Золотая ветвь с яшмовыми листьями.

Му Цин накрывал на стол, сам он нервничал и не мог нормально разговаривать ни с кем, новостей о его лучшем друге не было, никто ничего не знал, все вопросы оставались без ответа, ожидание мучило и тяготило. На звонки никто не отвечал, сообщения были прочитаны, только ответа на них не последовало, от чего парень ещё сильнее занервничал. Фэн Синь старался поддерживать возлюбленного, хоть и сам нервничал и переживал о своем друге, на его плечи ещё легла поддержка его любимого, который хоть и не подавал виду, но волновался сильно. Мужчина несколько раз смотрел на сигареты в магазине, но не осмеливался покупать, ведь под строгим взглядом Му Цина не будет возможности купить такое. Пока юноша накрывал на стол, его любимый сидел в зале, внимательно изучая конспекты, которые пригодятся ему на завтрашнем зачете, несколько ночей Фэн Синь не спал, а только учил и учил, засыпая над тетрадями, если бы не его любимый человек, то парень умер бы голодной смертью. Му Цин постоянно приносил перекусы своему любимому, кофе или сладости, укрывал пледом, перед тем, как самому лечь спать, такая перспектива не устраивала юношу, но своего парня он не мог переубедить, тому нужен был этот зачет, иначе, его ждет отчисление. Когда обед был готов, Му Цин решил силой притащить любимого за стол, даже если получит за это кулаком в челюсть, иногда нужно чем-то жертвовать, чтобы потом не оплакивать любимого, который решил пожертвовать своей жизнью ради чертовой сессии. Вытащить Фэн Синя из-за учебников было не так просто, тот постоянно упирался и придумывал отмазки, чтобы продолжить заниматься, умоляя принести ему еду за учебный стол. Но Му Цин был непреклонен, юноша уговаривал своего любимого отдохнуть и прийти в себя, ведь не есть и не спать — не так плохо, силой ему удалось усадить парня за обеденный стол. — Ну что, хочешь умереть за книгой? — Му Цин сразу принялся за трапезу, но подколоть своего любимого он был обязан. — Слушай, ты хочешь в ту же палату, что и Се Лянь попасть? Только с анорексией. Я не понимаю, чего ты добиваешься? — Я готовлюсь к зачету, ты знаешь, что за преподаватель будет принимать его у нас, и если я не выучу всё до каждой запятой и точки, то можно попрощаться с учебой и поехать домой. — Фэн Синь тоже принялся за еду, но не смотрел в глаза Му Цину, понимая, что тот прав. — Это последний зачет, после него я обязательно нормально поем и высплюсь, а пока… — А пока я доведу себя до состояния, которое называется «Агония»? — Му Цин бесцеремонно перебил собеседника. — Фэн Синь, я бы тебе помог отправиться без пересадки к бабушке, но это не самая лучшая идея, так как это ударит по Се Ляню, которому нужны силы для выздоровления, а второе, я тебя люблю. — Какие ты хорошие слова знаешь, Му Цин, даже удивительно. — Фэн Синь быстро закинул в себя еду и встал из-за стола, опуская тарелку в раковину, после, поцеловал в щеку Му Цина. — Помоешь, пожалуйста. Всё было очень вкусно, люблю тебя. — Ну, уж нет. — Юноша схватил Фэн Синя за руку и посмотрел ему в глаза. — Ты не куда не пойдешь. — Ну что ещё? — Попытки вырваться из крепкой хватки были тщетными. — Ты же знаешь, чем я занят, что ещё ты хочешь? — Пошли. — Так и не доев, парень встал из-за стола и повел Фэн Синя в спальню. — Они по тебе соскучились, эта мягкая кровать, теплое одеяло и пушистая подушка. Им хочется, чтобы ты лег и поспал несколько часов. Я уже устал засыпать и просыпаться один. Ложись. Потом я с тобой поговорю. До зачета сутки, если ты придешь туда сонным, то ничего не сможешь рассказать. — Я не… — В один момент всё закружилось, его толкнули на кровать, Фэн Синь пытался возмутиться, но его тут же одолел сон. — Ну вот и славно. — Му Цин укрыл любимого теплым одеялом и направился на кухню, доедать остывший обед. Му Цин давно знал, что его любимый человек упрямый, если тот что-то задумал, то ты хоть убейся, а он от своего не отступится, будет до посинения делать то, что наметил. Таким он был с детства, таким он вырос, таким его полюбил сам Му Цин. Эти ссоры, драки, которые постоянно происходили между парнями, не скрывались от внимательного взгляда Се Ляня, который постоянно пытался примирить своих друзей. Только, до недавнего времени двое парней даже и представить не могли, что они чувствуют друг к другу, есть ли у них вообще чувства и нужны ли им эти отношения, кто знает, может будущем они могли выяснить, что им и одним хорошо. Но сейчас юноша тяжело вздохнул и закрыл глаза, опираясь на стену, сам Му Цин тоже думал только о зачете, несмотря на прекрасную память, он мог забыть важные термины в неподходящий момент. На первом курсе так и было, Му Цин рассказывал всем теорию, которую идеально запомнил слово в слово, а на зачете забыл термины и даты, да и сильно запутался. Повезло, что преподаватель пошел на встречу и начал задавать наводящие вопросы, что и помогло юноше получить зачет. Когда тот вышел из кабинета, то на минуту забыл, как дышать и говорить, Фэн Синь тогда смотрел на него как-то по-особенному, сам Му Цин не мог даже объяснить, что это значило, но чувствовал, что от этого взгляда сердце начинает стучать всё сильнее и сильнее. Вот тогда юноша и понял, кому потом он отдаст своё сердце, с кем ему хочется построить отношения, с кем он сможет стать счастливым, в его сердце, мыслях, в его галерее поселился тот самый Фэн Синь, которого любил и ненавидел Му Цин. Каждый день он просыпался и заходил на страницу этого человека в инстаграме, проверяя, есть ли новые фото, которыми он будет любоваться весь оставшийся день. Больше не хотелось разбить Фэн Синю губу, наоборот, эти ярко-алые губы хотелось поцеловать, покусывая их, чтобы не хватало кислорода от страстных поцелуев. Каждый раз, когда этот человек появлялся в помещении, где в этот момент находился Му Цин, у последнего перехватывало дыхание, желание дразнить друга отпадало, он, буквально, силой держал себя в руках, только чтобы не подойти и не сжать этого человека в объятиях. Это не могло больше продолжаться, с каждым днем чувства росли всё сильнее и сильнее, хотелось видеть этого человека рядом с собой постоянно, от его улыбки бросало то в жар, то в холод, как в лихорадке, это была самая настоящая любовь. Сейчас юноша вспоминал это всё, рассматривая своего любимого человека, который так спокойно спал за эти несколько тяжелых дней, которые у них выдались, Му Цин никогда не любил проявлять заботу и показывать свои чувства, но теперь желание заботиться о любимом человеке, целовать его постоянно, держаться за руки или обнимать хотелось постоянно. Никогда и не с кем Му Цин такого не ощущал, да и это была его первая любовь и отношения. Фэн Синь тоже чувствовал смешанные эмоции, когда их отношения только начались. В первый день, когда они гуляли по парку, не хотелось язвить или затевать ссору, наоборот, юноша старался сглаживать каждый острый угол, чтобы не доводить себя и любимого до криков и драк, сдерживать подколы и сарказм стало намного легче, чем было раньше. Каждое утро, просыпаясь рядом с Му Цином, юноша не мог сдержать себя, чтобы не поправить прядку волос, которая упала на его лицо и не оставить нежный поцелуй на макушке. Конечно, даже в отношениях они могли друг друга подколоть, но в этот раз, их колкости были не с желанием развить ссору, а наоборот, просто посмеяться или посмотреть, как краснеют щеки напротив. И, конечно же, шутки про большой член, от которых наш дорогой Му Цин не смог излечиться, и они появились не просто так… Несчастному, в тот момент, Фэн Синю, не повезло, юноши оказали на одной вечеринке вместе, их обоих позвал Се Лянь, в надежде, что его друзья, проведя время вместе, перестанут друг друга ненавидеть и смогут подружиться. По началу, всё шло именно так, как задумывалось, но потом, его план с треском провалился. ************** Хуа Чэн внимательно следил, чтобы его возлюбленному ничего не подмешали в заказанный коктейль, забыв о двух друзьях, которые живы только потому, что их так любит Гэгэ, а вот эти двое не на шутку разошлись. Слава небесам, что в этот момент Се Лянь не видел того, что там происходило, иначе, всю жизнь без румянца на щеках не смог бы взглянуть друзьям в глаза. Му Цин и Фэн Синь просто решили напиться, зная, что останутся тут на ночь, заодно, юноши успели забронировать себе по комнате, чтобы там протрезветь и побыть в одиночестве. Му Цин не хотел уходить с танцпола, алкоголь только ударил ему в голову, в жилах закипела кровь, а желание творить всякую ерунду, появилось, отправив здравые мысли куда подальше. В такой момент у него не было желания, чтобы найти себе пару на ночь, наоборот, Му Цин — образцовый девственник, только вот ситуация с Фэн Синем была наоборот, он намеренно искал себе пару на эту ночь. Алкоголь затмил трезвые мысли, и, схватив первого встречного, юноша потащил его в комнату, которую снял на эту ночь, не смотря на то, что голос прекрасной нимфы был таким знакомым. В той самой комнате невинную жертву бросили на кровать, пытаясь раздеть, девушка активно сопротивлялась, не давая снять с себя одежду, но вот Фэн Синь решил, что стоит раздеться самому, и в один момент его слух резанул свист и до боли знакомый голос. — Нихуя… — От этого голоса юноше стало плохо. — Отныне я буду звать тебя «Генерал Большой Член!». Кто же знал, что судьба-злодейка сыграет с пьяный Фэн Синем злую шутку, и в его комнате окажется тот самый Му Цин, которому только и нужен был повод, чтобы насмехаться над своим другом. После этой вечеринки мир обоих парней разделился на «До» и «После», смотреть в глаза друг другу, после этой ночи, было немного стыдно, хоть новое прозвище приросло к Фэн Синю намертво. Что бы тот не делал, как бы ни просил Му Цина перестать его так называть, ничего не работало, тот, каждый раз, будто бы, смакуя, громко и зычно называл своего приятеля «Генералом с большим членом». **************** Даже сейчас, когда с этого дня прошло уже несколько лет, Му Цин мог подколоть своего парня такой колкой фразочкой, только теперь она использовалась по-другому назначению, когда они не могут обуздать животную страсть, не в силах оторваться друг от друга, когда в комнате чувствуется лишь запах любви и тихие признания, с нежными прикосновениями. Если бы в тот день кто-то сказал этим обоим, что спустя три года они будут любить друг друга, то те бы не поверили бедолаге, ещё и могли прописать ему воспитательных ударов, чтобы тот не смел больше так шутить.