Золотая ветвь с яшмовыми листьями.

Хуа Чэн уже бежал домой, к своему любимому человеку, буквально, взлетая по лестнице, которая вела в их уютное гнездышко, желание прижать любимого человека к своей груди росло с каждой секундой, дорога к дому сегодня казалась бесконечной. Вылетев из машины, мужчина в красном быстро закрыл её и влетел в дом, увидев, хоть и такую родную, но и пугающую картину. Его любимый Гэгэ был на кухне, что-то готовя, пока его придерживал Черновод, всё ещё не оставляя попытки отговорить юношу от готовки, зная, что ему будет, если хоть один волосок упадет с головы Се Ляня. — А что тут происходит. — Тон спокойный, но пугающий, для Черновода. — Гэгэ, тебе стоит отдыхать, зачем ты встал с кровати? — Сань Лань! — Юноша перебрался из рук Хэ Сюаня в руки своего мужчины, крепко обнимая его. — Я устал сидеть без дела, и решил что-то приготовить, наверное, ты и Хэ Сюань голодны, а я как раз научился готовить. Ну, вот и решил приготовить обед. Выходит очень хорошо. — Гэгэ, ну я же просил тебя, не перенапрягаться, Хэ Сюань рядом остался не просто так, а для помощи тебе. — Хуа Чэн усладил своего любимого на стул, сам включаясь в процесс готовки. — Новостей хороших не так много, Пэй старший и младший подобно собакам-ищейкам идут по следу, почти нагонят, но тот вновь путает им следы, придется самим включаться в расследование, больше мы не можем упускать время. — Я попробую пробить его на черном рынке, может быть наш «сахарный папочка» торгует в даркнете запрещенкой. — Хэ Сюань достал телефон, что-то открывая и пытаясь найти. — Сколько у меня есть времени на поиски? — За сутки управишься? — Не отрываясь от готовки, задал вопрос мужчина. — Я тоже попробую что-то поискать, вместе мы точно найдем информацию, только нужно действовать так, чтобы никто нас не заметил там, наш главный подозреваемый явно там тоже околачивается. — За сутки… — Черновод задумался, внимательно посмотрел на собеседника, протягивая ему нож и ложку. — Я попробую, максимум, два дня, не всё так просто, ведь придется хорошо поработать, чтобы у нас было всё, что нам нужно. — Хорошо. — Хуа Чэн закончил готовку, накрывая на стол. — Покормить мы тебя покормим, а вот домой придется своим ходом, Се Ляня нельзя оставлять сейчас одного. Черновод просто кивнул, помогая накрывать на стол, у него и выбора не было, если это нужно, значит так и будет, да и перечить Хуа Чэну — так себе занятие, кто знает, что он может выкинуть и как ответит на такое. Садясь за стол, юноша без аппетита закидывает в себя еду и благодарит всех за теплый прием, спеша поскорее удалиться из квартиры приятеля. Се Лянь посмотрел на удаляющегося мужчину и хотел задать вопрос, что происходит, ведь из обрывков фраз, он не совсем понял, что они планируют делать и зачем им такая помойка, как черный рынок и даркнет, только Хуа Чэн сразу постарался отвлечь своего любимого от таких мыслей. Мужчина кормил любимого человека, дул на еду, чтобы тот не обжегся, внимательно смотрел на любимого, во взгляде была только любовь и нежность, его прикосновения и действия были наполнены только любовью, каждое действие сопровождалось вопросами, всё ли хорошо с ним и как он себя чувствует, вызывая этим милую улыбку у своего парня. Хуа Чэн сам поел очень быстро, ему было важно, чтобы его парень хорошо кушал и поскорее поправлялся, иначе, мужчина себе не простит себе, если вновь что-то случится с Се Лянем. Сам белый ангел не сопротивлялся, радостно принимая заботу своего любимого человека, стараясь тоже заботиться в ответ, не смотря на боль в ребрах, юноша тоже старается кормить своего мужчину, ведь тот выглядел так, будто бы его несколько месяцев держали запертым. Синяки под глазами не радовали парня, его кожа стала ещё бледнее, а любимый одеколон смешался с запахом дыма, от чего идеальный носик немного сморщился. — Сань Лан? — Не громко позвал юноша. — Откуда запах дыма? Что-то горит, или ты куришь? — Гэгэ… — Прикрывать это смысла не было, он сам забыл о том, что скрывал свою небольшую слабость. — Я не хотел тебя расстраивать и старался скрыть, но врать не буду, да, я курю, даже и не припомню, сколько лет… — Ох, Сань Лан. — Этот, вроде бы, нежный, но немного строгий тон, который означал, что сейчас мужчину немного пожурят. — Ты же знаешь, что это вредно, ты просто испортишь свои легкие и твой организм тебе спасибо не скажет. Вот скажи, что мне делать с тобой? — Гэгэ как всегда прав. — Хуа Чэн убрал посуду в посудомоечную машину, после взял любимого на руки и понес в комнату, укладывая на диван и садясь рядом. — Уже поздно бросать, курение стало неотъемлемой частью моей жизни, я так снимаю стресс. Поверь, как только я встретил тебя, то попытался бросить, но ничего не вышло. — Сань Лан, вот что мне с тобой делать? — Се Лянь взял за руку любимого человека, смотря на него взглядом, полным любви и нежности. — Ты же сам закапываешь своё здоровье, я прошу тебя, не стоит так часто таким заниматься, попробуем бросить, я помогу тебе. Мы можем записаться к врачу, просто, ради консультации, тогда будет легче… — Гэгэ. — Хуа Чэн мягко перебил его, осторожно целуя его руку. — Ты не думай обо мне сейчас, тебе нужно поправить здоровье, нам с тобой нужно будет ещё пережить суд, может быть, не один. Пэй Мин попросил тебя подготовить к этому, тебе придется рассказать всё, что там случилось. — С.сань Л.лан… — Еле слышно проронил юноша. — Может не надо? Я не хочу это вспоминать, я в больнице не мог уснуть без успокоительных препаратов, а тут мне нужно будет вновь вспомнить весь тот день, ещё и рассказать, я только стал приходить в себя… — Ну-ну, Гэгэ, тише, я буду рядом. — Хуа Чэн никогда не видел слёз своего любимого, а тут они покатились с бешеной силой, юноша осторожно обнял своего любимого человека, гладя по спине. — Дорогой, пойми меня правильно, мы должны наказать всех, кто причинил тебе боль. Я хотел защитить тебя, но не успел… Теперь я отомщу всем и каждому, кто посмел тебя тронуть! Запомни, Гэгэ, каждый, кто сделал тебе больно — покойник. Теперь, когда ты пошел на поправку, вернулся домой и с тобой всё хорошо, я клянусь, что сделаю всё, чтобы никто, слышишь, никто не посмел даже посмотреть на тебя косо. Я люблю тебя, Гэгэ. Юноша ничего не ответил, в груди расплывалось тепло, а самому Се Ляню не хотелось ни на секунду отстраняться от своего мужчины, который так тепло и трепетно любил. Каждым своим вздохом юноша был обязан Хуа Чэну, только благодаря ему юноша вновь может дышать и встретиться с родителями. Каждый день юноша ждал того момента, когда вернется домой, сможет обнять любимого мужчину и просто забыть всё, что произошло с ним за эти ужасные дни. Хуа Чэн в глубине души тоже боялся того, что его любимый никогда не откроет глаза и больше никогда не обнимет его, не подарит ему поцелуй и такие родные объятия, в этот раз мужчина бы не пережил потерю такого родного человека, он даже и не знал, чтобы тогда делал и как жил дальше. Все эти дни плохие мысли были рядом, стараясь окрутить его и заполнить его мысли только темнотой и грустью, Хуа Чэн курил много, дым постоянно был в легких мужчины, не было аппетита, даже дышать было тяжело, каждый вдох давался ему безумно тяжело. Спать не хотелось, а если мужчина и мог заснуть, то ему снились только кошмары, как его любимый человек погибает, или его забирает двуличная тварь. Се Лянь пытался узнать, как его любимый жил все эти дни, что делал, ел, пил, как проходил учеба, мужчина не хотел отвечать на вопросы, понимая, что его любимый человек будет вновь нервничать и соберется подорваться с кровати, чтобы покормить его и привести в норму. Сам Хуа Чэн заботливо укрыл одеялом любимого человека и поправил ему подушку, протягивая обезболивающее средство и стакан с водой, помогая выпить препарат. — Гэгэ, ты же знаешь, что я без тебя не могу нормально есть и спать. — Хуа Чэн оставил нежные поцелуи на лице любимого человека, поправив длинные волосы и погладив любимого по голове. — Ну, ну, отдыхай, тебе нужны силы. Да и нам нужно готовится к суду, я даже не знаю, как тебя к этому подготовить… Боюсь, увидев этих людей ты не сможешь ничего рассказать там. — Я не знаю, что и делать… — Грустно вздохнул юноша. — Послушай, может быть, я напишу тебе доверенность, и ты расскажешь всё, вместо меня? — Это было бы не плохо, но мне нужно посоветоваться с Пэй Мином или Ши Уду. — Мужчина проверил, чтобы любимый человек лежал удобно и ему ничего не мешало. — Если они разрешат, то тебе придется рассказать мне всё, что случилось там, в мельчайших подробностях, чтобы я мог рассказать всё там и доказать их вину. — Я расскажу… — Тихо сказал юноша. — Всё расскажу тебе… Повисла напряженная пауза, которая понадобилась обоим, чтобы подготовиться к рассказу, Се Лянь зажмурился, стараясь закрыться, как тогда, будто бы, он вновь переживает те ужасные события. Сам же Хуа Чэн готовился к тому, что может услышать, он ничего не боялся, но то, что он мог услышать — внушало ему страх, ведь он вновь мог пережить ту же самую ситуацию, как и тогда, когда нашел своего белого ангела, в крови, слезах и зовущего любимого человека. Рассказ был не простым, мужчина не мог держать себя в руках, его слишком сильно пугало то, что произошло с любимым, он пережил миллион эмоций во время рассказа Се Ляня, его трусило, кулаки сжались, а под конец по щеке прокатилась одинокая слеза, первый раз он позволил себе такое в присутствии других людей. Хуа Чэн старался сейчас перебороть желание сорваться и поехать в дом самого Цзюнь У, чтобы задушить его и похоронить в его же дворе. Се Лянь старался не плакать, пока рассказывал, ведь ему вновь становилось больно, ему было больно, зажившие раны вновь начали кровоточить, переломанные кости заныли, а голос сильно задрожал. Под конец рассказа юноша поднял голову, чтобы слезы не потекли по щекам, когда в тот момент Хуа Чэн осторожно, но с большой любовью и нежностью обнимал его, гладя по голове и тихо произнося нежные и теплые слова, стараясь подарить ему всю свою любовь, которая могла бы заглушить боль от ран и переломов.