Ноч Ведьм

Ночь не была добра к одинокой обитательнице лазарета. Взгляд Мадоки вяло остановился на метке, выжженной на ее руке. На ее правой ладони была выгравирована очень зловещая и очень стилизованная буква "I". Если бы она не помнила, каким образом она появилась, она могла бы подумать, что это какая-то татуировка. Вспоминая короткий и чрезвычайно односторонний разговор, который у нее состоялся с голосом из пустоты, она почувствовала волну беспокойства. Произошло что-то серьезное. Гораздо больше, чем она даже считала возможным, когда загадывала свое желание. Если то, что сказали эти люди, правда, она была очень, очень далеко от дома. И эта метка была как-то связана. Хотя Мадока была ошеломлена и сбита с толку безумием своего прибытия, она не сидела сложа руки, пока те, кто был снаружи, решали за нее ее судьбу. Эти люди не были настроены дружелюбно. Все, кого она встречала до сих пор, были холодны. Безличный. Подавленный. Они относились к ней чрезвычайно настороженно, и это заставляло ее в свою очередь опасаться их. Как только она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы передвигаться, она попыталась выйти из комнаты, чтобы лучше рассмотреть окружающую обстановку. Прогулка была прервана в тот момент, когда она открыла дверь и обнаружила двух мужчин с пистолетами, стоящих на страже. Хотя они прямо не угрожали ей, они ясно дали понять, что ей не позволено идти своей дорогой. Когда ей понадобилось в туалет, они отказались выпускать ее из виду. Она была чрезвычайно благодарна за то, что ее сила воли продержалась достаточно долго, чтобы они вызвали женщину-солдата, чтобы избавить ее от того, чтобы за ней наблюдал мужчина. Хотя эти люди лечили ее и присматривали за ней, пока она выздоравливала, теперь ее положение не вызывало сомнений. Она была не только пациенткой, но и заключенной. Помимо этого, она занимала большую часть своего времени изучением содержимого своей недавно реализованной ячейки. Ее целью было найти все, что могло бы рассказать ей о происходящем. Газета, компьютер, что-то, что могло бы передавать информацию. Ее стараниями было обнаружено лишь несколько брошюр на столике в углу, рекламирующих нечто под названием "Имперская гвардия". Судя по всему, это какая-то военная сила. Газеты довольно рьяно призывали читательницу "исполнять свой долг" и "сражаться за императора", что только добавляло ей замешательства. Насколько она могла судить, у этих людей был отчетливо западный облик. Она, конечно, никогда раньше не слышала, чтобы в Англии, России или Америке был император. К сожалению, ее поиск не дал ответов ни на какие вопросы, а только, в свою очередь, вызвал новые. Кто был императором? Где она сейчас? Неужели это действительно другая планета? Если так, то почему ее послали сюда? Нигде в своем желании она не просила, чтобы ее перебросили через галактику в чужой мир. Более тонкие детали также дали о себе знать ее испуганному подсознанию. Мелочи, которые можно было бы легко упустить из виду, если бы она не провела последние шестнадцать часов или около того, ничего не делая, кроме как размышляя и разбирая ситуацию. Например, как она могла общаться? Мадока не была дурой. Она могла сложить два и два вместе и была более чем способна видеть очевидное. Другой мир означал другую культуру. Другой образ жизни. Другой язык. Что-то устанавливало для нее эти связи. Переводила чужой язык во что-то, что могла распознать, и наоборот. Если бы она была внимательна, когда читала или говорила, то почти почувствовала бы это. Мысли о своем положении только усугубляли ее депрессию. Все было не на своих местах. Ничто больше не имело смысла. Было ли это из-за мрачного поведения ее похитителей, подавленного внешнего вида ее окружения или простого отсутствия чего-либо похожего на то, что она привыкла знать, она не могла помешать одной единственной идее овладеть ее разумом. Ей отчаянно хотелось домой. Не только до того, как ее желание разрушило мир, но и до того, как ее жизнь была разорвана на части. Она скучала по счастливой нормальной жизни со своей семьей. Она скучала по прогулкам в школу с Саякой и Хитоми. Она скучала по тусовкам с Мами. И, конечно, она скучала по своему загадочному другу Хомуре. Этого было достаточно, чтобы на ее глаза навернулись слезы, но она отказывалась поддаваться каплям, которые грозили вот-вот упасть. Возможно, она была немногим старше ребенка, но плакать здесь, в окружении незнакомцев и темноты, было бы проявлением слабости, к которой она не была готова. Угрюмой скуке пребывания взаперти в ее комнате пришел конец, когда дверь открылась, и на пороге появилась Она и Маркус. Мужчина выглядел таким же сдержанным, как и в прошлый раз, когда она видела его, но теперь в его движениях была отчетливая цель. "Мисс Канаме". Он подтвердил это, остановившись в дверях и кивнув ей. "Приятно видеть, что ты проснулась. Заинтересованное лицо, о котором мы говорили вчера, прибыло ". Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы разобраться в мешанине горьких воспоминаний о своей недавно разрушенной жизни и вспомнить, что они обсуждали накануне. Хотя большая часть сказанного не имела для нее смысла, она все еще могла вспомнить сами слова. "Ты имеешь в виду... гм… Инквизитора?" Рискнула спросить она. Мадока не имела ни малейшего представления, в чем заключается работа инквизитора в современном обществе, но ничего хорошего из этого не могло получиться. "... Да". Он ответил нерешительно, выглядя почти неловко от обсуждения этой темы. "Она ждет тебя во дворе. Я могу отвести тебя туда прямо сейчас, или, если сначала тебе нужно сделать что-то абсолютно важное, я могу попросить одного из твоих охранников отвести тебя, когда ты закончишь. " "Разве это не должно было быть днем?" Она не знала, зачем вообще утруждала себя вопросом. Это был автоматический вопрос, скорее попытка ухватиться за что-то, что она могла понять, чем что-то действительно важное. "Так и было". Сказал он. "Но она передвинула тему. Очевидно, ты произвел на нее сильное впечатление своим появлением. Хорошо это или нет, еще предстоит выяснить ". Тон его голоса заставил узел беспокойства в ее груди затянуться в геометрической прогрессии. Внезапно свернуться калачиком на неудобной кровати и спрятаться под одеялом от нечего делать показалось гораздо привлекательнее, чем минуту назад. В надежде отсрочить предстоящее испытание, она искала какое-нибудь задание, которое могло бы оказаться достаточно важным, чтобы иметь приоритет. "Ничего, если я сначала чего-нибудь съем?" Спросила она, ухватившись за первый вариант, который пришел на ум. Это тоже было не легкое желание. Она ничего не ела с момента своего прибытия, а это был по меньшей мере целый день, не считая того времени, когда она была без сознания. Она была слишком поглощена беспокойством, чтобы остановиться и подумать о еде до сих пор. Херад нахмурился еще сильнее, давая понять, насколько сильно он не одобряет этот вопрос. "Это было бы неразумно". Заявил он, жестом предлагая ей встать и следовать за ним. "Поверь мне. Голодать некоторое время - гораздо меньшее испытание, чем заставлять инквизитора ждать". Ее плечи опустились от серьезности его тона, но она все равно поднялась с кровати. Какая-то часть ее предвкушала прогулку как смену обстановки, даже несмотря на то, что страх встретиться лицом к лицу с этой странной фигурой, наделенной властью, продолжал расти в ее груди. Возможно, этот человек смог бы объяснить, что происходит. Безуспешно пытаясь выглядеть спокойной и собранной, она подошла к ожидающему мужчине. "Я готова". Сказала она, чувствуя что угодно, но только не это. Херад ответил коротким кивком, снова открыл дверь и взял инициативу на себя. Когда Мадока направилась за ним, ее охватило странное ощущение освобождения. Как будто она задыхалась, даже не подозревая об этом, и только сейчас вспомнила, как дышать. Пребывание в этом лазарете оказалось более утомительным, чем она думала. Ощущение свободы длилось недолго. Как только она вышла вслед за ним на улицу, двое охранников, стоявших у ее двери, заняли позиции позади них. Это стало острым напоминанием о том, насколько серьезной была ситуация. Коридор, в который они вышли, ничем не примечателен. Светло-коричневые стены со скромным количеством украшений, в основном в виде ткани, расшитой изображениями чего-то похожего на двуглавого орла. Справа от нее они время от времени проходили еще одну ответвляющуюся тропинку, но она никогда не сворачивала ни к одной из них, предоставляя их содержание своему воображению. Стена слева от нее была почти полностью голой. Только несколько больших трещин и пара дверей, разрушающих твердую поверхность. Пока они продолжали свой путь, что-то не давало ей покоя. Место выглядело заброшенным. "Где все?" Спросила она вслух, на самом деле не ожидая ответа. Для нее стало неожиданностью, когда Херад на мгновение приостановила шествие, чтобы обдумать свой вопрос. Казалось, за его глазами происходил внутренний спор, как будто он не мог решить, имеет ли право делиться информацией или нет. В конце концов, он слегка пожал плечами и обратился к ней: "Ну". Он начал, потирая подбородок. "Леди инквизитор разместила большую часть наших войск возле Мэриголд. Там процветает культ удовольствий, который, похоже, может стать проблематичным. Еще несколько человек были отправлены в пустоши для расследования заявлений о появлении фантомов, и по меньшей мере сорок были убиты в результате взрыва на прошлой неделе. С тех пор на страже находится большое количество наших парней. Сейчас здесь всего около сотни человек или около того. " Это было сказано так небрежно и в такой бесцеремонной манере, что она почти пропустила это мимо ушей. Резко остановившись, она в шоке посмотрела на него. "Сорок человек были убиты?" Спросила она, уверенная, что ослышалась. Никому не могло быть так легко упоминать о смерти такого количества людей. Особенно, если это произошло так недавно. - Сорок три, если хотите быть точным. Он ответил. "Бомба взорвалась в одном из внешних жилых центров. Очевидно, кто-то решил, что они воспользуются тем, что в городе есть Инквизитор, и попытаются отправить им сообщение. Впрочем, не стоит беспокоиться. Жалкий ублюдок, который это сделал, был казнен, и ему не удалось убить никого важного. " Боль, которая не имела ничего общего с голодом, начала давать о себе знать в ее животе. Она не была новичком в смерти. Она видела, как умирали ее друзья, один за другим. Но абсолютная простота, с которой он говорил об этом, как будто это было не более примечательно, чем пасмурный день, заставила ее почувствовать нечто большее, чем легкую тошноту. То ли не замечая, то ли не заботясь о своем дискомфорте, Херад продолжила прогулку. Ее ноги двигались за ней, механически следуя за ней. После этого она больше не задавала вопросов. Она не хотела знать ответы на них. Некоторое время спустя он снова остановился, закончив их путешествие перед большими двойными дверями. Очень старый человек в странном одеянии преградил им путь. Морщинистые пальцы его правой руки сжимали что-то вроде посоха, увенчанного тем же орлом, что был на знаменах, а голову украшала металлическая шляпа, похожая на купол. Его внешность смутно напомнила ей средневекового священника или монаха. Может быть, он и был таким. В конце концов, роль инквизитора традиционно ассоциировалась с религией. Он поднял свободную руку, приказывая остановиться, когда они приблизились. "Стой". - Скомандовал он, в его голосе звучала сила, которая отрицала его очевидный возраст. "Леди инквизитор пользуется внутренним двором и желает, чтобы ее не беспокоили. Если у вас нет особого дела, возвращайтесь тем же путем, которым пришли ". "Не нужно быть таким неприветливым". Пожурил его Херад, чем заслужил хмурый взгляд человека в мантии. "На самом деле, у нас действительно есть дело к ее светлости. Это девушка, которая упала с неба. Мне сказали, что твоя хозяйка очень хотела с ней познакомиться." "Это та девушка, Мадока Канаме?" Спросил он, переводя взгляд на нее. Это было похоже на то, как если бы лев оценивал незваного гостя, которого он обнаружил притаившимся в его логове. "Тот самый". Херад подтвердил. "Теперь, если вы хотите пропустить нас, я бы хотел покончить со всем этим как можно скорее". Он сделал один шаг вперед, прежде чем старик снова поднял руку , останавливая их. "Леди инквизитор соизволила поговорить с девушкой наедине". Заявил он, многозначительно взглянув на двух охранников за ее спиной. "Остальные из вас могут вернуться на свои посты. С этого момента я беру управление на себя. " Одно мгновение колебания было единственным признаком того, что Хераду не понравилась идея, что она войдет одна. Или, возможно, он просто был застигнут врасплох. Момент прошел задолго до того, как она смогла по-настоящему подумать об этом. "В таком случае, я предоставляю тебе самой во всем разобраться". - Предложил он, жестом приглашая Мадоку выйти вперед. "Эй, парень, замолви за меня словечко перед главной леди, ладно? Это место сводит меня с ума, и я был бы признателен, если бы перед смертью меня перевели обратно на настоящую должность Охранника, если это вообще возможно ". С этими словами он и двое других, которые следили за происходящим до этого момента, отправились обратно тем же путем, каким пришли. Она смотрела, как они уходят, и острый укол страха пронзил ее сердце от осознания того, что те немногие люди, с которыми она действительно общалась во время выздоровления, покинули ее. Она с величайшей нерешительностью повернулась лицом к старику , стоящему перед дверью. Когда ее розовые глаза поднялись на него, его почти бесцветно-серые смотрели на нее в ответ со зловещей тяжестью собирающихся грозовых туч. Хотя они и не угрожали открыто, они несли обещание ужасных последствий, если его гнев пробудится. "Покажи мне свою руку". Внезапная команда заставила ее слегка подпрыгнуть. Потребовалась секунда, чтобы обдумать приказ, она подняла правую руку и раскрыла ладонь ладонью вверх, чтобы он мог ее осмотреть. Она все еще была достаточно осведомлена о ситуации, чтобы понять, что он имел в виду. Его взгляд опустился на метку, выжженную на ее коже, он смотрел на нее так, как будто мог проникнуть во все ее внутренние механизмы одним своим взглядом. Он не держал ее за запястье, чтобы унять легкую дрожь, пробежавшую по конечности, и не двигался, чтобы установить с ней какой-либо контакт. Подавив растущее беспокойство, Мадока начала искать какой-нибудь способ разрядить напряжение, царившее в залах. "Как тебя зовут?" Вопрос слетел с ее губ прежде, чем она полностью осознала, о чем спрашивает. Когда это заставило его перевести взгляд на нее, она поспешно попыталась извиниться за то, что прервала ее, но была прервана, когда он заговорил. "Максимиллиан". Заявил он, его голос был лишен каких-либо интонаций. "Личный телохранитель леди инквизитор". "О ..." Напряжение начало нарастать, когда ее голос затих. Решив, что она предпочитает тишине его ровный тон, она продолжила. "Какая она? Остальные на самом деле еще ничего не рассказали мне о ней. " Он пренебрежительно хмыкнул, кивнув ей, чтобы она опустила руку. Повернувшись налево, он отступил в сторону, чтобы она могла пройти через двойные двери. "Это действительно метка". Сказал он, поворачивая ручку и открывая дверь для нее. "Она ждет тебя в центре двора. Вы можете сделать свои собственные выводы о ее характере во время обсуждения." Было трудно не выглядеть слишком удрученной тем, что он отверг ее любопытство. Склонив голову, она прошла мимо мрачного Максимиллиана и вышла во двор. Дверь со стоном закрылась за ней, прозвучав для всего мира так, словно головной убор запер ее на гильотине. Стараясь держаться подальше от таких мрачных мыслей, она огляделась по сторонам. Из ее груди вырвался вздох, когда ее глаза расширились от изумления при виде открывшегося перед ней зрелища. Там, где предыдущее поселение было скучным и унылым, эта местность сияла красотой. Всевозможные экзотически выглядящие образцы флоры были расставлены так, чтобы она могла следовать по тропинке. Цветы размером с ее голову, украшенные поразительно яркими цветами всех видов, усеивали края виноградных лоз толщиной с ее руки, которые, в свою очередь, цеплялись за рукотворные колонны, тянущиеся к небу. Кусты с крошечными желтыми бутонами были подстрижены с почти идеальной точностью, окружая ее слева и справа. Подняв голову, она увидела утреннее небо, парящее над ней. Медленная улыбка расползлась по ее лицу, когда ее охватило чувство головокружительного благоговения. Какая-то часть ее беспокоилась, что это новое и странное место лишено всякой надежды и красок. Ей доставило немалую радость увидеть, что это не так. Позволяя ногам нести ее вперед, она впитывала зрелища и ощущения с жадностью умирающего от жажды. Сладкие ароматы щекотали ее нос, пока дул легкий ветерок, шелестя листьями кустов в приятной природной симфонии. Ее рука протянулась и коснулась краев живой изгороди, когда она шла, наслаждаясь необычно гладкими на ощупь ветвями и мягкой, почти пушистой, листвой. На блаженно короткий период ее мир состоял из этого непосредственного окружения и легкого хруста травы под ногами. Ее одинокий переход подошел к концу, когда она заметила поляну перед собой. Кусты разрослись, образуя круглую площадку, где был установлен стол с тремя стульями, расставленными вокруг него. На его поверхности было разложено несколько чайных чашек, а посередине - громоздкий чайник. Эти детали запечатлелись в ее памяти лишь на секунду. Внимание Мадоки было гораздо больше сосредоточено на человеке, который уже сидел за столом. Леди инквизитор, поскольку она не могла придумать, кто еще это мог быть, повернулась к девушке спиной. Даже несмотря на то, что я не мог видеть ее лица, дыхание Мадоки участилось, все ее прежнее спокойствие насильно покинуло ее тело. Женщина была одета в бронежилет милитаристского вида. Хотя он, конечно, не был создан для внешности, одежда не полностью скрывала ее развивающуюся фигуру. У нее был такой имидж, который мог легко вскружить головы всем, кроме самых дисциплинированных мужчин , которых она встречала. Что привлекло Мадоку, деталь, которая пронзила ее сердце ледяными крючьями, так это ее волосы. Светлые пряди, сплетенные в два пучка с обеих сторон. Стиль игры настолько напоминал ее старого наставника, что она с трудом могла мыслить здраво... Словно почувствовав, что за ней наблюдают, Инквизитор повернулась на своем месте лицом к вновь прибывшей. Когда она это сделала, все сознательные мысли вылетели из головы пинкетт. Это была она. Мягкие черты лица, несущие в себе силу, которая была одновременно невероятно сильной и ужасно хрупкой. Эти глаза, золотые озера, в которых таилось тепло, скрытое за расстоянием , созданным почти полной изоляцией. Эта вездесущая полуулыбка, производящая впечатление человека, которого забавляет все, что происходит вокруг. Это была она. Время остановилось, когда само существо Мадоки затрепетало от эмоций. Это было невозможно. Она знала, что это невозможно, и все же не могла отрицать того, что было перед ней. Она видела, как обезглавленное тело блондинки выпало из пасти Ведьмы, которая отняла у нее жизнь, и все же она была здесь, выглядя такой же милой и безмятежной, как всегда. Мадока больше не помнила и не заботилась о том, почему она здесь. Все, что имело значение, - это имя этого человека, стоящего перед ней. "Мами!" Она закричала, ее тело пришло в движение, прежде чем она даже осознала, что делает. Она выбежала на поляну с единственной целью сократить расстояние между собой и фигурой, все еще сидящей за столом. Она не знала, что будет делать, когда доберется до нее, но знала, что должна подобраться к ней поближе. Чтобы установить контакт. Сделать что-то , чтобы доказать, что это было реально, а она - нет- Боль взорвалась в виске Мадоки, когда что-то ударило ее по голове сбоку с силой брошенного кирпича. Вскрикнув, ноги девушки подкосились, и она рухнула на траву, которая больше не казалась такой мягкой. В тот момент, когда она упала на землю, что-то тяжелое обрушилось ей на спину, вырвав сдавленный вздох из ее горла и придавив ее к земле. Сквозь пелену шока и удивления она осознала, что к основанию ее черепа прижат явно металлический предмет. "Итак ..." - Раздался мужской голос, наполненный торжествующим удовлетворением. "Все-таки убийца? Я так и подозревал. У тебя есть какие-нибудь последние слова, прежде чем ты заплатишь за свои преступления? " Паника захлестнула ее, когда слова проникли в сознание, заставляя ее слова разлетаться, как насекомые перед огнем. К счастью для нее, вместо нее заговорил другой. "Ну-ну, Гиллиам, полегче с бедной девочкой". Заметила Мами, уголки ее рта дернулись. "Я думаю, ты, возможно, слишком остро отреагировал на это". Давление на ее спину нисколько не ослабло. "Она неслась прямо на тебя". Он выстрелил в ответ, его колено больно врезалось ей в позвоночник. "Что еще она могла иметь в виду?" "Я не знаю. Возможно, мы могли бы позволить ей объясниться, прежде чем предпринимать такие решительные действия ". Ее ответ прозвучал тревожно спокойно для текущей темы. "Кроме того, она явно безоружна. Не похоже, что она могла бы причинить мне такую боль, как сейчас ". Гиллиам усмехнулась, и действие, из-за которого нога, прижимающая ее к земле, врезалась ей в поясницу. "Вряд ли мне нужно напоминать вам, что внешность ничего не значит, когда имеешь дело с демонами". Брови блондинки опустились, ее голос утратил слегка насмешливые нотки. "Ваша забота принята к сведению и оценена". Коротко сказала она. "Но если бы эта девушка обладала какими-либо порожденными Варпом способностями, она бы никогда не смогла пройти Максимиллиана, не так ли?" Неприятное противостояние продолжалось несколько долгих мгновений, пока Мадока знакомилась с грязью гораздо ближе, чем ей когда-либо хотелось. В конце концов, давление, сдерживающее ее, ослабло, и звук шагов подсказал ей, что мужчина отходит от нее. "Имей в виду, я не спускаю с тебя глаз. Один неверный шаг, и я без колебаний расправлюсь с тобой". Он предупредил. Мадока неуверенно поднялась на ноги, бросив обеспокоенный взгляд через плечо на напавшего на нее мужчину. Это была впечатляющая фигура, одетая в темно-малиновые регалии и соответствующую шляпу на голове. Все в нем, от безупречной одежды до резких черт лица, было отточено до остроты бритвы. Если Максимиллиан был львом, то Гиллиам был гадюкой, готовой напасть в любой момент. В левой руке он сжимал изящный пистолет. У нее перехватило дыхание, когда она поняла, что это был предмет, приложенный к ее затылку всего несколько минут назад. Она смогла только пробормотать себе под нос полуформулированное извинение, слегка уклоняясь от его явной враждебности. Когда она больше не чувствовала, что ее жизни угрожает непосредственная опасность со стороны этого человека, она повернулась лицом к тому, кто первым привлек ее внимание. "Тебе придется простить его за то, что он так тебя ударил". - прокомментировала Мами, и легкая нотка веселья вернулась в ее голос. "В последнее время он стал чересчур раздражительным из-за бездействия, которое мы наблюдаем. Не будете ли вы так любезны объяснить, почему вы пытались так меня поторопить?" Каждое слово было кинжалом, разрезавшим сердце Мадоки и позволившим ее внутренностям кровоточить сквозь трещины. В ее глазах уже появились слезы, и на этот раз она не знала, сможет ли сдержать их. Не было узнавания. Не было чувства, которое признало бы ее прошлое с этой молодой девушкой. Невозможное чудо быстро превратилось в кошмар. "Мами ..." - произнесла она едва ли достаточно громко, чтобы ее услышали. "Это я… Мадока ..." Улыбка блондинки на мгновение дрогнула, но прошла так же быстро, как и появилась. "Я инквизитор Томоэ из Ордо Маллеус, и ко мне будут обращаться как к таковой". Заявила она, допустив нотку неудовольствия в своих словах. "В противном случае, вы можете называть меня леди инквизитор. Мне хорошо известно ваше имя, мисс Канаме, но вы все еще не ответили на мой вопрос ". "Я..." В этот момент ей показалось, что пол разверзся и сбросил ее прямо в бездну. Мами была здесь, Мами была жива. Но она не знала ее. Это была не та блондинка, которая спасла ее и Саяку от их первой встречи с Ведьмой. Теперь, когда реальность взяла верх над порывом радости от того, что она нашла свою подругу, она могла это видеть. Эта девушка была старше. В то время как ее Мама была ненамного старше ее, эта была ближе к тому, чтобы быть молодой взрослой. Хотя черты ее лица были узнаваемыми, им почти не хватало детской мягкости ее наставницы. Более того, инструменты, которые она использовала, были совершенно другими. Прислоненные к столу, лежали две большие винтовки, ранее незамеченные. Мадока очень мало знала об оружии, но даже она могла сказать, что оно совсем не походило на замысловатое кремневое оружие, которое Мами могла использовать в обычных условиях. Они были холодными. Эффективный. Смертельно опасный. "Я думала, ты кто-то другой ..." Она робко предложила. Странный комментарий вызвал вопросительный взгляд Инквизитора, но она не стала продолжать. "Я понимаю". Ответила Мами. "В таком случае я хотел бы начать это обсуждение как можно скорее. Пожалуйста, присаживайтесь". Хотя ее слова были приятными, в них чувствовался вес, который почти не оставлял Мадоке сомнений в том, что это был скорее приказ, чем предложение. Опустив плечи, она села в кресло прямо напротив своего двойника, испытывая легкий дискомфорт при соприкосновении с холодным металлическим каркасом кресла. - Комиссар Гиллиам, не могли бы вы? - Прокомментировала Мами, кивнув в сторону чайника, стоявшего в центре стола. Несмотря на властный вид мужчины, он не колебался и не жаловался, когда она спросила. Он шагнул вперед, взял чайник и налил две чашки дымящегося чая, прежде чем поставить их перед обеими девушками и занять свое место на заднем плане. Мадока нервно ждала, гадая, не было ли это каким-то испытанием, которому она должна была подвергнуться. Только когда Мами подняла свою чашку, чтобы сделать глоток, она решила, что это просто для утешения. Нерешительно пригубив жидкость, она почувствовала слегка сладкий и в целом замечательный вкус. Не настолько сильный, чтобы ошеломлять, но и не настолько тонкий, чтобы казаться пустой. Это так напоминало то, что она обычно пила, разговаривая с Мами, которую она знала, что она почти не могла этого выносить. Она могла бы даже совсем перестать пить, если бы не пустота в желудке. Хотя чай был не совсем сытным, это было намного лучше, чем ничего. "Ну, похоже, ты хотела пить". Весело сказала Мами, когда Мадока опустошила свою чашку. "Я так понимаю, они не потрудились покормить тебя, пока ты был в лазарете?" Младшая девочка смогла только покачать головой в ответ. "Так вообще не пойдет". Она продолжила. "Мне нужно поговорить об этом с Херадом. Я могу понять страх перед чем-то, чего человек не понимает, но морить голодом интересующие его предметы совершенно неприемлемо ". "Я... я не думаю, что он это имел в виду". вмешался Мадока, заставив инквизитора приподнять бровь. "Он звучал так, словно пытался помочь, когда пришел поговорить со мной. Еда, вероятно, вылетела у него из головы. Я знаю, что не думал об этом до сегодняшнего утра. " Лениво постукивая пальцем по краю своей чашки, Мами задумчиво хмыкнула, словно решая, честна ли она в том, что говорит, или просто пытается прикрыть чью-то некомпетентность. Приняв решение, она кивнула. "Тогда я буду иметь это в виду". Сказала она. "Но мне все равно нужно будет поговорить с ним. Если бы вы находились под его опекой в течение длительного времени и пострадали из-за его халатности до того, как у меня появилась возможность допросить вас… Что ж. Это было бы проблемой. " Мадоку так и подмывало спросить, что именно она имела в виду, когда сказала "вопрос", но что-то в голосе блондинки убедило ее, что лучше ей не знать. Когда от девушки с розовыми волосами не последовало ответа, Мами воспользовалась возможностью продолжить обсуждение. "Итак". Сказала она, отодвигая чашку с чаем в сторону и наклоняясь вперед. "Я бы хотела услышать, как ты сюда попал, и как ты наткнулся на этот знак на своей руке". В ее глазах было что-то, выходящее за рамки простого интереса. Это был голод. Совершенно непохожее на все, что она видела у наставницы, которую знала. холодок поселился в душе Мадоки, когда она подумала, были ли где-то здесь все ее друзья, настолько отличающиеся от тех, какими они должны были быть. Она не знала, было бы хорошо или нет найти их в таком состоянии. "Я не очень уверена в деталях". Предложила она, опустив взгляд, чтобы не столкнуться лицом к лицу с этим выражением лица. "И… Не думаю, что ты поверишь мне, когда я расскажу. " "Вы были бы удивлены, узнав, какие вещи я видела". Сказала Мами. "По моему опыту, я сталкивалась со многими ситуациями, которые большинство сочло бы невозможными. Начни с самого начала. Расскажите все подробности, которые вам известны. Расскажите мне все. " Подавив беспокойство, Мадока сделала вдох, чтобы успокоиться. Она знала, что рано или поздно это должно было произойти, но от этого момент не становился легче. Открыв рот, она начала свой рассказ. Варп был непостижимой плоскостью. Время и пространство ничего не значили. Законы творения нарушались регулярно. Простого существования в таком месте было бы достаточно, чтобы потрясти разум даже самого сильного человека, отправив осколки его здравомыслия по спирали в небытие. Это было место безумия, которое смертные даже не надеялись по-настоящему постичь. В этот день Варп содрогнулся. Низшие демоны и неестественные сущности разбежались в слепой панике, их сущность трещала по швам от присутствия еще более извращенного существа, чем их собственная. В бесконечных глубинах пустоты эхом разносился раскатистый смех, извивающийся и бурлящий на тропах безумия, которые вели его ввысь. В мире смертных десятки миров были затронуты разрушительными ураганами, цунами и извержениями вулканов, в результате которых погибло бесчисленное количество людей всех видов. Их страдания и отчаяние были втянуты во тьму, подпитывая злобный смех и усиливая его, даже когда он обрывал их жизни. Цикл убийств и жатвы продолжался неопределенное время, измеряемое только количеством душ, втянутых в алчущую пасть того, кто это вызвал. Когда его голод был на мгновение утолен, смех голоса замедлился, перешел в приступ маниакального хихиканья и, наконец, смолк. Хотя внешний мир знал об этом только как о серии катастроф, обитатели Варпа могли распознать, что это такое. Некоторые бежали к своим хозяевам, зная, что информация о том, что они чувствовали, должна быть передана немедленно. Другие преследовали источник смеха, стремясь уничтожить его и снискать благосклонность своих богов. Все знали, что это значит. Глубоко в безумии эфира родился монстр.