ani Damoklův meč nikdy nerozdělí

      Даст прошипел не то проклятие, не то предупреждение. На костях тяжёлым грузом осела вялость, конечности были неприподъёмными, а по лбу стекал пот.       Вчера он исчерпал все свои резервы, хоть они и были достаточно большими. Вот только совсем не было времени на их пополнение. Одного несчастного блинчика было недостаточно, даже если бы он был фарширован всем, что только мог туда запихнуть Хоррор. А в запасах у того было много чего, уж поверьте.       Так или иначе, сейчас ситуация была во власти Киллера, что было весьма необычно. Для защиты остались только руки. Килл бросился на него и рывком повалил на пол. Позвоночник ослабевшего скелета заныл от удара. Соперник всем весом прижал его к земле, а его руки вцепились в горло, на удивление даже без ножа.       — Звёзды, ты такой упрямый, — усмехнулся Убийца, тяжело дыша. Пыль был не самым простым противником, с магией или без. Бедная комната первого узнала это на себе. — Я канешн люблю всякие такие тренировки, но ты можешь успокоиться хотя бы на пять чёртовых минут?       Пыльный усмехнулся:              — Ага! Я был совершенно спокоен, пока не увидел твою уродливую рожу.       — Я те вот что скажу. Во-первых, у нас одинаковые рожи. А во-вторых, уф, как грубо.       — Тогда сдохни от зависти. Так ты отпустишь меня или как? — Его тон был ровным, даже без намёка на интонацию. Киллер вздохнул.       — Держу пари, у тя не хватит энергии на телепортацию, так что, к сожалению, ты застрял со мной на вершине своего члена. Не так весело, когда мы оба всё ещё в одежде, м?       Даст ничего не ответил: взгляд говорил громче него. Килл видел, что тот одновременно здесь и не здесь. Уж лучше разбираться с гневом шизофреника, а не с монотонной апатией, ведь глубоко внутри у него самого было то же самое.       (Он точно не помнит, когда именно вырвался из замкнутого круга вытеснения эмоций и черт его ДУШИ. Может быть, это из-за влияния Найтмера, который поглотил весь негатив и освободил место для других эмоций, кто знает? Но факт заключался в том, что у Пыли всё ещё продолжал работать его вечный двигатель из загонов.)       — Штош, ладно. Что тебя мучает?       — Я... — Пыльный пристально посмотрел на него, и его надбровные дуги нахмурились. — Что?       — Что тя гложет! Мы сделали то командное упражнение, обнялись, а терь ты ведёшь себя как маленькая сучка. Чё за дела?       Даст выглядел просто уморительно. Убийце пришлось подавить смешок, когда он увидел, как его рот несколько раз открывается и закрывается.       — Что? Ты думаешь, что если меня трахнут пару раз, то я, как по волшебству, буду что? Умолять тебя о большем? И всё сразу станет солнечно и радужно?       — Случалась и более странная херня, но нет.       Киллер ослабил давление на шею Пыли, когда убедился, что тот не попробует сразу же ударить его головой или что-то в этом роде. Он так и остался лежать, не обращая внимания на очень дружелюбный взгляд сверху.       — Мы пытаемся вбить те в голову, что ты нам нравишься, — сказал он в ответ, — Кросс, конечно, иногда жёстко тупит...       — Это ещё мягко сказано. (На этот раз Пыльный согласился с Папирусом.)       — ...Но он не говорил и не может говорить за всех нас, тупица. Мы не думаем, что тя можно заменить, и мы ни хрена тя не ненавидим.       — Сказал тот, кто только что пытался меня задушить, — пробурчал Пыль.       — Ну да, было такое. Но ты б не стал разговаривать со мной как нормальный монстр, так что не вини меня.       Даст закатил зрачки:       — Точно, я забыл, ты же у нас святоша.       — Сука, ты можешь хоть на секунду отнестись к делу серьёзно?       — Как ты? Ты ведь так серьёзно ко всему относишься. — Килл почувствовал во рту густой, как мёд, вкус сарказма.       — Уж точно серьёзнее, чем ты! Мне всё равно, какие у тя там фетиши, но меня бесит, что ты думаешь, будто мы тя просто выкинем, словно ты для нас ничего не значишь!       — Откуда тебе знать...       — Да ёб твою мать, Хоррор любит тебя! — прервал его Убийца, уже почти крича.       Пыль застыл, уставившись на Килла широкими глазницами. Он пытался разглядеть в нём какой-то скрытый смысл или намёк на шутку, но лицо напротив него не выражало ничего подобного.       — Что? — тихо и неуверенно спросил он.       — Ты слишком тупой, чтоб заметить это, но это правда! Он заботится о тебе и твоём дурацком благополучии. И я тоже!       Это откровение было тяжёлым, оно нависло над ними, как густой туман. Киллер уже начал жалеть, что сказал это.       — Нет, — пробормотал Пыльный, качая головой. Похоже, он больше пытался убедить себя, чем его. — Ты меня ненавидишь. Нет, тебе насрать. Тебе не может быть не насрать.       — Ну знашь, разлука укрепляет чувства, или как там говорится.       Даст ехидно усмехнулся, в кои-то веки искренне, хотя и отстранённо.       — То есть ты хочешь сказать, что ты мне понравишься, если съебёшься?       — Иди в хуй, — рассмеялся Убийца, наклонившись и несильно ударив того по плечу. — Я хотел сказать, что ты так долго был бесчувственным, что теперь эмоционируешь на всех сильнее обычного.       — Оооой, чья бы корова мычала.       — Ну да, возможно...              — Мы не сильно отличаемся друг от друга.       На этих словах Килл заметно оживился:       — Вот именно! Эмоции — это бесконечный источник страданий, но они могут быть и хорошими. Просто нужно снова привыкнуть к ним.       — Напоминаю, что я могу испытывать и испытываю эмоции, — пробормотал в ответ Пыль. Его тон был ровным, без малейшей интонации, словно он пытался опровергнуть свои же слова. Это бы сработало, если бы Убийца не знал его уже не первый год.       — Ага, тогда б всего этого не случилось.       Меньший скелет раздражённо сузил глазницы:       — И что это значит? Что это я во всём виноват?       Вообще-то Киллер был умным монстром. Не гений, конечно, но не нужно быть гением, чтобы понять, что Пыльный пережил много эмоциональных переживаний, а это был подвиг, достойный восхищения. Более глупый монстр провоцировал бы его и дальше. Более умный монстр приложил бы все усилия, чтобы убраться из зоны действия магии Даста, ведь она всё ещё могла представлять опасность. Особенно учитывая то, что его резервы были достаточно велики, чтобы при нормальных условиях сравнять с землёй целый город примерно за час, причём дважды.       Килл, не являясь ни тем, ни другим, просто рассмеялся. Даст изогнулся и ударил его ногой в спину, но не смог сбросить его с себя, так как поза не позволила.       — Оу, Дасти, так вот что у тебя в голове.       — Я не виноват, что ты такой придурок. Мы договаривались только о сексе, и всё.       — Да-да, "выпустить пар" и всё такое. Если я не проявляю свои чувства, это не значит, что их нет. Я уверен, что ты просто взорвёшься нахер, если я попробую поухаживать за тобой.       Пыль насмешливо хмыкнул, но ничего не сказал, а его взгляд соскользнул на кучу грязной одежды, валявшуюся рядом.       — С хуя ли ты хочешь ухаживать за мной? У тебя и так рот хуем Найтмера занят. — сказал он уже без прежней язвительности.       "Если бы," — подумал Убийца — но разве так интересно? — затем слез со скелета в капюшоне и сел рядом с ним. Тот даже не попытался телепортироваться — уже неплохо! Он сидел и потирал шею через хлопок водолазки, хотя скорее всего, там не останется даже следа.       — Ну что, успокоился?       Шизофреник бросил на него косой взгляд:       — Повторяю, я был совершенно спокоен.       — Рад это слышать! А терь вернёмся к теме, я говорил всерьёз.       — Кажется, я начинаю понимать. Конечно, ты тот ещё говнюк, но это уже само собой разумеющееся.       — Я говнюк только по субботам и по праздникам, — поправил Киллер. Даст был уверен, что партнёр сейчас определённо не соблюдает это "расписание".       — Неважно.       Они погрузились в молчание, которое нарушалось лишь тихим журчанием протекающего крана в ванной Килла. Атмосфера всё ещё была некомфортной, но хотя бы не враждебной. Что ж, не всё сразу.       — А я ведь тоже... — сказал Убийца неожиданно нежным тоном, — люблю тя.       — У тебя дурной вкус, — только и ответил Пыль, получив в ответ язвительную улыбку.       — Может быть. А как же Хоррор?       — Значит, у вас обоих дурной вкус.       — Найт перерыл целую гору книг по БДСМ из-за тя.       Пыльный подтянул колени к груди и спрятал в них лицо.       — Не верю, — пробурчал он.       — Хах, а придётся. Когда я зашёл к нему, он изучал инструкции по уходу.       Даст простонал что-то бессвязное, ещё больше зарываясь лицом в колени.       — Мы все о те заботимся, знаешь ли. Кросс тоже, по-своему, по-дурацки. Если те станет легче, можешь дать ему по башке одной из тех книг.       — Заманчиво.       — Серьёзно? А я хотел свернуть ему шею. Когда Хоррор нам всё рассказал.       — Скорее уж перерезать, — тихо фыркнул Пыль. Киллер придвинулся ближе, а тот и не был против. — Как романтично. А говорят, что рыцари вымерли.       — Я самый романтичный чувак в мире. Но, опять же, я всегда думал, что у тя может случиться срыв, если я буду всякие нежности разводить. Например, сделаю те комплимент. Или, типа, подарю цветы.       Пыльный некоторое время молчал, просто слушая, как капает вода, а потом поднял взгляд на Килла, который к тому времени был уже настолько близко, что их плечи соприкасались.       — Попробуй.       На мгновение Убийца не поверил своим ушам. Может быть, потому, что у него их не было. Но потом он расплылся в широкой и сияющей улыбке и сказал:              — Хорошо. Но ты должен пообещать, что не бушь психовать, нападать на меня или ржать.       — Какой длинный список обещаний. Не люблю обещания.       — Ничё не знаю. Таковы условия.       Пыль обдумал это, после чего наконец кивнул:       — Ладно. Я обещаю.       Не этого ли Киллер ждал целую вечность? Дасти даже не представлял, что его ждёт.