Часть 1. От рассказчика
4 ноября 2023 г. в 22:16
От рассказчика:
Минуло уже несколько лет с тех пор, как я, посетив известный уже моим читателям отель, затерянный в Зубровских Альпах, издал свою повесть — об одиноком консьерже, его заклятом враге и женщине, которой удалось положить конец этой нелепой вражде.
Но вышло так, что судьба снова привела меня в Зубровку. И снова обстоятельства вынудили меня взяться за перо, так как господин Зеро Мустафа, уже знакомый вам в той же степени, что и принадлежащий ему отель «Гранд Будапешт», снова застал меня врасплох своим участием и своей бесконечной щедростью. «Я покажу вам Лутц!» — радостно молвил он, и вот я, сам не осознавая, как, уже доедал вторую за вечер порцию «courtisan au chocolat» в парадном обеденном зале старого лутцского замка.
Место это было весьма мрачное: после отеля, отделанного от подвалов до крыш розовым мрамором, готичный замок, окруженный, как острыми клыками, обрывами альпийских скал, внушал мне первобытный ужас — впрочем, еще больше он внушал мне страстное желание узнать побольше о людях, живших в этих стенах после того, как окончилась моя первая повесть.
— Я думаю, они были здесь очень счастливы, — загадочно сказал мой не менее загадочный друг и жестом указал мне на портрет над камином, почему-то выпавший из моего внимания. На нем, смотрящие на нас с надменным благородством, присущим всем старинным фамилиям, были искусной рукой написаны две фигуры в черном — мужская и женская. Мужчина был статен, суров и властно сжимал на своем локте хрупкую руку дамы с ярко-рыжими, почти красными волосами, блестящими под бриллиантовой тиарой. Подпись в золотой оправе под рамой гласила: «Граф и графиня Дегофф-Унд-Таксис. Январь 1935 года». И вновь все смешалось в моем сознании: загадочная история зубровского аристократа и оперной певицы с сомнительным прошлым, начинавшаяся как курортный роман, а закончившаяся торжеством чистейшей любви на земле, снова взбудоражила меня, заставляя почти что слышать, как зал наполняется шагами двух незнакомых мне, но существовавших в моем писательском сознании людей.
Следующие несколько недель я не знал покоя, мучаясь острым приступом писательской лихорадки. И то, что вы прочтете далее, есть ни что иное, как ее прямое следствие. Все образы и события, отраженные в нескольких моих строках о той любви, я уловил, беседуя с господином Мустафой, слугами, помнившими старинные слухи, и некоторыми особо пожилыми жителями городка Лутц, которые еще помнили, как гудела страна, узнав о самом странном союзе в своей истории.