А сейчас этот сладкий пирожок сам объявляется и настаивает на том, чтобы ты его прикусил.
Ну, так, для начала хотя бы. А там, глядишь, дополнительные плюшки будут. Да-да, буквально плюшки. Или пышки. Арсений пока не подобрал к этому явлению достойное метафоричное сравнение. Лязг шин, чуть-ли не полицейский разворот, — посреди дороги высветилась девушка в сахарно-белом платье по щиколотки. Арсений влетел носом в руль, затормозив наобум. Не прошло и секунды осознания, как неизвестная дама стала приближаться к средству передвижения. У мужчины что-то ёкнуло внутри, в голове пронеслась мысль из разряда интуиции — пахнет жареным, надо валить, при том как можно скорее. И он понёсся на привычных 200км/ч подальше от призрачной незнакомки, периодически поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в её местоположении. Попов уже было отдалился настолько очевидно, что девушку стало почти невозможно различать, как вдруг в это самое зеркало по водительскую сторону прилетела пуля, размозжив зеркальный вспомогатель в клочья. Арсений знал только одно — ни за что нельзя останавливаться. В арсенале его Мерса нет ничего из того, что могло бы встать в противовес с, судя по прилетевшему калибру, — травматическим пистолетом, потому и рыпаться по беспределу окажется контрпродуктивным действием. Брюнет намеренно не доехал до своего дома, кинув четырёхколёсного друга в паре кварталов от въезда. Он прихватил с собой биту — то единственное, что оказалось реально полезным для данной ситуации в багажнике. С подозрением к каждому кустику и к каждой тени он пробирался к лестнице, ведущей на балкон его жилища. Не через основную же дверь заходить, вдруг там засада. Арсений не переставал всматриваться во все видимые объекты, пока поднимался. Пистолет у девушки — малая часть, которой может владеть возможная группа с заданием прикончить Попова в самом расцвете сил. Оказавшись у стеклопакетной дверки, он резко, но при этом бесшумно проник внутрь второго этажа. Чисто. Имеет смысл осмотреть все помещения: каждую комнатку, залезть под все кровати, но убедиться в отсутствии непрошеных гостей. И он уже было словил прилив расслабления. Да, он решил, что ему вообще вся эта картина показалась. Ведь его же собственная фантазия не раз делала подобные подлянки, порываясь то-ли к совести воззвать, то-ли просто позабавиться. Арсений ваяжно вошёл в кухню, вдевая вилку полюбившейся ретро-гирлянды в розетку. Но он, в действительности, рано словил эйфорию. Некто запрыгнул со спины, наивно надеясь, что этого кабана можно завалить таким простым акробатическим этюдом. Арс ловко перекинул нападающего через собственную голову на пол. И опять на него нападает девушка! И вновь не разобрать лица, но в данном случае лишь из-за того, что она в маске.Значит там, на дороге, ему тоже не показалось?
Попов усмехнулся, порядком соскучившись по таким вот схваткам. Матёрый боец против девчонки, которая отнюдь не сомневается в своих силах. Ах, дурочка! Спаринг-партнёрша брюнета (судя по костюму не иначе женщина-кошка) выполнила грациозный прыжок и, таким образом, очень ловко снова оказалась на ногах. Арсений думал одолеть её голыми руками, но не тут-то было — загадочная шпионка достаточно мастерски, помогая себе различными уловками, смогла положить мужчину на лопатки, оказавшись сверху. Это что-то из ряда вон выходящее, что-то за гранью понимания любого человека, который знает Арса. Позволить девчонке себя завалить? Но погодите-ка… Она… Плачет? Да, неловко уместившаяся на паху девчушка буквально тряслась от подступающей истерики. Немного озадаченный Арс воспользовался моментом и поменялся с сентиментальной киллершей местами. Настал момент истины, — Попов стянул чёрную балаклаву с маленькой аккуратной головы и окончательно выпал в осадок. — Это как понимать? — небрежные тёмные волосы Арсения смешно спадали ему же на глаза. Девушка всё плакала и плакала, не в силах взять себя в руки. Она оглушила Попова синхронными ударами рук по ушам, отчего тот хоть и сделался на какое-то время дезориентированным, но всё же действующим соперником. Он успел перехватить её запястья, слегка приподнять к себе и вырубить ударом головы об голову. Тогда она с мокрым и слегка покрасневшим от истерики лицом потеряла сознание. Арс взял это обмякшее тело и воздушно перенёс, готовясь, судя по всему, к непростому разговору./\/\/\/\
Глазные яблоки беспокойно перемещались под тонкими веками глаз. Одна за другой менялись кровавые картинки, вызывающие своей насыщенностью и реалистичностью животный страх. Будто ты смотришь на итог своих действий со стороны. И от этого тебе становится невыносимо тошно — если бы могла, ты начала бы жизнь с чистого листа. Грубые руки обыскивают тебя быстрыми, весьма ощутимыми движениями. На тебя ведь наверняка нацепили жучков-паучков, чтобы быть в курсе ситуации.Ты пришла убить его? Как символично, крошка.
Бессильно открываешь глазоньки. Не так болезненно привыкать, — комнату окутывает мягкий, тёплый, ламповый свет. Гирлянда с огромными светильниками. Уют — при наличии лишь одного живого человека. Кстати о человеке: он смотрит на тебя как-то даже по-отцовски. Как будто нашёл в твоём рюкзаке пачку презервативов и хочет в связи с этим провести воспитательную беседу. Или привёз тебя окосевшую с ночного клуба. Он хочет тебе помочь, подсказать, но он всё-таки зол. — Тебя подослали? — бархатный голос самого дорогого тебе на свете человека констатирует факты. Сухо, безразлично, безучастно. Вызвать такую противоречивую бурю эмоций подвластно лишь ему одному. Ты и без того разбита донельзя. Ты ненавидишь это всё: себя, сложившиеся по глупости обстоятельства, чувства, из-за которых ты не в силах сделать шаг. И опять эта драматичная пелена соли в глазах. — Я должна тебя убить. Хотя лучше пусть они меня убьют… — мужчина встал с края дивана, на котором сидел рядом с тобой, приводя в сознание, и принялся расхаживать по периметру, судя по всему, подбирая наиболее ёмкие и чёткие слова. — Какая же ты дура! Кому ты нужна! — осознание длиной в три секунды, — Ты всё ещё с ними?.. По-хорошему говори… — он вернулся, нависая своей внушительной комплекцией над твоими смущёнными очами. — Они нашли меня и… Они… Они угрожали… Они знают, что ты ещё жив… Они вычислили тебя по телефону… Зачем ты включил его?! — то-ли на тебя подействовала накалённая атмосфера, то-ли усталость бьёт во все частички стройного тела, непонятно. Но ты отталкиваешь брюнета, бьёшь его по плечам, в грудь, жалко стараешься дать понять, что жалеешь о собственном существовании. А он терпелив и мудр, как столетняя сова. Он прижимает тебя к себе, сковывая, препятствуя выплескам. По-настоящему переживает, ведь ты совершенно не тоже самое, что эти люди.Если их вообще ещё можно назвать людьми.
— На въезде в Одинцово что за девка была? Кузя? — Я не знаю… — голос дрожит, мысли путаются, руки и, по инерции, всё тело Оксаны трясётся. Арсений прикидывает, как им действовать дальше. — Посмотри на меня… — брюнет просит так по-домашнему, что Окси, конечно же, отрывается от горячей груди Попова, поднимая свои пустые зрачки на холодно-голубые фонари вечернего неба над ней. — Они не убьют тебя. Вычислили по телефону? Придётся избавиться от него. Есть, где переконтоваться? — Арсень… Я не буду бегать и прятаться… — Суркова отодвинулась от потенциальной жертвы, невольно вспоминая их поцелуй на первом совместном задании. — Если мне суждено умереть из-за любви к тебе — то пусть так и будет. Мне не страшно за себя. За тебя страшно. Арсений в недовольстве и раздражении закатил глаза, но душевный пожар от слов настоящего ангела напротив не смог таким образом потушить. Почему, почему мир так жесток и несправедлив? Почему человек должен умирать за любовь, если он должен жить во имя неё? Это в корне неправильно, это, в конце-концов, бесчеловечно! — Я не хочу, чтобы кто-то ещё погибал из-за меня… — Оксана не знала, привиделись ей стёкла слёз у Арса или нет, она только могла представить, с каким ядрёным скрежетом сердца человек способен на озвучку подобной фразы. Девушка понятия не имела, как может помочь комку чёрствости в лице Попова своим невинным прикосновением пальцев к шрамированной левой руке. Он взглянул на Окси, и наросшие капельки сырости натурально потекли вниз к подбородку. Но тут же улыбнулся краешком губ. Ему-то никогда не стать живым, а вот Сурковой… — Я могу пару недель пожить у друга. Предлагаю телефоны бросить здесь и уезжать как можно скорее. Ты со мной? — Идея неплохая. Мне тоже есть, где скрыться. — «тоже есть где скрыться» для Арсения значило, что какое-то время он будет ночевать в машине./\/\/\/\
Может, у Антона сбились часы на телефоне? Или Арсений обещал за ним заехать в другое утро? Шастун так много работает, что уже начал путаться в происходящем? Но нет же, парень чётко помнит жестикуляцию губ брюнета, когда тот на прощание сказал: — Завтра в шесть тридцать на этом же месте. Доброй ночи. «Завтра» уже наступило. На часах шесть тридцать две. Антон не любил, когда что-то шло не по плану. Позвонить ему? Ха! Как будто Тоха догадался взять номерок сотового у симпатичного интеллектуала за баранкой. Таксист чёртов… — Эй! Я чего-то не понимаю, ты пять минут, как должен был уехать. Давай всё-таки подкину? — лучший друг Антона ещё находясь у него в квартире предлагал подвезти до работы. Тот, пребывая в весёлом предвкушении услужливого извозчика, отказался. Но время близилось к семи, и отшивать Илюху во второй раз было бы как минимум не культурно. Да и опаздывать взаправду не хотелось. — Нашёл кому верить. Тем более на слово. Только познакомились и уже максимум доверия, минимум трения? Антон, Антон… Камон-камон! А если бы я не припёрся к тебе? Шо ты молчишь? Да, стоило вчера Шасту подойти к двери подъезда, как тут же, из-за угла и исподтишка, как это водится у лучших друзей, объявился Макар. То есть, Илья — Илья Макаров. Далёкий от мира искусства парнишка, однако близкий Антону товарищ. Как он это делает каждый раз — приходит, когда его не ждут, а потом исчезает. Да так филигранно и искусно, что будешь скучать по нему вплоть до нового столкновения. — Трение… — задумчиво согласился в очередной раз не выспавшийся Тоха. — А шо тебе сказать? Спасибо! Ёбаный будильник на ёбаных наручных часах на ёбаные четыре утра так заманал Арсения, что он чуть было не выкинул мини-вариант Биг Бена в приоткрытое окно авто. На кой ляд он вообще установил будильник на такую рань?Память вернулась в больную голову Попова спустя час попыток встроенного таймера разбудить владельца.
Он обещал подвезти Антона до школы. Учитывая, в какой заднице Арсений припарковался в ночи, — он физически не успеет приехать вовремя. А так хотелось создать нормальное впечатление. Чёрт! Но это полбеды — ведь Арс правда не вдуплял, где стоит. Побили себя по щекам, поморгали быстро-быстро глазками, завели машину, оживили навигатор. На автомате мужчина было залез в специальный карман слева от руля, чтобы проверить заказы на телефоне, и второй раз за короткий промежуток времени опомнился: ведь они с Оксаной побросали свои средства связи в доме и поспешно смылись. Н-да, создалось такое впечатление, что события прошедшей ночи — не иначе, как дурной сон. Поискал бумажку с точным адресом Шастуна. Улица, номер дома, подъезда. Даже зачем-то квартиры. Сегодня поработать всё равно не получится. По крайней мере до тех пор, пока Арсений не приобретёт новый смартфон с симкой. Но это уже дело второе. Сейчас важно, нарушая всевозможные правила дорожного движения, долететь до Антона. Если тот его ещё ждёт. — Ты машину до зимы греть собираешься? — Бля, соррян, случилась залипуха… — Илья снял ручник и максимально неторопливо принялся выезжать со двора.Ну и что это за урод на чёрном Мерсе встал прямо перед ними?
Макар два раза уведомительно бибикнул внезапно возникшей помехе впереди. Ноль реакции. Антон замер в ожидании, что же будет дальше. Уже и на работу опоздать не так страшно, как хочется убедиться — то Арсений у них под носом или нет? Крупная бородатая морда Ильи высунулась в полностью открытое водительское окошко. — Ну и чё ты, ёпта, застыл? Дай проехать! — Покультурнее-то можно? — осёк его Шаст, предостерегая, — а вдруг там правда тот самый знойный брюнет? Илья посмотрел на друга с откровенным непониманием. В былые времена ещё бы и Тоха присоединился к засёру неприятеля, а нынче иная эпоха. Макаров с тоской вздохнул и обиженно выпалил: — И как я тебя, по небу довозить буду?.. — в этот момент из вставшего на выезде Мерседеса таки вышел какой-то человек. — А не в курсе ли ты, пухлый хам, что не по правилам выехать пытаешься? Здрасьте, Антон. — Арсений. Ни одна-то морщинка у него не дёрнется, что бы тот не говорил. — Между прочим, этот пухлый хам — мой лучший друг. Так что попрошу принести ему извинения. — Только потому, что он ваш лучший друг, или вам в целом небезразлична честь близкого человека? — обескуражил, конечно. Шаст не сразу нашёлся, что ответить на этот выпад. Кинул быстрый взгляд на экран между сидениями. Недовольно закусил нижнюю губу. — Машину свою уберите с проезда. У нас нет времени разговаривать с не пунктуальными таксистами. — Попов оскалился, подобно зверю.Посмотрите, какой важный.
Макар весь встрепенулся, приподнятый словесной поддержкой Антона. Принял прежний уверенный вид, выжидательно рассматривая темноволосого мужика. — Повезло вашему другу, вы ведь только одним своим именем можете защищать всех сирых и убогих, м? — Макар, поехали. — абсолютно спокойно приказал Тоха. Илья снова растерялся, не было и доли желания скрыть почти юношеский шок. — Он же машину не убрал… — Какую машину? Это разве машина? — Шаст начал заливаться самодовольным тихим смехом, пока послушный Илюха ехал конкретно прямо. Конкретно нанося Мерсу Арсения царапины и вмятины, между тем считая в голове, в какую копейку ему влетит редактирование собственного же авто. Для Попова данная тачка имела пару важных значений: память о семье и временное единственное убежище. Потому он и бросился к ней. Лучше бы он сделал это раньше, чем на свою голову оставался в сторонке, наивно полагая, что у обоих парней кишка тонка. — Потешил своё эго? — Арс сам не понимал, почему он не может прекратить давить самодовольную лыбу, ведь очевидно, что он не в выигрышной позиции. Антон не придал своему красивому личику ни грамма эмоции. Лишь окинул с ног до головы презрительным взглядом чудаковатого Попова. Илья остановил автомобильное движение, когда почувствовал молчаливое прикосновение Шаста к его плечу. В каком же лютом замешательстве находился невольный участник напряжённой ситуации двух самодовольных павлинов. — Я поставлю вам одну звезду. Всего доброго. — Тоха поднял стекло у своего окна и отвернулся, в секунду изменившись, когда в машине воцарила конфиденциальная атмосфера. Он замахал руками, выговариваясь потерянному Макару, пока тот ювелирно выруливал на полноценную проезжую часть./\/\/\/\
Не зря поговаривают в народе, что как начнётся твоё утро — так пройдёт и весь оставшийся твой день. Шастун, если бы был приверженцем примет, наверняка мог отпустить себя, расслабиться. В конце-концов, не по его личной вине с самого утра всё пошло по пизде. Однако то были лишь предварительные ласки. Стоило Антону Андреевичу занести ногу над порогом школы, как его тут же огорошила тонна проблем и косяков: новая администраторша перепутала время пробного занятия, в следствие этого потенциальные ученики пришли не в два часа дня, а в десять утра. Перед этим глава дэнс-классов встрял в пробки, из великого терпения к человечеству выслушивая поток анекдотов от Ильи (а ведь он просто пытался скрасить эфир сплошной жопы), периодически обещая сегодня же вечером оплатить покраску машины. Но что особенно выморозило Шаста в этот день — отсутствие Оксаны на рабочем месте. С кем ему проводить вступительные испытания, кто подскажет, что у него там по графику, с кем он, чёрт его дери, будет обсирать людей за обеденным перерывом? Любые беды, — будь они по работе или же личные — куда более сносно переживать вместе с близким человеком. Только когда Тоша разрешил разом навалившиеся вопросы, его злоба на внезапно пропавшую подругу сменилась на недетское беспокойство. Просто так человеки не пропадают со всех радаров. До Сурковой было не дописаться, не дозвониться. Одним словом — не достучаться. Что делать? Обращаться в полицию? Они возьмутся за поиски только по истечению трёх дней, а ещё даже суток не прошло с момента растворения Окси в атмосфере.В таком случае придётся ждать до вечера, когда закончится рабочий день, и Антон буквально понесётся по направлению к дому, в котором живёт его лучшая подружка.
Шастун сидел на полу в главном танцевальном классе, всеми правдами и не правдами вдохновляя себя на продолжение трудового процесса. Как говорится — Солнце ещё высоко. Даже если с Оксаной что-то случилось, — он найдёт рычаги влияния, дабы во что бы то ни стало найти виновных и наказать. Жестоко наказать. –… И я ему тогда говорю: «Ну кто так носочки тянет? Ну что это за утюги?». Знаешь, что он мне в ответ брякнул? «А вы нукайте почаще, я тогда, может, пойму, что вы от меня хотите». Ух! Характер какой! — помещение без какого-либо предупреждения наполнилось объёмным голосом Захарьина. И вошёл он в сопровождении ненаглядной Окси. Антон напрягся, вытянулся во весь свой рост и, стараясь фильтровать нецензурную брань (мастер рядом, надо бы уважить), принялся поносить подругу и коллегу в пух и прах: — Ты время видела? Третий час дня! У тебя телефон двадцать четыре на семь в руках и перед бесстыжими глазами, почему ты не отвечала ни на звонки, ни на сообщения? Занятия простаивают, я теряю прибыль, а ты праздно шляешься! Это очень непрофессионально, если тебе вообще интересно моё мнение, дорогуша! Могла хотя бы предупредить, раз напрямую со мной диалог не можешь вести! — Шаст перевёл дыхание, перебарывая желание назвать Суркову «дурацкой тварью». — Я чуть не сдох от переживаний! Вдруг тебя украли? Убили? А вдруг всё вместе? Ты вообще головой думаешь?! С близкими так не поступают! — Всё, высказался? — Антон Сергеевич уведомился об этом только после того, как Антон-младший окончил пламенную речь и намеревался обиженно покинуть класс. — У Оксаны семейные обстоятельства, а телефон она потеряла. С кем не бывает! Чего ты на девушку срываешься? Кто, как не Антон Сергеич способен пристыдить Шастуна даже в те моменты, когда тот оказывался правым. Так и сейчас — Тохе тяжело давались прямые выражения теплоты, заботы и любви по отношению к другим. Искусство ведь жестоко. По большому счёту ему конечно же было плевать на «простой занятий» и потерю какой-то там прибыли. Самое главное, в чём он не сможет признаться напрямую никому — жизнь и самочувствие Оксаны. Но ему, разумеется, стало стыдно за всё, что он успел наговорить. — Ты не будешь против, я займу его буквально на две минутки, и потом он весь твой? — чуть-ли не мурлыкая, интонационно поставил перед фактом Оксану Захарьин. Девушка посмотрела сначала на него, потом на стушевавшегося Шастуна, мило улыбнулась и покорно покинула пределы класса. — Тебе надо побольше отдыхать, Антош, а то ты так всех своих друзей распугаешь… Антон Сергеевич в действительности не занял Антона младшего более, чем на две минуты. Вытряс нужную информацию и договорился, что в обязательном порядке посетит отборочное занятие-прослушивание, дабы утвердить лучших из лучших. Им же ещё в гранте мэра Москвы участвовать. И занимать исключительно первые места. Оксана не решалась войти в класс. За весь день она не придумала ничего в оправдание своего отсутствия. Да и кто знает, в каком расположении духа сейчас Антон. Суркова только было собралась с силами, чтобы хотя бы постучаться в захлопнутую дверь, из которой уже выплыл Захарьин, как вдруг услышала, будто кто-то зовёт её. Не очень громко, но отчётливо. — Арсений? Что ты тут делаешь? — девушка немного смутилась, полагая, что Попов наведался в школу по её душу. И на какой-то процент это действительно было так. — Хотел узнать, звать ли плакальщиц на третий день после твоей пропажи. — Позитивный настрой, нечего сказать… — Окси усмехнулась. Она жутко не выспалась, из еды за сегодня приняла только чай без сахара, да ещё и давил груз вины перед Шастуном. Арсений мало-мальски расслабил и успокоил её своим появлением. — А чего ты в коридоре ошиваешься? — Я только что приехала… Арс хоть близко и не знал Антона, но мог предположить, в каком настроении тот пребывал на данный момент в связи со всем, что произошло за короткую часть этого дня. Дверь, над которой застыла тонкая аккуратная рука Оксаны, вдруг открылась с таким порывом, что того гляди слетит с петель. Усталый Шаст окинул пустым взглядом дуэт косячников, порядком запутавшись, какие эмоции будет уместнее всего использовать. — Значит так, оба — молчать, и за мной вниз. Если я сейчас же не выпью банановый коктейль, я начну убивать./\/\/\/\
Сказать, что Арсений чувствовал себя крайне неуютно в местах, в которых скапливалось более двух человек, — значит, не сказать ничего. Некуда девать руки, непонятно, какую позу принять, и кажется, будто ты самый очевидный изгой среди толпы возвышенности. Антон с закрытыми глазами наполнялся блаженством. Ему жизненно необходимо было делать мини-перерывы, чтобы совсем не ебануться. И Оксана, что чувствовала себя поуверенней, чем Арс, тем не менее находилась в том же состоянии, что и брюнет. Они оба ждали отнюдь индивидуальных вердиктов на ситуации, в коих к великому сожалению поучаствовал Тоха. — Чего молчите? Сказать нечего? — что Попов, что Суркова опешили. — Но ведь ты сам… — Ой, а вы прям испугались, можно подумать? — Я считаю, что виноваты оба. — абсолютно спокойно подытожил Арсений, на что Антон вскинул брови так высоко, что они практически уползли на затылок. — Вот мы, значит, какого мнения?! Ну а ты? Тоже так думаешь? — Тош, мне очень жаль, что так получилось… Как я могу загладить свою вину перед тобой? — Арс завертел головой в разные стороны, чувствуя себя незваным зрителем какой-то домашней драмы. И плюс ему было смешно с пресмыкания Окси перед кем-то, ведь в глазах Попова она была совсем другой. Своенравной, дерзкой, временами похуисткой и хулиганкой. А тут… Антон разочарованно вздохнул, не сводя требовательного взгляда с точно так же глядящего на него Арсения. Шаст начинал чувствовать себя дураком. Рядом с ним сидят два неплохих человека (Оксана уж точно), а он, как шестиклассница, требует каких-то объяснений своему поведению. Ну не приехал Попов минута в минуту. В конце-концов, у него помимо Антона есть клиенты, которые плюсом к своей карме и честности заказывают такси в приложении, а не на словах. Суркова пропустила половину рабочего дня, но, опять же — в первые за всё время и, в любом случае, она пришла. Не пропала без вести. — Ты не прав, Арсений, виноваты отнюдь не оба. Я приношу извинения за причинённый ущерб, обязательно возмещу нанесённые повреждения. — Оксана ведь была не в курсе утреннего конфликта, потому стандартный вопрос «а что случилось?» так и тёрся у неё на языке. — Моего старичка проще сжечь, чем над ним шаманить. — Попов сам с себя удивился. И как это у него удалось поставить такие слова в одно предложение?«Какого, блин, старичка? Зачем его жечь? Антон предлагает Арсению шаманить над каким-то дедом, так ещё и за счёт… Эм…»
— Ошибаешься. Моя самая первая машина — жигуль отца, на котором тот гонял ещё в восьмидесятых. Так он до сих пор в рабочем состоянии. А тут Мерс! — Шаст улыбнулся, почуяв наступающее лёгкими шажками облегчение. Потому, что и брюнет улыбнулся ему. Одними только губами. — Кто-то кому-то разбил авто?.. — таки не выдержала интриги Окси. Двое парней переглянулись и зачем-то, не сговариваясь, отрицательно замотали головами. — Ну что ты! — Нет-нет! — Могли машину, но вместо этого… –… Чуть не морду друг-другу! — Но всё обошлось! — Всё обошлось… — Оксана прыснула в высоком смехе. Какие же они оба дураки. И до чего приятно будто спустя целую жизнь видеть в своей среде обычной гражданской жизни его. Арсений как-то умудрился наладить коннект с Антоном, сидит вместе с ними в кафетерии, кидает вместо ответов на вопросы свои коронные саркастичные замечания. Суркова с дрожью в пальцах вспоминала прошедшую ночь, их разговор, попытку избавиться от Попова. Даже, наверное, хорошо, что она трусиха.Даже, наверное, действительно будет лучше, если она умрёт раньше. Так Арс успеет пожить той жизнью, что не знал толком.