****
— Ты правда думаешь, что это хорошая идея? – интересуется Алекса, смотря прямо на подругу, которая делает глоток кофе. — Наверное это решение больше рациональное, чем неправильное, – отвечает Ви, пожав плечами. — Ну, я так думаю. За три дня нахождения девушек в этой вселенной, они испытывали много противоречивых чувств, касательно слов Питера о поступлении. Хоть подруги и продолжали искать логические объяснения их перемещению, ведь не были готовы мириться с этим во второй раз, но постепенно начинали принимать свое положение в данной ситуации, а не пытались бороться с ней. Больше всего их мучал один главный вопрос: «а может ли быть такое, что они вообще не вернуться?», «может ли быть так, что они больше никогда не увидят ни свою семью, ни близких, ни друзей?». Конечно, девушки гнали от себя подобные мысли, потому что, когда они в первый раз перемещались сюда, они в конечном итоге вернулись в свою родную вселенную, ведь в любом мире всё циклично – канон изменить нельзя. В любом случае они где-то в глубине души осознавали, что скоро все должно вернуться на круги своя и уже исходя из этих соображений, мысль о поступлении и наличие новых знакомств – так или иначе грели их души. — Слушай, мы всегда с тобой мечтали о студенческой жизни. Мы и так уже проебали эту возможность, – выдержав паузу в несколько секунд, девушка продолжает. — Первые деньки, посвящение и всё в этом роде. Нам тоже хочется это ощутить, правильно? К тому же, я думаю, что учиться здесь тоже будет неплохо на первое время. — Может ты и права, – проговаривает блондинка, недоверчиво покачивая головой. Все стадии как кинопленка мелькают в мыслях девушек, но любопытство, как и всегда берет вверх над здравым смыслом. — Тогда за дело? Подруги достают свои телефоны и переходят по ссылке, отправленной мистером Смитом, для прохождения электронной комиссии в Мидтаунский университет. Сверяя сканы паспортов, рекомендации от преподавательского состава и копии аттестатов – выданные девушкам незадолго до их вручения в связи с небольшой задержкой данного мероприятия – Викки и Алекса заполняют протоколы, указывая и вновь перепроверяя данные. Пройдя анкетирование и, выбрав три интересующих их направления, подруги встречаются взглядами и утвердительно кивают, а затем отправляют форму. — Теперь остается ждать ответ, – подытоживает Мэйсон, убирая телефон в сумку. — Что-то мне это напоминает, – отвечает Робинсон, грустно улыбнувшись, и продолжает. — Ну рассказывай, как тебя проводил сам Гарольд Озборн? — Проводил и проводил, ничего интересного, – блондинка переводит взгляд на веранду, рассматривая спешащих по своим делам прохожих. — В основном говорили о его работе. О том, что он примкнул к компании отца и его все устраивает. — Блефует, гад. — Не поверишь, но я тоже так подумала, – усмехается девушка, ехидно улыбаясь, и переходит к более интересной для обсуждения теме. — А вы? Как дела с Питером Паркером? — Сейчас прилетел ко мне, правда непонятно зачем, но прилетел. Спросил куда я собираюсь, сказала, что на свидание с парнем. Короче, всё стабильно, – отвечает брюнетка, наблюдая за реакцией подруги, которая не заставляет себя долго ждать: закатив глаза и улыбнувшись уголками губ, она придвигается ближе, словно требуя подробностей. — Вчера проводил, попили чай, поболтали, и он даже успел полежать у меня на коленках. — Кажется мы хотели держать дистанцию, – подмечает Лекс, постукивая длинными ноготками по столу. — Мы – да, а они явно против этого, – произносит Ви, откинувшись на спинку стула. — В этом и проблема. Воцарившееся молчание на несколько секунд, дает девушкам возможность погрузиться в свои мысли. Каждая думает о своём, но в итоге все думают об одном и том же. Что парни, что девушки допускают мысли, что их влечёт друг к другу только потому, что они провели вместе мало времени. Сейчас закрадываются сомнения, что не только любопытство тянет их друг к другу, а мысли и действия появляются словно против их воли – сами по себе, а нечто другое. Однако никто бы не стал забивать себе этим голову если бы не одно «но» – наличие некоторых обстоятельств. — Ну и какие у нас планы? – интересуется Алекса, встретившись взглядом с парой карих глаз. — Паркер сказал, что сегодня открытие какого-то нового парка, – отвечает Ви, ища в телефоне по картам ближайший парк, о котором ей рассказывали. — Можем покататься на аттракционах, может тарелку нашу найдем.****
Питер движется в закрытый штаб, находящийся на окраине Нью-Йорка. Около 30 минут назад ему поступило сообщение от новообретённого напарника, в котором требовалось явиться, как можно быстрее, потому что надвигается что-то страшное и неприятное. Перешагнув через порог, перед этим приблизившись к специальному скану, считывающего черты лица, Паркер видит в нескольких метрах Квентина Бека – Мистерио, он задумчиво изучает голографическую карту местности. — Надеялся, что ты будешь здесь намного раньше, – заметив паучка, произносит Квентин. Мужчина был зрел и мужествен. Брутальные черты лица с бородой явно создавали ему спрос среди женщин. Глаза обрамляла тёмная, почти чёрная радужка, густые, ярко выраженные брови, и такого же цвета зачесанные волосы, придавали ему серьёзность. Костюм, с железными вставками в районе груди подчеркивали мускулистое тело, а светящийся аквариум на голове – создавал магический образ. — Я, в отличии от некоторых, не умею телепортироваться сквозь места, – парень подходит ближе, и они жмут руки, после чего Питер увлеченно просматривает карту Нью-Йорка. — Что случилось? — Сегодня будет атака от наших с тобой старых приятелей. — С чего ты взял, что именно сегодня? – с осторожностью и с недоверием спрашивает Паркер, сводя брови к переносице. — Импульсы энергии были замечены по всему городу, смотри, – Мистерио проводит рукой по голограмме, выводя расчеты и статистику. — Точно такие же были неделю назад, но эти в два раза сильнее, предполагаю, что это элементал стихии огня. Элементалы – слепые силы или духи природы, а элементарии – бывшие люди, утерявшие высшие принципы в результате порочного образа жизни. Их участь печальна – после более или менее длительного пребывания в удушливых слоях земной атмосферы они рассеиваются в окружающие элементы. — Замечательно, – устало выдыхает паучок, покой нам только снится. Можно подумать, что он выгорает и ему вся это эпопея со злодеями не интересна, отчасти – это правда, но также парень знает, что это его долг, и если он этого не сделает, то не сделает никто, ведь на него возложено множество надежд, в том числе и люди города, которые знают: если Человек-паук здесь, то всё будет хорошо. Паркер элементарно нагружен по самые гланды, что нет сил и времени разбираться со всеми проблемами, которые его окружают, можно сказать очень тесно. — Где он появится? — В этом и проблема – пока неизвестно, – пожав плечами, Квентин обходит Паркера, оставляя его в полнейшем замешательстве. — Что значит «неизвестно»? – повышает голос, из-за чего на лице играются желваки. — Ты же всегда знаешь, где они будут по координатам. А люди? Если там будут люди, что мы будем делать? Элементалы разносят всё на своём пути, мы не сможем и людей вытаскивать, и с ним бороться. — Я знаю, но это будет чья-то судьба. — Ты сейчас шутишь, да? – истерически посмеиваясь, паучок проводит рукой по волосам. — Они не виноваты в том, что живут здесь, и что сегодня надвигаются паранормальные силы! Нам нужен план и это не обсуждается. — Ты всех не спасёшь! — Я знаю, но попробую. Проходит пару часов, которые Питер летает по городу, надеясь увидеть подозрительную активность. Квентин в то же самое время следит за новыми импульсами, находясь в полной боевой готовности. Паря над воздухом, выстреливая паутиной в здания, парень расслабляется, когда ветер свистом разрезает ушные перепонки, находясь в здравом уме и рассудке, глядя в оба. — Питер, получены координаты, выстраиваю маршрут на парк «Six Flags», – говорит Карен – умный интеллект, на что Паркер моментально реагирует, меняя траекторию движений, начиная понимать, куда именно он направляется. — Твою мать! – ругается паучок, заметно ускоряясь. — Карен, срочно позвони Ви и Лекс. — Недоступны, – через минуту сообщает женщина. — По всему городу обнаружены перебои со связью. — Да чтоб вас всех.****
Девушки заходят в открытую кабину, движущуюся наверх. Колесо обозрения – никогда не был их любимым аттракционом, но они решают насладиться видом высоток вечернего Нью-Йорка. С каждой секундой они поднимаются выше и выше, фокусируя зрение на мегаполисе, который отражается различными переливающимися цветами, а стеклянные здания так и стремятся достать до небес. Бесспорно, это красивый город с кучей возможностей и перспектив, но это не их город. Подружки делают несколько снимков с панорамным видом и себя любимыми. Улыбаются друг другу, что погружают себя в то время, которое они проводили вместе, а точнее — когда были лучшими подругами. Пропасть между ними не мешала им, но беспокоила обеих, каждая хотела от неё избавиться, но так и не решалась заговорить первой. Кажется, что жизнь их вовсе ничему не учит, и они снова не могут решить свою проблему простым разговором. — У тебя тоже сеть пропала? – спрашивает Лекс, видя на экране палочки, которые перечеркнуты. — Да, странно. Кабинка дрожит, при чем не от ветра, кажется, что трепещет вся земля, и они вместе с ней. Девушки переглядываются, не понимая с чем это связано, но продолжают молчать, думая, что им это привидится. Но, как только их взор падает вниз, глаза округляются, а тело приковывается к сидениям, будто приклеенное, и они не могут пошевелиться, словно онемевают. Земля дрожит, а сквозь бетон прорывается огненная жидкость, обволакивающая окружающие предметы в том числе и огромную статую, которая стоит прямо по центру парка. Через мгновение, возрождаясь из лавы, вырастает настоящий монстр, похожий на человека, и он мигом размахивает конечностями, сбивая аттракционы, где находятся люди. Уйма криков отражается в барабанных перепонках, и половина строений останавливаются, так как задет канал с электричеством, и колесо обозрение тоже, оставляя девочек на самой макушке. Что делать в такой ситуации? Правильно, отправляться на верную смерть. — Это что за хрень?! – кричит Ви, оглядываясь по сторонам, пытаясь найти выход из ситуации, но выхода попросту нет. Если прыгать, то смерть настигнет ещё раньше. — По-моему, домой вы не вернёмся… – тянет Алекса, хватаясь за поручни, замечая перемену градусов в температуре. — Мы умрем раньше! — Твою мать… Смотря прямо в сторону элементала, которого привлекают крики с их места, он протягивает руку к колесу обозрению, и сердца буквально замирают. Он делает внушительный шаг, оказываясь вплотную к строению, и тот жар, что от него исходит – ощущается новым потоком. Девочки хватают друг друга за руки, зажмуривая веки, мысленно проклиная тот день, когда впервые оказались здесь. С воздуха где-то вдалеке слышится характерный свист, похожий на разрезание воздуха, а следом удар камнем о чудовище, и он отворачивается, отступая назад. Кабинка ещё раз пошатывается, потому что на неё кто-то приземляется, и девочки открывают глаза, облегченно вздыхая, увидев Человека-паука, а точнее их друга. Также слышны возгласы остальных жителей, лицезревших своего спасителя. — Удачно сходила на свидание? – с издёвкой спрашивает Паркер, пока продумывает новый план в борьбе. — В следующий раз пойдёшь со мной. — Сними нас отсюда! – в один голос кричат девочки, надеясь поскорее покинуть это место. — Красотки, не паникуем, все в порядке очереди – вы здесь не одни. Мирных жителей слишком много, сегодня же открытие, и это искренне пугает. Питер оглядывает обстановку, понимая, что дело полнейшая дрянь, и он молится всем Богам, чтобы напарник появился, как можно быстрее, потому что один он не сможет удержать его. Опустив голову, паника сковывает тело, из-за того, что лава распространяется со скоростью звука, плавя крепления аттракционов. Вдалеке слышится несколько криков, и он видит, как американские горки сорваны с петель и висят вниз, откуда вот-вот выпадут люди, попадая в пламя. Прикинув скорость действий, парень вновь хватает обрывок от здания, выстреливая одним запястьем в него паутиной, а другим стреляет в противоположный конец парка, тем самым отгоняя элементала от колеса. Чудище это снова отвлекает, как следом зеленая волна атакует его, так как появляется Мистерио, отчего паучку становится легче дышать. Парень замахивается прикованным камнем, отправляя его в сторону монстра, выигрывая немного времени. Быстро добравшись до американских горок, парень пытается высвободить людей, пока верхние балки так и норовят обрушиться. — Быстрее! – кричит паучок, снимая людей, которые боятся сделать лишних движений, пока он прикладывает максимум усилий держа две части обрушившегося поезда двумя руками, которые нависают над пылающем огнём. Когда в очередной кабине остаётся пара человек, чутьё прямо кричит, из-за чего Паркер оборачивается, видя, как та самая балка рушится, падая на него, и он перехватывает правой ладонью две части паутины, а вторую выставляет вперёд, удерживая железные прутья. Может быть он и сильный, но не настолько, чтобы долго фиксировать на себе несколько десятков тон. — Прошу вас, вылезайте, я долго не продержусь, – вновь кричит Питер, чувствуя, как нити прочной паутины скользят из пальцев. Жители борются с чувством страха, оглядываясь вокруг, где клубки огня перепрыгивают с места на место, после чего они высвобождают себя из ремней безопасности, перелезая на соседний борт, который ещё держится на своём месте. Паркеру кажется, что у него рвутся все мышцы, зарабатывающееся все года и, как только он хочет обернуться, убедившись, что все вылезли, паутина проскальзывает сквозь пальцы, и вся конструкция летит прямиком в огонь. Подключая вторую руку к той самой балке, которая вот-вот его раздавит, парень сгибает локти, напрягая бицепсы, после чего подрывает её вверх, быстро ускользая из-под неё, наблюдая, как всё строение падает. — Паук, он растёт и становится сильнее, давай действовать по плану, – говорит Квентин через наушник. Питер вновь хватает часть от здания, отправляя его в элементала, а следом прыгает на стену дома, выстреливает паутиной в кран, где протекает вода, срывая его, после чего огромный напор отправляется прямо в лицо монстра, вызывая вокруг серый дым. Чудовище только сильнее злится и, подав характерный звук, движется в сторону колеса. — Отошёл оттуда! – кричит Паркер, опять направляя в него камни, что его и тормозит, пока парень отталкивается от здания, пролетая лицом к небу в воздухе, нажимая на паука посередине груди, меняя костюм на железный, желая ударить его ногой по физиономии, но план проваливается, ведь, приблизившись к нему, срабатывает какое-то силовое поле, и его отбрасывает в сторону, отчего он ударяется спиной о бетон. Пару рёбер он точно сломает за сегодняшний вечер. — Это что ещё за херь? — Неужели ты не понял, что так мы его не возьмём?! – в ответ говорит Мистерио, заметно нервничая, выставляя руки вперёд, из которых выходит зелёные волны энергии. Нижнюю конструкцию колеса обозрения поглощает лава, и оно наклоняется вперёд, готовясь упасть, из-за чего сердце паучка буквально уходит в пятки, потому что там не просто люди — там его подруги. Прыгнув в сторону аттракциона, он кружит вокруг него, обматывая его паутиной, цепляя ею к зданию, находящемуся за ним, дабы сохранить баланс. И здесь он понимает, что стоит перед выбором: Питер может сейчас быстро вытащить оттуда своих девочек, обезопасив их и продолжить бой, оставив там других людей, потому что всех он спасти в данную секунду не может; либо может укрепить конструкцию и оставить всех в равных условиях, тем самым подвергнув жизни близких ему людей. Он же должен поступать правильно, он должен постараться сделать всё возможное, чтобы сохранить жизни ни в чём неповинных людей и никого не выделять. Ведь сейчас настоящая русская рулетка — повезёт или нет, знает только судьба. «Всех спасти не получится, но я попробую» – девиз его жизни. Но он не может подвергать жизни девочек опасности, потому что он и так чувствует вину перед ними, себе он этого никогда не простит и, зная, что он поступает неправильно, идёт против своих собственных принципов, закрепляет оставшуюся часть, запрыгивает на кабину, где продолжают сидеть девочки в полнейшем страхе. — Быстро хватайтесь за меня. Им не нужно повторять дважды, они послушно обхватывают его с двух сторон тела, цепляясь за всё, что угодно, лишь бы не оставаться здесь ещё какое-то время. Парень придерживает их, после чего спрыгивает вниз, чувствую, как их тела заметно напрягаются из-за нахлынувшего адреналина. — Я вас позже найду, спрячетесь за тем домом и не высовывайтесь, – паучок ставит их на землю, встречаясь глазами. — А сейчас – бегом отсюда! — Будь аккуратнее, пожалуйста, – напоследок бросает Робинсон, как они с Лекс скрываются за углом. Паркер оглядывает колесо, где по-прежнему сидят люди, прикидывая на сколько долго паутина сможет удерживать строение. Мысленно дав себе слово, что он вернётся сюда, как только они закончат, он присоединяется к Беку, атакуя монстра. Он растет и становится сильнее, что затрудняет быстроту выполнения плана, но сдаваться они не собираются. Элементал злится и ударяет руками по героям, на что Мистерио реагирует, создавая зелёный щит, тем самым защищает их. — Как ты? – спрашивает паучок, видя какие усилия прилагает напарник. — Нормально, – голос подрагивает и хрипит. — Ну что, план «Б»? — Да, жахнем тем, что он погладить в себя не сможет, – парень моментально смотрит по сторонам, ища новый элемент, которым можно ударить посильнее. — Я слева, ты справа! Давай. Они одновременно выходят из-под щита, разлетаясь в разные стороны. Везёт меньше Паркеру, потому что монстрик следует за ним. Он выстреливает паутиной в здание, взмывая вверх, чувствуя затылком, как огонь наступает ему на пятки, делает сальто назад, выворачивая голову так, чтобы наблюдать за врагом. Зацепившись за высокий фонарь и, подцепив новый обломок, парень по инерции отправляет его прямо в тело противника. Следом нападает и Квентин, проникая своими импульсами в туловище чудовища, что можно заметить, как его каменное тело разрушает атака. Но счастье длится недолго — элементал становится ещё массивнее, разрываясь в крике. — Нет, нет, нет! – орёт Бек, вновь выпуская в него новую волну силы, но она на него не действует. Паркер в этот же момент видит, как колесо сильнее проседает, что заставляет его подорваться к нему и начать самостоятельно его удерживать, упираясь ногами в балку, а руками цепляется паутиной в дальнее здание. Люди паникуют, кто-то пытается спрыгнуть с колеса, ибо свежего кислорода практически не остается. — Чтобы не случилось – удачи тебе. — Какого хрена ты делаешь, Бек?! – не понимая его действий, нервозно спрашивает Питер. Мистерио впитывает в себя зелёные волны, чтобы набраться мощности и со скоростью звука влетает в тело монстра, проникая внутрь, выпуская из себя всю силу, из-за чего элементала разрывает изнутри, а его части распыляются по пространству, вместе с потоком энергии. Квентин отлетает в сторону – его костюм повреждён, ткань прогорела насквозь, а шлем в виде аквариума – вовсе исчез. Питер помогает остальным жителям выбраться из кабинок, пока те льют слезы, благодаря всех вокруг, что всё закончилось. Как только с этим покончено, паучок пулей срывается с меса, падая на колени рядом с напарником, который лежит на боку изредка вбирая в себя загрязнившейся воздух. — Бек…ты жив? – с опаской спрашивает Паркер, переворачивая его туловище на спину, видя, как его глаза медленно открываются. — Фух, ты меня изрядно напугал. — Я и не такое могу, – подмигивает мужчина, после чего он пытается встать, и Питер протягивает ему руку, помогая с этой затеей. — Наконец-то, он был последним, – эта новость действительно радует, и по телам проходит волна облегчения. — Ну что, всех спас? — Не знаю, но будем надеяться на это, – паучок оглядывается, прищуриваясь, вдруг он кого-то пропустил, как позади слышится шум сирены пожарных и копы, которые приезжают на место катастрофы. — И снова вы опаздываете, ну как вам не стыдно то, ребята?! — Заткнись, – отвечает мистер Крэлтон, который был главным среди всей полиции города. — Увидимся, – бросает напоследок приятелю и взмывает вверх, когда Бек, сощурив глаза проводит томным и долгим взглядом. Паркер пролетает между домов в поисках подружек, которых пообещал найти, когда всё кончится. Остановившись за переулком, куда он их и отправлял, парень замечает два тела, присевших на корточки, зарывшись руками в волосы. Ви с Лекс до сих пор приходят в негодовании, не понимая, почему именно они по великой случайности оказываются в разгаре всего «веселья». Такое девочки наблюдали впервые, даже два года назад, когда по улицам ходили чудики из-за воронки, образовавшейся из-за перемещения — они в живую не лицезрели. Но сегодня вся эта фантастика выбивает из привычной колеи, что им в радость один факт — сейчас они живы. — Вы как? – спрашивает Питер, выводя из мыслей девушек, что они резко встают на ноги, совладая с эмоциями. — Никого не зацепило огнём? — Нет, – в один голос проговаривают девушки, и паучок подходит к ним, обнимая обеих за пояс, хоть это движение больше похоже на придерживание, чтобы они не попадали. — Спасибо, что вытащил. А ты как? Всё хорошо? Тебя не задело? – взволновано добавляет Ви, тут же понимая, как выдает голос переживание, из-за чего осекается. — Со мной всё супер, не волнуйся, – усмехается Паркер. — С посвящением в жителей Нью-Йорка — это были цветочки. — Иди ты к чёрту! – повышает голос Робинсон, толкая его в грудь. — И вы ещё спрашиваете, почему мы так критично относимся к перемещению и хотим домой? Да потому что в гробу мы видели такую жизнь, в которой неизвестно когда тебя прибьёт очередная нечисть! — Добро пожаловать в мой мир, Ви, – разводя руками, добавляет паучок. — Это тебе не твои фильмы, в который все гладко и сладко, – он понимает, что сейчас ходит по тонкому лезвию, потому что выражение лица девушки меняется за секунду. Она на грани, и он это знает, но продолжает. — Или тебе они уже перестали нравится? Точно, ты же их не смотришь. Актёрский состав поменялся? Он не злопамятный — у него просто память хорошая. Задела ли её эта фраза про актёрский состав? Да. Будет ли она спорить с ним на эту тему? Нет. Они это обсуждали ещё 2 года назад, крича друг на друга, отстаивая личные границы — сейчас это не имеет никакого смысла, ведь отношений никаких не будет, и это всё пустая трата времени. Робинсон прекрасно понимает, что если она откроет свой рот и пустит вход язык с ядом, то они рассорятся в пух и крах, но контролировать себя нужно, особенно в тот момент, когда этот провоцирует, не скрывая данного факта. Питер ждал, когда Ви проронит хоть слово, при чем он понятия не имел, что сподвигло его взорваться на ровном месте, но старые обиды вонзались колом в сердце, хоть он и давно отпустил тот случай. Но видимо не до конца. — Пошли отсюда, – обращается Викки к Алексе, кладя руку на её плечо. — Пуская остается в своем мире и разбирается с ним сам, смотрю у него это отлично получается, – подружки делают несколько шагов вперёд, оставляя Питера наедине с собой. — Кстати, будьте любезны держаться подальше, а свои старые обиды оставлять при себе. Паркер действительно не хотел с ней ругаться, его выводила из себя вся эта натянутая обстановка, будто бы всё будет хорошо и всё изменится – только ни черта не изменится, и пока что из четверки знала об этом только его персона. Единственное, что его порадовало это то, как она сдержалась и не начала опускать его головой в землю, ведь Ви это могла сделать в лёгкую – он это лицезрел и слышал ни раз. Похоже, что она сделала выводы и повзрослела, но ещё не вечер.****
По периметру всего кухонного пространства разбросаны обломки мебели: опрокинутый стол, под которым лежат мелкие осколки тонкого стекла вперемешку с частью мятой документации, за ним же лежит сорванная со стены полка, когда-то заваленная и окружённая со всех сторон грудой всевозможного хлама. Две домработницы торопливо убирают хаос, оставленный после прихода двух коренастых парней. За барной стойкой сидит женщина, спрятав своё лицо в ладонях, а рядом с ней располагается начатая бутылка вина и бокал. — Что это за люди? – смотря в одну точку задаёт вопрос миссис Озборн, сдерживая очередной поток слёзы. — Во что ты вляпался?! – встретившись взглядом с сыном, продолжает женщина, легонько ударив по столу кулаком, отчего обслуживающий персонал, старавшийся как можно быстрее устранить беспорядок, вздрагивает. — Рассказывай, почему какие-то наркоманы приходят в наш дом, угрожают отцу, а он смеется им в лицо, ведь это не его проблема?! Юноша томно вздыхает, проводя пальцами по своим коротким волосам. Люди Мигеля всё же сдержали свое обещание и решили заглянуть в дом Озборна, оставив после себя не только разруху и ущерб, но и дали понять Гарри, что в скором времени они обязательно навестят его ещё раз, если он не соизволит прийти к ним первым. Казалось, что ещё совсем недавно жизнь начала налаживаться, но сейчас снежный ком проблем и тревог с новой силой валится на голову. — Я должен им денег, – коротко отвечает брюнет, до хруста сжав пальцы рук в кулаки. — Очень много. — Я уже поняла, что речь идёт далеко не о нескольких баксах, Гарольд! – голос женщины срывается на крик, что эхом разносится по кухне. — Их настрой оставлял желать лучшего. — Я всё решу, – проговаривает Озборн, гневно заиграв желваками на скулах, неприятно изменив лицо. — Такого больше не повториться. Может это было и глупо, но Гарри верил, что вот-вот со дня на день в его голове должен появиться план, который может изменить всё то, что сейчас происходит. Конечно, он не собирался бегать от барона и его пешек всю оставшуюся жизнь, но и предпринимать не опрометчивых решений тоже не мог. — Ты же только вышел из лечебницы, когда ты вообще успел? – еле слышно интересуется миссис Озборн, медленно покачивая головой из стороны в сторону. — Там было хреново и мне нужна была помощь, – отвечает брюнет, прокашлявшись. — Я должен деньги этим людям. Ощутив на себе давящий взгляд матери, Гарольд закладывает руки в карманы и направляется к двери, но останавливается, услышав голос матери. — О чём… о чем ты говоришь?! — Там много чего произошло и мне пришлось как-то выпутываться, – заключает юноша, покинув комнату… …Остановились перед подъездом уже знакомого дома, Озборн проходится взглядом по горящему свету в окнах жилого дома. Он не до конца понимает, что здесь делает – на другом конце города, в том районе, где он не должен появляться, стоя перед домом девушки, уже надёжно поселившейся в его мыслях. Если раньше юноша прилагал все усилия, чтобы оттолкнуть от себя назойливую «девушку», всеми способами показывая себя не с самой лучшей стороны, то теперь он ни на миг не собирается выпускать любимую из виду, хоть это очень рискованно. Запах дождя, мокрой земли наполняют воздух, и молодой человек вдыхает его полной грудью. Он машинально тянется к карману промокших джинсов в поисках своего телефона, чтобы написать Лекс – неважно что, ему главное просто увидеть её – но осекается и возвращает свой сотовый на место. Гарри прекрасно понимает, какой именно он человек: ненадежный и непостоянный, а своими многочисленными и беспричинными вспышками агрессии, проскальзывающими в их отношениях, он может не только напугать её и причинить боль, но и оттолкнуть. Сейчас сближаться с Лекс максимально не рационально, и он осознаёт это, ведь у него самого проблем вагон и маленькая тележка, учитывая сегодняшнюю встречу миссис Озборн с пешками Мигеля. Очень эгоистично с его стороны, но он ничего не может с собой поделать – сейчас ему было просто необходимо увидеть её. Конечно, он не мог быть с ней до конца честным, но словно её присутствие, энергия делают его жизнь более спокойной, беззаботной и монотонной. От напряжения и раздражения мысли постоянно путаются, сплетаются с другими и образовывают своеобразный клубок – одна нелепее другой. — Ты кого-то ждешь? – произносит за его спиной знакомый женский голос. Обернувшись, Озборн встречается взглядом с парой карих глаз. Алекса продолжает стоять на месте, сохранив прежнюю дистанцию, и медленно сводит брови к переносите, не до конца поняв цели его прихода. — Да нет, так решил прогуляться, – отвечает Гарольд, улыбнувшись уголками губ. — Воздухом подышать. — Понятно. Мэйсон аккуратно обходит юношу и, встав под навес, складывает мокрый зонтик и, перекладывая пакет кошачьего корм во вторую руку – за которым девушка вышла, чтобы покормить своего нового питомца – достаёт ключи и открывает железную дверь подъезда. Томно выдохнув часть углекислого газа, Озборн прячет холодные руки в карманах своей легкой куртки, поняв, что возможно сегодня совершенно не то время для их встречи. — Долго еще стоять собираешься? – интересуется Лекс, продолжая держать дверь, и наблюдает за тем, как молодой человек быстрым движением пересекает небольшое расстояние, и они проходят внутрь. Переступив порог квартиры, Алекса снимает свой молочный тренч и вместе с зонтом вешает его на вешалку. Оставив промокшую обувь возле стены, девушка надевает белые тапочки и, поставив перед юношей ещё одну пару тапок противоположного цвета, направляется на кухню, чтобы проверить угольки, заблаговременно поставленные на грелку. — Миленько, – произносит Гарри, осматривая кухню-гостиную, отделанную в белых тонах, кроме серенького дивана и стола. — Только я представлял твою квартирку совершенно по-другому. — Правильно, она же не моя, – отвечает девушка, наполняя кошачью миску кормом, а ориентал, напоминающий о своем существовании, крутится вокруг ног своей хозяйки. — Да, я и забыл, – ухмыльнувшись, отвечает Озборн, поняв, какую чушь сморозил. — Не знаю, как ты, но в моих планах было забить кальян и посмотреть сериал, – произносит блондинка, разведя руки в сторону. — Надеюсь никто не против. — Предлагаю заменить просмотр сериала на житейский разговор, – отвечает брюнет, усаживаясь на диван. — Хорошо, – заключает девушка, направляясь в сторону спальни. — Тогда дай мне пару минут. Оказавшись в комнате, девушка подготавливает домашний костюм, состоящий из майки на бретельках бежевого цвета, и такого же цвета короткой юбки. Переодевается и, сменив прическу с высокого пучка на распущенные волосы, спадающие на её плечи, оглядывает себя в зеркале. Вернувшись на кухню, девушка с улыбкой наблюдает за тем, как Гарри, ранее сидящий на диване, оказывается на чёрном пушистом ковре, уступив своё место коту, который издав довольное мурлыканье, терся об его руку. — А это тот самый Гамзас? – спрашивает юноша, продолжая ласково чесать его за ушком. — Милая кофточка, парень. — Его зовут Рамзес, Гарри, – отвечает Лекс, закатив глаза, и направляется к кухонным тумбочкам. Поставив кальян на стол, девушка включает чайник и оборачивается через плечо. — Чай, кофе? — Американо без сахара. — У меня только растворимый, – поясняет Мэйсон, покрутив в руках баночку с кофе. — Он тоже подойдет. — Макароны будешь? — Буду, – отвечает Озборн, а затем продолжает. — И кетчуп. Пока Гарольд наслаждается своим времяпрепровождением с Рамзиком, блондинка набирает в колбу зеленого цвета воду, присоединяет шахту, шланги и принимается засыпать табак с кислой малиной в чашу. Юноша же, решив тоже поучаствовать в процессе подготовки, щипцами перекладывает три разогретых уголька в калауд и ставит его на подготовленную Алексой чашу. Озборн переносит кальян на графитовый круглый стол, а Мэйсон заканчивает с кофе, ставит две белые кружки рядом с кальяном и – конечно же – спагетти с кетчупом для парня. По истечении нужного времени, девушка начинает раскуривать кальян, заполняя лёгкие ароматным дымом и выдыхая пар через нос. Она переводит взгляд на брюнета, который всё это время водит вилкой по макаронам, находясь в своих раздумьях и блондинка ему не мешает, молча изучая его внешний вид: вечно весёлый Гарольд, не загруженный никакими проблемами, сменился на витающего в своих мыслях молодого человека, который за всё то время, что находился здесь, не промолвил и слова. — Гарри, у тебя точно всё хорошо? – интересуется Мэйсон, заметив его состояние. Озборн встречается с её взглядом и, взяв в руки мундштук, делает короткую затяжку. — Очевидно, что всё не очень хорошо, Лекс, – выдаёт Гарри, уперевшись локтями о стол. — Зачем все задают этот вопрос, если все и так понятно. — Потому что у тебя все на лице написано, – отвечает Мэйсон, сводя брови к переносице. — Но ты продолжаешь делать вид, что всё в порядке, а интересуемся мы по поводу твоего состояния, потому что нам не всё равно. Снова наполнив свои и без того прокуренные лёгкие дымом, он медленно выдыхает, а над ребятами поднимается столб лёгкого дыма, источающего тонкий аромат малины. Парень аккуратно поднимает взор на Лекс, встречаясь с пронзающими взглядом её карих глаз. Ему льстит то, что ей не всё равно и его эго – ни для кого ни секрет – только возрастает что после всего того, что он сделал – она продолжает сидеть рядом, покуривая кальян. — Приятно, что тебя всё ещё беспокоит моя жизнь со всеми её вытекающими. Разговор явно не клеится и какое-то время ребята сидят в тишине, наслаждаясь шумом пузырей воды, образовавшихся при прохождении дыма через воду. Мэйсон продолжает всматриваться в давно изученные черты лица, словно пытаясь понять, во что именно мог вляпаться Гарри, а из-за того, что причин для неприятностей у него было, есть и будет определение количество, она тянется к трубке и откидывается на спинку стула. — И насколько всё плохо? – задаёт вопрос девушка, поняв, что рассказывать о деталях своей проблемы он не собирается. — Ниже среднего, – парирует Озборн, улыбнувшись уголками губ. — Я же говорю – пустяки, – выдержав паузу, он продолжает. — И будь добра больше не поднимать эту тему. Наблюдая за тем, как лицо Гарри приобретает самодовольное выражение, Алекса переводит взгляд и приходит к мысли, что её действительно задевает тот факт, что он заявляется к ней домой, извиняется, хочет поговорить и объясниться, пока сам своими необдуманными поступками и словами заставляет её усомниться в обратном. Она же наступает на горло своим собственным принципам и гордости, отталкивает мысли о своем нежелании сближаться с ним, интересуется и хочет помочь разобраться в его же проблемах, а в итоге парень просто ведёт грязную игру – основной целью которой является желание самоутвердиться. — Если ты изначально не хотел затрагивать эту тему, то почему ты сидишь здесь и продолжаешь строить из себя жертву? – повысив голос, задаёт вопрос Мэйсон. — Зачем ты пришёл, Гарри? — Соскучился, – коротко отвечает Озборн, заставив девушку нервно усмехнуться. — Понятно. Поняв, что этот разговор больше ни к чему не приведет и то, что юноша откровенно смеется, глядя ей в лицо в лицо, Мэйсон поднимается со своего места в желании покинуть комнату, однако ей не удается сделать этого. Как только блондинка ровняется с ним, Гарри перехватывает её запястье и одним резким движением тянет на себя, усаживая её на колени. Мужское потяжелевшее дыхание обжигает губы, заставляя кипеть кровь, пока брюнет медленно и аккуратно прикасается губами к шее, вызывая у Мэйсон новую волну мурашек, а левая рука преспокойно поглаживает спину девушки кончиками пальцев, словно подтверждая свои права. — Мне всегда с тобой спокойно, Лекс, – проговаривает Озборн почти шёпотом. — Так уж сильно ты засела у меня в голове, – продолжает он, ещё раз глубоко вдохнув в себя запах её парфюма. — Ничего не могу с собой поделать. Рука, до того скользившая по животу, нежно перемещается на талию и сильнее прижимает тело девушки к себе, а вторая ладонь смещается на колено. — Гарри… – судорожно сглатывая тягучую слюну и все имеющиеся возражения, произносит Лекс. — Нам не стоит этого делать. Воздух наэлектризовывается до такой степени, что становится густым, а тихий мужской голос вызывает очередную россыпь мурашек по спине. — Что нам не стоит делать? Практически сразу же правая рука Озборна скользит вверх по внутренней стороне бедра, пробираясь под короткую юбку и поглаживая, принуждая шире раздвинуть ноги. Горячая ладонь, обжигая новой порцией жара, властно сжимает бедро девушки сильнее. — Я ещё ничего не сделал, принцесса, – на мгновение потерявшись в ощущениях, Алекса с тихим вздохом прикрывает глаза. — Но, если тебе что-то не нравится, ты можешь просто сказать, чтобы я остановился. Борясь с чувствами наслаждения и минутной слабости, которые распыляться по всему телу, Лекс берет всю силу в кулак и, уперевшись рукой о край стола, встает на дрожащие ноги, вызывая волну удивления у Гарольда. — Держи себя в руках, Гарри, – совершенно потеряв самообладание, проговаривает Алекса. Она поступила глупо, что позволила подобному произойти и разрешить эмоциям взять вверх над здравым смыслом, но в одном она была уверена: сближаться с ним – идея плохая и ничем хорошим это не закончится. И как бы ей не хотелось почувствовать тепло человека, к которому она действительно испытывает только искренние чувства со всеми их вытекающими и возможно где-то в глубине души она по-прежнему хочет этого, но головой она понимает, что то, что вытворял юноша в 16 лет может ничем не отличаться от его действий в 18 – а может и хуже. Кто же ты такой, Гарольд Озборн? – человек-загадка, от которого никогда не знаешь, чего ожидать или несчастный, что запутался в своих чувствах, находясь будто между двух берегов, не понимая, к какому берегу примкнуть? — Тебе пора. — Знаешь, принцесса, когда ты отталкиваешь меня – то заводишь ещё больше, – встав со своего места и значительно сократив дистанцию, проговаривает юноша усмехаясь. Сейчас чувство разочарования не кажется ему таким горьким, совсем наоборот – Гарри рассматривает произошедшее как свою маленькую победу. Удочка заброшена, лед постепенно трогается, и блондинка не отталкивает его, а скорее дает шанс. Да, возможно, сейчас он крайне мал, но в скором времени всё изменится. — Спокойной ночи, Алекса, – заключает Гарольд и в последний раз взглянув на девушку через плечо, юноша переступает порог её квартиры.****
Паркер, приняв расслабляющий чуть прохладный душ, вытирает мокрое тело о полотенце, обращая внимание на отражение в зеркало: в районе рёбер располагаются пару багровых отметин, о которых он догадывался, когда со всей дури впечатывался в стену; несколько ссадин на лице, которые пройдут за пару часов и помянутое лицо. Зрелище, конечно, не из приятных, и если касаться ран, то неприятная боль пронзает тело, но один факт успокаивает — на утро всё будет хорошо. Далее надевает свободную серую футболку и такого цвета домашние шорты. Проходя по пустой квартире, он пристраивает траекторию до морозилки, где находит мешочек со льдом, прикладывая его к голове. Да, головой он тоже несколько раз ударялся, и она ужасно гудела, хотя это могло быть и не из-за этого. Парня отвлекает звонок в дверь, и он смотрит на настенные часы, где показано «1:07am». Кого могло занести сюда так поздно? Паркер, не смотря в глазок, открывает дверь, встречаясь взглядом со своим другом, который приподнимает один уголок губ. Питер недоумевает, потому что таких гостей он точно не ждал, и он даже не вспомнит, когда в последний раз Гарри был у него дома. — Выпьем? – произносит Озборн, вытаскивая руки из-за спины, в которых покоится две бутылки виски. Паучок удивленно вскидывает бровями, а после усмехается. — Заходи, – он пропускает друга внутрь, после чего закрывает дверь на несколько замков. Парни проходят на кухню, достают все необходимые предметы для грязного распития алкоголя: Паркер тянется к верхнему шкафчику, хватая оттуда два стеклянных стакана, предназначенных для крепкого алкоголя; Озборн в это же время тянется к холодильнику, надеясь встретиться с закуской, но находит два лимона, которые точно подойдут для дружеского мужского застолья. Мальчики садятся на стулья рядом с друг другом, они одни, так как Питер несколько месяцев живет в одиночестве из-за переезда Мэй к Хэппи. Первая стопка разливается молча и без каких-либо обсуждений, они осушают стаканы, пока огненная жидкость скатывается по горлу, а следом парни берут по дольке лимона, попадая кислым соком на язык. Тишина им не мешает, потому что каждый погружен в свою жизнь и сейчас снять стресс — первоначальная задача из сотни. — У меня всего 2 вопроса, – нарушает первым затянувшиеся молчание паучок, повернув голову в сторону приятеля. — Во что ты, опять вляпался и где ты, блять, работаешь?! Эту байку про белого бычка можешь оставить девочкам, но, чтобы ты в здравом уме и трезвом рассудке пошел работать к отцу – ни за что и никогда не поверю. — Вы че, бля, все сговорились?! – Гарольд откидывается на спинку стула, разводя руки в стороны, искренне недоумевая, что это за акция такая: «Спроси у Гарри, как дела?». — Третий человек за сегодняшний день задаёт мне этот вопрос. — Да потому что ты просто так не приходишь, Озборн! – повышает голос паучок, громко опуская запястье на стол, но следом осекается, понимая, что на трезвую голову разговор не пойдет. — Чёрт с тобой, за что пить будем? Или мы, как алкаши, которые без повода напиваются до безумства? — 5 часов без мефедрона! – восклицает парень, самодовольно улыбаясь. — Рекорд, – качая головой, отвечает Питер. — Моё почтение. Гарольд снова наполняет их бокалы золотистой жидкостью, улыбаясь друг другу. Давненько таких посиделок между ними не было. — Ну что, Пит, – Гарольд поднимает запястье, готовя пламенную речь. — За нас красивых, но неверных, за нас блядей, но охуенных! Миллион вопросов посещают голову Паркера, и он бесспорно хочет их озвучить, но прикусывает язык, после чего протягивает стакан вперед, слыша звон толстого стекла. Парни выпивают уже вторую стопку, к слову, наливают они куда больше, чем нужно, но их это не волнует. Кажется, на утро им будет очень плохо, одному из них уж точно. — Я смотрю ты сегодня прям в ударе, – комментирует тост Гарри, который не совсем с ним ассоциируется. — Но я всё также жду ответы на свои вопросы. — С чего ты вообще взял, что я работаю у отца? – интересуется Озборн, уже не зная, как свести эту тему на «нет». — Ну, а в какой бы нормальный офис тебя ещё взяли? – ехидничает паучок, криво улыбаясь, а через слова прорываются смешки. — А я был готов к этому вопросу, – брюнет поднимает указательный палец, расплываясь в улыбке, готовясь к очередной лжи, которая сочится прямо из него под слоем алкоголя. — Вообще-то я ценный сотрудник и как только я туда попал, то продажи возросли вдвое, нет, второе! Меня сразу же повысили. — С трудом верится, Гарри, – Питер закатывает глаза. — А что это ты такой весёлый, ты ж без мефедрона 5 часов? — Ой, Питер, тут такое случилось, – тянет юноша, отклоняясь на спинку стула, вальяжно устраиваясь на нём. — Удиви. — У нас с Лекс потепление. — С какой Лекс? – Паркер хмурит брови, как будто не понимает чьё имя фигурирует, но всё же надеется, что ему послышалось. — С нашей Лекс? — Да, с моей Лекс, – Гарри в буквальном смысле метит территорию. — Сегодня у меня на коленочках побывала Сказать, что Озборн горд собой – это ничего не сказать. Парень светится от счастья и ёрзает на сидении, не веря в то, что произошло часом ранее. К слову, для него не важно, как именно закончилась эта выходка – главное, как началась и будет продолжаться, а финал можно и подкорректировать. Он изрядно верит, что это даст свои плоды, и Алекса созреет для того, чтобы дать ему второй шанс. При чем, шанс не их отношениям, а самому Гарри. Если Гарольд распыляется на миллиард частичек радости, то выражение лица Паркера сложно описать словами. Глаза округлены, брови задраны вверх, а тонкие губы чуть приоткрыты. Мысли путаются, и он думает: им сразу прописать по лицам, или нужно всё-таки подождать? То, что Гарри хочет возвысить себя в её глазах – его не удивляет, но то, что Лекс ведётся на его игру во второй раз, зная на что он способен – вводит в полнейший ступор, возвращая его в прошлое: «— Я просто успела истосковаться, ничего такого не произошло, – также шепотом отвечала на вопрос друга Лекс, положив щёку на его плечо. — Гарри сказал, что тоже скучал, представляешь? — Но он же этого не говорил, – сочувственно и кране невесело пояснял шатен, уловив основную часть их разговора, приглушенно вздохнув. — И какая-то фраза «я знаю» не соотносится в равной мере с твоим высказыванием. — Основной контекст всё равно остался. — Нет, это был тот самый звоночек, в который я тебе звоню, долблю, если быть точнее, в гребенный колокол, пока ты этого не понимаешь, – подытоживал Паркер, растерянно прикрыв веки, ведь все пояснения поступков младшего Озборна кажутся ему такими ничтожными и глупыми.» У Питера с Лекс были особенные отношения, как у старшего брата и маленькой сестрёнки, которую он хотел защитить от грозных и пугающих лап Озборна, когда тот показал себя в полной манере, напугав её своими вспышками агрессии. И если тогда Алекса могла закрыть глаза в силу детской влюблённости — сейчас она должна видеть все красные флажочки, которыми он машет. — А ты чего такой кислый? – Гарольд, заметив озадаченность в выражении друга, задаёт встречный вопрос. — Что с Ви вот вообще никак не получается? Ты её еще не… – он проводит языком по внутренней стороне щеки, после чего ухмыляется. — Похотливое ты животное, Гарри, – выдыхает паучок, прикрыв лицо ладонями, вспоминая все те аспекты, по которым он не хочет и не может с ней сближаться, а последняя стычка с ней, когда они расходятся не на самой приятной ноте – не выходит из сознания. — Чёрт, всё сложно. Всё максимально сложно. — Если ты хочешь знать моё мнение, а ты его точно хочешь знать, то скажу одно, – Озборн придвигает стул к другу, после чего кладет свою руку на его плечо и, понизив тембр голоса, продолжает. — Ты слишком заморачиваешься. Вот скажи, чего ты ждешь? Того, что она снова отчалит? У нас с тобой есть время, которое мы можем провести с теми, кто нам небезразличен, так к чему же твоё бездействие? – Питер озадаченно смотрит на приятеля, пытаясь сфокусироваться на его словах. — Нам же с ними хорошо? Паркер задумывается. Конечно, хорошо, даже слишком, и это его максимально не радует. Все эти дни, что она здесь, он откидывал свои чувства на второй план, не давая ими завладеть разумом. Он буквально разрывается на части из-за того, что понимает – это плохая идея, потому что он её обманывает, а сказать не может, заочно зная, что скорее всего она возненавидит не только всю эту жизнь, но и его самого. Но, с другой стороны, ему так хочется ощутить её тепла, хочется обнять её тогда, когда он захочет, не боясь отрицательной реакции, поцеловать, получая в ответ искренние чувства, да ему просто хочется сидеть с ней в тишине и молчать, лишь бы она какое-то время побыла рядом. — Ну… хорошо. — Вот и всё, Пит, – Гарольд разводит руками, как будто это было настолько очевидно. — Они вообще от нас без ума, – добавляет он, самодовольно улыбаясь, и Питер точно также расплывается в улыбке. — Откинь все стереотипы, живи настоящим, да и вообще лови волну! У тебя одна жизнь, да, очень непростая, но помимо твоей паучьей жизни у тебя есть и личная, не забывай об этом. Бро, тебе всего 18, а ты столько на себя повесил, что сам же делаешь себя несчастным. Это действительно правда. Иногда он думал, что всегда будет несчастлив в силу того, что его две личности и две разные жизни – никак не могут существовать в одной прострации. Он либо должен быть Питером Паркером, либо Человеком-пауком – третьего не дано, но он старался балансировать. Но какая нормальная девушка будет мириться с тем, что вместо того, чтобы проводить время вместе, наслаждаясь компанией друг друга – он спешит на очередной вызов, где какие-то бандиты грабят сотый банк? — Мы нахуй с тобой впервые по-настоящему влюбились, и ты говоришь, что у вас всё сложно, – Озборн не сдаётся, продолжая разносить паучка правдивыми фактами. — А как у вас может быть по-другому, если ты сидишь сейчас не с ней, а слушаешь этот пьяный монолог в 2 часа ночи. Где логика? Питер испуганно оборачивается на приятеля, пытаясь понять: он медленно отъезжает головой или Гарри – его лучший друг – действительно говорит всё по делу? — И вот только скажи, что я неправ. Молчание, затянувшиеся молчание, Паркер думает над всеми его словами, приходя к выводу, что он прав. Действительно впервые за долгое время прав и сейчас сидит с ним, раздавая нормальные советы, а не отшучивается, как обычно, говоря только о себе. Но Питер не будет Питером, если не будет сомневаться. Он вроде бы и понимает, что он этого хочет, и хочет сделать всё возможное, чтобы она осталась с ним, но также осознаёт, что если будет резок и настойчив в своих действиях, когда она всеми силами показывает, что ей это не нужно, но не говорит в слух, то будет послан на три весёлые буквы. И как провернуть авантюру с раскрытием горькой правды и не потерять её навсегда – он пока что не знает. — В чём-то определённо прав, – подаёт голос паучок, отпивая очередную порцию виски, чувствуя, как градусы начинают бить по голове с большей силой, чем обычно, видимо, на фоне стресса. — Пообещал себе, что ни при каких обстоятельствах не скажу этого, но я скучал по нашим разговорам. — И я, брат, – мило улыбается юноша, благодаря всех вокруг, что они наконец-то восстановили свой контакт, который безжалостно потеряли. — Пит, ты только вдумайся – наша четвёрка снова вместе. Мы же разнесём этот институт, – он подносит пальцы к вискам. — Снова будем отбивать наших девушек от других парней. Нет, ты не подумай, мы не будем с ними драться, мы будем их бить, – на последней фразе брюнет выглядит, как обезумивший, будто бы уже бьёт гримасы тех, кто косо посмотрел в сторону их девочек. Они оба заливаются громким смехом, как будто это уже происходит, и девочки уже с ними раз и навсегда. И только в этот момент Паркер окончательно осознаёт, что как же сильно он скучал по своему — взбалмошному, непостоянному, со своими тараканами — лучшему другу по имени Гарольд Озборн. Сейчас кажется, что все проблемы, которые их окружают, далеко от них, и они просто наслаждаются компанией друг друга, как раньше, как в свои счастливые годы, когда пробирались ночью в школу, пытаясь украсть ответы на контрольную, прячась от охранников. — Ладно, Гарри, шутки шутками, но давай поговорим на серьёзные темы, – но момент нахлынувших воспоминаний, не отвлекает Питера от того, что его волнует сейчас больше. — Давай, – Гарри делает новый глоток, как бы подготавливая себя. — Мы с тобой ранее не затрагивали эту тему, обходили стороной, да и вообще я на многие вещи закрывал глаза, но сейчас, прошу, скажи мне правду, – шутки и веселье забываются, и он в миг становится серьёзным. — Ты чист? — Да, – беспрекословно и спокойно отвечает брюнет. — В душе был. — Я говорю про твои «5 часов без мефедрона», – настаивает паучок, пытаясь выстроить диалог в нужное русло. — Ты больше не употребляешь? — Гадом буду, Пит, – врёт, безжалостно, но с особым профессионализмом, будто бы держит скрещенные пальцы за спиной. — То есть, рехаб тебе помог? — Можно сказать и так. — Ну, надеюсь, что не врешь. Ему честно хочется ему верить, и он надеется в правдивость его слов, но парень давно усвоил для себя урок: последний человек, которому можно и нужно верить — это его лучший друг. Слишком уж много обещаний он давал вместе с честными словами.Flashback
7 месяцев назад – 02.02.2023
Эти белые стены давили на нервы с большей силой, запах химии и антисептиков вызывали приступы тошноты, также как и улыбки смущенных медсестричек и докторов, которые в душе ненавидели свою работу; косые взгляды других пациентов, не сулящие ему ничего хорошего, одиночество и отчаянье, кружащиеся вокруг Гарри — всё это выводило его из привычной колеи. Он оказался в лечебнице три недели назад, но уже сходил с ума, из-за повторяющихся дней, которые протекали одинаково: утром, днём и вечером капельницы, пресная и до невозможности противная еда, в которой не было даже соли, ведь соль — это первый наркотик, который употреблял любой человек. Как он сюда попал? Очень просто и даже банально для такого великого и неповторимого Гарри. После очередного срыва, где он размышлял о несправедливой жизни, в которой он изначально потерял девушку, а следом и лучшего друга, который был с ним в любой дерьмовый период, но не сейчас. Он словил передоз, не рассчитав дозу героина, который решил по глупости смешать с эфедроном. К счастью или несчастью, но произошло это дома – в ванной, дверь которой он не закрыл. Норман Озборн лицезрел картину лично – уже не в первый раз – его сын с пеной во рту, побелевшим лицом, не демонстрирующего никаких признаков жизни. Это было последней каплей, и он сразу же позвонил знакомому врачу, отправив Гарри в реабилитационный центр для тех, кто имел алкогольную или наркотическую зависимости. Не для кого не секрет, что Озборн всегда был похитителем женских сердец и, очаровав молоденькую девочку-медсестру, стащил у дамы телефон, дабы найти хоть какую-то связь с внешним миром. И набрав номер, который он запомнил ещё тогда, когда вечно напивался в хлам, обдолбываясь дурью, искав рабочий мобильник, ожидает ответ… …Питер сидел за кухонным столом, разговаривая с тётей Мэй, которая святилась от счастья, рассказывая об отношениях, которые начала с его знакомым — Хэппи. Он был рад за неё, надеясь, что она после долгого одиночества, обрела своё заслуженное счастье. На экране телефона высветился незнакомый номер, и он хмурил брови, заметно напрягшись, не понимая кому он понадобился в такой час. — Слушаю. — Пит, это я, – узнав голос бывшего друга, парень сглотнул слюну и выпрямил спину. — Только, пожалуйста, не бросай трубку. — Что ты хочешь? – спрашивал Паркер, встав из-за стола, чтобы отправиться в свою комнату. — Почему ты вообще звонишь с неопределенного, городского номера? Куда ты опять вляпался?! — Без лучших вопросов, у меня мало времени, мне нужен ты и твоя помощь. — Кто бы сомневался, – паучок закатывал глаза, борясь с желанием бросить трубку и оборвать с ним последний канал, не предавая своего решения. — Ты можешь приехать по адресу, который я тебя назову? Приёмные часы с 4 до 5, – Озборн нервничал, не зная сколько у него ещё есть времени для этого звонка. — Я пойму, если ты не придёшь, но если всё-таки решишься, то привези мне любой телефон и сим-карту. Пожалуйста. Соглашаться ли ему на эту авантюру? Очевидно, что ему не нужно это делать, но, что-то, а именно крепкая связь с Гарри не позволяет ему сбросить его, оставив одного. — Диктуй адрес.****
Питера досконально осматривали со всех сторон, когда он заходил в блок профилактики и очищения. Металлоискателем мужчина в форме проводил по нему, грозно, смотря в глаза. Также не обошлось и без телесного контакта, когда тот же мужик щупал его, чтобы пациентам не было пронесено ни единого порошка или шприца. — Чистый, – подытоживал он, кивая медсестре, которая подозвала к себе Паркера. — Вы к кому? – интересовалась молодая девушка, просматривая списки с их больными. — Гарри Озборн. — Он как раз ждёт в боксе, проходите. Паучка пропустили в комнату, где ему хотелось буквально выколоть себе глаза, из-за повысившихся чувств к свету. Всё белое: стены, кристальная квадратная плитка, стол и стулья. На одном из стульев располагался сам Гарольд, который, скрестив пальцы в замок, смотрел в глаза юноше. Вид у него был жутким: лицо впалое, щёк практически нет, а потрескавшиеся губы из-за явной нехватки веществ – подчеркивали его состояние. — Не думал, что ты придёшь, – прервал тишину Озборн, не скрывая удивления и радости, что его другу – хоть уже и бывшему – ещё не всё равно на него. Но, как только он лицезрел его выражение лица, то начинал сильнее закипать, потому что он ненавидел, когда он смотрел на него так. — Питер, твой этот взгляд осуждающий – меня уже раздражает, перестань так пялиться, если продолжишь, то можешь сразу проваливать. — А как мне на тебя смотреть? С жалостью? С глазами, наполненными слезами и мыслями: «О боже, как же так случилось»? – у Паркера сдавали нервы, потому что он был вынужден снова видеть приятеля в том состоянии, из которого он уже несколько раз его вытаскивал. Естественно, это злило, даже выводило из себя, потому что все его усилия, как обычно, сливались в унитаз. — Конечно, ты же её так любишь. Потому что ты на ней только и вывозишь. — Если твоя жизнь отличается от моей, и ты свернул на верную дорогу, а мою покосило, то я очень за тебя рад, но не нужно осуждать меня своим взглядом за жизнь, которую я хочу наполнить хоть какими-то красками, – Гарольд ударил по столу, привлекая внимания следящих за ними людей. — Господи, что я вообще здесь делаю…? – задавал этот вопрос себе паучок, но произносил в слух. — Ты сам выбрал этот путь, Гарри, в тебя насильно никто и ничего не засыпал, и не колол, но ты продолжаешь винить всех вокруг, до сих пор не принимая того факта, что во всех своих проблемах и бедах виноват только Ты. А теперь ответь мне на вопрос: оно того стоило? — Питер, ты понимаешь, что всё не так просто, как ты думаешь? Ты прекрасно знал, что я честно завязал, и даже траву не курил, но сорвался, да, когда нашёл таблетки у Лекс… — Вот! Опять, блять, тоже самое. Сорвался – виновата бывшая, ты хоть раз ответишь сам за свои действия? Какой раз ты уже здесь? Третий? Неужели тебе нравится терпеть все эти капельницы и всю эту белую муть вокруг себя?! — Нет, не нравится! – голос Озборна срывался на крик и он поднялся со своего места. — Но я уже здесь и ничего поделать с этим не могу, поэтому, раз уж ты сделал этот благородный шаг и пришёл ко мне, то послушай то, что я хотел тебе сказать, пока из тебя лился твой бесконечный монолог! Паучок скрестил руки на груди, сдерживая пыл, рвущийся изнутри, готовясь к потоку мыслей от Гарри. — Я был не прав, прости меня, я вёл себя ужасно по отношению ко всем, и мне за это стыдно, и если бы я мог исправить ситуацию в прошлом, то я бы это сделал, – Озборну кажется, что он искренен и говорит правду, но на самом деле, он бы не менял своего поведения, когда воплощал свой стандартный план наяву. — Но времени я не отмотаю, и я соглашаюсь со всеми теми словами, которые ты мне тогда сказал…Я ужасный друг, и ты заслуживаешь друга, который всегда тебя поддержит и поможет, но точно не меня. Я знаю, что я сильно тебя обижал и задевал, и мне нет прощения, но…Если вдруг ты захочешь дать нашей дружбе ещё один шанс, то я постараюсь его не проебать. Питеру казалось, что он онемел и закопался на одном месте. Он не верил своим ушам, и уж точно не верил, что весь этот поток срывался с губ Гарри, к такому исходу событий жизнь его точно не готовила. — Пока я ехал сюда, решил проверить новости, забив: «Озборн младший и наркотики», но ничего не нашёл, – Паркер решил съехать на время с темы прошлого на настоящее. — Папаша постарался, – усмехался юноша. — Ни что не должно помешать процветанию «Оскорпа». — Зачем тебе телефон? — Здесь запрещена связь, а я сижу здесь в четырёх стенах и схожу медленно с ума, так хоть буду иметь связь с внешним миром, буду тебе пошлые шуточки слать, – парни одновременно приподнимали уголки губ. — Ты принёс? — Да, – паучок аккуратно вытащил мобильник между ремнём и тканью джинсов – во всех этих лечебницах он уже бывал и знал какой здесь контроль. — Аккуратнее, а то задержат ещё на недельку в качестве наказания. — Мои шаловливые ручки редко, когда меня подводят, – Гарри спрятал телефон в рукав своего белого халата, как дверь резко открылась, заставив Паркера машинально заслонить друга своим телом, прикрывая его действия. — Время! — Хорошо, – Питер повернулся лицом к приятелю и протягивал ему руку, и тот принимал рукопожатие, а следом Озборн тянул того на себя, заключая в объятьях. — Спасибо, что пришёл. — Куда я денусь, – чуть улыбнувшись добавлял он и, разворачиваясь на носках, направлялся к выходу, но тормозил. — На счёт дружбы… Давай попробуем, в последний раз. Гарольд не скрывал улыбки, потому что огромный груз с плеч упал, и один пункт в примирении с близким человеком выполнен. Его отвели в комнату, где он дожидался, когда на горизонте стало чисто, чтобы активировать телефон и сим-карту. И также набрав номер, который он очень скомкано помнил, дожидался ответных гудков, и когда на другом конце провода слышался голос знакомого, он произнес: — Передай Мигелю, что у меня есть идея, как сорвать очень много денег.