. — Мне страшно, — тихо сказала ему Мина, — Такое уже было... не п-помню, но... уверена, что проживала что-то пох-хоже... Он вздрогнул — Уайт-Ривер почувствовала это всем телом и от этого было не лучше. Объятия Олсена стали сильнее и теплее, отчего шло осознание — он не отпустит её.***
С той ситуации прошло полторы недели. Мина с трудом смогла успокоиться, но мысли о преследовании не давали расслабится. Она вновь начала вздрагивать едва ли не от каждого шороха и резкого движения рядом с собой. Но вместе с тем сохраняла упрямство и нагло врала, когда ребята спрашивали, как она. Не хотелось их беспокоить, они и без того намучились с ней в тот вечер. Дурные мысли стали всё чаще посещать её голову, в их потоке Уайт-Ривер не могла поверить, что происходило с ней. Уж лучше снова летать во сне и высекать молнии, чем ощущать дико бьющееся сердце. Животные из зоомагазина словно чувствовали её подавленное состояние: стали меньше вопить и больше ластиться. Особенно старался мистер Хаггалс. Только замечая девушку в дверях, он тут же мчался к ней, забирался на плечи и, обнимая пушистым хвостом за шею, не выпускал в течении рабочего дня. Видно соня изо всех сил пыталась улучшить её настроение, но к сожалению, кроме натянутых улыбок ничего не получала. Но это отвлекало ото всего, даже от переживаний. Иной раз Мина старалась загружать себя работой настолько, что по возвращению в общежитие засыпала по щелчку пальцев. — Здравствуй, — по спине пошёл холод, когда девушка обернулась на голос. Лицо кажется знакомым, как будто вырезанным из памяти. Широкая, белозубая улыбка, холодные голубые глаза, скрытые за круглыми очками, и стальной тон. От этого всего ей становилось плохо. Мужчина стоял на парковке, опираясь на изящный, но уже явно не новый автомобиль. Через сильную тонировку окон, Уайт-Ривер не могла рассмотреть, есть ли ещё кто-то в салоне или этот незнакомец один. Спрашивать и тем самым заводить диалог, она не хотела, а потому сорвалась с места, быстрее оказываясь в здание общежития. Расстояние до нужной комнаты таяло на глазах. Как ей удалось так быстро преодолеть лестницу, да ещё и не запнуться о ступеньки, было для неё неизвестным. Зато радость, с которой она закрывала двери комнаты, останется в её воспоминаниях надолго. Руки дрожали, когда доставала из кармана телефон. Экран ярко загорелся. — Эд, — тихонько позвала девушка мобильный. Тот молчал, но несколько раз мигнул, давая понять, что слушает, — Мэтт... позвони ему... Послышались короткие гудки. А затем сразу же родной голос. — Ты что-то забыла, Мина? — Мэтт... Мэтт, приедь, пожалуйста... там, на улице... я не знаю его, но уже видела... — Уайт-Ривер чётко слышала звук ветра в телефонной трубке, как будто парень в тот же момент сорвался с места, бросив все дела, и побежал. В это хотелось верить, и она знала, что он не оставит её, — Мэтт, мне страшно! — Пара минут и я буду у тебя, — отчеканил Олсен. Вероятно он надевал шлем, а телефон бросил в карман, забыв отключить звонок — вместо него это сделал Эд. В ногах чувствовалась усталость, отчего колени дрожали и не могли держать её в вертикальном положении. Нащупав рукой стену, аккуратно скатилась по ней на пол. Спрятав лицо в коленях, Мина глухо плакала. Страх нагонял её, не давая успокоиться. По телу, подобно электрическому току, бежала дрожь. «Мне страшно!» — два слова всё никак не покидали её голову. Девочка бежала только на одной жажде спастись. Бежала в неизвестность после ослепительной яркой вспышки. Дыхание сбилось напрочь, заставляя Уайт-Ривер делать жадные глотки воздуха. Было чувство чьих-то холодных пальцев, что медленно удушают её. Холод сковывал всё тело. — ...не сбежать. Мина делала глубокий вдох, но горло словно резало внутри тупым ножом. — Помогите... пожалуйста, помогите! — Маленькая, слушай меня, — сконцентрироваться на старом, ржавом голосе удалось спустя три безуспешные попытки, — Старайся дышать помедленнее, — девушка старательно пыталась следовать указаниям старого компьютера. От усилий даже появились слёзы в уголках глаз, — Раз-два-три, — неторопливо считал он, давая Уайт-Ривер подстроить дыхание под его счёт, — Очень хорошо, молодец. Сколько времени было потрачено на приход в себя Мина не понимала, да и в целом понимание времени появилось только после того, как Эд сказал о звонке Мэтта. Он здесь — Мэтт рядом.***
— Переезд? Ты серьёзно? Голоса пронизанные недоверием и тоской били в самое сердце, отчего девочке пришлось отвернуться к окну. Только смотря на заснеженную улицу, она смогла повторить всё более спокойно. — Да. Мама получила повышение и её переводят в другой штат, мы с Дином уезжаем с ней, — она и не думала, что сказанное будет отражаться внутри остротой, — Но я буду часто приезжать. И мы можем встречаться на Меридиане, у Элион. — Это не то же самое, когда мы вместе. — Я буду с вами так часто, что успею надоесть, Ирма, — она улыбнулась, — Мой отъезд вовсе не означает, что я разлюбила вас. — Мина? — прикосновение к горячей щеке показалось слишком холодным, но таким мягким и ласковым, — Ты говорила во сне и... я подумал, что приснился кошмар. Едва девушка открыла глаза, как пришло осознание, что она в безопасности. Это дом Мэтта, куда они приехали пару часов назад после происшествия у общежития. Уайт-Ривер сморило уже по дороге и она из последних сил держалась, дабы не заснуть. — Нет, это... скорее было воспоминание, — проговорила она, присаживая на постели и потирая глаза, чтобы убрать остатки сна, — Грустное, но там были все ребята... кажется тогда я была счастлива, — Мина замолчала, молча вглядываясь в лицо парня. Взгляд уставший, взволнованный, но полный нежности. Не хотелось смотреть больше ни на что, кроме этих голубых глаз, — Je veux être près de toi, — добавила она, — Спасибо, Мэтт. Иностранная речь вызвала в Олсене любопытство. Он внимательно посмотрел на неё, словно ожидал от неё перевода, но его не было. Девушка только хитро улыбнулась, впервые за последние дни ощущая себя настоящим человеком, а не придуманной личностью взамен утерянной. — Тебе не нужно благодарить. — Можешь спеть для меня? Мэтт раскрыл руки для объятий и Мина, не думая ни секунды, прижалась к нему. Тепло и нежно. Хотелось раствориться в моменте и человеке, который их создаёт. Его голос схож с бархатом яркого оттенка, что сразу приковывает к себе всеобщее внимание. А его «рыжий ангел» произносилось с такой любовью, что девушка была готова растаять в его руках. Вот её дом — человек, который любит безвозмездно даже спустя года.***
— Вильгельмина Вандом? Девушка не могла ничего сказать, а потому постаралась хотя изобразить кивок. Она больше не Мина Уайт-Ривер? Снова Вильгельмина? Снова со своими воспоминаниями, чувствами, страхами? Вилл чувствует себя чужой в собственном теле, словно её посадили в него намеренно. Как в клетке. Шрамы на коже и душе были ей не знакомы и ей не хотелось с ними знакомиться. Как ей вернуться обратно? Она хочет кричать от желания убраться из собственной тюрьмы. Рядом раздался знакомый голос: — Извините, мисс, — Том Лэр стоял между её кроватью и медсестрой, которая вероятно ухаживала за ней, — Могу я поговорить с Вилл наедине? — женщина ничего не ответила и просто вышла, — Привет, — Том говорил спокойно и намного ниже, чем с медсестрой. Он присел на стул рядом и внимательно посмотрел на девушку, словно на глаз пытался определить повреждения, — Мы можем поговорить с тобой насчёт... всего, что произошло? Вандом кивнула. Лучше сейчас, чем ожидать, когда ей зададут эти вопросы. Проще поговорить сейчас, а не когда она выплакается в подушку. И хорошо, что разговор пройдёт с отцом её подруги, а не чужим человеком. Вопросы были прямыми. Том не ходил вокруг да около, лишний раз трепая ей нервы и вызывая волнение. Она помнит, что нападавших было двое. Один из них бывший учитель информатики из школы Шеффилда. Ещё до переезда он показался ей подозрительным и чересчур требовательным. — Мисс Вандом, вы не видели тот чудесный мультфильм, который показывали на большом экране, прямо на улицах Хиттерфилда? — сердце Вилл упало в пятки, — Те персонажи очень похожи на вас и... — Извините, мистер Сильвия, я очень спешу. — Отдыхай, а я сообщу твоим родителям, — сказал Том в завершении и покинул палату. А Вандом накрыло. Она не могла ничего сделать, чтобы остановить рыдания.***
Стоять в объятиях родителей было самым приятным из того, что случалось с Вилл. Сьюзен гладила её по волосам и тихо говорила, как любит её, а Тони молчаливо прижимал их к себе. Совсем как в детстве, когда они были одной семьёй. Вилл вздрогнула, когда почувствовала, как её дёргают за край кофты. Только спустя секунду она осознала, что рядом стоит её младший брат. Мальчишка ярко улыбался, а растрепанные волосы слегка прикрывали хитро прищуренные карие глаза. Чертёнок, не иначе. — Инфор-р-рмация на конфету, — сказал он, протягивая девушке пустую ладонь. — Вильям, — с укоризной проговорила миссис Коллинз, смотря на сына сверху-вниз. Но тот только состроил невинное выражение лица и снова отдал всё внимание Вилл. Отстранившись от родителей, Вандом присела перед братом. — А информацию в долг предоставишь? — с лёгкой усмешкой спросила она, чувствуя как внутри всё переворачивается от желания наладить контакт с младшими. Коллинз задумался на несколько секунд, потирая подбородок. Но после махнул рукой и, снизив громкость до шёпота, проговорил: — Он, — мальчик указал на Мэтта, который разговаривал с дочерью Тони и Сарины, — Любит тебя, — Вилл почувствовала, как её щёки покраснели, что не ускользнула от зоркого взгляда мальчика. Вильям в тот же момент улыбнулся ей, — Это я сказал, что ты кр-р-расивая, не он. — Спасибо, братец, — отозвалась Вандом. Мальчик перевёл удивлённый взгляд на мать, но та прикрывая влажные глаза только кивнула, — Познакомишь меня с Алиссией? — С мор-р-рковкой? — встрепенулся Вильям, — Идём!***
Экзамены закончились и Вилл спокойно выдохнула, радуясь, что теперь может провести больше времени с родными и постараться наверстать упущенное. Она всё ещё чувствовала себя некомфортно в собственном теле, словно всё это чужое. И когда её звали «Вилл», а не «Мина», она старалась вновь привыкнуть. Благо, она не захотела менять документы, чтобы лишний раз не морочить себе голову и не вызывать вопросов в университете. Главное, что близкие знают, кто она, а остальное неважно. Вилл и Мэтт, как и обещали семье девушки, провели у них полтора месяца. И это было одним из лучших моментов за последнее время. С Вильямом и Алиссией удалось наладить контакт поразительно быстро, что те уже не хотели её отпускать. Дин и Сарина относились к ней очень трепетно и заботливо, отчего Вилл становилось не по себе, ведь она долгое время не доверяла им. Ну, а Сьюзен и Тони старались проводить с ней, как можно больше времени. Всё было настолько хорошо, что Вандом не могла поверить, что это происходит наяву. — Милая, что говорит мистер Лэр насчёт дела? Это был единственный раз, когда в их доме задели тему о пропаже Вилл. Это не то, что она хотела бы обсуждать, но понимает — это важно. Девушка тяжёло вздохнула и стала рассказывать родителям о том, как продвигается судебный процесс — она была рада, что Том Лэр решил быть частью этого дела и обо всём рассказывал напрямую ей. Всё-таки лучше доверять знакомому человеку, чем томится в ожидании, что скажет чужой. По показаниям мистера Сильвии, выяснилось, что он и его директор решили выяснить причину паранормальных явлений. Они говорили, что видели схожесть девочек с персонажами из мультфильма, который показывали в центре Хиттерфилда. Уверяли, когда стали копаться в этом, что замечали на камерах видеонаблюдения, как ученицы из средней школы Шеффилда вызывают стихии. Такие доводы Том Лэр воспринял, как личный удар, ибо они касались и его дочери. В общем итоге, мистер Лэр старается сделать всё, чтобы в конце дела оба преступника получили серьёзные сроки. Вилл ему очень благодарна. Только Вандом закончила рассказ, как в гостиную ураганом забежали младшие. Вильям и Алиссия сходу сбили Вилл, повалив на диван и крепко обняв её в двух сторон. По словам Дина, мальчик не особый любитель тактильного контакта, но со старшей сестрой он вёл себя иначе — любил сидеть в её объятиях или когда она трепет его по волосам. Лисса же чем-то напоминала девушке Мэтта, тоже большая любительница объятий. — Что-то уже случилось? — спросила Вилл, обнимая младших в ответ. Те, прижавшись к сестре крепче, что-то невнятно пробубнили и замолчали. От этого девушка почувствовала растерянность, — Вы не хотите, чтобы я уезжала? — напрямую спросила она, вспоминая первые дни знакомства с ними и как в день отъезда они не хотели отпускать её. Младшие тихонько кивнули, что для остальных это было практически незаметно, — Но ведь мы с Мэттом уезжаем только завтра. — И мы будем приезжать, — добавил Олсен, смотря на любимую и её младших. В нём было столько нежности и любви, что в ней можно было утонуть, что с радостью делала не только Вилл, но и Вильям с Алиссией. — Я вас не забуду и не разлюблю, — добавила девушка почти шёпотом, прижав брата и сестру крепче. — Посмотлим мультики вместе? — спросила девочка, после того, как кивнула на слова старшей сестры. — Конечно, Лисёнок. Идите выбирайте, что посмотрим. Младшие поднялись и тут же умчались выбирать и, наверняка, спорить, что они будут со своей сестрой.***
Уезжать от семьи было тяжелее, чем изначально думала Вилл. Особенно от брата и сестры, что висли на ней до самого момента разлуки. Не хотелось их отпускать, она успела к ним сильно привязаться за тот короткий период, что они знакомы. То, что она не была с ними с самого начала било её, но зато теперь она надеется быть важной частью их жизни. И трепетное «сестра» из их уст только подогревало это желание. Мэттью, заметив её грусть после приезда, старался быть рядом и помогал вновь привыкнуть к обстановке Хиттерфилда. Он прикладывал столько сил, что противиться было невозможно. — Мэтт, мы можем до встречи с ребятами зайти по одному адресу? — спросила девушка, когда они готовились закрывать зоомагазин на сегодняшний день. Весть о смерти Гелберта Олсена была для Вилл чёрным пятном, она смотрела на Мэтта с сочувствуем и восхищением, что тот решил продолжить дело дедушки и сделать его магазин процветающим. Вандом готова ему максимально помогать с этим, — Это не далеко. Мне нужно кое-кого навестить. На днях, когда Вилл связывалась с детским домом, где жила, и хотела узнать что-нибудь о Карлосе, то ей сказали, что мальчика забрала приёмная семья. Она была так счастлива этому известию, что не могла сдержать улыбки. Это маленькое солнышко, которое не составляло её в плохие дни, заслуживает лучшего. И ей хотелось навестить его. Когда до нового дома Карлоса оставалось пара шагов, девушка почувствовала, как бешено стало стучать её сердце. Олсен ободряюще обнял её за плечи, и вместе они прошли к двери. Вилл постучала. И почти сразу услышала шорох торопливых шагов. Дверь открыла приятной внешности женщина, на взгляд ровесница Сьюзен. — Здравствуйте, я... эм, — Вандом сильно заволновалась и начала теребить рукава кофты, которую на неё накинул парень. Она сильно замёрзла, а он не хотел, чтобы она заболела, — Могу я увидеть Карлоса? — А вы, собственно, кто? — спросила женщина, но не успела Вилл что-то сказать, как услышала торопливый топот шагов и знакомый голос: — Это ангел, она приехала! — мальчик мчался, сломя голову к входной двери. Его звонкий голос, яркая улыбка и искренность удивляли его приёмную мать, не ожидавшую такой реакции. Карлос выбежал вперёд и счастливо улыбался, видя девушку, — Я знал, что ты приедешь. А ты нашла свою семью? Ты не одна, ангел? — затараторил Карлос. — Не одна, — улыбнулась Вилл, присев перед ним на колени, — И ты тоже не один. Я рада за тебя. Они стояли и разговаривали так несколько минут, пока не пришло время расстаться — Вандом и Олсен ждали друзья и им нужно было спешить на встречу. Девушке не хотелось оставлять этого малыша, но в ней больше не было волнения и беспокойства. Карлос похвастался, что его новая семья прекрасные люди и что он счастлив жить с ними, да ещё и в одном городе с ней. Перед уходом она крепко обняла его, что его удивило, но ничего не сказал на этот счёт. Когда они отошли на достаточное расстояние от дома Карлоса, Мэтт не удержался от вопроса: — Ангел? — Вилл рефлексно обернулась, — Я думал, ты только мой ангел. Вилл улыбнулась: — Теперь не только, — затем она замолчала и улыбка медленно сползла с лица. Взгляд зацепился за рукава, — Когда мы только познакомились, он назвал меня так, потому что заметил мои руки. Его мать рассказывала ему, что те, кто метит запястья — ангелы. Она умерла, вскрыв себе вены, он боялся, что я сделаю то же самое. Мэттью аккуратно поднял её на руки и крепко прижал к себе, как бы ограждая от плохих воспоминаний. Сколько она не говорила, не таскать её на руках, парень лишь отмахивался, а у неё самой после появлялась улыбка и с головой накрывало ощущение дома. — Главное, что сейчас с вами обоими всё хорошо. Они шли неторопливо, зная, что их друзья точно не скучают без них. Слишком много новостей за последнее время появилось у них для обсуждения. Например, отношения Ирмы и Питера. Когда об этом стало известно, то мало кто верил. Но по рассказам Лэр Кук очень помог ей в период, когда Вандом пропала – он стал человеком, который поддержал её и не давал унывать. Вилл скучала по ним. По семье, Мэтту, ребятам, даже тосковала по Меридиану. Это родное.