Songs for Shouta

Айзава уже много лет был учителем, поэтому он не мог понять, почему он так хочет вернуться. Хотя у него есть предположения, почему он не может так просто покидать дом. Изуку жил с ним уже целую неделю, и он мысленно отчитывал себя за то, что настолько привязался. Боже, он действительно душит его, не так ли? Он всерьёз подумывает о том, что придётся взять ещё один недельный отпуск. Конечно, он должен выяснить последствия, не так ли? — Шота. Он поднимает глаза от тарелки с хлопьями, на которую он пристально смотрел, и находит, что Хизаши сильно нахмурился. Он вздыхает. — Да, Заши? Его муж хмурится, скрещивая руки на груди. — Ты идёшь на работу. Даже не мечтай, что ты ещё останешься дома. С Мидорией всё будет в порядке. — Хитоши обещал, что напишет мне, чтобы мне не было одиноко! Айзава смотрит на парня, выражение его лица смягчается. — Он не должен пользоваться телефоном во время занятий, малыш. Изуку надувает губы, мрачно жуя хлопья. (Ямада проснулся слишком поздно, чтобы приготовить им завтрак, а Шота едва умеет готовить, так что пусть будут хлопья). Он стонет, откидывая голову назад, не в состоянии видеть Мидорию иначе, как счастливым, и ничего не может с этим поделать. — Хорошо, я притворюсь, что не знаю, что Хитоши пишет тебе, но если Тенья поймает его, я не смогу не забрать его телефон. Он знает, что их староста — самый большой упрямец на свете, но он хороший парень. Изуку оживляется, ухмыляясь. — Спасибо, Шота! Айзава прищуривает глаза от поведения, которое довольно сильно напоминает манипуляцию. Чего он не ожидал от парня. Хотя от Хизаши определённо. Он был втянут в большее количество проделок его мужа, чем сам может сосчитать. (Помните вечер кино? Яркий тому пример). Брюнет и Мик натягивают пальто, зная, что за последние несколько дней температура упала и им понадобится одежда потеплей. Мальчик задерживается в арке, ведущей на кухню, закутанный в очередную толстовку Шоты — ту, что с эмблемой его подпольного агентства. Он с радостью позволил Мидории выбрать себе одежду, не заботясь о том, что он купил для него одежду своего размера. Теперь он знает, что это предметы комфорта для парня, и он не посмеет их забрать. Он глубоко вдыхает, заключая Изуку в объятия. — Если тебе вообще что-нибудь понадобится, не стесняйся, пиши мне. Даже если тебе просто нужно узнать, где салфетки. Мне разрешили взять с собой мой телефон, и я отвечу тебе как можно быстрее. Ямада обнимает их, зажимая мальчика между ними. — Мой телефон тоже всегда включён. Мидория тихо вздыхает, утыкаясь лицом в грудь Айзавы и расслабляясь. Но Хизаши отстраняется, дёргая Шоту за руку, пока тот не отпускает ребёнка. — Давай, Шо, мы опаздываем. Ямада целует мальчика в макушку, открывает дверь и ждёт мужа. Герой подполья улыбается и целует Изуку в лоб. Парень лучезарно улыбается ему, когда он отступает, махая рукой, прикрытой рукавом. — Хорошего дня! Хизаши улыбается, с силой вытаскивая брюнета за дверь. — Тебе тоже, милый. Мы позвоним тебе во время обеденного перерыва. Улыбка Айзавы исчезает, как только закрывается дверь, и он смотрит на неё несколько секунд, прежде чем блондин оттаскивает его прочь, ободряюще сжимая руку. — Давай, Шота. С ним всё будет в порядке. Он знает это. У Мидории всё хорошо. Они провели хорошие выходные вместе. Он наконец-то сыграл в Марио Карт и был доволен, когда победил Изуку. (Он склонен к соперничеству, оставьте его в покое). Они отправились по магазинам, чтобы купить несколько предметов первой необходимости, которых у ребёнка всё ещё не было, включая телефон, которому, как он знал, парнишка найдёт хорошее применение, просто потому, что он собирался писать ему смс каждый час, несмотря на то, что его племянник, вероятно, будет делать то же самое. Но Айзава никогда не чувствовал себя так хорошо, как тогда, когда они были в продуктовом магазине и Мидория сидел в их тележке, которую он толкал среди растущей кучи продуктов и нездоровой пищи. (У них был тщательный баланс, и он быстро выяснил, что мальчик такой же сладкоежка, как и Хизаши). Это было так по-домашнему, что почти вызывало тошноту. Но их маленькая семья принесла ему больше радости, чем он испытывал за очень долгое время. Он не собирался навязывать это Изуку — но теперь парнишка его ребёнок. Он собирается избаловать его. Шинсо тоже провёл большую часть выходных в квартире Шоты. Он написал своей сестре и, наконец, объяснил ей всю ситуацию. Она знала о его привычке принимать людей близко к сердцу, но было невысказанное понимание того, что этот раз отличался от других случаев. Она знала его очень хорошо. Он не собирался отпускать мальчика. Ребёнку нужен был родитель, и чёрт побери, если Айзава не собирался делать всё возможное, чтобы заполучить эту роль. Поэтому, как только она узнала, она согласилась позволить Хитоши проводить с ними больше времени. Этого было достаточно, чтобы его сердце чуть не разорвалось, когда он проснулся от того, что Мидория и Шинсо растянулись вместе на куче одеял и конечностей на полу в гостиной, а телевизор всё ещё играл на заднем плане после киномарафона, за которым они провели всю ночь. — Так вот почему мой ребёнок ни с того ни с сего запал на кого-то с зелёными волосами. Я надеюсь, что он не отдалился от того блондина, который в него влюблён. И о, неужели Шота собирался так хорошо провести время, мучая и Хитоши, и Каминари. Он был так рад, что сестра наконец подтвердила его вполне обоснованные подозрения. Любой, кто провёл хотя бы пять минут рядом с Денки и Шинсо, мог видеть, что между ними назревали чувства, и в основном в его должности «дяди» было стремление досадить своему племяннику. Особенно, если склонность Шоты к крикливым блондинам передалась и ему. — О, нет, он тоже всё ещё очень актуален. —Заверил он Кайю. Она рассмеялась, и Айзава почувствовал лёгкую тоску по яркой ауре своей сестры. Она всегда была самой ослепительной и солнечной из них двоих. Он всегда был хмурым, и, ну… угрюмым. Её телефонный звонок привёл его в гораздо лучшее настроение, но заставил Хитоши странно смотреть на него весь оставшийся день. Но выходные закончились, и он больше не был дома с Изуку, он был с беспорядком. Он просматривал каждый план урока, отдавая предпочтение видео, чтобы не говорить, и старался избегать всех возможных столкновений с Катсуки. Он чувствовал себя дерьмом. Бакуго выглядел как дерьмо. И Шота чувствовал себя ужасно виноватым. Даже его ежечасные сообщения Изуку мало помогали ему с мрачным настроением, и он не раз замечал, что Шинсо хмурится, глядя в телефон. К тому времени, когда наступил обед, он был почти готов попросить отгул до конца дня и убраться оттуда ко всем чертям. Он сидел за своим столом, ожидая, когда все выйдут из класса, когда его племянник просунул голову в дверь. Айзава моргнул, выпрямляясь на стуле. — Хитоши, ты должен быть на обеде, почему ты здесь? Шинсо прищуривает глаза, запрыгивает на один из столов в первом ряду и, скрестив лодыжки, покачивает ими взад-вперед. — Ты беспокоишься о Мидории? Он ссутуливается в кресле, монотонно отвечая. — Конечно, я беспокоюсь о нём. — Знаешь, Изуку может заметить это. Шота вытягивается по стойке смирно, но подросток поднимает руку, останавливая любой ответ. — Пока что он не возражает, но он знает, что что-то не так. Если ты продолжишь беспокоиться, ты начнёшь нервировать его. И я знаю, что ты этого не хочешь. Брюнет оглядывается и видит, что Хизаши прислонился к двери, вежливо не прерывая их разговора. Он оглядывается на Хитоши и решает, что можно спокойно объяснить, что происходит, этим двоим. — Я нервничаю, когда не вижу Изуку рядом. Я не обязательно боюсь, что он собирается что-то сделать, но я просто чувствую себя лучше, когда знаю, что с ним всё в порядке. Шинсо наклоняет голову, выражение его лица смягчается. — Я- не знал, что тебе так тяжело с этим. Прости, дядя Шота. Ямада отходит от двери, садится на стол Айзавы сбоку от него и берёт его за руку. — Шо, дорогой, почему ты ничего не сказал? Он вздыхает, пряча подбородок в шарфе. — Я думал, что смогу побороть это до того, как закончится моя неделя отпуска. Блондин долго молчит. — Хорошо. Кажется, я понимаю, — он с надеждой поднимает глаза, желая, чтобы кто-нибудь объяснил ему, почему он так запутался. — Этот случай отличается от других ребят, о которых мы позаботились. Ты привязался к Изуку и чувствуешь, что должен защищать его. Он ребёнок, и твоё единственное желание — быть родителем. Вот почему ты такой хороший учитель. Ты заботишься о детях и делаешь для них всё возможное. Мик наклоняется и целует тыльную сторону руки Айзавы. — Помнишь, как мы взяли Тодороки к себе на несколько недель, когда его брату и сестре пришлось уехать из города? Шота долго смотрит на Хитоши, уверенный, что его племянник знает, что Шото остался с ними, но не знает, почему. Парень прикусывает нижнюю губу, быстро отводя взгляд, и герой подполья понимает, что он, скорее всего, уже в курсе. В конце концов, Шинсо и Тодороки друзья. Энджи Тодороки ведёт себя жестоко, и Шото не чувствовал себя в безопасности, возвращаясь домой на каникулы. Он подошёл к Шоте и Хизаши, спрашивая, может ли он остаться с ними. Прошла большая часть первой недели, прежде чем Шото, наконец, рассказал им причину, по которой ему нужно было где-то остановиться, и бóльшая часть второй была потрачена на то, чтобы заверить Тодороки, что у него всегда будет безопасное место, куда он может пойти, если ему это понадобится. Он никогда бы не отвернулся от нуждающегося ученика и испытал такое облегчение, когда Тодороки почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы прийти к нему. (И до сих пор приходит, когда ему трудно). Айзава кивает, сжимая руку Ямады. Блондин мягко улыбается. — У тебя была такая же проблема с Тодороки, но ты знал, что у нас нет возможности взять его под опеку, так как она уже была у его брата и сестры. Что касается Мидории, то у него нет ни родителей, ни опекунов, и ты поставил себя на эту роль. Это… имеет смысл. Изуку больше не к кому обратиться, и Шота более чем счастлив заполнить эту пустоту. Он знает, что это не только потому, что он хочет семью. С самого начала речь шла о том, чтобы помочь мальчику. Если так случилось, что у него наконец-то появился ребёнок, о котором они с Хизаши всегда мечтали, что ж, это просто приятный бонус. Мик слегка вздыхает, закрывая глаза и тихонько напевая. — Нередко родители, впервые вступающие в брак, проявляют чрезмерную заботу. Ты просто хочешь, чтобы Мидория был в безопасности, и я думаю, он это понимает. — О, — широко улыбается Шинсо. — Он достаточно осведомлён. Я думаю, он действительно использовал «мама-наседка» в одном из своих сообщений. Шота морщится, вызывая смешки как у Ямады, так и у Хитоши. Но он рад, что ребята так хорошо ладят. Он думает (надеется), что кое-что из его поведения передалось Шинсо с годами, потому что его племянник гораздо более чуткий, чем большинство подростков, которых он знает, и делает всё возможное, чтобы Изуку чувствовал себя более комфортно. Он знает, что они провели много времени вместе, но Хитоши ни разу не расспрашивал о Мидории или его прошлом. Он уважает границы дозволенного и ждёт, пока не заслужит рассказов лично от самого мальчика. Айзава гордится своим племянником. Шинсо смотрит на свой телефон и ухмыляется. — Похоже, Изуку ждёт звонка от вас, ребята, — он спрыгивает со стола и направляется к двери. — Не задерживайтесь, обед почти закончился. Шота тянется к своему телефону, просматривая переписку с парнишкой и обнаруживая сообщение с фотографией. Это тарелка довольно простого рамена, просто лапша и сваренное вкрутую яйцо, разрезанное пополам, но Мидория с гордостью подписал её: «Я приготовил себе обед!» — О-о-о! — Воркует Хизаши. Он закатывает глаза, не обращая внимания на то, каким гордым родителем он себя чувствует, и нажимает кнопку вызова, переводя его на громкую связь. — Шота? Он улыбается, опускаясь на свой стул с тихим вздохом. — Привет, Изуку. Как твой обед? Мальчик тихо смеётся. — Это вкусно, но не так, как у Хизаши. Глаза блондина наполняются слезами, он вне себя от радости. Айзава свирепо смотрит на него, показывая: «держи себя в руках». Мик фыркает и подписывает в ответ. «Держи себя в руках. Твоя улыбка пугает детей». Он ухмыляется. — Итак, чем ты сегодня занимался, малыш? Подпольный герой слышит слабый чавкающий звук, прежде чем Мидория отвечает: — Я немного поиграл в Марио Карт. — Тренируешься, чтобы снова проиграть мне? — Я признаю, ты бог в гоночных играх. Не нужно напоминать об этом каждый раз. — Ворчит Изуку. Шота усмехается. — Не волнуйся, ты всё ещё можешь победить Хитоши. Он вздрагивает, когда раздается стук в дверь, и они с Ямадой оборачиваются. — Айзава! Я… о, прости. Я не знал, что ты разговариваешь. На другом конце провода звякают столовые приборы. Мальчик шепчет, но не очень тихо, учитывая, что он на громкой связи. — Это Всемогущий? Лицо Яги загорается. — А, ты разговариваешь с Мидорией! Не возражаешь, если я поздороваюсь? — Айзава машет рукой, приглашая Тошинори войти, и передаёт телефон. Дневной герой берёт его и оставляет посередине стола. — Юный Мидория! Как у тебя дела? — О, я в порядке. Спасибо, что спросили. — Мальчик несколько мгновений молчит, прежде чем спросить. — Как проходит боевая подготовка? Как дела у Каччана? Яги смотрит на Шоту, нахмурив брови. Брюнет сдержанно качает головой, одними губами говоря, что он не знает. Он не может найти в себе силы объяснить Изуку, что его друг детства ужасно беспокоится о нём. Яги кивает, его голос становится более резким. — У юного Бакуго всё замечательно! Он как всегда превосходен. — Приятно это слышать. — Мидория счастливо вздыхает. Тошинори ухмыляется, хотя парень его не видит. — Тебе нужно как нибудь прийти на тренировку. Я бы хотел, чтобы ты понаблюдал за ребятами! Парень замолкает. Через время он отвечает, но его голосе нет ничего, кроме смятения. — Возможно. Затем он отчетливо слышит три нажатия. Он забирает телефон у героя номер один, не заботясь о том, как тот пугается, снимает звонок с громкой связи и прижимает телефон к уху. — Хэй, сейчас здесь только я. Что такое? Мидория глубоко вдыхает, и его голос звучит гораздо слабее, что не нравится Айзаве. — Могу я рассказать тебе, когда ты позже вернёшься домой? Он морщится, но знает, что давить не стоит. — Конечно, Изуку, — он смотрит на часы на стене, хмурясь. — Послушай, малыш, занятия вот-вот начнутся снова, нам с Заши нужно возвращаться к работе. Парнишка шмыгает носом, и Шота хочет сжечь что-нибудь. — Ладно. Увидимся позже, ребята. Брюнет стонет после того, как вешает трубку, и бросает телефон на стол, опуская голову на руки, чтобы помассировать виски. — Ты всё ещё учишь детей сигналу SOS? — он смотрит на коллегу, нахмурив брови. Яги закусывает губу, трижды постукивая пальцем по руке. — Постукивание. — Откуда ты об этом знаешь? — Шота хмурится. Тошинори грустно улыбается ему. — Мне пора возвращаться в спортзал, дети будут здесь с минуты на минуту. Всемогущий убегает прежде, чем успевает услышать протяжный стон, который издаёт Айзава. Хизаши хихикает и целует мужа в макушку. — Хорошего дня, Шота. Люблю тебя. Он ласково отмахивается от Мика, игнорируя удивлённое фырканье, когда тот уходит. Шинсо возвращается в класс первым, и герой жестом приглашает его выйти вперед, прежде чем сесть на свое место. Он говорит тихо, убедившись, что никто из других возвращающихся учеников не может их слышать. — Послушай, Тоши, я хочу, чтобы ты поговорил с Изуку как можно больше сегодня днём. Убедись, что с ним всё в порядке. Парень бросает на него обеспокоенный взгляд. — Конечно, я всё равно планировал написать ему. Но что-то не так? Ты выглядишь хуже. Айзава качает головой. — Я в порядке, Тоши, не беспокойся обо мне. Просто- Шинсо кивает, прерывая брюнета. — Всё будет хорошо, дядя Шота, — телефон Хитоши оказывается в его руке ещё до того, как он садится, и ему требуется секунда, чтобы взять себя в руки. Насколько это возможно. Но он ничего не может поделать с ужасным ощущением скручивания в животе, понимая, что что-то не так. ——— Айзава дожил до конца дня. Он еле держится, но он дожил. Осталось сделать ещё одну вещь, прежде чем он сможет вернуться домой к Изуку. — Бакуго, — мальчик поднимает взгляд, тут же отводя его, чтобы засунуть тетрадь в рюкзак. — Останься после урока, мне нужно с тобой поговорить. Шота игнорирует других детей, которые начинают хихикать и строить теории о том, что парень натворил на этот раз. Герой прислоняется спиной к своему столу, скрестив руки на груди, ожидая, пока чирикающие дети уйдут. Он бросает лишний взгляд на Киришиму, когда тот задерживается у двери, обеспокоенно поглядывая на Катсуки. — Иди, Киришима, всё будет в порядке. Эйджиро неуверенно кивает, но слушается. Бакуго смотрит на свой стол, застыв на месте. Айзава морщится, когда парень подпрыгивает, когда он разворачивает кресло перед своим столом и плюхается на него. Он вздыхает. — Мне жаль, Бакуго, — подросток поднимает взгляд, плохо скрывая шмыганье носом и ошеломлённое выражение лица. Шота улыбается. — Я отвратительно вёл себя на прошлой неделе и должен перед тобой извиниться. Катсуки качает головой, снова глядя на свой стол. — Нет, всё в порядке. Я понимаю. Брюнет раздражается. — Ничего не в порядке, Бакуго. У меня не было никакого права возлагать вину на тебя. Катсуки снова шмыгает носом. — Разве нет? Я действительно сказал ему спрыгнуть с крыши. Это моя вина, полностью моя вина. Айзава протягивает руку и хватает мальчика за плечи. — Прекрати. Не кори себя за это, — герой глубоко вдыхает, неуверенный, что поступает правильно. Но Бакуго заслуживает честности. Прошлой ночью он вёл себя как последний мудак, особенно когда дал обещание самому себе, что поможет и Мидории, и Катсуки. — У Изуку было много причин, но он просто был одинок. Ему нужен был друг. Бакуго грубо смеётся. — Неужели Вы не понимаете? Я был самым близким другом Изуку, когда он рос, и я причина, по которой он сейчас один. Я же сказал Вам, я не хотел, чтобы он следовал за мной, поэтому оставил его позади. Шота медленно кивает. — Ты пытался защитить его. Я понимаю. Катсуки морщится. — Я должен был лучше защищать его. Так долго я просто наблюдал, как он причинял себе вред, зная, что его матери всё равно. Он никогда не прятал от меня свои шрамы, но я ничего с этим не делал. Ничего, сенсей. Я даже не пытался помочь ему. Сердце героя неровно бьётся. — Потому что ты был ребёнком, Бакуго. Эта ответственность не должна была лежать на тебе. В его жизни были взрослые, которые могли бы помочь ему, но не сделали этого. Это была их ответственность, и их неудача не должна отражаться на тебе. Но Изуку получает помощь. Ты ни в чём не потерпел неудачу, малыш. Вот почему Айзава преподает именно таким образом. Потому что он знает, что есть некоторые учителя, которые недостаточно заботятся о детях. Те, кто делает это только ради денег, а не для того, чтобы видеть, как дети процветают. Он хочет преподавать и делает всё возможное, чтобы помочь пройти через трудности как можно большему числу детей. Лицо Катсуки краснеет от слёз, из носа беззастенчиво течёт. Шота обходит стол и заключает парня в объятия. Бакуго крепко сжимает униформу Шоты, хватая руками ткань на спине и зарываясь лицом глубоко в грудь брюнета, заглушая любые звуки своего плача. Айзава поддерживает его во время всего этого, испытывая те же чувства, что и при Изуку, задаваясь вопросом, получал ли кто-нибудь из них когда-либо достаточно любви. Это решительное «нет» для Мидории, и Шота чувствует, что, судя по поведению Катсуки, он был лишён заботы слишком долго. Даже когда ученик начинает успокаиваться, он продолжает поглаживать парню спину, надеясь, что прикосновение поможет. — Эй, Бакуго? — подросток слегка шевелится, давая герою понять, что он слушает. — Почему Изуку называет тебя Каччан? Катсуки издает слабый смешок. — Он не может выговорить моё имя. Он отстраняется достаточно, чтобы посмотреть на Бакуго сверху вниз. — Что? Парень полностью избавляется от объятий Айзавы, делая шаг назад, чтобы дистанцироваться от него. — Он никогда не мог произнести моё имя, когда мы были детьми, и я не думаю, что он когда-либо утруждал себя тем, чтобы научиться. Это… в некотором роде очаровательно. Шота не осмеливается улыбаться так широко, как ему хочется, зная, что это может вывести Катсуки из себя. Бакуго поднимает взгляд на своего классного руководителя, покусывая нижнюю губу. — Могу я увидеть его, пожалуйста? Айзава медленно кивает. — Я… думаю, всё будет в порядке. Я верю, что ты не причинишь ему вреда. Он пытается игнорировать то, как парень буквально загорается от этого. Он поднимает палец, доставая свой телефон. — Просто позволь мне сначала убедиться, что он в норме. Шота: Привет, малыш. Катсуки спрашивает, может ли он навестить тебя. Ты не против? Мидория отвечает немедленно, как и каждый раз, когда герой писал ему сегодня. Изуку: Конечно! Шота: Мы будем дома через двадцать минут. Изуку: Хорошо! : D Айзава усмехается, убирая телефон. Он кивает Бакуго. — Напиши своей матери и дай ей знать, куда ты направляешься. Глаза Катсуки расширяются, и он поспешно достаёт свой телефон. — Дядя Шота. Из коридора доносится его имя. Он закатывает глаза на выходки своего племянника. — Шинсо, мы в школе. Прямо сейчас я сенсей. Хитоши выглядывает из-за двери, просовывая голову. — Да, неважно. Когда уже домой? Я хочу увидеть Изуку. Шота смотрит на блондина, и тот кивает, хватая свою сумку и перекидывая её через плечо. Шинсо ухмыляется. — У нас гости? Бакуго хмурится и рычит. — Ну и что с того? — А вот и он. А то Айзава начал беспокоиться, что сломал ребёнка. Хитоши бросается прочь, держась на приличном расстоянии от Катсуки и его сверкающих рук, но всё ещё ухмыляясь как дурак. — О, ничего. ——— Изуку, возможно, сходит с ума. Ладно, нет тут никакого «возможно». Он в бешенстве. Его день без Шоты и Хизаши прошёл в основном мирно. Он отвлекал себя различным новостями, привыкая к своему новому телефону и беспечно смотря телевизор. Когда становилось слишком скучно, он играл в Марио Карт и наслаждался тем фактом, что всегда приходил первым. После обеда он вымыл кучу посуды в раковине, а затем ужасно провёл время, пытаясь выяснить, в каком шкафу они хранили посуду. В конце концов он оставил её сохнуть на полотенце. После телефонного звонка за обедом он хорошенько поплакал на диване. В этом нет вины Всемогущего. Он знал, что Мидория беспричудный, но всё равно пригласил его на урок. Это было почти жестоко. Но он знает, что обидеть его не входило в намерения героя. Неважно, его эмоции взяли верх, и количество салфеток в квартире неуклонно уменьшалось. (У него сильно течёт из носа, когда он плачет). Изуку удалось взять себя в руки с помощью Хитоши. Несмотря на то, что он весь день был на занятиях, парень никогда не переставал отвечать на его постоянный поток сообщений. Он действительно благодарен за это. А групповой чат, в котором он состоит с Шинсо, Миной, Каминари и Тодороки? Не так плох. По сути, это постоянные разговоры Ашидо и Денки, и по большей части он не считал нужным что-то добавлять. (Зачем им нужно было рассказывать друг другу, что они ели на обед? Разве они не были вместе?). Но он думает, что всё было хорошо. В противном случае ему было бы безумно скучно, и он считает, что это не лучший вариант для него. Но теперь он понятия не имеет, что и думать. Каччан сейчас придёт. Они не разговаривали с момента инцидента с грязевым злодеем. В тот же день Всемогущий сказал Мидории, что он никогда не сможет стать героем. Сначала Каччан раскритиковал его, сказав, какой он слабый и бесполезный, а затем его надежды на будущее были полностью разрушены его кумиром. Это был ужасный день, и Изуку не хочет лишний раз думать об этом. (В последний раз, когда он это сделал, он оказался на той крыше, на которой разговаривал со Всемогущим, и тогда же его нашёл Шота). Он ещё сильнее сворачивается калачиком на диване, засовывая ноги под толстовку. Он натягивает капюшон на голову и закрывает всё, что было оголённым. Он даже не осознает, что раскачивается взад–вперед, пока чьи-то руки не ложатся ему на плечи, останавливая его, а другая пара не стаскивает капюшон с головы и хватает его за лицо. — Мидория, милый? — Хизаши поглаживает большими пальцами щёки Изуку. Он глубоко вдыхает, втягивая свежий воздух. — Прости. Мик печально улыбается и качает головой. — Не извиняйся. Ты в порядке? Через мгновение парень кивает, откидываясь назад в руки, которые, должно быть, принадлежат Айзаве. Они сжимают его крепче, и он заземляется. Бросив взгляд, он видит, что Хитоши и Каччан ждут у входной двери, стараясь не смотреть на него. Шота наклоняется и шепчет Изуку: — Ты хочешь поговорить сейчас? Мидория кивает, и секундой позже брюнет заменяет Ямаду и, подхватив Изуку, поднимает его на руки. Ему нравится, когда Айзава держит его. Он ещё не совсем понял, почему, но жаловаться не собирается. Мальчик опускает голову на плечо героя и ловит обеспокоенный взгляд Хитоши, прежде чем оказаться в своей спальне. Брюнет садится на кровать, держа парня на коленях. Он думает, что Шота, возможно, скучал по нему. Опять же, он никогда бы не стал жаловаться на ласку. Ему это действительно нравится. Но, похоже, герой нуждался в объятиях больше, чем он сам. Айзава методично потирает спину. — Яги сказал что-то, что тебя расстроило? — Я не думаю, что он помнит, что у меня нет причуды. Брюнет громко выдыхает. — И он предложил тебе прийти посмотреть, как кучка детей красуется своими причудами. Чёрт. Прости, Изуку. Мидория мотает головой, сжимая шею Шоты. — Просто иногда больно вспоминать. Он не пытался быть злым. — И всё же, малыш, это было бесчувственно. — Брюнет взволнованно фыркает. Он не хочет иметь с этим дело. Он много раз пытался игнорировать комментарии о его беспричудности, но у него всегда была вялая чуйка на неадекватность. Но с Всемогущим, который заверил его, что он никогда не будет как все… это задело. Некоторое время они молчат, просто наслаждаясь друг другом. Айзава усмехается. — Бакуго сказал мне кое-что ранее, — мальчик вопросительно мычит в ответ. — По его словам, ты не можешь выговорить Катсуки. Щёки Изуку пылают. — Я не думал, что он помнит это, — Шота фыркает, а парень хмурится. — Он всё равно всегда будет Каччаном. Герой вздыхает. — Ты хочешь с ним поговорить? Изуку отрывается от Айзавы, вставая. — Сначала я хочу поздороваться с Тоши. Брюнет машет рукой. — Давай, он хотел тебя видеть. Мидория, вопреки здравому смыслу, прыгает вперед и снова обнимает героя, счастливо вздыхая у него на груди. — Я рад, что ты дома. — Я тоже, малыш. Мальчик отпрыгивает назад и выбегает из комнаты, ухмыляясь. — ТОШИ! — Шинсо вскакивает с дивана и встречается с Изуку, ловя его, когда тот бросается в его объятия. Он громко смеётся, поддерживая ноги зеленоволосого одной рукой, а другой обнимая его за талию. — Привет, Зуку. Ты скучал по мне? Прошел всего один день. Мидория широко улыбается, сжимая Хитоши так сильно, как только может. — Я скучал по тебе, — его улыбка становится ещё шире, когда Шинсо опускает его на землю и он может видеть лицо Изуку. — Ещё я скучал по тому, как выигрывал тебя в Марио Карт. Хитоши прищуривает глаза, скрещивая руки на груди. — Это вызов? — О, конечно. Он оглядывается, ловя взгляд Каччана. Парень выглядит так, словно не уверен, как реагировать на сцену перед ним. Изуку смотрит на Шинсо, но тот улыбается и закатывает глаза, поворачиваясь к кухне. — Дядя Заши! Ты приготовишь мне чай? Мидория не утруждает себя выслушиванием ответа, когда протягивает руку Каччану. — Пойдём, мы можем поговорить в моей комнате. Бакуго мгновение смотрит на свою ладонь, прежде чем присоединиться к нему, хватая руку Изуку. Мальчик тянет его в сторону комнаты, по пути проходя мимо Шоты. Он решает проигнорировать суровый взгляд, которым Айзава одаривает Катсуки, и не даёт своим нервам взять верх, пока они не оказываются за закрытой дверью. Он указывает внутрь комнаты. — Садись где хочешь. Бакуго молча кивает и присаживается на край кровати. Изуку приподнимает бровь и садится рядом с ним. Блондин молчит почти пять минут, пока Мидория больше не может этого выносить. — Почему ты здесь, Каччан? На него бросают испуганный взгляд, как будто Катсуки забыл, что Изуку здесь. Он терпеливо ждёт, играя с рукавами своей толстовки. — Я… я скучаю по тебе, Зуку. Брови Мидории хмурятся. — Я тоже скучаю по тебе, Каччан. Бакуго резко выдыхает, проводя рукой по волосам. — Нет, я имею в виду- блять. Я не знаю, как это сделать, — Мидория терпеливо ждёт, желая быть хорошим слушателем. — Мне жаль, Изуку, — он открывает рот, чтобы ответить, но Катсуки протягивает руку и затыкает ему рот, останавливая. — Просто дай мне сказать, хорошо? — Бакуго ждёт, пока он кивнет, затем опускает руку и продолжает. — Мне нужно за многое извиниться. Я был хреновым по отношению к тебе, когда мы росли, и я- есть многое из того, что я никогда не имел ввиду. На самом деле, всё, что я говорил. Я никогда не хотел причинить тебе боль, — Катсуки усмехается, свободной рукой вытирая нос. — Хорошая у меня получилась работа, да? — Затем он качает головой, прерывисто дыша. — У тебя было достаточно дел, и не нужно было, чтобы я вдобавок ещё и запугивал тебя. Бакуго молчит, но затем внезапно подавляется рыданием. — Зуку, почему ты пытался покончить с собой? — Мидория зажмуривает глаза, сильно вздрагивая. Он пытается вырвать свою руку из руки Катсуки, но безуспешно. Блондин рычит. — Чёрта с два я отпущу тебя. Открой глаза, Зуку. Мальчик открывает глаза, позволяя слезам свободно литься. Бакуго протягивает руку и кладёт ладонь на щёку зеленоволосого, знакомое тепло успокаивает его. — Прости. Мне так жаль, Изуку. Он качает головой. — Это не твоя вина, Каччан. Его притягивают на колени и обхватывают руками. Мидория позволяет себе погрузиться в приторно-сладкие ароматные объятия, не осознавая, как сильно он жаждал именно этого. — Я больше никогда тебя не отпущу, — шмыгает Катсуки носом в волосы Изуку, —ботаник, ты понял? Он кивает, пряча лицо в шее Каччана.