***
Чан накинул кожаную куртку, прежде чем в последний раз взглянуть в сторону ступенек, прикусывая щеку с внутренней стороны. Злило то, что в данный момент рядом с его омегой находился подонок, который исключительно подвел его, подставляя и буквально плюя ему в лицо. Он обязательно уничтожит Сынмина. Позже. Сейчас он возьмется за Феликса. Мелкий засранец! Слишком высоко взлетел, слишком много о себе возомнил, слишком дохуя на себя взял. Но ничего. Воспитательные меры продуманы и уже идут в ход. Крис быстро опалит каждое перышко на его куриных крылышках. Чан поправил ремень, на котором висел пистолетный тренчик, и тяжело выдохнул, большими и быстрыми шагами проходя к выходу. Это больше не детские игры. За своего щенка без раздумий убьет, а с последствиями разберется позже. Однако альфа все равно не до конца понимал, что ждать от сегодняшнего вечера. Страха абсолютно точно уже не было. Крис уже победитель, Крис определенно вышел из игры, утаскивая за собой Хёнджина и получая заслуженный приз за тяжело пройденный путь. Но было странное предчувствие. — С нашего гостя глаз не сводить, — произнес он двум охранникам у входа со всей строгостью, и те услужливо кивнули в ответ, мгновенно напрягаясь в плечах. Быстрый шаг к машине Чанбина, которая ждала его уже минут пятнадцать. На улице поздний вечер. Погода прохладная. Привычный ветер гуляет по Сеулу, непрошенным гостем захаживая в каждую улочку. Чан быстро присел на пассажирское сидение черного, определенно дорогого ауди. Первые несколько минут поездки прошли в тишине, впервые напряженной между приятелями. Чанбин сосредоточенно вёл, стараясь лишний раз не упускать возможности поднажать, а Чан сидел ровно и смирно; смотрел перед собой, раздумывая о событиях последних двух суток. — Почему именно он? Я до сих пор не понимаю. Столько омег готовы лечь костьми ради одной ночи с тобой, а ты уперся в Хёнджина, — Чанбин устал. Это четко можно уловить по ленивому тону голоса и такому же туманному взгляду. Возможно, Альфа не спал этой ночью. Возможно, вся семья Со не спала и прошлой ночью. Чан провел влажным языком по нижней пухлой губе, прежде чем ответить. — Ответ слишком банален и прост: меня без него нет. С первого взгляда. С первого разговора, с первого поцелуя и с первого секса этот человек вжился в меня. Ты никогда не любил по-настоящему, поэтому и не понимаешь, — бесцеремонно поднял вопрос, который стоило бы поднять давно, Бан. — Это полностью твоя вина, Чанбин. Зачем ты вообще на нём женился, если по факту ты не был готов к отдельной семье? Я люблю твоих родителей, но в отношении Феликса они были откровенно не правы. Гляди, во что это вылилось. Твой омега просто взял и испортил всё, на чем держалась моя спокойная жизнь, — голос Криса был монотонным. Если вначале могло показаться, что Чану жаль Феликса, то уже спустя пару слов можно было четко понять: ему жаль только себя. Ему жаль только за то, что омега влез в его дела. Чан ни в коем случае не отчитывал друга, говорил факты, которые, в принципе, сформировались в его голове путем наблюдения еще давно. Семья Чанбина и Феликса разваливалась с самого начала. Он несколько раз пытался поговорить об этом с другом, но тот лишь отмахивался от глупых разговоров, твердя о том, что он в состоянии сам разобраться со своими отношениями. Разобрался? Вряд ли. — Нужно было отпустить его тогда. Я не до конца сам понимаю, зачем удержал. Феликс был попыткой бросить вызов деспотичным родителям, однако именно из-за этого поступка я оказался в их власти еще глубже, — Со нервно сжал челюсть, расширяя ноздри. Винил ли он Феликса в чем-либо? Нет. Он влез исключительно для личной мести. Видео, где единственный сын ведущих адвокатов Кореи погружает изуродованное тело пропавшего человека, недвусмысленно помогло бы ему в планах. Наверное, сначала Чанбин был обижен. Сейчас же он немного даже восхищался смелостью и отвагой, которой отличился супруг. Ирония. Такой сильный, большой и стальной Чанбин никогда не мог противостоять собственной матери. — Не хочу, чтобы ты вредил ему, ладно? — шепотом продолжил Альфа, прикрывая губы кулаком. — Если ты не хочешь, я не стану вредить. Сестры Феликса, как и сам Феликс, останутся в порядке. Но мне нужно, чтобы они поверили в то, что я могу с ними что-то сделать. На этом всё, — Крис тяжело выдохнул. — Что там с файлами? Не восстановить? — Сынмин не идиот. Он три года занимался тем, чтобы втиснуться в твоё доверие. Соединил все устройства, а затем снес материнскую плату. Восстановлению не подлежит, — Чан знал ответ заранее, ему всего лишь нужно было убедиться в правдивости домыслов. — По факту убийство недоказуемо с обеих сторон. Но против нас могут открыть дело о сокрытии тела и уклонении от следствия. Минхо явно захочет предать видео огласке и опубликовать через СМИ. А ты знаешь, как Корея любит перемывать косточки всем, кто успешнее среднестатистического населения. — Не отмажемся, короче, — фыркнул Чан, приспуская окно до половины. — Получается... обмен сестер Феликса на видео, — озвучил мысли Альфа, нервно прикусывая костяшки указательного и среднего пальца. — Получается, что так. Нужно будет предусмотреть отсутствие копий. Сынмин, на самом деле, единственный, кто меня по-настоящему напрягает из этой шайки. С ним нужно быть аккуратнее. Зачем ты его впустил в дом? — Чанбин завернул на нужную улицу, выключая раздражающее радио. — Там Сан и Гинхи, переживать не о чем, — и Со нехотя кивнул. Хотя согласен не был. Чутье подсказывало, что Ким снова что-то выкинет, из-за чего всё вновь пойдет коту под хвост, но размышлять еще и об этом у альфы не оставалось ни сил, ни нервов. Крис тем временем погрузился в самые нежные и приятные воспоминания, которые он, если бы имел возможность, обязательно запечатлел бы в своей памяти до пикселей на всю оставшуюся жизнь.*flashback*
День рождения Чана в этот раз прошел шумно, правда, без Хёнджина. Его ангел предпочел побыть дома и дождаться альфу там, нежели присоединяться и портить людям праздник. И Чан был совершенно не против. Хёнджин потихоньку приходил в себя. Да, возможно, этот процесс оказался гораздо более долгим, чем Чан ожидал, но это было не столь важно в сравнении с тем, кого он получит благодаря терпению. С момента их бракосочетания прошло чуть больше полугода. Всё это время альфа изнывал, погибал и воскрешался от острого, местами слишком сильного маниакального влечения. С каждым днем становилось всё труднее держать себя в руках, несмотря на четкий план, который был составлен по пунктам и подпунктам. Дошло до того, что взрослый, желаемый всеми окружающими альфа нюхал вещи, казалось бы, собственного омеги и бесшумно дрочил в душе. Хёнджин почти с первого дня спал с ним на одной кровати. Каждое утро начиналось с болезненного стояка и скулящего, ноющего желания наконец, поставить раком и выебать омегу. Но Бан терпел. Терпел так, как, возможно, никому бы не удалось, ни разу не возжелав другого. Однако стоило Крису хорошенько выпить с друзьями, голова и мысли перестали его слушаться, предательски отказывая в просьбе не сходить с ума. Даже сидя за праздничным столом, фантазия сыграла плохую шутку, безустанно подбрасывая греховные, грязные и определенно похабные картинки того, как он нещадно дерет Хёнджина. Нельзя было в таком состоянии возвращаться домой. Точно не сегодня, точно не сейчас, но словно назло, впервые Джинни только и делал, что звонил, уточняя, когда же Крис будет дома. Чан слишком хорошо изучил себя и прекрасно понимал, чем это грозит. Несколько раз вежливо отказался ехать, но не смог дожать, держась в стороне, оставить омегу в безопасности от самого себя, и приехал уже после третьей, особенно настойчивой просьбы. Ноги еле передвигались, член ныл от многочасового возбуждения и отсутствия разрядки. Это напоминало гон. По всем симптомам. Острое желание пометить, недостаток здравых мыслей и дефицит самоконтроля. Вожделение застилало глаза, не давая ни единому другому чувству протиснуться в тело Криса. Пройдя через гостиную, выполненную в светлых холодных оттенках, которые выбирал именно Хёнджин, Крис застал собственную слабость на кухне. Дыхание перехватило от одного взгляда на хрупкие плечи, тонкую, идеально ровную спину и изящные длинные ноги. Хёнджин стоял в шелковой брючной пижаме, босой, оперевшись на одну руку, из-за чего с плеча непослушно съехала ткань, оголяя его для зорких хищных глаз неподалеку. Альфа прикрыл глаза, всерьез собираясь считать до трех, чтобы успокоить внутреннего зверя, в этот раз особенно требовательного и вырывающегося наружу. — Долго ты будешь стоять на пороге? — веселый, задорный, мягкий голос донесся до ушей, обволакивая всё тело от головы до пят. Это плохо. Это, блять, очень плохо. Криса мгновенно накрыло, а Джинни еще даже не обернулся. Его размазало от одного домашнего растрепанного вида, в то время как он наотрез отказался от вычурно разодетых омег, предлагающих даже свою душу буквально час назад в ресторане. — Я думал, что… — Хёнджин остановился, отвлекаясь на громкий хохот. А затем слишком быстро и резко развернулся. На прекрасном ангельском лице играло ребячество. Глаза омеги мгновенно сощурились в привычной миловидной манере, напоминая полумесяцы. — Думал, что торт получится получше, но ты ведь знаешь, я совсем не повар и тем более не пекарь. Прости, если я тебя поторопил. Мне не терпелось похвастаться этим шедевром. Джинни отодвинулся от кухонной тумбы, предоставляя глазам доступ к одноярусному неравномерному широкому коржу, аккуратно обмазанному белым кремом. Сверху красовалась кривая надпись, которая выстрелила во все жизненно важные органы: «С Днем Рождения, любимый». Черт. — Только не смейся, ладно? — Чан, словно завороженный, загипнотизированный, сделал несколько шагов ближе, опасно сокращая расстояние между ними и дразня собственное тело, будто испытывая его на прочность. — Наверное, в ресторане был торт гораздо более… профессиональный? Но я могу обещать, что он вкусный. Внутри, хм… — карие глаза омеги сверкающе пробежались по красивому лицу мужа. — Внутри фисташка и малина. Сердцебиение Чана ощущалось уже в районе висков. Пульс настолько подскочил, что в глазах помутнело от повышенного давления. Во рту пересохло. Пальцы подрагивали от переизбытка всевозможных гормонов. Омега был похож на ребенка. Он соединил пальцы в замок, покачивался из стороны в сторону, переживая и ожидая вердикта именинника. — Прочитай то, что ты написал. Вслух, — это не звучало грубо. Это звучало, напротив, так, словно Крис готов разреветься на месте от происходящего. Хёнджин исступлённо замер, исподлобья поглядывая на красивый профиль. — С днем рождения, любимый, — уверенно, словно ни в чем ни бывало, огласил собственный приговор Хёнджин, даже не подозревая, какое цунами он только что пробудил. Крису хватило четырех слов, чтобы к хуям сорваться. Он мгновенно приблизился, схватился за тонкую талию, крепко вжимая хрупкое тело в себя, провел носом по шее, блаженно вдыхая сводящий с ума аромат всей грудью. — Ч-чан, — Хёнджин в его руках задрожал от резкого контраста и перемены настроения. Ладонь омеги неуверенно легла на плечо альфы, переходя на затылок и несмело ухватываясь за него. — Ты чего? Джинни думал, что был готов. Был уверен, что готов уже две недели, но не знал, как сказать и как действовать. Но сейчас настолько растерялся, что, казалось, перестал даже дышать. — Ты не попробуешь торт? — попытка перевести всё в шутку провалилась с первой секунды. Хёнджин на мгновение отвел взгляд, ощущая, как щеки начинают стыдливо пылать. Джинни мечтал спрятаться от пронзающего взгляда напротив. — Тебя, — хрипло, еле слышно пробормотал Чан, вызывая недоумение у Хвана, — Я хочу, наконец, попробовать тебя, — Крис подхватил омегу на руки, впиваясь в пухлые, до безумия мягкие уста животным поцелуем, из-за чего Хёнджин взвизгнул, делая попытку вырваться. До безумия приятно, но до трясучки страшно. Чан мгновенно перехватил легкое тело, усаживая так, как ему удобно, а затем без труда подсадил младшего на обеденный стол посреди столовой. Дыхание прожигало шею, и Хенджин еле сдержал вымученный стон, когда влажный язык прошелся в области сонной артерии. Руки стали нагло блуждать по тем самым выпирающим ребрам, об которые Криса разбивало каждый раз при невинных объятиях перед сном. Хенджин тихо заскулил, добавляя в их поцелуй еле ощутимую вибрацию, из-за чего дыхание Чана перекрыло со всех сторон. — Красивый, — Бан Чан впервые испытывал желание оттрахать человека так, словно он и не человек вовсе. — Такой мягкий и податливый. Твою. Блядскую. Мать. Всё это приводило в такой животный восторг и неконтролируемое возбуждение, что Альфа, кажется, готов был потерять сознание от одного аромата гладкой, на вид, идеальной, без единого изъяна кожи. Хенджин запрокинул голову и протяжно застонал. Этого для Криса было вполне достаточно для того, чтобы понять — отступать поздно. Теперь он планирует выбивать этот сладостный скулеж безостановочно. Джинни начал отвечать неумело и медленно, не успевая за бешеной скоростью мужа, лишь отчаянно цеплялся за его руки, словно это поможет ему спастись от шторма, который уже безжалостно сносил с ног, вырывая почву. Чан приспустил скользящую ткань с обеих плеч, утробно зарычал, покрывая каждый сантиметр ключиц болезненными засосами и укусами. Мягкие губы, неспешно, растягивая собственное удовольствие, спустились, ласково обхватывая сосок. Сердце Хёнджина было готово вырваться из груди. Омега рвано выдохнул, а затем облизнул губы, прикусывая нижнюю, чтобы не издать ни единого звука. Хёнджин ждал этого часа. Он знал, что рано или поздно это произойдет, и в последнее время желание ускорить процесс неспешно царапало изнутри. Он знал, что так нужно. Что так правильно, а он, в конце концов, в браке. И Крис дал достаточно времени. Хёнджин бы и не подумал о том, чтобы отказать. Впрочем, собственный внутренний котенок тоже хныкал от недостатка ласки, и Хёнджин ничего не мог с собой поделать, когда такой потрясающий Крис находился непозволительно близко, на одной постели с ним каждую долбанную ночь. Желание с каждым днем увеличивалось. Тело потихоньку начало выполнять свойственные себе функции. Каждое утро сопровождалось мокрым нижним бельем. Запах хвойного леса влиял на организм слишком явно и слишком невыносимо пагубно, агрессивно склоняя к греху. Особенно сейчас, когда природный аромат альфы перемешался с табаком и дорогим виски. Почему-то это позорно сильно ослабляло все сомнения, а терпеть и держать себя в руках казалось уже непосильной задачей. — Боже… ах… — крупная прохладная ладонь наконец, скользнула в штаны, минуя резинку боксеров. Чан грубо схватился за бедра, вдавил в тумбу, припечатывая омегу к твердой поверхности. Хёнджин откинулся, выгнулся практически до треска в позвоночнике, закатил глаза от наваждения. У него так давно ничего не было. Смазка сочилась из ануса так, словно у Хёнджина взаправду спустя столько времени, наконец, началась течка. Чан почти до треска сильно потянул ненужные ткани вниз, стянул штаны с трусами, откидывая их куда-то в сторону, и медленно обернулся на посторонний звук. Прислуга. Женщина, заливаясь краской, с широко открытыми глазами стояла на пороге, не понимая, куда себя деть, и вставая в ступор от увиденного. Впрочем, посторонние люди во время секса никогда не смущали Криса. Но могли бы смутить Хёнджина, из-за чего Чан одним еле заметным движением головы вбок дал понять, чтобы женщина исчезла с глаз. — Чан, пожалуйста, — все-таки проиграл и выдал свой испуг, взмолившись, но уже было тщетно. Алкоголь добавил свою лепту с эмоциональной точки зрения, но так хорошо расслабил мускулистое тело, что Крис начал забываться, растворяясь в моменте и собственных ощущениях, напрочь игнорируя чужие. Тонкие лодыжки в широких ладонях Криса смотрелись настолько слабыми, что возникало ощущение — если сомкнуть пальцы в кулак, кости Хёнджина просто раскрошатся. Потянув за одну из них, он закинул ногу на свое плечо, предоставляя полный доступ к плотно сжатому колечку мышц, покрытому липкой природной смазкой. Именно этот вид добил всё, унося альфу в своеобразный транс, из которого вытащить его казалось невозможным. Крис стал жадно хватать воздух ртом. Он откровенно задыхался от крышесносного возбуждения. А потом… Чан резко выпрямился и вставил во всю длину одним рывком, слишком резко, в экстазе ощущая, как идеально узко его обхватывают. Этот момент был воистину восхитительным. Дрожащее тело под ним — словно от разряда тока — напряженно и резко приподнялось. — Ах, блять! — крик, наполненный острой болью, сорванным, треснувшим голосом. Из глаз омеги брызнули слезы, губы оказались прокусаны почти до крови. Альфа сразу начал двигаться, заставляя ощутить свой член в районе живота. Хёнджину начало казаться, что его разрывает пополам от размеров и полного отсутствия подготовки, хотя бы частичной растяжки. Крики омеги перешли на истошный плач. Его потрескавшийся по швам организм точно не был готов к такому давлению и натиску. Поза была выбрана неспроста. Крис хотел видеть надломленное лицо с приоткрытыми губами, закатанными от удовольствия глазами, покрытое испаринами на лбу каждый раз, когда трахал бы его. — Тише-тише, ангел, сейчас пройдет… — Больно… — сквозь рыдания еле выговорил Хёнджин, пытаясь трясущимися руками отодвинуть Криса, но тот лишь крепче ухватился за тонкие бедра, оставляя на нежной коже следы и впадины от пальцев. — Нужно немного потерпеть, слышишь меня? — Не шевелиться. Просто, находясь внутри, подарить контрастный, нежный, словно извиняющийся поцелуй в район шеи, добавляя к этому аккуратные поглаживая щек двумя пальцами — и Бан смог добиться нужного эффекта. Хёнджин немного успокоился. Впрочем, этого хватило для того, чтобы Чан начал двигаться в диком темпе уже в следующую секунду, натягивая слабое, почти фарфоровое тело под собой, разгоняясь всё сильнее с каждым мгновением. Крики Хёнджина можно было услышать в соседних домах, возможно, даже на ближайшей улице, но волшебным образом их не расслышал только один человек — который находился ближе всех и нещадно, жестко и животно таранил его тело.*and flashback*
Даже после этого случая Хёнджин простил его уже на утро, обвиняя самого себя в произошедшем. Омега был уверен, что если бы Крис не ждал так послушно столько времени, ему бы не сорвало крышу. И даже порванные мягкие ткани ануса вперемешку с охрипшим, почти пропавшим от безостановочных воплей голосом, не стали для него весомым аргументом в обратную сторону. Правда всегда заключалось в том, что Хёнджин никогда объективно не смотрел на Криса, воспринимая его слишком хорошим и святым человеком. Сказать, что сам альфа ликовал — было бы откровенной ложью. Ему действительно стало стыдно уже спустя несколько мгновений после оргазма, после выплеска гормонов. Цепи, держащие альфу буквально за горло, спали сразу же после разрядки, осознание штурмом прошлось по мозгам, мгновенно заставляя жалеть и бояться. Страх потерять доверие омеги перекрыл всё остальное, и он пообещал, что в следующий раз прикоснется к Хёнджину только тогда, когда тот сам захочет. И не будет больше напиваться до состояния бесконтрольности. Ситуация, которая должна была положить конец их отношениям, напротив, их сблизила.***
— Это откровенно хуевый план, — Феликс стиснул челюсть, поджимая губы в тонкую полоску, и карие глаза устремились на Минхо таким взглядом, что альфе мгновенно стало не по себе. Диссонанс Феликса — казаться с виду безобидным, но иметь скрытый талант уничтожать людей одним взором. — Рискнуть стоит, — Ликс громко фыркнул, привлекая внимание Союн, которую они оставили чуть поодаль. Минхо тяжело выдохнул, указательным пальцем массируя собственные виски. — Рискнуть чем, блять? Жизнью? Ты ненормальный, Минхо? Это хуевый план! Я не буду в нем участвовать… — Слушай, если все получится, мы просто одним действием решим кучу проблем… — А если не получится? Если Чан не пойдет на поводу? С чего ты вообще взял, что всё будет именно так, как пришло тебе в голову? — Минхо сглотнул, хаотично поглядывая на въезд с главных ворот. — Сынмин всё равно уже приступил к своей задаче. Хёнджина сегодня вытащат оттуда, а всё, что мы делаем сейчас — отвлекающий манёвр и спасение твоих сестер. Но всё может закончиться ещё лучше, если вдруг получится, — Минхо часто заморгал, вцепился в плечо блондина, осторожно и успокаивающе поглаживая выпирающую косточку через джинсовую ткань верхней одежды. — Невероятно! — парировал омега. — Ты — идиот! Твой брат — конченый психопат, с ним невозможно что-либо предугадать, — на самом деле омега был на грани нервного срыва, но скрывал это настолько умело, что Минхо невольно восхищался стальной силой его характера. Нечасто встретишь таких омег. Казалось, Ли недооценивал Феликса до тех пор, пока они не оказались в одной лодке. Минхо тепло улыбнулся, наслаждаясь природной очаровательностью младшего, еле сдерживаясь от порыва потрепать его светлые волосы. — Просто доверься мне. Постарайся не переживать, с девочками всё будет хорошо. Я обещаю. — С девочками — да, а вот с тобой, кретин, будет ли всё хорошо? Плевать на Союн. Такие как она, обычно живучие до пизды, но ты… Феликс не успел договорить. Время пришло… В корейских школах регулярно составлялся рейтинг учащихся, и было очень важно оказаться в этом рейтинге как можно выше, ведь впереди поступление в университет. Чем выше ребенок в этом рейтинге, тем больше у него шансов поступить в престижный ВУЗ и тем большее влияние и авторитет он имел. Именно это и послужило началом одним из первых соревнований братьев. Минхо учился откровенно хорошо благодаря острому уму и прекрасной памяти, Чан догонял благодаря бесконечному упорству и зубрежке. Сейчас же, стоя на этом стадионе, где братья несчётное количество раз выясняли отношения и дрались до переломов, воспоминания ощущались практически физически, фантомом кружа в воздухе. Минхо в компании Феликса и Союн мгновенно напрягся, завидев две до боли знакомые фигуры в паре метров от себя. Девушка раздражающе истерила всё это время, ревела и выла, но как только появился Чан, в ней словно открылось второе дыхание, а дурацкая улыбка не сходила с аккуратного, даже маленького лица. — Крис… — На месте, блять, — холодным тоном скомандовал Хо, болезненно сильно нажимая на плечи, из-за чего девушка рухнула вниз в сидячее положение. Ли девушку сразу поставил на ноги, вынуждая встать рядом с собой. Крис ухмыльнулся, лениво подбираясь всё ближе к ним. Феликс выглядел бледным. Ну конечно, он выглядел бледным. Весть о пропаже сестер явно с первых же уст долетела до его ушей. — А почему здесь? Ты хочешь всё закончить, словно в фильме? Метафорично и с долей драмы? — Бан вновь оглянул знакомый стадион, скрещивая руки на груди, словно оценивая обстановку. Минхо надломленно улыбнулся, прикусывая нижнюю губу. — Где девочки? — без прелюдий. Четко. Ясно. Коротко и по делу. — У меня выгодное предложение к вам обоим, — пухлые губы распылились в самодовольной улыбке, а руки поднялись, разводясь в стороны. — Удалите видео, я верну девочек в целости и сохранности. И, так уж и быть, возмещу моральную компенсацию. Учеба в любом вузе до дня выпуска и получения аттестата будет оплачена лично мной. Помнится, у вас были проблемы с этим, да, Феликс? Ты ведь из-за этого предал мужа? — манипуляция. Кристально чистая игра на переживаниях, попытка вызвать в омеге чувство вины. Однако Ликс лишь брезгливо фыркнул, даже носом не ведя в сторону мужа. — Засунь свои деньги себе в… — Какой грубиян! Нет, все слышали? По жопке давно не получал, м? — Чан театрально помахал указательным пальцем в воздухе, словно мама, которая отчитывает ребенка. Минхо чуть не блеванул от количества напускного в человеке напротив, но всё же взял себя в руки и продолжил переговоры. — Мой омега сегодня же должен оказаться у меня, — а вот после этого предложения Чан мгновенно помрачнел, вздергивая нижнюю губу в оскале. — Твой омега? Единственный омега, который являлся твоим — в твоих руках, но ты почему-то упрямо хочешь отобрать моего. Это травма, Минхо? Или ты — кто-то типа клептомана? Любишь красть просто ради процесса? — каждое слово, вылетающее из его рта, вызывало в Минхо желание затолкнуть их обратно. Желательно кулаками. Но альфа лишь прикрыл глаза, протяжно выпуская воздух из легких. — Ты шизофреник, я полагаю? Иначе как можно нести такой бред с таким серьезным лицом? Сам поверил в свои сказки? — Ох, нести бред с серьезным лицом… Это моя изюминка! Ну, одна из многочисленных изюминок, — Чан рассмеялся в голос, откидывая голову назад и вызывая характерное «ах» в конце. — Блядский псих, с тобой даже разговаривать невозможно, — не скрывая отвращения, выплюнул Минхо, приближаясь к брату на несколько шагов. — Ты ведь понимаешь, что тебе не выкрутиться из сложившейся ситуации? Ты в очке, Чан. Очень глубоко в очке… — Я так и не понял, зачем тебе понадобилась Союн, если ты не узнал основного. Хёнджин понес от меня щенка, Минхо. Ты хочешь, чтобы я собственноручно отдал тебе своего беременного омегу? Я не сделаю это даже под угрозой смерти. Казалось, не было на свете предложений, которые могли бы хоть как-то воздействовать на Минхо, который рассчитал каждый свой шаг. Но эта новость оказалась настолько губительна, что была сравнима с долбанной атомной бомбой, которую только что спустили. И узнал он её не сейчас. Союн раскололась практически через минуту после того, как на неё надавили. Феликс и Минхо решили рискнуть в последний раз, ставя на эту уловку последние фишки. — Даже если ты заберешь его, как только Хёнджин узнает о своем положении, он мгновенно вернется обратно… — Ты — ебучее чудовище! — руки схватились за кожаные воротники настолько сильной хваткой, что Чан чуть позорно не упал прямо под ноги Ли. — Блять, что тебя создало? Откуда в одном человеке столько дерьма? Как ты, сука, по земле ходишь? — голос Минхо был наполнен нечеловеческой болью и отчаянием. Чан прикрыл веки. Наконец! Наконец от Минхо пахло так, как ему хотелось. Просто ебаный рай для альфы. — Всё? Прошла любовь? Больше не хочешь забирать Хёнджина? Не хочешь, чтобы мой ребенок звал тебя «папой»? — Гадкая ядовитая насмешка вызывала нестерпимое намерение просто забить до смерти и во второй раз, невзирая на возможные последствия. Но Минхо вовремя пришел в себя. Нельзя. Эти эмоции питают Чана. А ему нужен обратный эффект. — Да плевать, я, как и твоя мамаша, застрелю твоего отпрыска, как животное, и глазом при этом не моргнув. Вранье. Откровенная ложь. Он бы так не поступил. Всего лишь попытка сделать максимально больно в ответ, заставить засомневаться, вызвать гнев, дожать до максимума и заставить играть по своим правилам. И это сработало. Сработало настолько хорошо, что нечего было и добавить. Двойной удар ниже пояса. Вот — ради чего была затеяна сегодняшняя встреча. Вот — какой план буквально был составлен и написан на коленке за считанные минуты. Феликс мгновенно прикрыл глаза, не в силах наблюдать за происходящим. Лицо Криса перекосило от животной ярости. Одним движением он оттолкнул от себя Ли, дотягиваясь до оружия на ремне. Чан потерял самоконтроль от угрозы в сторону ребенка, а Минхо успел сделать только одно движение. Но оно оказалось решающим. Крис мгновенно вытащил пистолет, заранее снятое с предохранителя, даже не думая, выстрелил. Вот только не в Минхо. Пуля попала в район груди находящегося рядом с Минхо человека. В Союн.***
— Эй! Ему плохо, он не открывает дверь! — Сынмин вскрикнул на весь дом, поднимая на уши каждого работника, параллельно поглядывая в окно в коридоре, которое выходило к заднему двору. Сердце билось с такой скоростью, что, казалось, вот-вот разорвется на атомы и частицы. Твою мать! Сейчас самый ответственный момент, возможно, из всех в его жизни. Дыхание сбито к хуям, зубы ударяются друг об друга от волнительной дрожи. Хоть бы не проебаться. Хоть бы все пошло по плану и без происшествий. Из спальни Хёнджина тем временем стремительно распространялся едкий черный дым. Сынмин вовремя по сценарию начал дергать за замок двери в бессмысленной попытке отворить дверь. Женщина средних лет прибежала со скоростью света, ошарашенно зависая на месте. — Где господин? Он внутри? — Она начала кашлять от угарного глаза. Приподняв собственное платье, она прикрыла рот и нос, сосредоточенно пытаясь открыть запертую на замок дверь. — Да. Он заперся, я позову на помощь, — Сынмин быстрым шагом зашагал прочь от комнаты, пулей спускаясь вниз по ступенькам. Каждый шаг отдавал эхом в ушах и гулом в голове. Сынмин, наконец, приблизился к двум крупным мужчинам у двери, стараясь выглядеть как можно более обеспокоенно. Нельзя выходить из роли. Каждая ошибка могла привести к провалу. Каждая мелочь могла стоить сейчас всего. — Там Хёнджин заперся в комнате, в доме, кажется, пожар! Нужна ваша помощь! — охранники, даже не задумываясь, побежали на второй этаж, оставляя Сынмину свободный выход из дома. Перспектива потерять супруга босса была гораздо более устрашающей, нежели потерять из вида какого-то рандомного альфу. На трясущихся ногах Сынмин вышел из дома, быстро запрыгивая в только что подъехавший к воротам джип, в котором его уже ждали Хёнджин и Чонин. Пиздец. Просто ебаный пиздец.