Наша история похожа на фанфик, не так ли?

Они сидели в полупустой комнате, подсвечиваемой одинокой оранжевой лампой, на сиреневом жёстком диванчике, и смотрели в противоположную стену, где стоял скромный кухонный гарнитур. 'Минхо, наше первое общее жильё.' 'Ага.' 'Мы сделали это...' 'Точно, Сон-и.' 'Сняли квартиру вместе... Как пара.' 'Ну да.' Лино прыснул в руку от умиления и перевёл усталый взгляд на Джисона - тот сидел счастливый, с горящими глазами, мотая едва достающими до пола косолапыми ножками в белых носках, словно ребёнок, которому дали вкусняшку. Минхо мягко улыбнулся, наблюдая за своим возлюбленным, и потрепал его по волосам: 'Такой довольный... Ладно, пойдём, без воды и еды тут как в пещере.' 'Голодный хён-и!..' Хан живо вскочил с дивана и похлопал себя по штанам, отряхиваясь от пыли, которой пропиталась давно не снимаемая никем квартирка. 'Купим что-то сладенькое по дороге?' 'И это я-то голодный...'

***

Переезд состоялся. Семья Джисона с радостью отправила сына, его парня и их уже двоих котов в свободное плавание, но так и должно происходить в каждой семье; "однажды, птенец вылетает из гнезда". Лино тоже постарался помириться со своими родными - он наотрез отказался звонить глубоко ранившей его чувства бабушке, но поговорил с мамой и постарался выдать ей свои претензии как можно мягче и аккуратнее. У четы Ли всегда было сложно со взаимопониманием - не потому ли сам Минхо мог часами слушать Джисона, вникать в его переменчивое настроение, стараясь предотвратить повторение собственной семейной трагедии? Всё закончилось, эти скитания друг к другу, переживания об их отношениях - сейчас, когда они съехались и совместили свою рутину, дела пойдут чудесно, и они будут жить, как в сказке. Или?.. Даже если один всегда слушал, а второй - всегда говорил, в одну из ночей Хан Джисон нашёл себя разбитым, глядя в стену напротив двуспальной постели, спрашивая себя, что же он - или они - делают не так. Разве не должно наступить "долго и счастливо", если вы не ссоритесь, живёте вместе душа в душу, а по вечерам вас встречают ваши пушистые детки? Что-то шло не так, это чувствовалось в воздухе - с переездом, проблемы не ушли, а только чётче нарисовались на горизонте, мозоля глаза обоим парням, которые в перерывах между усердной работой пытались построить своё будущее вместе. Может, дело было в Джисоне? Он много болтал, но никогда - о том, что его действительно волнует, боясь жёстких и сухих слов, тревожный и чувствительный. Холодность Лино, его искусное умение замалчивать проблемы, нелюбовь к выражению своих чувств... Иногда, Джисону казалось, что он очень-очень глуп, если хочет взяться за руки на улице, или покормить своего парня в кафе, или сделать ещё целую кучу мелочей, которые он чувствовал по отношению к Минхо. Он не смел - Лино такое не любит. Где заканчиваются твои границы и начинаются чужие? Может, Хан бы вытерпел никогда не выдавать своей любви на людях, если Минхо выражал свои чувства между ними двумя? Хотя бы в пределах их скромной квартиры, слова "я тебя люблю" так помогли бы Джисону... Минхо - он ведь любит его? Правда, любит? Не говоря слов любви, не поддерживая его сквозь молчаливые слёзы по ночам - тогда, что такое "любовь"? Может, дело было в Минхо? Лино никогда не думал, что Джисон однажды станет его настоящей парой - такой, с которой он захочет не только свиданий, но и совместного будущего. Все его предыдущие отношения состояли из разочарования - в нём и его закрытом ото всех характере, неумении сталкиваться с проблемами, холодности и отстранённости. Лино видел, что Джисон - и этого он боялся до жути - тоже им недоволен, поэтому драил квартиру до бессилия, мыл посуду, протирал их обувь после улицы, вычёсывал котов, снимал катышки с одежды. Эта помощь, разве она не стоит похвалы? Разве Лино не делает так, чтобы им и их маленькой семье было хорошо и уютно, без конфликтов? Делом, не словом. Как поступала его мама, так поступает и он - почему Джисон этого не замечает, чего стоят его слова о любви, если он не помогает, а только недовольно смотрит на него своими боба-глазками, осуждает без вины? Хан ещё такой ребёнок - может, рано было думать, что он способен на зрелые отношения, где простое "я вытер пыль" значило больше, чем высокопарные романтичные жесты. Шли месяцы - в рутине, в усталости, в редких добрых моментах и чаще, в моментах молчаливого противостояния. Всё чаще, они ругались без крика, лёжа, как сегодня, в кровати напротив друг друга. 'Хён меня не любит, так ведь? Ты не замечаешь, как мне больно...', Джисон лежал, глотая слёзы. 'Джисон-и, хватит... С чего ты решил? Ложись спать...' Минхо был рядом, но очень далеко, не касаясь своего парня ни рукой, ни ногой, словно чужой, словно это было сложно; гордый, упрямый. 'Я- Я знаю, что ты- Ты никогда не говоришь мне это, ты- ты даже не замечаешь, что я лежу и плачу тут каждую ночь!..' Хан отвернулся всем телом и свернулся в клубочек, продолжая свою тихую истерику. Сердце Минхо разрывалось - конечно, он замечал, как шмыгает носом его крохотный парень-хомячок пять дней в неделю из семи, но что он мог сделать? Хотите сказать, это Лино - причина всех пролитых слёз? Не слишком ли много вины на того, кто и одного дурного слова не скажет? Парень с горечью хмыкнул, слова, острые и обвинительные, полезли сами собой: 'Конечно, только хён во всём виноват. Хан-и, ты всё усложняешь, разве нет? Не замечал, что ты очень много тревожишься по пустякам? Я что-то тоже не замечаю, чтобы ты очень обо мне беспокоился, ты вообще хоть раз помогал мне с уборкой за последние месяцы? Я молчал, потому что ты тоже молчишь, лежишь в кровати и даже не взглянешь на меня, только плачешь и жалуешься... Всё верно, хён хуже всех, думай как хочешь, пусть я буду плохим парнем. Ведёшь себя, как ребёнок. Я спать...' Минхо отвернулся, и дом погрузился в тишину, прерываемую сдавленным плачем Джисона. "Меня это не волнует, это пустяк, это пустяк, это пустяк..." Лино поёжился, чувствуя, как бешено стучит сердце, стоит ком в горле и наворачиваются слёзы. Почему это он один виноват в этом всём? Теперь Хан-и... его ненавидит? Куда деть все невыраженные чувства? Как он сможет прожить свою жизнь без улыбки-сердечка и беспечной болтовни, без этой слепой любви, которой так много, что Лино в ней тонет? Минхо повернул голову лишь на секунду, чтобы услышать торопливый шорох простыни и пледа рядом. Джисон смотрел на него - как давно? Он смотрел, даже если Лино отвернулся... Минхо устало проморгал застывшие в уголках глаз слезинки и, наконец, провалился в сон. Завтра новый день, Минхо постарается стать лучшей версией себя. Снова.