Золотая ветвь с яшмовыми листьями.

— Гэгэ весь день не отвечает на звонки, и дядя его тоже… — Хуа Чэн старался скрыть волнение, но это очень плохо выходило. — Надеюсь, Гэгэ просто отдыхает и они выключили звук на телефоне, чтобы не будить его. Ты что-то узнал? — Есть пару вариантов, но я не знаю, подойдут ли они тебе. — Юноша протянул ему распечатки. — Но вот получить от них письменный отказ будет не просто, они хотят не только денег, но и требуют дорогие подарки взамен, одна из них просила украшения с бриллиантами, а именно, серьги, колье и кольцо. Некоторые очень… как бы это сказать… Страшные.? Да и по твоим критериям не все из них подойдут, разве что, только три, и их анкеты в самом начале. — Никто и не говорил, что это будет легко. — Мужчина изучал документы, даже забыв о кофе. — Откуда у тебя эта информация? — Номера и адреса дала мне Линвэнь. — Хэ Сюань жевал какой-то салат. — А я связался с ними и опросил их, там и написано, что они хотят в подарок и сколько денег. Только одна уже готова написать отказ и отдать нам его. Но вот некоторые моменты тебе не подойдут, к сожалению… — По пьяни, наркоманка, всего четырнадцать лет. Черновод, объясни мне, я попал в какую-то глупую передачу? — Мужчина отложил бумажки. — Есть ещё кто-то, или это всё? — На данный момент, это всё. К сожалению, больше нет никого, кто согласен на такое. — Мужчина расправлялся с салатом, как с врагом. — Как ты планируешь преподнести такую новость своему? Он явно будет в недоумении, когда ты принесешь ему свёрток с кричащим созданием, и назовешь его вашим ребенком. — Я всё продумал, и Гэгэ тоже хочет стать родителем. — Хэ Сюань мог поклясться своей жизнью и шкурой, что НИКОГДА не видел своего приятеля таким, в его глазах было счастье, чувствовалось, что он хочет жить. Мужчина и сам хотел стать счастливым отцом и растить маленькое сокровище вместе с любимым человеком. — А я хочу семью. Счастливую, а не то, что было у меня. Я смогу подарить своему ребенку и любимому человеку всю любовь и нежность, что у меня накопилась, они будут счастливы. — Верю, конечно. — Юноша пожал плечами. — Се Лянь же общается с Цинсюанем? Что произошло с этим весенним Ветерком, он неделю ходит с таким лицом, будто бы у него кто-то умер. — Не знаю, хотя… — Мужчина посмотрел на экран телефона. — Сегодня же тридцатое ноября? Двадцать четвертого ноября их родители попали в страшную аварию и в ночь с первого на второе декабря умерли, так и не придя в сознание. Каждый год братья Ши берут отпуск и уезжают куда-то, чтобы предаться воспоминаниям и прийти в себя. — Я не знал… — Черновод грустно вздохнул. — Видимо, он мне ещё не до конца доверяет. — Так и есть. — Хуа Чэн заплатил за себя и друга. — Продолжай поиск, я тоже буду искать, если что, звони мне. Мужчина вышел из кафе и ещё раз предпринял попытку дозвониться до своего любимого, но ситуация повторилась, как в тот самый день, никто не брал трубку, а абонент был в зоне действия сети, нервы были на пределе, поэтому, Хуа Чэн сразу поехал домой, переживая. Раньше никогда такого не происходило, а теперь его прямо игнорировали, конечно, не по своей воле, но это было не самым лучшим. Влетев в квартиру, юноша сразу же обнаружил, что и его любимый и Мэй Нанцин находятся в доме, но всё ещё оставался один вопрос, что могло произойти за четыре часа его отсутствия. Обстановка в квартире была очень нервозной и напряженной, это чувствовалось как только мужчина переступил порог своего дома, да их гость тоже выглядел взволнованным. — Господин Мэй. — Хуа Чэн посмотрел на гостя. — Что происходит? Что с мои Гэгэ? Почему никто из вас не отвечает на звонки? — Тише. — Мужчина отвел его на кухню.- Се Лянь спит, ему нужно прийти в себя, мы поехали в тюрьму, ему захотелось навестить Цзюнь У. У меня не получилось его отговорить от этой затеи, после этого разговора Се Лянь выглядел расстроенным, я с трудом смог его уложить. — В тюрьме? — Тут Хуа Чэн не верил своим ушам. — Да, это в духе моего ангела, а о чем вы говорили? Что он вам рассказал? — Примерно то же самое, что и тебе. — Мэй Нанцин как-то грустно вздохнул. — Как я и предполагал, он не считает себя виноватым, наоборот, уверен, что виноват именно ты и очень хочет выйти и отомстить тебе за всё. — Я не удивлен, как там Гэгэ? — Хуа Чэн переживал за своего любимого сильнее, чем за себя. — Боюсь, что всё, что ему сказали сильно ударило по нему. Даже не знаю, как привести его потом в норму. Мэй Нанцин ничего не успел сказать, так как в комнату зашел юноша, немного зевая и поправляя длинную футболку, принадлежащую Хуа Чэну. Се Лянь только слабо улыбнулся, сразу же стараясь скрыть свои переживания и настроение, которое упало ниже плинтуса, такое не могло скрыться от внимательного взгляда Хуа Чэна, выбора не было, нужно было приводить в чувство любимого человека и помогать ему. Мужчина подошел к белому ангелу и усадил его за стол, погладив по щеке и оставив теплый и трепетный поцелуй на таких теплых губах, но не получил в ответ той беззаботной улыбкой, наоборот, во взгляде было что-то грустное, будто бы, его сильно обидели. — Гэгэ, собирайся. — Хуа Чэн поймал удивленный взгляд любимого человека. — Мы поедем на прогулку, в наш парк, где мы познакомились, тебе нужно немного отвлечься. — Я… — Юноша не знал, хочет ли он сейчас выходить из дома. — Не хочу… — Не отказывайся. — Нанцин решил вмешаться. — Тебе нужно развеяться, твои раны почти зажили, ты будешь не один, отвлечешься, как раз. — Хорошо… — После недолгой паузы отозвался Се Лянь. — Я пойду собираться. Когда Се Лянь покинул кухню, Хуа Чэн достал свою сумку, которую всегда носил с собой и проверил, всё ли он взял, чтобы выйти из дома, так же, он положил туда одну важную вещь, которая сегодня понадобиться. Мужчина для себя решил, что именно сегодня нужно воплотить в жизнь задуманное, они столько пережили, их судьба проверила, любят ли они друг друга, достоин ли Хуа Чэн своего счастья, сможет ли удержать его и стерпеть все её нападки. Мужчина молча, спокойно и гордо вытерпел это, ничто не смогло сломать его, а любовь к белому ангелу возросла в геометрической прогрессии. Се Лянь подготовился к прогулке быстро, выйдя из комнаты, он предстал перед любимым в нежно-бежевом свитере и в белых брюках, парень не стал собирать волосы в хвост, а оставил их распущенными. Мужчина смотрел на своего ангела влюбленными глазами, не в силах отвернуться, такой красивый и нежный, такой родной и любимый, и только его. Мэй Нанцин проводил племянника и будущего зятя, закрыв дверь, чтобы влюбленные ни на минуту не разлучались друг с другом. Хуа Чэн взял любимого человека на руки и понес вниз по ступеням, следя, чтобы его Гэгэ не ударился, травм, полученных в том проклятом переулке, было больше, чем достаточно, и новые были не нужны. Но теперь мужчина в красном не простит себе, если его любимый ударится или поранится, особенно, после того, как он был на грани жизни и смерти, идя по краю, между этими двумя. Не смотря на то, что всё осталось позади, мужчина не мог простить себе тот момент, что его не оказалось рядом с любимым человеком, что он не успел помочь и что вообще согласился разделиться, кто знал, что такое могло случиться. Конечно, всей этой ситуации можно было избежать, если бы Хуа Чэн уговорил любимого поехать с ним, или же, попросил Му Цина или Фэн Синя пойти вместе с его Гэгэ, те двое, особенно Му Цин, могли разорвать любого в клочья. Даже если бы тех парней было больше, то их было бы трое, и справиться с нападавшими было более чем реально. Кто знает, чем бы тогда окончилась эта встреча, но с другой стороны, те мальчонки могли бы разбежаться и тогда истинное лицо и намерения Цзюнь У остались в тумане, а там мог погибнуть и сам Хуа Чэн. Се Лянь в это время тоже задумался, но мысли его были заняты Хуа Чэном, юноша даже не знал, как ему благодарить любимого, ведь даже пальцев на руках не хватит, чтобы пересчитать, сколько всего он сделал. Теперь юноша обязан любимому жизнью, которую тот спас, да и не просил ничего взамен, всё, что делал его мужчина — делалось только с любовью и нежностью, он не раздражался и не кричал, если его любимый начинал капризничать. Молча, и терпеливо, вставал ночью, если Се Ляню хотелось воды, или же в уборную, почти каждый час просыпался и проверял его, укрывая по лучше и поправляя волосы, даже кроссовки зашнуровывал, когда юноша не мог сам этого сделать из-за боли в ребрах. Хуа Чэн стал ему как мать родная, заботился ещё сильнее, хотя, даже представить тяжело, куда сильнее, ведь все их отношения состояли из любви, заботы и нежности, которые заполняли квартиру счастливой пары. — О чём задумался, Гэгэ? — Из воспоминаний юношу вывел теплый голос любимого. — Да так. — Се Лянь неловко улыбнулся. — Вспомнил наши прошлые дни, ещё до тех событий. — Гэгэ, если записать все наши воспоминания, то выйдет неплохой роман о любви. — Хуа Чэн слабо улыбнулся, помогая сесть любимому в машину, после сел сам. — Хочешь кофе, или чай? Может, что-то покушать? Тут недалеко есть хорошая кофейня, мы можем заехать туда, перед тем как отправиться в парк, и перекусить. — От чашечки горячего капучино с кокосом и шоколадом я бы не отказался, Сань Лан. — Юноша одарил своего любимого очень нежной и теплой улыбкой, которую никому больше не мог показать, ведь любил только одного человека в этом мире — Хуа Чэна. — Хорошо, Гэгэ. — Хуа Чэн завел мотор и направился к кофейне. — Я с удовольствием угощу тебя кофем, мой Гэгэ.