Начни с нуля.

— У меня есть идея получше. Давай я сейчас уйду спать, а утром сделаем вид, что этого разговора не было. — я показала большим пальцем в сторону комнат и собралась улепётывать по добру, по здорову. — Почему ты не хочешь рассказать мне? Вот так просто. Без угроз, без пыток, без попыток остановить меня. Он всего лишь задал вопрос, даже не смотря в мою сторону. Спокойно и ненавязчиво. — Вопрос не в том: хочу я или нет. Скорее, готов ли ты мне поверить? — Я поверю во всё, что ты мне скажешь. Зная это, ты не сможешь меня обмануть. — Хорошо, но я могу рассказать только то, что не будет иметь последствий. — Говори уже. — Леви закатил глаза. — С чего бы начать? Как бы это дико не звучало, но я знаю, что произойдёт в будущем. А если быть точнее, то ближайшие 4 года. — И что я сейчас сделаю? — он удивлённо поднял брови. — Я тебе не ясновидящая и не гадалка. Я лишь знаю цепь основных событий. — И как это понимать? — Ну…то, что глобально должно произойти. — я пожестикулировала. — И даже знаешь, кто умрёт? — Да, но при условии, если я не буду вмешиваться. — Я совершенно запутался. Значит, ты знала, что на Трост нападут? — он сжал челюсть от злости. — Да. И знала, кто это сделает. — Так почему не предотвратила? Ты хоть понимаешь, сколько людей погибло? — Леви говорил тихо, но со злостью в голосе. — Ладно-ладно. В теории, если бы я смогла, то что бы я сделала? — Соврала бы, что слышала, допустим, разговор предателей, которые хотят напасть на Трост. — Хорошо. И что бы тогда сделали солдаты с этими предателями? — Поймали бы или просто убили. — Ну, у вас был шанс поймать Райнера и Бертольда, только вот им всё-таки удалось сбежать. А убивать их нельзя, иначе сила перейдёт кому-нибудь другому и нападение снова повторится. Да и это неважно. Важно только то, что Эрен в тот день открыл в себе силу титана, и доказал свою пользу. Я, конечно, не могла оставить всё, как есть, поэтому оставила повозку с газом и клинками для курсантов. Но как только я поняла, что из-за этого просчёта, Эрена не заберут его друзья, я свалилась тогда с лошади. — Про женскую особь тоже всё знала? — Да, но с Энни договориться не получилось. Я поступила опрометчиво, рассчитывая только на разговор, но в одиночку справиться очень сложно. — я тяжело вздохнула, опуская голову на колени. — Но теперь ты не одна. Как минимум я с тобой. Моё сердце на мгновение замерло от его слов, но я быстро вернулась в реальность. — Я больше не хочу встревать. Эрд действительно погиб из-за меня. Если бы я нагло не влезла в твой отряд, он бы прожил на год больше. За спасение Петры, Оруо и Гюнтера я поплатилась правой рукой. Но это пустяки, потому что погибла Микаса. Это чудовищная потеря. За информацию о предателях я заплатила жизнью Конни, но выжили Нанабе и Гергер. За моё вмешательство я лишилась глаза, и сегодня погиб Жан, но остальным удалось выжить. Мне страшно представить, кто умрёт из-за того, что я рассказала правду о королевстве. — Вполне возможно, что следующей платой будет твоя жизнь. Ты сказала, что нам удастся вернуть стену Мария. Но как? Эрен не может отвердевать, как это делала Энни. — Всему своё время. Я не могу рассказать, что произойдет дальше, иначе мне придётся начинать всё сначала. А это тот ещё геморрой. — я разочарованно простонала. — Что значит сначала? Это не впервые уже происходит? — Не-а. Я падала со стены, меня сжирал титан, я проболталась про будущее Райнеру и Бертольду. Моя смерть возвращает меня в 845 год, и я начинаю сначала. — Вот это уж точно звучит, как бред. — Ещё бы. Если бы ты помнил меня, то уже бы с ума сошёл. — И как докажешь? Я какое-то время подумала. Пришла в голову только самая тупая идея, как обычно. — У тебя есть родинка на левом бедре очень близко к лобку. — Ты подглядывала за мной? Хотя, чтобы заметить, нужно близко смотреть. — Мы с тобой спали. Лет так 11 назад. — 11 лет? Охереть. — он сильно опешил. Впрочем, неудивительно. — Ну, для тебя бы прошло лет 5, если бы ты помнил. — Даже не знаю, как спросить про твой настоящий возраст. — Моему телу всегда 21. А вот сознанию уже 33. — Значит, ты уже 12 лет живёшь по этому кругу? — 11. Месяц жизни — спрыгнула со стены. 3 года в училище — проболталась о будущем. Ещё 3 года в училище — сожрал титан. И считай живу сейчас рекордные 5 лет. — Раз ты не жила ещё дольше 5-ти лет, то как можешь знать, что произойдёт? — Я наблюдала со стороны. — можно и так сказать. — Как только ты впервые вернулась в 845 год, то сразу же побежала трахаться со мной? Кхм. Какой прямолинейный. — Вообще я не планировала как-то, но ты был добр ко мне, вот я и растаяла. Пришлось не хило тебя заболтать, чтобы ты сдался. — Не сомневаюсь. Надо полагать, что было всё настолько плохо, что ты решила мне отказать в последний раз. — Слушай, тебя не так сильно взволновало, что я типо бессмертна и знаю, что произойдёт. Тебя больше волнует то, что я спала с тобой. Можешь не переживать, всё было даже слишком хорошо. Отказала я тебе из-за Петры. Раз она теперь жива, то может у вас что-то сложится. — У тебя забыл спросить. — Так сложно не грубить хоть иногда? Кстати, нашёл уже свой подарок у меня в сумке? — Ты очередной раз нарисовала, как пинаешь меня под зад? — Какие мы скромные. — я поднялась и достала из сумки металлическую баночку с чаем из Утопии. — Держи, чайный наркоман. Для твоей коллекции самое то. — я усмехнулась. — Спасибо. Ты даже знаешь, что я коллекционирую чай. Я не совсем понимаю, как устроена твоя…кхм…способность. Ты это как-то контролируешь или тебе нужно что-то сделать, чтобы твой бесконечный цикл жизни остановился? — Я тут против воли. Чтобы выйти из этого замкнутого круга, мне нужно остановить масштабный пиздец, который должен произойти. План-то у меня есть, но я не знаю, сработает ли это вообще. Впрочем, это уже мои проблемы. — Я всегда готов тебе помочь. — Да зачем тебе это? Только лишняя головная боль. Делай то, что умеешь лучше всего, оставайся самим собой и не сомневайся в своих решениях. — Ты больше не одна. — Ne sois pas si gentil avec moi, petit corbeau. Je pourrais tomber amoureux. — Не поздновато ты начала об этом беспокоиться, булет? — Belette? И в каком месте я похоже на belette? — А как ещё назвать пронырливых зверей, которые любят карабкаться по деревьям? — Если так нравится, то называй, как хочешь. — улыбка расплылась по моему лицу. Было приятно заиметь ласковое прозвище. — Хорошо, petit salope. — Совсем охренел? Где ты таких слов набрался? — я шлёпнула Леви по бедру. — Petit salope опять буянит. — он встал и закинул меня к себе на плечо. — Эй, алё, я тебе не мешок картошки. Куда ты меня несёшь? — В кровать. Или ты хочешь на столе? — он шлёпнул меня по ягодице. — Ты чего руки распускаешь? Отпусти меня, я буду кричать. — Не будешь. Потому что ты petit salope. — он зашёл в комнату, закрыл дверь и бросил меня на кровать. Он приблизился к моему лицу, и я положила ладонь на его губы. Его горячее дыхание обжигало мои пальцы, а проклятые бабочки щекотали своими крыльями мой живот изнутри. — Подожди. Когда ты меня возненавидишь, то будешь жалеть об этом. — Почему я должен тебя возненавидеть? — он отстранился и заглянул в мои глаза. — Потому что я ничего не смогу сделать, чтобы всех спасти. — Ты уже многих спасла, хотя была не обязана. Я благодарен тебе за то, что ты стараешься. Я обхватила его шею руками и прислонилась лбом к его лбу: — Я ведь на самом деле по тебе очень скучала. В темноте промелькнула его еле заметная улыбка, и он осторожно поцеловал меня со всей неестественной для него нежностью. Леви никогда не врёт, он сразу говорит то, что думает. Грубо, прямо и топорно. Этот человек не полезет за словом в карман, если тебя нужно покрыть трёхэтажным матом, но когда дело касается положительных эмоций, он встаёт в ступор. Он по-своему показывает, что ты ему дорог, не прибегая к словам. Но именно сейчас всё ощущается по-другому. Специально ли он подобрал слова, чтобы меня успокоить, или это действительно первое, что пришло в его голову? Это сейчас не так важно, потому что в данный момент я чувствую к себе нежное и трепетное отношение, будто я хрупкий цветок. Мне не хочется, чтобы ночь заканчивалась, не хочется переставать чувствовать его укусы на своём теле. Я хочу лишь впиваться в его плечо ногтями, сдерживать стоны, чтобы не разбудить остальных, и чувствовать себя с ним единым целым. Когда мы оба выбились из сил, одурманенные полученным удовольствием, я прижала его голову к груди, пропуская через пальцы его мягкие волосы. Странное отвратное чувство поселилось в моей душе. Мне резко стало тошно от самой себя. Я хочу уберечь Леви от всего плохого в этом мире, но я абсолютно бессильна. В голове лишь повторялся его вопрос, сказанный сгоряча: с чего ты вообще решила, что мне нужна твоя защита? Разум не может найти ответ на этот вопрос, но моё сердце искренне этого жаждет. На часах было 5 утра. Мне так и не удалось уснуть. Я даже этому рада. Я аккуратно встала и прошмыгнула к камину. Напялив уже сухие штаны, я запихала все вещи в сумку и ушла в ванную умыться. Засосы и укусы по всей шее не скрыть никакими чудо-лайфхаками с Ютуба. Я нацепила накидку, чтобы скрыть следы страстной ночи и напоследок зашла к Леви. Я поцеловала его в макушку и оставила записку, в которой написала две просьбы. Удивительно, что он не проснулся. Чем ближе я подъезжала к Тросту, тем поганее мне становилось. Я не знала, как буду смотреть в глаза матери Жана. Она столько раз мне помогала, заботилась обо мне, а я не смогла уберечь её сына. Я постучалась в дверь, и мне открыла не дружелюбная хозяюшка, которая всегда мне нежно улыбалась, а убитая горем мать. Я не нашла слов и просто зарыдала волчьем воем, роняя извинения. Время шло своим чередом, я подрабатывала в типографии и помогала по хозяйству всем, чем могла. Хистория стала королевой и прислала мне письмо, в котором написала, что хочет поговорить, и что я смогу её найти в приюте, где она часто проводит время. Я недолго думая, отправилась к ней. — Эх, сорванцы. Вот поймаю и откушу все ваши маленькие пальчики. — я гонялась за детьми, изображая дикое животное. — Стой, гнусный злодей. Я великий рыцарь и я остановлю тебя. — мальчик с бумажной короной направил на меня палку. — О нет, твой превосходный меч. Я неровня такому сильному противнику. — я сунула палку подмышку и сделала вид, что умерла. — Да здравствует рыцарь, победивший чудовище. Да здравствует герой королевства. — я подняла мальчика и усадила его к себе на плечи. — Лина, я тоже хочу. Покатай меня. — И меня, и меня. Дети окружили меня, обнимая за талию. — А меня покатаешь? — послышался низкий голос из-за спины. Я вздрогнула, услышав знакомый голос. — О, Леви. Давно не виделись. — Вставай в очередь! — крикнул один из мальчиков. — Эй, ребята. Этот красивый дядя очень-очень сильный. Давайте проверим, скольких из вас он сможет поднять одной рукой? — дети загорелись желанием и прилипли к Леви. — Эй, мелюзга, по одному. Нет ничего милее, чем смотреть на мужчин, которые ладят с детьми. Прозвенел колокол, призывающий к обеду. — Принцесса Лина, вверяю тебе своё королевство. — малыш протянул мне бумажную корону. — Спасибо, Милорд. Это огромная честь. Я буду защищать королевство, пока его Величество не наполнит своё пузико. — я встала на одно колено и приклонила голову. Малыш надел мне корону на голову и побежал обедать. Я вернулась к Леви, облокотившись спиной о забор. — Рада приветствовать Вас, сэр Леви. Рыцарь чистых углов и горшков. Чем обязана столь неожиданной аудиенции? — Вот всё, что ты просила: адрес Рейсса и опись имущества, а также список солдат разведки. — Вау, хорошая работа, Леви. Ты хорошо постаралась. — я начала просматривать имущество Рейсса. — Картины, бла-бла-бла, мебель, хрень-хрень-хрень. Хах, а вот это интересно. Почему нет штампа для печати? — Зачем тебе печать? — Мне-то она не нужна. Вот только Рейсс ставил свою подпись и на бумаге, оставались еле заметные красные отпечатки. Именно в тех местах, где обычно придерживают два пальца, чтобы убрать штамп от застывшего воска. Видимо, у Рейсса есть потайной кабинет. — Ты это знаешь или передо мной решила повыёбываться? — Если бы я знала что-то, то не стала бы тратить твоё время на эти поиски. Кенни отдал тебе инъекцию? — Да. — он уже не удивлялся таким странным вопросам. — Если предположить, что у Рейсса нет потайного кабинета, то существует три инъекции. А вот это уже не très bien. Ладно, это на случай, если всё пойдёт по пизде, и мне придётся начать сначала. — Меня начинает пугать, что ты знаешь такие мелочи. — Тебе пора привыкнуть. Кстати, Леви, почему ты не пользуешься своей фамилией? На документах только твоё имя. — Может, потому что я её не знаю, не подумала? — он недовольно цыкнул. — Ай, извини. Не злись только. Тяжело за всем уследить. Твоя фамилия Аккерман. Как и у Кушель. — Блять, ты даже знаешь имя моей матери. Ебануться. — Ты не подумай, я бы рада этого не знать, но что есть, то есть. — я пожала плечами, продолжала просматривать список имущества Рейсса. — А что с твоей фамилией? Почему у тебя её нет? — Ну, тогда возникла бы путаница. Поэтому я её не использую. — Я должен хотя бы что-то о тебе знать. — Леви. Моя фамилия Леви. Лилиан Леви, приятно познакомиться. Я люблю мясо и сладкое, терпеть не могу тыкву и кабачки. У меня аллергия на клубнику и орехи. Поэтому если захочешь меня убить быстро и без подозрений, то достаточно будет всего одного ореха. Я боюсь глубины, огромных объектов и змей. У меня характер и привычки отца, а характер матери будет даже похлеще твоего. Но я обоих их сильно люблю, несмотря ни на что. Мой отец скульптор, а мать владелица художественной галереи. Я мечтала работать в собственной студии и обучать детей рисованию. У меня нет ни братьев, ни сестёр, но есть собака по кличке Либерти. Чтобы вернуться к своей обычной жизни, мне нужно остановить тот пиздец, который должен произойти. — Думаешь, сможешь жить как раньше, после всего того, что пережила? — Нет, определенно не смогу. Но когда ты просыпаешься от кошмара, то всё равно потом идёшь спать. Так и с жизнью. Просто переступаешь через себя и идёшь дальше. — я замолчала на несколько секунд, обдумывая свой вопрос. -Леви, скажи, кто я для тебя? — Если я спал с тобой, то не думай, что это серьёзно. — Ай, какой ты злющий. — я посмеялась. — Мне столько раз пришлось соврать, потому что по-другому не могу. Все, кого я считала друзьями, теперь подозревают меня, не доверяют мне. Я вижу это в их глаз, слышу это в их голосе. Мне важно знать, для тебя я тоже враг? — Нет, Лилиан, я не считаю тебя врагом. — Не называй меня полным именем. Я привыкла, что за ним сразу же следует наказание. — я вздрогнула, услышав своё полное имя. Моя мама всегда называла его, когда я в чём-то провинилась. Я даже использую сокращение не от своего имени, чтобы не вздрагивать каждый раз. — Мне нравится. Это имя тебе подходит. Мне всё интересно, какого это умирать? — Смотря как умираешь. В любом случае, это больно и страшно. Холодно и очень одиноко. В общем, никому не советую. Ну вот, вечно ты о грустном. Теперь мне нужна порция тёплых ощущений. — я расставила руки в стороны. — Нет-нет. Даже не думай. — Не будь такой букой. Один раз можно. — я подошла ближе, чтобы поймать его в свои объятия. — Я сказал нет. — он положил руку мне на голову, чтобы я до него не дотянулась. — У меня приступ нежности. Я всего равно до тебя доберусь. — это было даже слишком просто. Мне удалось подобраться к нему и обнять. — Ненавижу тебя. — Ты такой милый, когда сердишься. — я уткнулась носом ему в плечо. — Ну всё, отпусти, форму помнёшь. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, почувствовала себя настолько одиноко, что хотелось зацепиться хоть за что-то теплое и живое. Как же много хотелось ему сказать, но ощущение, что я теряю его, только нарастало. Единственный друг, единственный, кто всё знает и верит мне. — Эй, урод, Лина моя принцесса, найди себе свою. — малыш протиснулся между нами и начал толкать Леви в живот. — Ян, так нельзя разговаривать со старшими. Ты же всё-таки рыцарь. — я опустилась на одно колено и отдала мальчику его корону. — У рыцарей всегда есть доблесть и честь. — Тогда я вызываю тебя на дуэль. Кто победит, тот заполучит руку и сердце принцессы Лины. — мальчик гордо поднял голову и бросил вызов Леви. — Нет нужды, зайчонок. Я этому человеку безразлична. — я взяла Яна на руки. — Пора готовиться ко сну. — я понесла малыша в дом, где спали все дети. Отчего-то я была расстроена и подавлена, поэтому даже не попрощалась с Леви. Было ощущение, что внутри души разрывался огромный вулкан, выплескивая лаву из подавленных эмоций. Я так хотела поговорить с Эреном, поддержать его хотя бы немного, но мне было стыдно смотреть ему в глаза. Мои руки запачканы кровью. Не смогла спасти так много людей, да и обрекла на смерть ещё большее количество солдат. Я сейчас просто трусливо спряталась и тихо выжидаю, что же случится. Остались в живых большое количество опытных солдат. Быть может, сейчас выживут больше, чем 9 человек. Вот она, та самая встреча лицом к лицу: собственные желания и эгоизм против долга и желания спасти всех людей. Блять, вы ненастоящие. Я не обязана вас спасать. Ваша жизнь всего лишь вымысел. Вы же тоже смеётесь, как я. Тоже испытываете грусть и боль. Я слышу, как вы дышите, как ваши сердца бьются. Я вижу, как вы хотите жить. Вы любите, сражаетесь, ненавидите, надеетесь, верите. И как после этого не считать вас настоящими? Не было ни минуты, чтобы я не думала об этом. Я была настолько занята этими мыслями, что даже не заметила, как разведчики вернулись из Шиганшины. Мне было так важно узнать, выполнил ли Леви мою вторую просьбу. Я написала ему лишь 2 слова: выбери Эрвина. Без уточнений и прочего, чтобы это не так сильно повлияло на все события. На улице шёл дождь, хотя и не должен был. Я шла до места награждения, не поднимая головы. — Я слышала, что 4 человека только вернулись. — Правда? Они настоящие герои. — Да как же. Верно говорят, что главнокомандующий Смит готов пожертвовать, чем угодно. У него точно нет никаких человеческих качеств. О чём эти тётки вообще болтают? Не может быть, что только 4 человека. Это никак невозможно. Это слишком мало. Я проскользнула через толпу наблюдателей. Те тётки не соврали. 4 человека стояли на одном колене перед Хисторией: Эрвин, Леви, Эрен и Флок. Я не верю. Не верю. Не хочу верить. Я вышла во двор и села на ступеньки, пытаясь понять, что именно к этому привело. Как же сильно я себя ненавидела. За слабость, за трусость, за то, что так быстро сдалась. Я легла на лестницу, разглядывая тучи. Холодный дождь остужал мою горячую голову. Слёзы смешивались с каплями. Мне так хочется, чтобы время остановилось. Хочу так пролежать целую вечность, выдыхая пар и слушая, как дождь тарабанит по листьям и земле. — Я надеялся, что ты придёшь хотя бы проводить нас в Шиганшину. — Прости. — я села на ступеньку, убирая мокрые волосы назад. — Почему ты всё бросила и ушла, Лина? Так быстро сдалась. — Прости, Эрен, прости меня. Я пыталась, но что бы я не делала, всё становилось только хуже. — я тяжело вздохнула, виновато опуская голову. — Ты даже руку себе сделала, чтобы стать сильнее. Так почему остановилась? — Эрен начал рассматривать пальцы на моём протезе. — Весь твой отряд погиб, защищая меня. Я всё думаю, могло ли сложиться иначе? — Может быть. Ты рад, что попал наконец-то в подвал отца? — Да, но если бы я был не один, а с Микасей и Армином, я бы чувствовал себя лучше. — Прости. Мне жаль, что твои друзья погибли. Мне правда так жаль. — Эрен, тащи сюда свою жопу. — крикнул Леви издалека. Я встала и протянула Эрену руку, чтобы помочь подняться. Он встал и сильно сдавил мою ладонь, опуская глаза вниз. Его аура как-то изменилась. Стала более холодной, почти угрожающей. — Отпусти, мне больно. — Им тоже было больно. Как можно было настолько всё сильно испортить? — он поднял взгляд, и у меня пробежали мурашки по спине. Это были не те напуганные и печальные зелёные глаза. Это был тот самый жестокий и бесчувственный взгляд Эрена из путей. — Прости, я не хотела. Я пыталась, но я совершенно не подхожу для этого. Я не такой человек. — мой голос задрожал от отчаяния. Он взял меня за правую руку и приложил её к груди: — Лиана, посвяти своё сердце. — он дёрнул за ползунок и лезвие проникло прямиком в мои лёгкие. Было страшно, я начала задыхаться, но не могла даже пошевелиться. Я старалась схватить как можно больше воздуха, но от этого боль становилась сильнее. — Эрен, особое приглашение нужно? — Леви положил ему на руку плечо, но он даже не отреагировал, лишь продолжил прожигать меня взглядом и смотреть, как я мучительно умираю. — У…хо…ди. Не с…смо…три…- я обратилась к Леви. Во рту был отчётливый металлический вкус. Я чувствовала, как кровь стекала по уголкам губ. — Какого…хуя? — он оттолкнул Эрена, и лезвие вышло из моей грудь, спровоцировав кровопотерю. Лёгкие жгло ужасным пламенем. Ноги от усталости подкосились, и я упала на колени. Я почувствовала, как Леви надавил рукой на рану, чтобы остановить кровь. — Не…надо. Всё…хо…рошо. Мне…боль…ше…не…одино…ко. — я не хотела его напугать, но слёзы сами начали скатываться, а улыбка не покидала моего лица. — До…встре…чи mon…cha…ton. В этот раз умирать было больнее. Но совсем не страшно. Я чувствовала такое облегчение. Держать его руку перед смертью было так приятно, так тепло и спокойно.