Они сбились со счету, сколько прошли за последние несколько дней, останавливаясь только на ночлег и короткие перерывы для приёма пищи, а потому было принято решение остановиться на денёк, пополнить запасы еды и воды и немного отдохнуть, чтоб продолжить свой путь.
Танис всё думал, что ему делать. Нужно было поговорить с Рейстлином, но тот будто специально начал его избегать, даже не смотрел на полуэльфа, или так было всегда? В любом случае, это удручало его. Поговорить с Карамоном было ещё сложнее. Да и как поговорить? Что сказать, или что спросить? Что-то нужно было сделать, но Танис не знал, что. Он не знал, как подступиться и что сказать. Он даже не мог объяснить, как он узнал, ведь в таком случае он был бы просто… извращенцем, который следил за друзьями под покровом ночи, разве нет? Да и его ли это дело? Да и может это вообще было обоюдное согласие? Может, кровь на траве была раньше, осталась после каких-нибудь охотников, или это просто следы Рейстлиново кашля, а может, это не кровь вовсе. Может, он придумал всё это? Танису так хотелось верить, что это лишь плод его больного воображения, и чем больше времени проходило, тем сильнее он убеждал себя в этом.
Рейстлин ушел вглубь чащи в поисках необходимых трав. Дел было много, а потому никто не заметил, когда Карамон, буркнув что-то вроде: «Что-то Рейст долго» — ускользнул туда же. Искать долго брата не пришлось, он шел медленно, рассматривая каждое сорванное растение, оценивал и укладывал по своим мешочкам.
— Рейст! — позвал Карамон и направился к нему. Не поворачиваясь, маг нахохлился и зашипел:
— Не мешай мне.
— Но пока все заняты, у нас есть время…
— Нет, братец, это у тебя есть время. У меня его нет. И не будет. Так что будь добр, иди к Танису, там ты точно без работы не останешься. — надрывно и зло шептал Рейстлин, яростно сверкая глазами.
— Ну Рейст… — Карамон подошел ближе и, ухватив за бедра потянул на себя. Рейстлин круто развернулся и приставил к его горлу небольшой серебряный кинжал, что хранился в его рукаве.
— Если ты не уберёшь от меня свои руки, я тебе их отрежу и ты сам будешь рассказывать друзьям, что на тебя напали лесные дракониды, которые очень хотели есть.
— Плохо дело, — пискнул Тас, который очень хотел посмотреть, как собирает травы маг, и побежал за подмогой.
— Знал бы ты, как я тебя ненавижу, — свистящим шепотом продолжал Рейстлин. — Ты не заслуживаешь ничего из того, что у тебя есть, ни друзей, ни женщин. Но и женщин тебе мало, ведь всегда есть братик, который у тебя под рукой, да? — Рейстлин наступал, всё сильнее прижимая кинжал к горлу близнеца.
— Рейст, я…
— Я тебе не шлюха, которая должна давать по щелчку пальцев, понял? Если бы ты знал, как я жалею каждый день, что Испытание было лишь иллюзией. — Побледневший Карамон грустно посмотрел на брата. Он не знал, что сказать. Все эти «нет» до этого казались просто жеманной попыткой поломаться. Слёзы? Удовольствия.
— Рейст, но ведь… всё было хорошо, разве нет? — Карамон аккуратно сжал руки на бедрах брата. Это было ошибкой, потому что Рейстлин замахнулся кинжалом и в последний момент близнец успел перехватить смертоносную руку.
— Что у вас тут происходит? Рейстлин, что ты делаешь? — подбежали к ним Стурм и Танис. Рейстлин дернулся и опустил руку.
— Ничего, мы просто разговаривали, — пролепетал бледный Карамон.
— Интересные у тебя разговоры, братец, — ядовито прошипел Рейстлин и направился прочь.
— Рейст, стой! — Карамон ухватил брата за руку, маг круто развернулся и выдернул руку.
— Я, по-моему, сказал тебе не прикасаться ко мне, если не хочешь, чтобы я убил тебя по-настоящему. — Развернулся и побрел дальше. Бледный и растерянный великан странно смотрел вслед брату. Стурм возмущенно начал:
— Что себе позволяет этот… — Танис покачал головой и рыцарь осекся.
«И всё равно они все останутся на его стороне» — промелькнула у Рейстлина мысль, которую он и так знал, но всё же надеялся, что хоть кто-нибудь встанет на его защиту. Но не встанет. Это был не тот мир, который хотел видеть маг.
Почему люди, что делают ужасные вещи, остаются любимчиками общества, а те, с кем делают эти самые вещи, становятся нелюдимыми отбросами? Почему всё наперекосяк?
Почему никто так и не узнал, что произошло?
Почему никого это не интересовало?
Как бы они отреагировали, узнав об этом?
Нет, Рейстлин хорошо знал своих «друзей». Всё останется на своих местах, только он — Рейстлин уйдёт глубже в тень, из которой едва ли сможет выйти.
И неприятие, что он чувствовал везде и всюду, только усилится.
Он странный.
Неправильный.
Чужой.
Нелюдимый.
Использованный.
Маг почувствовал, как с треском рушатся остатки его веры в людей.
Треск, от которого хотелось оглохнуть, ослепнуть и никогда больше не видеть, не слышать
этот мир.
Потому что
зло всегда вывернется так, чтобы даже добро поверило, что оно не злое.
