Волны судьбы.

В 10 утра следующего дня состоялась та самая маленькая встреча, о которой говорил Плутарх. Явились все менторы из 3, 6, 7, 8, 11 и 12 Дистриктов. С Хеймитчем из 12 я была неплохо знакома, но меня удивило, насколько трезвым он сегодня был. На нас с Тритоном из 4 список заканчивался. Мы все собрались вокруг главного стола в комнате для менторов под тренировочным центром. На вопрос не заподозрит ли что-нибудь Капитолий, если узнает, что мы все сгруппировались в одном месте такой гурьбой, кто-то ответил, что Плутарх обо всем позаботился и мы можем спокойно обсуждать наши стратегии, однако выходить из комнаты придется по двое и через разные ходы. Я пристально осмотрела всю комнату. Никто не знал зачем нас тут собрали, но каждый был готов действовать. На лицах некоторых был такой энтузиазм, будто с падением Капитолия они избавятся от всех своих проблем. В комнату зашел Плутарх. - День добрый, - говорит он нам всем. Кто-то здоровается, кто-то кивает в ответ. Я же молча смотрю на него. Что-то тут не так. Было ясно, что то, во что мы ввязались, может сильным рикошетом отстрелять по нам и не только. Честно говоря, мне до сих пор было непонятно, насколько я сама одобряю все эти планы. Моей главной целью на данный момент является спасение Финника с арены до того, как игры перевалят к финалу. Капитолий я никогда не любила, но теперь меня мучал другой вопрос: кто займет место президента Сноу, после его свержения? Совершенно нам не знакомые авторитеты из 13 или же мы устроим выборы на все Дистрикты? Сбросить нынешнюю власть не так сложно, как кажется, сложно начать все сначала, когда система рухнет и придется все продумывать заново. А кто будет этим заниматься? Кто будет все решать, пока нет правительства? Опять же, незнакомые нам люди? В чем вообще проблема всех систем? Почему наши предки докатились до того, что почти истребили друг друга и уничтожили часть планеты? Кто был виноват в их системе? Кто виноват в нашей? Может дело вовсе не в системах? Кто-то как-то спросил по телевизору: для чего нам Голодные игры? Для чего же? Чтобы держать Дистрикты в страхе, показать силу Капитолия или напомнить нам о том, что все мы дикари в глубине своего человеческого «я»? Если первые два фактора относятся к существующей системе, то что насчет последнего? Может, все дело в людях в целом, раз каждая придуманная ими система в конце концов ломается и ведет человечество ко дну? Есть ли вообще в таком случае надежда что-либо изменить? Чувство неизвестности на данном этапе меня лишь пугало, никакого энтузиазма и в помине не было. - Итак, мы готовы сообщить вам детали плана по спасению Китнисс Эвердин и Пита Мелларка с арены предстоящих игр. Как вам уже известно, мы будем посылать трибутам хлеб: номер Дистрикта будет означать день побега, количество - время. Бити Литье согласился участвовать в нашем заговоре и при снабжении специального оборудования будет в силах подорвать силовое поле вокруг арены. Как только он это сделает, в Капитолии произойдет короткое замыкание, так как во время игр все главные датчики настроены на арену. Во время этого замыкания вся система отключится. За несколько минут вы все должны будете собраться за Тренировочным Центром. Те, кто все еще будут в этой комнате, должны воспользоваться коридорами и лестницей, те, кто будут отправлены в апартаменты при первых же знаках, должны спуститься на нулевой уровень и двигаться в том же направлении. Повторяю, у вас будет буквально несколько минут, поэтому отнеситесь к этому серьезно, постоянно проверяйте ваши гаджеты, - Плутарх серьезно оглядел нас глазами. У каждого из нас была специальная побрякушка со встроенными лампочками. Я снова сжала часы на запястье. - Синий цвет означает, что вы должны вести себя как обычно, желтый означает приготовиться, а красный - действуй. По поводу вашего спасения из Капитолия на этом все. Насчет самих Китнисс и Пита, ваши трибуты уже осведомлены о том, что они должны защищать 12-х ценой своей жизни. Вы, как менторы, должны будете делать все для того, чтобы эти двое остались в живых, даже если это будет означать пренебрежение своими друзьями, - говорит Плутарх. Я скрипнула зубами. - А почему мы спасаем именно их двоих? - поинтересовалась Элис. - Да, почему не кого-то одного, двое это ведь более затратно, - говорит Иво, ментор из 6. - Потому что для революции они нужны нам оба. Китнисс хороша для разжигания пламени, но Пит будет его поддерживать, - говорит Хеймитч. Я переглянулась с Тритоном. Все мы знаем о липовом романе несчастных влюбленных из 12, но мне всегда казалось, что тут замешано нечто большее, чем просто игра на публику. Будь Китнисс настолько равнодушна к Питу, не попыталась бы съесть ядовитые ягоды на прошлых играх, рискуя своей жизнью ради спасения его. Все намного сложнее. С какой-то стороны я даже сочувствовала ей, мне было жаль девушку, на нее столько всего свалилось, а ей всего каких-то 17 лет. К парню у меня вопросов не было, любой поймёт, что он без памяти влюблен. - Верно, Хеймитч, - поддакнул Плутарх, но его взгляд был напряженным. Может, Плутарх тоже согласен с Иво, и по его мнению, двое - слишком затратно? Плутарх углубился в планы 13 Дистрикта, рассказал о том, как Альма Койн настроена предоставить нам убежище в 13, о возможностях легендарного Дистрикта и о роли победителей, которые смогут добраться до 13 живыми. - То есть теперь мы должны будем плясать под дудку вашей Койн? - спрашивает Йохан Фэйрбэйн из 3. - Мало нам Капитолия, так теперь для нее шоу устраивать? - По крайней мере, это шоу будет означать приближение к свободе нации, мистер Фэйрбэйн - позитивно подмечает Плутарх. Йохан лишь скептически поднял брови. - А что будет с теми, кто не успеет добежать до ваших планолетов? Что если кто-то из нас попадет в руки Капитолия? - спрашивает Элис, все тем же бесцветным голосом, который я так хорошо знала по ее выступлениям. - Что же, вопрос хороший, - все так же спокойно отвечает ей Плутарх. - Нельзя исключать и такого исхода событий. Те, кто не сможет уйти от миротворцев или по какой-либо другой причине останется в Капитолии, должны поклясться, что ни при каких условиях не расскажут о наших планах. Все, что планируется у вас в Дистриктах, как и то, что планируем мы сейчас, должно остаться между нами. Жизнь вашу вы не спасете, если попытаетесь откупиться информацией, поверьте мне на слово. Мы все переглянулись. Плутарх, уловив общее настроение, быстро пошел на попятную. - В любом случае, вам не о чем беспокоиться. Если вы будете проверять уровень готовности и вовремя доберетесь до планолетов, то все будет хорошо, - с улыбкой говорит он. Остаток собрания мы провели изучая ходы тренировочного центра, чтобы не потеряться, слушая рассказы Плутарха о ситуации в правительстве и о том, чем мы будем заниматься в 13, которому нужна любая информация из Капитолия. Кто, как не победители, знают кучу разных слухов. Признаться честно, я и сама входила в этот список, за столько лет наслушалась и от подготовительных групп, и от стилистов, и от гостей. От некоторых подробностей мурашки шли по коже. Вот о чем я старалась и вовсе не думать. Вернувшись в свои апартаменты, я завалилась спать. Хоть я особо ничего и не делала за последние пару дней, но вечное пребывание в взвинченном состоянии выматывало, будь здоров. Тритон вел себя как обычно и никак не намекал на наш последний разговор, за что я была ему благодарна. Финник и Мэгз вернулись поздно. Мы как раз сидели за обеденным столом. Мэгз вела себя совершенно спокойно и все еще держалась на позитиве. Я же буквально не могла смотреть на нее, ведь всего каких-то семь лет назад она была моим ментором, а сейчас все так поменялось и перевернулось. Мне было странно осознавать, что она снова вернется на арену спустя 60 с лишним лет. Как-то я спросила у нее о ее играх, не смотря на то, что разговор был давно, я все еще помнила почти каждое слово. Это был пасмурный день, мы сидели на причале, Мэгз плела сети и одновременно рассказывала мне истории про игры. Мне предстояло стать ментором впервые и я хваталась за каждое слово. Очень уж мне хотелось быть полезной своим трибутам. - Сейчас арены куда продуманнее, не то, что те развалины, которые были у нас, - говорит Мэгз. - А что за арена была у тебя? - спрашиваю я. - Это была первая арена из всех, которая включала в себя что-то по-настоящему зрелищное. По размерам она уступала вашим, поэтому все закончилось буквально за пять дней. Я была в группе профи, хотя такого названия тогда еще не было. На тот момент она состояла из трибутов 2, 7, 9, 10 и 4 Дистриктов - говорит она. - Вторые работали с отдаленными Дистриктами? - удивляюсь я. - В то время было не важно, из какого ты Дистрикта. Команда профи только формировалась, и в нее входили именно те трибуты, которые умели обращаться с оружием и имели хоть немного мышечной массы, - поясняет Мэгз. - Сейчас критерий тот же, просто в основном под это описание подходят трибуты из 1, 2 и 4 Дистриктов. - Конечно, с нашими-то ресурсами, - говорю я и угрюмо смотрю в сторону академии, которая располагалась вдали от города. - Ты была той еще проблемой для нас, должна признаться, - говорит мне Мэгз поняв куда я смотрю. - Конечно, таких незамотивированных студентов у вас еще не было, - бурчу я себе под нос. Мэгз усмехается и продолжает свой рассказ. — Когда нас запустили на арену, мы увидели посередине сваленное в кучу оружие. Я, конечно же, схватила трезубец и пошла в наступление. В то утро умерло 11 трибутов. 11 детей, которые не успели вовремя скрыться от нас. Наш союз быстро превратился в гонку за лидерство, и на третий день ночью я покинула группу. Очень кстати, ведь именно в ту ночь они между собой передрались, и половина профи пала от рук все тех же профи. Наша арена включала в себя часть парка и ручей. В ручье было много рыбы, и голодать мне не пришлось. В ту ночь я увидела лицо своего земляка на небе. Меня это взбесило, - на последнем слове Мэгз глубоко вздохнула. - Взбесило? Тебя? - недоуменно подняла брови я. - Селин, я не всегда была такой старой и доброй. В молодости я была еще той сорвиголовой. Капитолий посчитал меня яркой личностью и запомнил во время интервью, а когда на арене осталось 6 человек, почти все ставки были на меня. Как выразился мой ментор, у меня было все: и очарование, и выделяющаяся внешность с моими кудрявыми ярко-рыжими волосами и рвение к победе, - грустно сказала Мэгз. - Ты поэтому решила основать академию в обход всем запретам? - спрашиваю я. - Я хотела, чтобы у нашего Дистрикта был шанс, хотела, чтобы у детей была хоть какая-то надежда, даже если мне бы самой пришлось за нее платить своей жизнью, - очень тихо говорит мне Мэгз. - В итоге подпольные тренировки переросли в нечто большее и грандиозное. Оказалось, что подобные идеи пришли в голову не только мне, и в 1 и 2 Дистриктах точно так же пошло движение по подготовке к играм. Спустя время мэр выделил нам здание подальше от города и камер. Ты знаешь это здание как академию, я же помню ту развалюху, которой она когда-то являлась, - усмехнувшись, Мэгз снова искоса глянула в направлении академии. - Ты так и не рассказала, как победила, - напомнила ей я. - О, это было ужасно, - с невозмутимым видом продолжила Мэгз. - В конце концов остались я и два парня из 2 и 7, один с молотом, другой с топором. Это была ночь, они меня окружили, пришлось лезть на дерево. Забравшись повыше, я подождала, пока мальчишки не уселись под тем же самым деревом на ночь, и как только одного из них сморил сон, я живо накинула на него сеть, которую сплела заранее. Парень проснулся, подскочил, попытался выбраться из сети, но только еще сильнее запутался, другой отвлекся на своего товарища, а мне только этого и надо было. Я слушала с широко распахнутыми глазами, пытаясь представить свирепую Мэгз яростно набрасывающую сети на людей и накалывающую их на трезубец. Нет, вообще в голове не укладывается. - Ты сильно изменилась, - говорю я ей. Мэгз смеется в ответ. - Ты тоже, - говорит она, все еще улыбаясь. Меня передернуло от воспоминаний. Мэгз, даже не имея более способности говорить, многозначительно на меня посмотрела, не кисни мол. Я попыталась улыбнуться, но получилась кривая гримаса. Тогда я перевела глаза на Финника. Тот тоже держался весьма позитивно, но стоило нам всем отвернуться и начать говорить о чем-то своем, он целиком уходил в свои мысли настолько, что даже лицо больше не контролировал. Вот тогда-то все и становилось ясно. Мне было очевидно, что Финник больше переживает за Энни, чем за свою жизнь или сам Дистрикт. Ведь сейчас она там совсем одна, а Финник, я и Тритон в Капитолии. Если что-то случится, ее некому будет защитить, а положение у нее не самое завидное. Хоть она и не знает всех деталей нашего плана, разве Капитолию это будет интересно? Они просто возьмут ее в заложники, как только все раскроется. Мы отсидимся в 13, если повезет, а что будет с Энни и остальными? Остается только гадать. До жути хотелось обсудить это с Финником, но повсюду были камеры, и мне пришлось держать все мысли в себе. Наши дни в тренировочном центре смешались в одно размытое пятно. Все три дня, которые отводились на тренировки трибутов, я просиживала за столом в комнате для менторов с Плутархом, который расспрашивал нас обо всех подробностях, касающихся наших Дистриктов. Его намерения мне были ясны: хочет выведать всю информацию, пока мы в сборе. Значит, он почти уверен, что в 13 Дистрикт все не попадут. Недоверчиво к Плутарху похоже относилась только одна я. Элис Миллер из 7 тоже враждебно на него поглядывала, но, наверное, она на всех так смотрит. Позже Финник и Мэгз заявили, что хотят Китнисс Эвердин в союзники. К моему разочарованию, Финник был в восторге от идеи. Конечно, мы все и так союзники, однако Китнисс об этом не знает, и для нее с Питом нам всем приходится разыгрывать этот маленький спектакль с заявлениями о союзе. Хеймитч обещал поговорить с Китнисс, чтобы она приняла Финника, который в данный момент у нее доверия не вызывал. Почему-то эта новость пробудила во мне злорадство. Бред какой-то, у Финника есть Энни, ясно, что Китнисс ему интересна просто как личность, но дело даже не в этом. Финник был моим лучшим другом слишком долго. Даже если он заводил новые знакомства, все они были просто знакомыми, никакой близости. А Китнисс вдруг так запала ему в Душу. Тритон как-то сказал, что Китнисс мастер вдохновлять людей на безумные поступки. Может, Финника тянет к ней именно по этой причине? Ведь Китнисс - символ революции, а он так жаждет свергнуть нынешнюю власть и начать новую жизнь. Наверное, все дело именно в этом. Жаль, спросить нельзя. Помимо посиделок с Плутархом, я выходила в зал у входа в тренировочный центр, куда уже пускали гостей и спонсоров. Я старалась отыгрывать уже так надоевшую мне роль любительницы Капитолия. Играть было не сложно, ведь самих людей я не винила в происходящем. Большинство из них настолько наивны и глупы, совсем как малые дети. Я улыбалась, поддерживала разговоры, ходила от стола к столу. Другими словами, рыбачила, как говорит Тритон. Сам же он сидел за одним столом, и люди подсаживались к нему, чтобы обсудить детали спонсорства, подцепленные на мой крючок обаяния. В этом году было очень легко подловить спонсоров, я, Финник и Тритон были одними из самых любимых победителей в Капитолии, а Мэгз всей нации была как родная, ведь она столько лет светилась на экране. Ставки так и летели в нашу сторону, однако Китнисс и Пит все равно опережали всех. Большая поддержка была и у 1 и 2 Дистриктов. Остальные показывали средние результаты. Самый низкий был у 6 Дистрикта. Никто не хотел ставить на Морфлингистов, ведь они уже выглядели как ходячие трупы: бледные, худые до костей и нервные, при чем оба были в возрасте. Каждый день, возвращаясь в апартаменты, я слушала рассказы Финника о том, как себя показывают другие трибуты. Зрелище большинство представляли из себя жалкое; некоторые и вовсе на тренировки не ходили. Финник заявил, что также желает заключить открытый союз с Дистриктом 7. Я поежилась. Эро еще куда не шло, но вот работать с Элис… - Зачем тебе 7 Дистрикт, у тебя уже есть 12? - тихо говорю я Финнику за последним обедом перед индивидуальными показами. - А почему нет? Джоанна сильная и преданная, Блайт тоже хорош. Тем более, если Китнисс поймёт, что 7 в союзе с нами, то у нее будет на причину меньше безрассудно напасть на Джоанну, верно? - спрашивает он шепча мне на ухо, уткнувшись в мои волосы, чтобы камеры не разобрали его речь по губам. Верно то верно, но как бы Капитолий обо всем не догадался. - Финник, тебе не кажется, что вас будет слишком много? - уже громче спрашиваю я. - Да нет, в самый раз, - беззаботно отвечает он. Я вздохнула. Финник мельком посмотрел на меня, но промолчал. На следующий день трибутов вызывали на индивидуальные показы, а мы с Тритоном уселись ждать наших подопечных в зале вместе с Каломирой, которая подозрительно тихо себя вела. - Что такое? - не выдержав, спрашиваю её я. Каломира вздрогнула и испуганно на меня посмотрела. Моё легкое настроение сразу сменилось на серьёзное. В глазах Каломиры светился не просто страх, но ужас, самый настоящий ужас. - С тобой все хорошо? - спрашиваю я снова. - Да, милая, все замечательно, - на распев пропела Каломира и снова уставилась в телевизор. Я молча поворачиваюсь в сторону Тритона, надеясь, что тот прочитает вопрос в моих глазах. Тот лишь сдвинул брови и тоже уставился в телевизор. В течение нескольких часов я наблюдала за Каломирой, чего почти никогда не делала, ведь она всегда была в таком приподнятом настроении. Однако в этот раз ничего подобного не было. Я настолько увлеклась нашими планами, что совсем не заметила перемен в своем проводнике. В этом году помощь Каломиры была почти не нужна вовсе, и большую часть времени она проводила, заперевшись у себя в комнате, что было совсем на неё не похоже. Я оглядела её с головы до ног, вроде всё как обычно: синий парик на голове, серебряное платье, жемчуг вплетён в волосы в поддержку нашему Дистрикту. Однако глаза её оставались неподвижными на протяжении нескольких часов, будто она и вовсе перед собой ничего не видела. Когда хлопнула дверь и в комнату вошёл Финник, Каломира вздрогнула, но убедившись, что это всего лишь вернувшийся с показа трибут, снова продолжила смотреть в экран. - Ну, как прошло? - спрашивает Финника Тритон. - Здорово, давно я так не веселился, - хохотнул Финник. - Всех манекенов с ног сшиб? - спрашиваю я, стараясь не думать о Каломире. - А то, трезубцы у них, что надо, - подмигнув мне, Финник садится рядом. Следом за Финником вернулась Мэгз. - А ты чем удивила наших распорядителей? - с притворным интересом спросил Финник. Мэгз лишь головой покачала, сложила руки под голову и закрыла глаза. Мы все усмехнулись. Конечно, что может показать Мэгз, какой вообще был смысл ей идти на индивидуальный показ в таком возрасте? Вечером того же дня начались объявления результатов с индивидуальных показов. Финник набрал 11 баллов, что было очевидно с такой красотой, популярностью и навыками. - Могли бы и больше поставить, - говорю я, ведь Финник один из лучших кандидатов на место победителя в сравнении с остальными. - Да не важно, - грустно улыбнувшись, говорит Финник. Следом за Финником показали Мэгз, которая набрала 4 балла. Мэгз усмехнулась и махнула рукой на ведущего. - Они в курсе, как много ты умеешь и сколько трибутов взрастила, - говорит Тритон. - За это и накинули 4 балла. Уверен, если бы ты показала им свои крючки, узлы и сети, набрала бы все 8. Мэгз похлопала по плечу Тритона и приобняла его. В моих глазах застыли слезы. Я не была готова прощаться с Мэгз. Как бы я ни хотела, чтобы она выжила, в глубине души я понимала, что это невозможно. Даже если Финник будет защищать её, если что-то случится с Питом или Китнисс, он будет обязан спасать их, бросив Мэгз. Отчаяние захлестнуло меня. Как бы я ни старалась, спасение чужих трибутов мне было чуждо, ведь речь идет о моей семье. Финник и Мэгз - моя семья. Вся эта затея с революцией стояла намного ниже в моей иерархии приоритетов. Как может Финник жить с этой идеей с утра до ночи, понимая, сколько людей погибнет, сколько родных мы потеряем? Подсознание услужливо выдало ответ: а сколько гибнет сейчас? Но неужели это все, на что мы способны? Умереть либо в этой системе, либо борясь за новую? Неужели нет другого выхода? Я закрыла лицо руками, при этом почувствовав, как все на меня обернулись. - Селин, ты чего? - обеспокоено спросил Финник. Я лишь головой помотала. Почувствовав, что изнутри поднимается истерика, я резко встаю и встречаюсь глазами с Каломирой. Та смотрит на меня так, будто все понимает. Такого выражения на ее обычно беззаботном лице я еще не видела. Круто развернувшись, я молча ушла в свою комнату, пробормотав что-то об усталости.