Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович.
— Что ж… О беспорядке в княжестве я действительно наврала, — вздохнула Рогнеда, вызывая внутри князя ещё большую волну негодования. — Что? Для чего? — Знаю, ты меня ненавидишь.Я знатно зазналась будучи юной и красивой… — Что ты хочешь этим сказать? Зачем бередишь прошлое? — Не выдержал и без того раздраженный Владимир. — Мне жаль… Я о тех своих словах в адрес твоей матери… — «Не хочу разуть робичича, но Ярополка хочу», — передразнил князь снова сжав руки в кулак. — К чему мне теперь твои извинения? Чего ты теперь добиваешься? — Мне надоело… — Её голос дрогнул. — Что именно? — Надоело жить под Киевом.Пусть я сохранила статус княжны, однако теперь мой народ словно люди второго сорта, всегда на последнем месте, — слезы покатились по щекам Рогнеды. — И это при том, что мы русичи и должны иметь равные права с жителями Киевской Руси.Даже бусурманам Шамаханского царства ты дал больше прав. — Замолчи! — Перешёл на крик Владимир. — Ты забываешься, Рогнеда, лучше просто молчи. — С чего же? Разве они с нами одной веры? У нас одинаковые традиции? Общий язык? — Женщина пыталась говорить твёрдо, но голос предательски дрожал. — Нет, — спокойно ответил князь скрестив руки на груди. — Тогда почему?! — Прошло не мало лет, но…умом тебя Господь всё-таки не наградил, — покачал головой Владимир. — А ведь когда ты отказала мне тогда, меня настигло жуткое разочарование.Теперь, спустя столько времени я искренне благодарю Бога за то, что уберег меня от такой как ты. — Может все же ответишь? — Срываюсь спросила Рогнеда. — Да, Шамаханское царство обитают иноверцы… — В свое время ты заставил всех принять Христианство, не спрашивая хотят люди этого или нет… — Напомни, сколько лет с тех пор прошло? Десять? Двадцать? — Смысл от прошествия лет? — Ты все ещё не поняла? — Издевательски усмехнулся мужчина. — Людям свойственно меняться, под воздействием других людей. — Эта женщина тебя приворожила? Ты сейчас не в здравом уме? — Не смей даже думать так о ней! — Сжал её плечо Владимир. — Да, Заира бусурманка, но в юные годы, она была куда человечнее тебя.А ведь она не из прастолюдин и тоже по рождению госпожа. — Почему ты не заставил её сменить веру? Из-за этой так называемой «человечности»? — Пытаясь не показывать боль спросила княжна. — Я люблю её, — уверенно ответил князь. — И видеть её страдания не хочу.Она и без меня довольно настрадалась. — Хочешь сказать, что в итоге выбрал бусурманку? — Да, — отпустив её кивнул мужчина. — И действительно видишь в ней законную жену? — Все ещё не веря переспрашивала Рогнеда. — Не только законную жену, но и мать своих будущих детей, — на лице князя появилась улыбка. — Какая же ты глупая! Если тебя так мучал данный вопрос, ты могла бы спросить об этом ещё в Киеве, а не заманивать сюда меня и моих богатырей.Если больше у тебя ко мне вопросов нет, я возвращаюсь обратно в Киев.Меня там ждет семья.20
27 мая 2024 г. в 00:19
— И как тебя понимать? — Сжал руки в кулак Владимир со злобой смотря на Полоцкую княжну.
— А разве мы не на «вы»? — Улыбнулась одним уголком рта Рогнеда.
— Не испытывай моё терпение, окоянная, — повысил тон князь.
— Зачем ты так, не пойму? — Уже нахмурилась женщина.
— Нет, этот вопрос должен задать тебе я, — подошёл он к ней ближе.
— Зачем ты меня обманула?
— Как это? — В ответ на её вопрос мужчина лишь засмеялся истерическим голосом.
— Издеваешься? — Глаза его загорелись недобрым огнем.
— Чуть больше месяца назад, ты приехала и сказала, что в Полоцке участились смуты.Как и было обещано, через неделю я отправил к тебе своих лучших трех богатырей.Они пробыли здесь недели три, не меньше.Однако прислали письмо опровергающие твои слова и вернулись обратно, — достав из кармана мантии бумагу показал Владимир.
«Дорогой Князь, уже не первый день, и даже неделю мы наблюдаем за жителями Полоцка, но никакой брани и ругани между ними не замечаем… Создаётся впечатление, будто княжна и вовсе наврала о смутах, ибо народ одет и обут, никто не голодает и можем уверенно заявить что все живут мирно… Очень надеемся на твою справедливость и дальнейший указ.