You Force Me To See продолжение

День настал, прошло всего несколько недель, как пообещал их куратор. Люси и Тим чувствовали себя напряженно несколько дней, но по мере прибытия к дому Морган для внезапного собрания, которое она созвала, они оба чувствовали, как им невмоготу было удерживать волнение и надежду. Всё исчезло сразу, как только они увидели её лицо. Сквозь её каменное выражение, она попыталась улыбнуться, но улыбка угасла, когда она выложила перед ними свои деловые папки и указала на их обычные стулья. "Присаживайтесь." Они послушно подчинились, оба были гораздо напряженнее, чем при входе. После она села в свое старое кожаное кресло, тяжело выдохнув, замолчала подбирая слова. "Что случилось?" - спросил Тим, не вынося приукрашивания. " Кевин мертв. Мы нашли его утром в камере с разрезанными руками до локтей," сказала им Морган, потрясая обоих полицейских. "Самоубийство?" - заметила Люси, ошеломленная. "Человек договаривается о сделке и затем кончает с собой? Не может быть," протестовал Тим, потрясая головой от невероятности этого. "Вы думаете, что это мог сделать кого-то из банды Монтгомери?" - спросила Люси, прислушиваясь к мнению своего наставника. Она перевела взгляд с него на Морган с некоторой неуверенностью, прежде чем договорить свою мысль: "Убили его до того, как могли появиться какие-либо улики в сделке, сделали это так, будто это самоубийство?" "Вполне возможно," - согласилась Морган, медленно кивнув, прежде чем еще раз выдохнуть. "Но у нас нет улик. Только нож с его отпечатками." Она замолчала на долгое мгновение, глядя на них обоих, прежде чем тяжело вздохнуть. "А теперь у нас нет дела против всей семьи Монтгомери. Что значит..." "Мы здесь застряли," понял Тим, и появилась яма в животе. "Что? Нет," Люси взвыла, ужас заставил её лицо опуститься, в то время как Тим поднял голову, чтобы подготовиться к удару. Морган сдержала всю сострадательность, глядя на них. Тим вздохнул, обшаривая свой мозг в поисках того, что Люси называла его "нестандартным" планом. "Тут должно быть что-то, что мы можем сделать," он умолял куратора, качая головой в настойчивом отрицании. "Наша команда работает во всех доступных направлениях, и мы всё равно собираем дело против семьи. Просто... это займет больше времени, чем мы ожидали. Так что на данный момент нам придется держать вас и дальше под защитой свидетелей." "Да, но на как долго?" Люси настаивала. Морган прикусила губу. "Честно говоря? Большинство людей, которых помещают под защиту свидетелей, не выходят из неё." "Ну, а вы не можете просто использовать нас как приманку или что-то подобное? Пусть они попробуют напасть на нас, если это поможет их поскорее посадить в тюрьму!" - рявкнул Тим, как всегда дерзкий и прагматичный. Сначала Люси испугалась, но потом она пришла в себя, видя в этом шанс найти выход. Морган фыркнула и покачала головой. "Извини, парень. Никто не хочет видеть ещё одну пару мертвых полицейских, и учитывая, что это сын Гуго, погиб после вашего ареста, они жаждали наказать вас, независимо от того, сделали ли это вы или нет. И поверьте, они не сделают это быстро и красиво," логично объяснила ему Морган. Она дала им момент, чтобы осознать ситуацию, прежде чем попытаться изобразить более сочувствующий взгляд. "Извините. Мне действительно жаль," прошептала она, хотя все знали, что это ничего не меняет. Люси почувствовала, что её душат. Её ресницы задрожали, её горло сжалось, и слёзы наверх выступили без её согласия. Человек умер - бывший мерзавец или нет, это страшная трагедия, которая лежит на их плечах. Это ужасная дилемма, которая гложет лучших полицейских. Она вынудила себя вдохнуть, а затем взглянула на телефон, чтобы узнать время. "Мне... мне надо на работу," сказала она, поднимаясь со стула, прежде чем кто-либо успел бы ей что-либо сказать. Ей нечего было говорить или делать, поэтому она оглянулась и покинула комнату. Тим тоже быстро поднялся, но его стальные глаза задержались на их кураторе. "Посмотри, поговори с начальством, скажи им, что мы готовы на всё. Пожалуйста." "Посмотрю, что могу сделать," Морган ответила медленно, кивнув один раз. "Но, Брэдфорд, не рассчитывай слишком сильно." Сразу же, как он вышел наружу, он почувствовал что начал задыхаться. Грудь поднималась и опускалась от напряжения, и он стоял на крыльце несколько минут, пытаясь осознать, как это бесконечно, как ужасно, что семья Монтгомери может истребить своих собственных детей, чтобы защитить себя. Что они сделают с парой полицейских, ставшей причиной этому? Он знал, что Морган была права. Их надежда на свободу и нормальность, на возвращение к тому, что они знали и любили, в один миг рухнула. Люси взяла их грузовик у её был запасной ключ, и она взяла его, чтобы успеть на работу. Тим не упрекал её за это, за то что она взяла его, не сказав ничего, и он использовал это время по пути домой, чтобы подумать. Но ничего не помогло, ничто не помогло бы. Он был в странном состоянии шока. Люси тоже не была в лучшем состоянии. Она работала в свою смену на автомате, потому что в этот момент, ничего другого у неё не осталось. Но она не доработала. Ссылаясь на то, что ей плохо, она вышла с работы за два часа до окончания (но не забыв взять пару бутылок из задней комнаты). Когда она вернулась в их милый, уютный домик, Люси не удивилась увидеть Тима на диване, пустым взглядом уставившегося в кофейный столик. "Привет," позвала она, закрывая свою боль. Тиму пришлось поднять взгляд и посмотреть на неё, и его глаза выглядели почти такими же опустошенными, как в тот день, когда он увидел Изабель после года неизвестности. Опять потерян, и Люси понимала это намного больше, чем в прошлый раз. Смягчаясь, она подняла коробочку, которую украла на работе, и поставила её на кофейный стол перед ним. "Это, ээ... казалось, что это "ночь конца света"," отметила она. Тим вглянул внутрь и увидел бутылку виски и бутылку текилы, спрятанные внутри. Поднимая брови, он отвел взгляд от бутылок на надежное выражение Люси и фыркнул. "Я пью за это," наконец проговорил он сухо, потянувшись за бутылкой виски. Улыбка Люси ненадолго усилилась, прежде чем она взяла бутылку текилы. В лучших традициях дня с угрозой ракет, они открутили крышки, чекнулись бутылками и выпили по большому глотку прямо с горла. Люси хмыкнула, когда серебряная текила обожгла её горло. "Знаешь," прошептала она, после глотка, уделяя несколько моментов, чтобы облизать губы. "Зная, что мы действительно увидим завтра, это, возможно, плохая идея." Тим уставился в сторону и тихо несогласился, выпив еще один глоток. Она наблюдала, как он глотал, на его апатичное выражение лица и его кадык медленно покачивающийся в шее. Он облизал нижнюю губу после того, как отпил. "Мы вправе нарушить правила у себя дома", он возразил спустя мгновение, и его голубые глаза мелькнули вокруг жилища, которое останется их домом на ближайшее время...и возможно, навсегда. Пытаясь поддержать легкое настроение, Люси наклонила голову и снова выставила край бутылки. "И я буду за это бокал поднимать", хихикнула она, заставив Тима фыркнуть снова. Безразлично или нет, она не воспримет это. Они стукнулись бутылями еще раз, прежде чем сделать еще глоток, и Люси хмыкнула. Поглядев на Тима, её губы изогнулись в легкой улыбке, прежде чем она спросила: "Две правды и ложь?" На это она не получила желаемой реакции, поэтому Люси продолжила дальше, чтобы не огорчаться грубым взглядом Тима. "Или мы могли бы включить музыку, забыть, не думать о ни о чем на какое-то время. Потанцевать или придумать какую-нибудь... игру с уничтожением украшений". Поднимая брови, он, наконец, засмеялся. Немного покачав головой и вздохнув в ответ на её настойчивость, он снова потряс головой и не мог сдержать улыбку. "Если мы пьем за конец света, нам нужна соответствующая игра", он наконец поднялся с дивана, и Люси наблюдала, как он бродит по кухне. Он взял стопку из шкафа и вытащил мелочь из карманов своих джинсов. Поставив их на кухонном столе, он вытащил телефон и подключил его к небольшим колонкам, которые Люси купила для них. Как только началась песня "It's The End of the World" группы R.E.M., лицо Люси выразило разочарование. Она уставилась на Тима и воскликнула: "Боже мой, ты такой старый". Когда она разошлась на смех, Тим посмотрел на неё недоверчиво и взял мелочь. "О чем ты говоришь? Это классические игры", - он защитился, прежде чем швырнул монеты на стол и цент ударил его в стакан с шотом. Чуть не фыркнув, он подшутил: "Ты просто бескультурная". "Я бескультурная?!" Полуухмылка, которую Тим ей предоставил, чуть не заставила ее задержать дыхание. Кивнув в сторону бутылки текилы в её руке, он приказал: "Пей". Подняв глаза в потолок, она сдержалась, приподнимая бутылку, чтобы сделать глоток. Песня, старая или нет, была заразительной и смешной, и подняла настроение, они по очереди бросали цент на стол, обменивались напитками и смеялись, когда монета стукалась о стенку стакана. В какой-то момент Люси даже начала танцевать, поскакивая вокруг стола, пока Тим не фыркнул хохоча и не покачал головой. Но это была, правда, плохая идея. Не прошло много времени, как Тим был пьян, как не был уже давно. На настойчивую просьбу Люси они заказали пиццу, и как только она пришла, они сели на пол перед журнальным столиком и ели её прямо из коробки, смотря на какое-то подобие боевиков про полицейских, над чем они оба смеялись, выявляя неточности и невероятности. Это было гораздо веселее, чем оно должно было быть, и, несмотря на уныние, эта мрачная ночь прекрасно завершилась. И это было прекрасное в Люси. Она просто делала всё... лучше. Тим бросил взгляд на неё, пока они ели муссовые пудинги из пиццерии, его глаза смягчились, наблюдая, как она наклонилась, чтобы взять ложку с десертом в рот. Её сверкающий взгляд был устремлен на телевизор, и он почувствовал, как его сердце заметно сильнее бьется. Постучав ложкой по краю пластиковой чашки, он вернул взгляд к изысканному десерту и сделал успокаивающий вдох. "Могло быть хуже, полагаю. Застрять здесь на такое непонятное время", - наконец прошептал он. Люси фыркнула, едва обращая внимание между вкушаемой ею сладостью и бейсбольной игрой, которая была изменена в расписании за час. Тим нахмурил губы и добавил: "Они могли бы дать нам жилище без кабельного телевидения." "Да, не дай Бог пропустить спортивные передачи", - ответила Люси, посмеиваясь над ним. Она вылизала ложку и положила мусор на журнальный столик, чтобы потом с ним разобраться. Она прижала колени к груди и опустила руки на бедра. Голова её откинулась на спинку дивана, который они использовали в качестве спинки, сидя на полу. Люси наклонила голову вбок, чтобы украдкой взглянуть на Тима. Ленивая улыбка скользнула по её губам, когда она видела, как он сосредотачивается на игре. "О," она поняла, когда он отодвинул ложку от губ. "У тебя есть немного...", она замолчала, наклонив голову вперед, чтобы рассмотреть развод шоколада на его нижней губе. Бездумно она потянулась большим пальцем и протянула по краю его губы. Впрочем, хотя это успешно избавило его кожу от шоколада, она не собиралась этим жестом вызвать волну жара у них обоих. Касание кожи показалось им электрифицированным, и это встряхнуло сердце Тима, заставив его перевести взгляд к её лицу. "Спасибо", пробормотал Тим, его голос был настолько хриплым, что он мог треснуть, и он вынужден был прочистить горло. Люси могла только кивнуть резко. Молчание наполнило пространство между ними плотно, несмотря на шум бейсбольной игры, которая все еще играла на телевизоре. Даже Тим надеялся сосредотачиваться на этом сейчас, стена, которая строилась все больше и больше между ними, занимала весь объем в их опьяневших мозгах. Почему? Люси наконец задала себе этот вопрос, и он полностью захватил её. Она всегда будет винить текилу за то, как она повернулась к нему и спросила: "Знаешь, что ещё сделало бы эту ситуацию лучше?" Внимание Тима вернулось к ней, его глаза были широко раскрыты и неуверенными, и, возможно, немного полны надежды. Люси выпрямилась, чтобы повернуться к нему. Она поднесла руку, чтобы прикоснуться к его щеке, и наклонилась вперед, чтобы нежно прижать их губы друг к другу. Боже. На сколько мягкие казались его губы при касании её пальцем, а тут они были совершенно божественными. То, как его дыхание задержалось под давлением, побудило её двигаться вперед, ее кожа нежно прижималась к его, и черт возьми. Каждый сон и момент ожидания тут же устремился к нему, боль ожидания так тяжело лежала на его груди, что он наклонился в объятия на долю секунды. Затем он отпрянул назад, брови скрючены от внутреннего конфликта. "Нам не следует", прошептал он, всегда голос разума. "Почему бы и нет?" спросила она, исследуя его блестящие глаза. Она оставила руку на его щеке, указав: "Теперь здесь только мы. Нас никто не спасет, и я отказываюсь прекращать жизнь только потому, что наши прежние жизни были отняты. Нас поставили в эту ситуацию. Разве мы не должны хотя бы попробовать насладиться ею?" Черт возьми, у неё был аргумент, и её губам казалось, невозможно сопротивляться. Он не знал, кто наклонился вперед первым. Гравитация, кажется, притянула их друг к другу, и внезапно их губы вновь слились. Сначала нежно, а затем более страстно. Он уступил первым и обвил пальцами её голову, углубляя поцелуй, а его язык вторгался в её рот. Она отвечала легко, сладко мурлыкая, когда их языки грешно соприкасались. Желание пронизывало его, и он искал её ещё сильнее, в то время как она одновременно поднималась к нему на колени. Его пальцы сплелись в её волосах и скользили вдоль её тела, и вес её тела, сбалансированный на его коленях, заставил его член напрячься в джинсах. Он поднялся с пола, углубляя поцелуй, пока её пальцы блуждали по его волосам. Когда она впервые начала двигать бедрами вниз, навстречу его возбуждению, его дыхание сбилось. Это ощущение могло как раз поджечь их страсть, но оно подействовало скорее как холодное ведро воды, а не как метатель огня. "Подожди," он задышал, отклоняя голову, чтобы разорвать поцелуй. "Мы не можем". Три эти слова чуть не разрушили Люси до основания. Она замерла, готовая убежать куда глаза глядят и спрятаться вновь. Почувствовав её тревогу, Тим встретил её взгляд и прикоснулся к её подбородку одной рукой. "Не так," он поправил, удерживая её взгляд своей обычной интенсивностью. "Мы пьяны, и если мы сейчас продолжим... мы должны сделать это трезвыми, когда это будет иметь значение. Потому что это имеет значение," он умолял тихо, пропуская пальцы через её тёмные, окрашенные волосы. Он сделал это снова и посмотрел в её глаза, прежде чем выдохнуть и сказать: "Если мы сделаем это, наши жизни изменятся. И на этот раз из-за нас". Он был прав, и она это понимала. Они оба были ранимы и потеряны, и держались за последнее, что им было известно, последний кусочек, который казался настоящим. Она не могла найти слова, чтобы выразить, насколько это значило для неё, но он, вероятно, не поверил бы все равно, не до тех пор, пока не пройдет отведенное время, и она не сможет вернуться и сказать: "Я здесь". "Хорошо", - она сказала пока, размышляя, как она сможет спать спокойно, когда её тело горит. Хотя она делала это в течение нескольких недель, так что вынесет одну ночь. "Да, хорошо", - она вздохнула, вытирая покрасневшую щеку, пристально смотря в пространство (или скорее его отсутствие) между ними. Ей потребовалось усилие, чтобы отпрянуть от него, и ещё больше сдерживать себя, чтобы не наклониться вперед и не поцеловать его губы. Она поднялась на ноги, и он медленно последовал за ней. Она заметила, как он на мгновение пришпоривал себя, пытаясь скрыть напряжение его джинс, но она отвела взгляд, чтобы убрать мусор с прошедшей ночи. Когда она закончила, она приостановилась, чтобы взглянуть на него, когда он выключил телевизор. "Тим?" - она позвала, привлекая его все еще исполненный желанием взгляд. Интенсивность в его глазах почти вырвала у нее сбитое дыхание, но она сдержала свои порывы и сказала: "Чтобы совесть была чиста, то, что мы застряли здесь вдвоем... это единственное, что делает это все проклятие более или менее сносным. И я знаю, что это ужасно, и мне хотелось бы, чтобы мы оба вернулись в Лос-Анджелес, но... честно говоря, я очень рада, что именно ты здесь со мной. И я не думаю, что я бы что-то изменила..." и не важно где мы окажемся сегодня вечером. Это была самая важная часть, но она не могла заставить себя сказать это. Горло пересохло, и она нервно моргнула. Тим одарил ее легкой полуулыбкой, которая не должна была быть такой потрясающей, как оказалась. Тем не менее, она осталась на ногах и наблюдала, как он кивнул, прежде чем тихо произнес: "Да. Я тоже". Это чувствовалось, как будто он хотел сказать то же самое, что она не могла. Однако после паузы он тихо проговорил: "Спокойной ночи". "Спокойной ночи", - повторила она решительно, кивнув один раз, прежде чем заставила свои ноги привести ее в свою комнату, оставив больше вопросов для них на рассвете.