***
Первый день поисков ни к чему не привёл, и даже опрос информаторов и просмотр камер наблюдения не принёс пользы — Рю мелькал на некоторых видео, но отследить его маршрут не выходило. Гин тоже не знала, куда делся её брат, и, наверное, именно это напрягало Чую больше всего — он прекрасно знал, как Рюноске был привязан к сестре, и очень сомневался, что оставил бы её метаться в неведении, реши исчезнуть. К концу второго дня тревога Чуи переросла в страх, а к третьему уверенно перетекла в стадию гнева. Казалось, попадись ему горе-ученик, прямо на том же месте скрутит и так отходит первым, что подвернётся под руку, что тот ещё долго ходить не сможет, не то что сбегать непонятно куда. Он сумел убедить Босса, что Рюноске не дезертировал вслед за Дазаем, а просто попросил недельку отпуска для восстановления моральных и телесных сил, но понимал, что долго поддерживать эту ложь он не сможет. Времени оставалось всё меньше, а шансов найти пропажу не увеличивалось. От бессилия он даже наступил на горло своей гордости и решил обратиться в так раздражающее его ВДА, в глубине души ещё лелея надежду, что мальчишка на самом деле всё это время был там и просто из вредности не давал о себе знать и не отвечал на звонки. Зная любовь Дазая к дебильным розыгрышам, он бы не удивился, узнай, что всё это было его идеей, а, помня про слепую одержимость Рю этой Скумбрией, тот просто не мог не подыграть. Если честно, от таких размышлений слегка щемило в области сердца и хотелось рычать. Почему Рюноске по-прежнему, несмотря на явное пренебрежение и издевательства со стороны Дазая, так стремился угодить ему? Чуя ведь делал всё, чтобы мальчишка почувствовал себя нужным, полезным и значимым, водил его по врачам, отпаивал лекарствами и следил за тем чтобы тот нормально питался и одевался по погоде. Иногда ему казалось, что усилия дают плоды, но, стоило на горизонте замаячить этому ублюдку-Дазаю, как Рю будто шоры на глаза надевали и он переставал замечать что-либо кроме эгоистичных желаний этого отморозка. На самом деле это было больно. — Ладно, мне это надоело. — С такими словами открыл он дверь в агентство, быстро приковав к себе все пять пар глаз трудящихся за рабочими столами детективов. — Позовите Рю, он мне кое-что задолжал. Детективы казались… искренне недоумевающими. Моргали, оглядывали его с головы до пят и странно переглядывались между собой. Чуя заставил себя не раздражаться. У него не было времени на глупые игры, но он выставил бы себя некомпетентным идиотом, если бы сейчас начал поторапливать их. Первым, как ни странно, отмер Тигрёнок. — А-а, здравствуйте, Накахара-сан, — несколько сбивчиво начал мальчишка, поднявшись из-за своего рабочего места, — если вы про Акутагаву, то его здесь нет. Слова были полны искренности, но, если Чуя и усвоил что-то про членов ВДА, так это то, что актёры из них были вполне приличные. Да и глаза у мальчишки как-то подозрительно забегали. Поэтому отступать Чуя был не намерен. Но и устраивать агентству бесплатное представление и силой вытягивать Рю за собой — тоже. К тому же, сейчас он не был уверен, что сможет сдержаться и не наподдать неслуху на глазах у всех, а это больше было в стиле Дазая и подражать ему было последним, чего он хотел. В данный момент, решил он, было вполне достаточно просто узнать, что Рю в порядке и в безопасности. — Ладно, когда вернётся, просто передай ему, что может дуться сколько влезет, но, если не сдаст отчёт к завтрашнему вечеру — сильно подставит своих коллег и особенно сестру. Про Гин и остальных Черных ящериц он лукавил, конечно, ничего им не грозило, но в последнее время Рю начал проявлять внимание к вверенным ему подчинённым и такой тонкий шантаж вполне мог сработать. Чуя уже развернулся чтобы уйти, когда мальчишка-тигр вновь подал голос: — Его правда здесь нет! Я имею в виду — вообще! И не было. Дазай-сан несколько раз пытался связаться с ним чтобы отправить нас вдвоём на миссию, но Акутагава не взял трубку. Мы думали, это вы его удерживаете, Дазай-сан даже собирался звонить вам… Чуя очень надеялся, что на его лице осталась маска невозмутимости. Что сказал этот ребёнок? Рю не принял вызов от обожаемого Дазая и даже не перезвонил? Это звучало настолько нереалистично, что он бы охотнее поверил в то что небо на самом деле зелёного цвета, а трава — голубого. Сердце тревожно забилось чаще, но он всё ещё цеплялся за версию, что его просто дурят. — Ты действительно думаешь, что я куплюсь на эту чушь? — Но… — Тигрёнок явно растерялся. — Боже мой, глаза меня не обманывают и это действительно Чу-уя собственной персоной! — раздался откуда-то сбоку так раздражающий его голос, и Чуя стиснул зубы и сжал кулаки. Он не сорвётся на этого придурка, не сорвётся! Дазай миновал узкий коридорчик и в мгновение ока оказался рядом. — О, у тебя новая цепочка… Ау! — Клешни убрал, — прокомментировал свой удар локтем под рёбра бывшего напарника Чуя и демонстративно поправил и без того идеально сидящую на голове шляпу. — Она у меня с самого начала, если ослеп вдруг. — Жестокий ты человек, чиби, у меня теперь синяк будет, — простонал Дазай, потирая ушибленный бок, но, поняв, что никто из товарищей не спешил ему сочувствовать, прекратил ломать комедию. — Но я тут услышал цель твоего визита и вынужден подтвердить слова Ацуши: Акутагава у нас не появлялся с их последней миссии, и вызвонить его я не могу — засранец просто не берёт трубку. За годы вынужденного партнёрства Чуя успел неплохо изучить эту Скумбрию и мог сказать, что сейчас в его поведении и словах не было и капли издёвки или дурачества. Он был серьёзен, говоря, что не видел Рю. И от этого понимания руки вдруг резко замёрзли, а дыхание сбилось. Если мальчишка игнорировал даже звонки Дазая, то с ним явно случилось что-то очень нехорошее. И, что бы это ни было, длилось оно уже минимум четыре дня — Дазай позвонил на второй день после их ссоры, так что в первый Чуя даже не думал искать Рю, так как был уверен, что тот потопал прямиком в ВДА. В конце концов, именно из-за дурацкого агентства они с Рю и сцепились: мальчишка горел «помочь Дазай-сану» с очередным каким-то делом, а Чуя настаивал, что дела Организации важнее и он должен отдавать предпочтение в первую очередь своей работе, а уже после заниматься благотворительностью. Рю ни в какую не желал его слышать, и Чуя впервые действительно разозлился на него. — Вы не понимаете, Дазай-сан попросил помочь! — Да плевать мне, чего хочет эта Скумбрия! Он больше не с нами, какого хрена ты продолжаешь смотреть ему в рот и исполнять любую его прихоть? — Я просто хочу, чтобы он признал… — Признал тебя? Этого никогда не случится и ты это прекрасно знаешь! Очнись, Рю, он просто использует тебя и даже не скрывает этого! — Но… — Я прекрасно понимаю, что раз я не Дазай, мои слова не представляют для тебя никакой ценности и тебе плевать на мое мнение, но я всё ещё твой начальник, так что слушайся меня хотя бы поэтому! — Я не… — А если не собираешься, то проваливай к своему Дазаю, но потом не приползай ко мне весь в крови из-за того что он снова изобьёт тебя до полусмерти! На том их разговор на очень повышенных нотах закончился, и каждый разошёлся по своим делам. Вернее, Чуя развернулся и пошёл домой, даже не удостоив мальчишку взглядом — внутри всё кипело от бессильной злости и обиды и видеть, как ребёнок, на лечение и социальную реабилитацию которого он бросил все силы, уходит к тому, кто и довёл его до того плачевного состояния, было невыносимо тяжело. Хотелось шандарахнуть со всей дури кулаком по стене, оставив от неё лишь обломки. Но было нельзя. Он был Исполнителем Портовой мафии и должен был держать себя в руках. Сейчас он пожалел о том, что не обернулся. Рю, без сомнений, направился, куда он его и послал — прямиком в ВДА, но он так же был на взводе и вполне мог не обращать внимание на окружающий мир. Что, если его сбила машина или он вляпался в неприятности? Если подумать, этот мальчишка был магнитом для всякого рода проблем — с ним вечно какая-нибудь хрень случалась. Чуя прикрыл веки в попытке абстрагироваться от воспоминаний. Нужно было очистить разум и попытаться понять, куда мог деться его подчинённый. — Эй, не волнуйся ты так, ничего с этим берсерком не случится. — Хренов Дазай опустил ладонь ему на плечо, вырывая из только начавшихся формироваться связных мыслей. Чуя грубо скинул его руку. Дазай скорчил обиженную рожу: — ну правда! Он сам кого хочешь покрамсает, он не один из твоих ягнят. Ярость появилась внезапно. Просто вспыхнула в глазах красным цветом, и в следующий момент Чуя обнаружил, что вдавил бывшего напарника в стену, сжимая ему горло. Осознав, что делает, немного ослабил хватку, но не отпустил. Как смела эта недорезанная Скумбрия давить на так и не зажившую его рану?! Овцы были его семьёй и, пусть и прошло уже столько лет, он не собирался отказываться от них. Нет, пока часть детей всё ещё бродила по улицам Йокогамы и была лёгкой мишенью. — Накахара-сан, пожалуйста! — где-то на заднем плане заскулил Тигрёнок. — Эй, отпусти его! — вторил ему более взрослый и грубый голос, вероятно, парня в очках. Чуе не было дела до жалких детективешек. Внутри разгоралось желание если не убить, то хотя бы хорошо помучить того, из-за кого его жизнь в Сурибачи пошла под откос. Видимо, Дазай понял его намерения, так как убрал с лица эту придурошную улыбочку и наконец стал похож на вменяемого. — Признаю, я приложил руку к их распаду, но это всё равно бы рано или поздно случилось, ты ведь и сам всё понимаешь. Да, Чуя прекрасно это понимал. Овцы действительно несколько оборзели под его защитой, настолько, что даже на его выговоры почти перестали обращать внимание. Почувствовали себя непобедимыми, идиоты малолетние. И всё-таки признавать это перед Дазаем он не собирался. — Может и не случилось бы. Пальцы вновь сильнее сдавили чужую гортань. — Разве? — захрипел Дазай и нахмурился. — Они слишком охотно вонзили тебе в спину тот нож. Что там было, не напомнишь? Крысиный яд? Чуя долбанул его о стену не так сильно как тот заслуживал, но всё равно ощутимо. Члены агентства на заднем фоне что-то взвыли, но разбирать их вопли не было желания. — Во-первых, не они, а только Ширасэ, но он всегда метил на моё место. Во-вторых, не в спину, а в бок… — Едва не задев селезёнку, верно? Комментарий вызвал новую волну гнева. — Не суть! — прокричал он. — И мы с ним уладили тот конфликт. — Да, помню. — Дазай ухватился руками за его руку и попытался разжать сдавливающие горло пальцы. Чуя позволил ему. — Ты проявил милосердие к своему убийце и простил его. Даже помог перебраться за границу, чтобы — ой-ёй — он не огрёб за свои действия. Настоящий защитничек всех униженных и оскорбленных. А, между прочим, твой малыш-Аку понимает только грубую силу, на слова ему плевать. Последняя фраза произвела эффект удара под дых, но Чуя выдержал. Хотя в горле и пересохло, да. Он и сам сколько раз замечал, что мальчишка оставался глух к просьбам, но зато беспрекословно исполнял приказы; не замечал нужд подчинённых, но улавливал малейшие колебания настроений начальства. А ещё вздрагивал и рефлекторно, пусть и малозаметно, съёживался, стоило кому-нибудь из этого самого начальства сделать резкое движение или поднять руку. Чуя почти устал объяснять ему, что никто его не ударит за проваленную миссию или неверный ответ, но, кажется, Рю наконец поверил ему. Потому что, по крайней мере в общении с ним, перестал ждать подвоха каждую секунду. Пусть всё ещё и замирал изваянием, стоило опустить ладонь ему на плечо или потрепать по волосам. — С поведением Рю я как-нибудь без твоих советов разберусь. — заявил Чуя, и сам удивился, насколько ровно и спокойно прозвучал его голос. Будто весь гнев и нервозность сошли на нет, оставив после себя в лишь горькое послевкусие в виде ещё холодных пальцев и мурашек по позвоночнику. Он поправил шляпу, просто потому что чувствовал, что должен что-то сделать, развернулся и пошёл к выходу из агентства. Остановился перед самой дверью и повернулся к замершему Тигрёнку: — Ацуши, так? — мальчишка дёрнулся, но поспешно закивал. — Если Рю вдруг заявится сюда или позвонит, передай ему, пожалуйста, что я искал его. Получив сбивчивое «да, конечно!», Чуя покинул стены агентства. Остановился на ступеньках и привалил спиной к стене, задрав голову в сумеречное небо. Луна уже появилась на небосклоне, как и первые звёзды. Он прикрыл глаза, втянул носом прохладный вечерний воздух. Потянулся во внутренний карман жилета за пачкой сигарет — несмотря на вдруг нахлынувшее спокойствие мысли одна страшнее другой по-прежнему атаковали его мозг и воображение и следовало поскорее остановить этот калейдоскоп. Он должен был успокоиться и попытаться сообразить, где ещё можно было поискать Рюноске. За спиной раздался лёгкий скрип открываемой двери. — Мистер модная шляпа? Чуя шумно выдохнул дым и устало повернулся к говорившему. Кажется, Эдогава Ранпо. Неодарённый, но поражающий своими дедукционными навыками. Чего ему от него понадобилось? — Попробуйте поискать в трущобах или ближайших к ним кварталах. Я точно не знаю, но ходили слухи, что убитый мафией месяц назад дракон оказался жаждущей отомщения гидрой. Секунду Чуя пытался сообразить, о чём ему вещал этот детектив, а в следующую уже обнаружил себя прыгающим по крышам домов словно какой-то ниндзя. Он честно не помнил, поблагодарил ли детектива за наводку, но пообещал себе, что, если тот окажется прав, отправит ему в качестве подарка одну из своих коллекционных бутылочек вина — сразу, как выяснит, какой сорт предпочтительнее: красный, белый или розовый.***
Рю действительно обнаружился в одном из трущобных подвалов. Мокрый, полностью голый и накрепко связанный по рукам и ногам проволокой. Он лежал на земляном полу лицом вниз и лишь бесконечный слабый кашель давал понять, что он ещё жив. Чуе потребовалось всё его самообладание чтобы не разнести грёбаный подвал и всю ближайшую округу в щепки, попутно выкосив всех её обитателей. Как они посмели?! Он сжал руки в кулаки, заставил себя медленно выдохнуть и ещё раз осмотреться. Прежде чем бросаться ребёнку на выручку следовало учесть все риски — было бы невероятно глупо, попадись в ловушку ещё и он. Портовая мафия не отмылась бы от позора. Организация, вздумавшая заняться отловом эсперов с целью их последующей перепродажи на чёрных рынках, была разгромлена и уничтожена отрядом Чёрных ящериц под командованием Рюноске около месяца назад. Это было громкое дело и Босс лично отметил заслуги Рю в проведённой зачистке. Даже правительственный отдел по делам одарённых не стал кривить губы и направил в Организацию письмо с благодарностью о содействии в борьбе с опасными преступниками. Звучало несколько комично, учитывая работу Портовой мафии, но жаловаться никто не думал. В какой-то степени оно было даже приятно. Теперь вот выяснилось, что не всех подонков они перебили. Обследуя трущобы, Чуя и думать не хотел, что остатки организации сделают с Рю, окажись он в их власти. Жестокие, полные ненависти и жажды мести за сорванные сделки и уничтоженных побратимов… Рю был силён, конечно, но его невнимательность и слабое здоровье вполне могли сыграть с ним дурную шутку. И всё-таки до последнего не верилось, что те отморозки окажутся такими отчаянными придурками чтобы напасть на эспера Портовой мафии. Чуя приложил ладонь к земле, сконцентрировался и дотянулся способностью до лежащего Рюноске. Тело мальчишки засветилось алым, поднялось, согнувшись в пояснице, в воздух и поплыло к оконной — если так можно было назвать эту щель — решётке. Чуя искривил стальные прутья практически без шума, подхватил парящего Рю и уложил себе на колени, укрыв заранее снятым с себя плащом. — Чуя-сан? — прохрипел мальчишка сразу, как он сломал оковы у него на руках и ногах. Из порезов тонкими струйками потекла кровь, но это не казалось чем-то критичным. — Всё хорошо, Рю, сейчас разберёмся с этими подонками и пойдём домой. — Чуя аккуратно усадил скривившегося ученика на землю, пробежался быстрым взглядом по едва прикрытому худому телу. — Они что-нибудь сделали с тобой? На спине, бёдрах и ягодицах он успел заметить длинные кровоточащие полосы словно от прута или хлыста, но это был не тот ущерб, которого он так опасался. Да, какое-то время Рю не сможет нормально сидеть и ходить, но это не представляло опасности. Мальчишка замотал головой. — Не успели. — прохрипел он, и на душе Чуи немного отлегло. — Они меня утром поймали, видимо, услышали мой кашель — тут так пыльно. Сейчас как раз за инструментами пошли, сказали… — Ладно, я уверен, что не хочу знать, — перебил Чуя, непроизвольно передёрнув плечами. Успел! Но едва не опоздал! Что эти садисты хотели и могли сделать с Рю даже думать было тошно и страшно. Чуя никогда не был любителем пыток, в отличие от Дазая, и искренне считал всех наслаждающихся чужой болью больными на голову ублюдками. — А вот за то что по жопе тебе всыпали я даже благодарен: избавили меня от этой необходимости. Теперь, может, хоть будешь думать прежде чем лезть геройствовать в одиночку. Щёки и уши Рю даже в темноте засветились краской стыда, и Чуя тихо хмыкнул. Конечно, с его стороны было некрасиво шутить над болью Рю, но как же хотелость донести до мальчишки, что так как он делает делать нельзя. Чуя не был Дазаем, не считал, что должен применять силу там, где, казалось, можно было обойтись словами и, да, он всеми способами старался оттянуть тот момент, когда его терпение истощится настолько, что он посчитает физическое наказание единственным способом достучаться до упрямой головушки мальчишки. Он совершенно не хотел его бить. Но проблема была в том, что такой способ внушения действительно прекрасно работал с Рюноске. И, возможно, намёк на то, что его, Чуи, терпение всё-таки не железное, слегка усмирит бушующие подростковые гормоны. Рядом послышались шаги и донеслись обрывки разговора — судя по голосам, гостей было минимум трое, а судя по теме их обсуждения — «как лучше заставить бешеную псину мафии скулить от боли» — это были те самые недорезанные остатки группировки. Рю нахмурился и напрягся, готовый в следующую минуту ринуться в бой, но недовольный взгляд Чуи несколько охладил его рвение разобраться с обидчиками. — Как они тебя поймали? — одними губами поинтересовался он, и на лице Рю появилось довольно стыдливое выражение. Мальчишка помялся несколько секунд, зажмурился, а потом тихим шёпотом поведал, что в него запустили какой-то вонючей дрянью и, пока он откашливался, стрельнули дротиком с транквилизатором. Потом, пользуясь его беспомощностью, сорвали всю одежду — то ли поняли, что «Расёмон» мог использовать любую ткань, то ли просто хотели так унизить — и, связав, бросили в подвал. Телефон разбили и, пытаясь заставить его кричать, исполосовали спину и ноги каким-то проводом. Рю не проронил ни звука, и разочарованные мстители ушли искать что-то «получше». Чуя не особо задумывался, повлиял ли на его решение уничтожить подонков рассказ Рюноске или же в нём просто поднял голову Исполнитель, нашедший своего подчинённого в непотребном виде, но в результате не осталось никого из остатков шайки, кого можно было бы допросить. Не то чтобы Чуя сильно жалел об этом. Пока он звонил водителю и объяснял, где тот должен их подобрать, Рю нашёл обрывки своей одежды, а также то, что когда-то было его мобильником. Конечно, телефон был из разряда «одноразовых», но всё равно оставлять его вот так просто казалось неправильным и чреватым различными неприятностями, поэтому обломки корпуса были успешно рассованы по карманам. Когда они вышли к дороге, Чуя вдруг осознал, что самое главное у своего ученика так и не выяснил и, повернувшись, скрестил руки на груди и нахмурился: — Зачем ты вообще сюда сунулся? Я был уверен, что ты отсиживаешься в ВДА всё это время. — Рю покаянно опустил голову, но отвечать не спешил. Только пожал плечами. Чую такой расклад не устроил. — Ты слышишь? Я задал вопрос. Мальчишка помялся ещё какое-то время, но в итоге сдался. Сгорбился ещё сильнее и пробормотал на грани слышимости что-то совсем невероятное: — Я не собирался идти в ВДА, просто хотел прогуляться… Увидел знакомое лицо, понял, что один из той шайки выжил. Решил выследить его, узнать, если ли ещё и где их логово… Это заняло время… Я бы позвонил, но мобильник сел. Я хотел поймать их и доставить на допрос, я… Мне не плевать на ваше мнение, Чуя-сан. Серые глаза осмелились посмотреть на него только на самом последнем предложении, и отчётливо читающаяся в них жуткая смесь вины, затаенного страха и надежды специально или нет, но разлили по сердцу Чуи тепло. Уголки его губ непроизвольно поползли вверх в лёгкой улыбке, а правая рука сама собой поднялась и легла на косматую макушку, растрёпывая и без того взъерошенные волосы. — Какой же ты всё-таки невозможный мальчишка, Рю. — на секунду Рюноске напрягся, но, поняв, что на самом деле на него не злятся, слегка ткнулся макушкой в ласкающую руку. Чуя подавил желание обнять его. — Я рад, что ты в порядке.