Восставший и мстящий

Арседиан пришел в себя относительно быстро. Возможно, тугой ремень, пригвоздивший намертво его тело к креслу, дал команду мозгу среагировать на это. Кислорода резко стало поступать меньше, но с этим Диан ничего не мог поделать – его руки и ноги были туго сжаты такими же ремнями к подлокотникам. - Он уже пришел в себя. - Отлично. Значит, можем начать диалог, - четвертое незнакомое лицо появилось перед глазами. Мужчина с залысиной на макушке едко прищурил серо-зеленые глаза, словно старая трава, будто пытался выудить наружу все нутро. Монах выдохнул и постарался реже делать вдохи, чтобы грудь не упиралась в ремень, принося весьма неприятные ощущения. Высокий не сводил глаз с четвертого, догадываясь, что он здесь главный. - Начнем с простого – нам нужен Хорек. Кажется, Усопший Хорек. - Мир вам, дети божьи. Хорек не может быть причислен к лику святых, а это значит, что он не может быть Усопшим. Скорее, мертвым. Да и для чего вам мертвый хорек? - зеленоглазый чудесным образом сменил интонацию на мелодичную и плавную, будто патока, стекающая с ложки. Чем-то был похож на голос Арамиса из произведения Дюма. Он вспомнил, что все еще является монахом, поэтому может сказать что-то подобное. Самое главное – держать себя в руках, что у него может не получиться. - Ты, кажется, не догоняешь, поп недоделанный. - Поп не может быть недоделанным. Только если монах не смог дойти до высшей должности на духовном пути. - Ты кто, парень? - Я сын божий, - приторно улыбнулся Хорек, все еще не открывая правды, - человек, преисполнившийся в вере. - Так ты монах что ли? - Я странник, который верит, что на все воля Божья. Пути Господни неисповедимы. Если ему было угодно сделать меня странником, ищущим свой путь в бескрайнем мире, я готов к этому. - Да, но оружием пользоваться умеешь, машина есть. - Господь распорядился мной и моим имуществом. Он оставил мне свой дар – машину, дав возможность преисполниться моей вере. И оружием пользоваться научил. Он благосклонен к каждому пытливому уму. - Где Хорек? Было сказано, что он будет в том доме, где мы нашли тебя. - Ко мне иногда приходят исповедаться в грехах. Но он не называл себя Хорьком. - Тебя как зовут, монах? - Мое имя Диан, и я рад этому дару. - Как представился тот человек? - Я не могу назвать его имени, раз он не называет миру свое имя. Первый удар полетел ему в лицо. Диан выдохнул, прикрыв глаза. Он мотнул головой и поднял глаза на лысеющего. - Мне нужно имя. И мне совершенно все равно на эти тайны. - Я не могу открыть имя. И хотелось бы напомнить, что грех бить лицо духовное. Во всех смыслах. Монах все стерпит, но Бог не простит. - Мне нужно имя, а не твои бредни, - он повысил голос и попал прямым ударом в живот. Высокий дернулся и опустил голову, шумно выдохнув. Согнуться в три погибели не дал ремень, в который уперлось его тело. Арседиан покачал головой. - Не ищи в кулаках правды – ее там нет. - Как его зовут? - Так, как назвала его мама, - Антон улыбнулся и дернул рукой в попытке ослабить ремень. - Тогда один из моих станет тобой. - Мной стать нельзя. Я такой, каким меня мама показала миру. И за это я благодарен ей. - А мы попробуем. - Он знает меня в лицо. - Ничего. Он не успеет понять. - Вы можете ошибиться и привести сюда не того человека. Как меня. - Разве Бог не говорил, что ты там, где должен быть? - Говорил. И я верю в это. Пусть он решил, что я должен быть здесь. Я пробуду здесь ровно столько, сколько ему покажется нужным. - А если ты умрешь? - На то воля Божья, - если бы у него были свободными руки, зеленоглазый обязательно развел бы их в стороны. - Мне нужно его имя. - Ты, кажется, хотел стать мной. - С именем все проще… - Я не открываю чужих личностей. Поняв, что у монаха бесполезно спрашивать имя, в ход пошли кулаки. Один даже попал по свежей ране, вызвав намного больше боли, чем все прочие. Но это не стало поводом раскрыть свою личность. Высокий уже сказал свое имя. Значит, никому не надо знать, что он и есть Хорек. Тот самый, которого они ищут. Пусть лучше думают, что Антон – странствующий монах, преследующий свои (ну, или божьи) цели. Потом не придется удивляться, откуда вся криминальная сторона знает, кто скрывается за прозвищем «Хорек». Так и ничего не добившись от русоволосого, сероглазый потащил его в сырое помещение. Подвал оказался немного больше, чем представлял Шхтасян. Бывают же в жизни огорчения. А ему надо просто продержаться до прибытия помощи. Роман уж точно забеспокоился. Он знал, куда отправлять людей, чтобы помочь ему. Исходя из этого, ему оставалось только ждать. Антона прикрутили к трубе над головой наручниками. В такой позе было не очень удобно работать отмычкой в замочной скважине. Видимо, на это они и рассчитывали. Здесь Хорек мог выдохнуть и перевести дух. Ненадолго, но мог. Арседиан поджал ноги к груди, пытаясь справиться к ноющей боли во всем теле. Он даже не сразу заметил, как на него пристально смотрит крупной комплекции мужчина средних лет. Его каштановые волосы были когда-то собраны в хвост, сейчас сильно растрепались, будто за них таскали этого кареглазого. Руки второго заложника оказались вовсе заведены за спину почти под неправильным углом. Если и пытаться вскрыть замок, то очень осторожно. Он молчал, дожидаясь, пока на него обратят внимание. Но Шастун был слишком занят приливом боли. Ему надо было его подавить, иначе болевой порог не справиться. Зеленоглазому удалось осмотреться только минут через пять после того, как его сюда притащили. И первым делом он увидел второго заложника, который по-прежнему молчал. - Ты немой что ли? Или просто умеешь ждать? - Скорее второе, - с приятной улыбкой ответил мужчина. Его голос был интересным на звучанием. Будто заманивал в сети, но при этом старался проявить заботу ко всему окружающему, - я Егор. - Диан, - с такой же улыбкой ответил Хорек. - Интересное имя. - Я давно отрекся от мирского имени. А так меня нарек Господь. - Ты монах что ли? - Вы удивлены, что монах попал в подобную ситуацию? - Если честно, то есть такое, - как-то виновато ответил Егор. - Пути Господни неисповедимы. Он сделал меня странником, дал урок… - Антон закашлялся, поэтому пришлось прервать рассказ о путях Всевышнего. - Досталось тебе, похоже, побольше, чем мне. - Тело все стерпит, а душа лишь в заложниках у него. - Не буду разрушать твоей веры. Это некрасиво. Но выбираться надо. Шастун поднял глаза на руки и вздохнул. - Боюсь, это будет непросто. А почему тебя еще не нашли? - Найдут…. У меня коллеги умеют землю рыть за своих. Зеленоглазый перевел взгляд на второго заложника с некоторым испугом. Кажется, у него в голове прошли дикие догадки относительно рода деятельности Егора. Но вслух решил ничего не говорить. - Мои тоже. Только попробуй найти меня на просторах России. - То есть ты путешествуешь? - Да, по всей стране. Я им не говорил, что мои пути легли к татарам. - Куда легли? - В Республику Татарстан. - Мы сейчас в Казани!? – кажется, его весьма удивило сказанное компаньоном по несчастью. - В Казанской области. - Да, но я пару дней назад был в Московской области. Ехал на задание… - Судьба и тебе преподнесла неприятный сюрприз. - Теперь я понимаю, почему меня так долго ищут. - Да, это вполне логично. Не повезло тебе. - Тебе еще больше. Никому не сказал, куда едешь… Егор оборвал речь на полуслове, услышав за стеной шум и возню. Антон подтянулся и устроился в ожидании открытия двери. Ему даже было интересно увидеть, за кем в первую очередь приедут – за ним или вторым заложником. Но уже секунду спустя по ругани монах понял, что это по его душу. - Мы тебе тоже поможем добраться до дома. - Это за тобой? - Если смерти угодно забрать меня, то я готов. Но пока это только мои друзья. Видимо, меня они знают достаточно хорошо, чтобы предположить, куда легли мои пути. - Повезло тебе с ними. Диан кивнул и попытался встать. Но у него затекли ноги, от чего Шхтасян едва не повис на собственных руках, которые ощущались с не меньшим трудом, чем нижние конечности. - Не торопись. - Я бы мог помочь им. - Ты же монах, тебе по сану не положено держать оружие в руках. - В нашем монастыре немного другие порядки, - цокнул языком Хорек. Ему надоело держать лесть в голосе, которой пичкают все монахи прихожан. Теперь он говорил своей привычной интонацией – немного грубо, с нажимом и горечью. Первое, кажется, он приобрел после травмы горла или по какой другой причине, послужившей поводом для таких изменений. - Как ты резко изменился… - Умею изображать белую овечку, но под этой шкурой кроется волк. - Ты меня немного пугаешь. - Ты, кажется, работаешь в полиции. Верно? - Да, как ты понял? - На лице написано, - усмехнулся Антон и уставился на дверной проем, где секунду назад стояла довольно прочная дверь. - Ты нас заждался? – у Филина на плече висела его старая добрая винтовка – СВД. - Ты глянь, даже здесь ты умудряешься использовать СВД. - Только не говорите, что вы киллеры… - Попрошу неприличные слова в наш адрес не произносить. Бог все видит, - недобро сверкнув глазами, попросил освободитель. - Просто уж очень вы похожи. - Извините, что ломаю стереотипы, - освобождая монаха, извинился Филин, - его тоже забираем? - Я обещания держу так же, как ты равновесие на лету. Андрей подошел к Егору. Ему не пришлось долго возиться с замками. Уже после двух манипуляций длинноволосый стоял на ногах, опираясь на плечо Филина. Арседиан тоже отращивал волосы, но пока такой длиной похвастаться не мог. - Пора уходить. - Этому еще жить и жить. Заметь. - Да, я чувствую. Ему в Москву. - Устроим. Филин вывел их из здания и только там отдал оружие другу. Хорек отблагодарил его кивком головы, принимая пистолет и кинжал. - Вы явно не простые монахи. - Потому, что мы умеем ездить по мозгам. Скользко, но мы умеем держать равновесие. Они уже никогда не узнают, что у меня спрашивали обо мне же. - Спасибо в любом случае. - Мы держим свое слово.