Несколько лет назад.
Довольно старое, непримечательное маленькое здание. Несмотря на это, оно числилось в архивах как консерватория, что должно было создавать хотя бы иллюзию статуса. Но, увы. Полную реставрацию обещают уже, наверное, второй год, но пока что всё тщетно. Сколько бы они не обращались, в ответ всегда тишина. Но на деле не всё было настолько плохо. Все работающие и обучающиеся там производили свою деятельность уже довольно давно, так что со временем и к таким обстановкам можно привыкнуть. Всё же крыша не протекает, тараканов, крыс и прочей противной живности не было, а это уже радует. Главное, чтобы кому-то на голову не свалилась штукатурка с потолка… Хэ Сюань — один из самых древних членов коллектива, обитающего в этом здании. Он учился здесь в школьные годы в качестве подготовительных классов. После окончания, вместо того, чтобы поступить в более престижное заведение, всё-таки решил остаться здесь. Надеялся ли он на чудо реставрации, привязался к этому месту, не хотел подавать документы куда-то ещё или просто ленился? Кто его знает. В любом случае, кажется, он здесь надолго. Директор и остальные обучающиеся консерватории его уважали. Некоторые, а может и большинство, даже боялись из-за его каменной мины. Но друзья, вернее, друг всë-таки был. Всë тот же старый добрый Хуа Чэн. Кажется, они познакомились еще в школьное время, но общение, которое можно назвать дружбой, зародилось лишь в студенческие годы. Сюань сам удивлялся, как кто-то мог настолько долго с ним находиться, да ещё и кормить за свой счëт? Секрет прост. Поругайтесь при знакомстве, и крепкая мужская дружба вам обеспечена на долгие годы. Но не об этом сей монолог, а о новом грядущем знакомстве. Несмотря на своё обветшалое состояние, консерватория до сих пор устраивала концерты, которые ценились. Конечно, в самом здании все эти мероприятия не проходили, но зато их с радостью ссылали в другие, которые хотя бы выглядели более презентабельно. Обычно Хэ Сюань относится к подобному с равнодушием. Его просто не интересует всё это, но для сольных выступлений он выезжал довольно часто. Всё же за это добавляли определенную сумму к стипендии, что никогда не было лишним, с его-то аппетитом. Преддверие одного из подобных мероприятий, на котором Сюань вновь должен выступить в одиночку. Он готовится к очередной репетиции в своем кабинете. Интересный факт. Кабинетов в консерватории довольно мало, поэтому зачастую их делят на несколько людей. И так действовали все, кроме одного. Кроме прекрасно-ужасного Хэ Сюаня, которому не то чтобы студенты предлагать боялись, даже некоторые преподаватели. Но он явно доволен таким раскладом. Или был доволен до этого момента. Стук в дверь вырвал его из раздумий и заставил немного напрячься, подготавливаясь к нежелательному диалогу. Его учитель никогда не стучался перед тем, как зайти к нему. Следовательно, это не он. — Хэ Сюань, можно? Сам же Сюань эту личность видел впервые и даже впал в лёгкий ступор, но тут же пришёл в себя. Не держать же человека в дверях, правда? — Для начала проходи, а потом уже поведай мне, кто ты, что ты и зачем явился в моë логово, — учитывая, что позаниматься уже не выйдет, Хэ Сюань отложил скрипку и обратил всё своё внимание на незнакомца. — Я Ши Уду, рад знакомству. Директор отправил меня для знакомства с тобой. Ну и, соответственно, чтобы обсудить детали концерта. — Концерта? — Ах, директор тебе не сказал? Он решил в этот раз сделать дуэт, коим мы и являемся. — Какой, к черту, дуэт? Ты не можешь дебютировать один или что? А главное, каким образом я оказался в этом замешан? — Зачем ты высказываешь всё это мне?! Сказали прийти, я пришел. На этом всё. Иди и разбирайся сам, если тебя что-то не устраивает! — Заткнись хотя бы на секунду. Ты уже невыносимо раздражаешь. — Кто бы говорил. Видимо, слухи о тебе никогда не были высосаны из пальца. — Завались, иначе смычок будет у тебя в жопе. Наверное, они могли продолжать так ещё безумно долго, но, к их огромному «сожалению» прекрасный диалог нарушили. — Вижу, вы уже познакомились! — без стука, без каких-либо других предупредительных знаков директор врывается в кабинет. — Прекрасно! Ши Уду перевелся к нам буквально на днях, так что веди себя дружелюбнее! Хэ Сюань, ты будешь временно делить этот кабинет с ним. Всё равно ты здесь всегда один, так что лишним не будет! Да и поиграете вместе! Всё, у меня слишком много работы, так что я побежал! Даже не позволив сказать лишнее слово, он просто ушел. Впрочем, как и всегда. Как этого человека вообще взяли на должность директора?! У него постоянно какие-то дела, а в итоге он целыми днями ничего не делает! Но сейчас не о нем. Сейчас проблема в том, как этот ленивец-директор поступил. Что за подстава? Дуэт и не спросив его? Что за хуета, блять? Он на это не подписывался! — Слушай… Как там тебя… Шу-Шу? В общем, не ебёт. Дуэтом я выступать не буду, а кабинет делить и подавно, поэтому ноги в руки и уебываем отсюда, пожалуйста. И больше внимания он на Ши Уду не обращал, свою точку зрения он сказал. Но собеседника это, видимо, не устроило, поэтому тот решил выпустить и свои колючки. — Слушай, я от такого дед-инсайда, как ты, тоже не в восторге, тем не менее, не выëбываюсь. Поэтому можешь и ты засунуть свою гордость в задницу и обсудить со мной концерт? — С чего я должен соглашаться? Я понятия не имею, кто ты, откуда ты, почему и как появился на белый свет. — Я слышал, что вам добавляют определенную сумму к стипендии за подобные мероприятия. Ты в курсе, за это надбавка будет еще больше? Кажется, пришло время применить главный козырь. Его предупреждали, что это должно подействовать, ведь положение Сюаня не самое лучшее. Какое-то время он только и катался в разные учебные заведения, стараясь заработать на собственный инструмент, который сейчас хранит как зеницу ока. — Вдруг с твоей прекрасной скрипкой что-то случится? Что тогда? Придется ведь много работать, а так… Все сократиться вдвое, — надавить на больное, словно сжимая сонную артерию, всегда было лучшим способом получения желаемого. — Только попробуй с ней что-нибудь с ней сделать. Ты полетишь головой вниз по самой длинной лестнице этого здания. — Твои угрозы работают только на словах. Я не первый год живу, меня не запугать подобным, зато я с радостью могу поправить твой прекрасный инструмент, — Ши Уду подходит ближе, вставая напротив Хэ Сюаня. На его лице уродская улыбка, которую так и хочется содрать, — ну так? Что думаешь? — Иди нахуй, ублюдок. — Ох, не нужно так грубо со мной! Нам же всё равно репетировать вместе, хочешь ты того или нет, — что там Сюань думал минуту назад? Что хочет содрать эту раздражающую улыбку и заставить замолчать эту вшивую псину? Ну что ж, своим желаниям он отказывать не привык. Даже если это подобие человека и будет просить компенсацию после его действий, то расплачиваться всё равно будет Хуа Чэн. Поэтому, откладывая свою бедную скрипку в сторону, Сюань резко разворачивается и бьёт по лицу Ши Уду, который явно такого не ожидал. Раздался хруст, интересно, его пальцев или носа этого ублюдка? Было бы прекрасно, если второе. — Я ещё раз тебе повторяю, репетировать с таким дерьмом я не собираюсь, а решишь что-то мне сделать, то я действительно спущу с лестницы, усëк? — пострадавший с горем пополам встаёт и все-таки решает удалиться. Кто знает этого психованного? Вдруг через секунду он сломает ему позвоночник или проломит череп. По слухам, которые витают в этих стенах, он вполне способен на это. — Ты ещё об этом пожалеешь. — Если бы мне платили каждый раз, когда я слышу эту фразу, я бы был уже миллионером, проваливай. Раздражает. И какого черта происходит? Это расплата за все прошлые спокойные года? Настроения и сил на репетицию больше не осталось. Все просто кануло в бездну, и сейчас он вряд ли сможет настроиться на нужное русло. Доставая телефон, он набирает один из немногочисленных номеров. К счастью, этот человек всегда отвечает, когда Хэ Сюань ему звонит. Со всеми он так или нет, его не особо волнует. Главное, что, несмотря на довольно странные взаимоотношения для окружающих, оба знают, что могут позвонить в любой момент и ему ответят. — Ты где, одноглазый? — Пораскинь мозгами и подумай, где же я могу быть в это время, — если бы они сейчас стояли рядом, то Хуа Чэн сто процентов закатил глаза. Или глаз… — Если не занят, то приходи ко мне в кабинет. — Боже, и что ты успел натворить за утро, — это не было похоже ни на согласие, ни на отрицание. И вместо того, чтобы что-то пояснить, он просто скинул вызов. Хотя какая разница, что он скажет, если Сюань уже знает результат? Через несколько минут дверь вновь открылась, но теперь это было более желаемо и ожидаемо. — Иногда желание убить тебя становится сильнее. — Это взаимно, но ситуация — пиздец. — Ну? — Меня поставили в дуэт. — Допустим. — С новеньким, которая та ещё сука. — Это тот, что по консерватории со сломанным еблетом шастает? Весь пол уже в крови из-за него. Мне даже жаль нашу уборщицу. — Ага, он угрожал, что сломает скрипку, если я не буду с ним лапочкой, — нервно вздохнув, Сюань подошёл к окну. Спокойствие, только спокойствие… Хотя, какое, к чёрту, спокойствие?! Если сюда ещё и директор заявится? О боги, и куда он влип? — Да не ссы, карась, всё обойдётся. Пошли пообедаем? В долг не пойдёт, — Хуа Чэну и своих проблем хватает, а уж депрессивной рыбы ему и подавно не надо. А Хэ Сюань что? Он только за. Много еды не бывает. Только, кажется, их трапезу всё же придется отложить. В дверь снова постучали, но теперь из-за нее появился директор. Вновь. И почему за этот день он заглядывает сюда чаще, чем за месяц? — Хэ Сюань, что у вас произошло?! — услышав подобный тон, новенькие могли бы подумать, что он зол. Сюань же за достаточно долгое обучение здесь знает, что ему всегда было всё равно и это очередная показушная игра. — Что? — Что у Ши Уду с носом?! — Он был кривоват, вот я его и подкорректировал. А что с его поганым носом… Даже не знаю, — задумавшись, директор замолчал на какое-то время, видимо, пытаясь понять сказанное, а Хуа Чэн еле-еле сдерживался, чтобы не засмеяться в голос, — прошу, не создавайте лишних проблем ни мне, ни себе. Вам же тоже это не нужно. — Пока что проблемы создаёшь только ты! Что тебе сделал этот бедный мальчик? Он идёт, чуть ли не рыдая, а ты что?! Сидишь улыбаешься, как воплощение Сатаны! — Мы точно говорим про одного человека? Бедный и несчастный мальчик? Вы издеваетесь надо мной или это из разряда ваших неудачных шуток? Он говорил, что сломает мою скрипку, — отвратительная тема, из-за которой Сюань готов вспылить в любой момент. Это слишком отвратительно. — Тебе ведь ничего не стоит просто взять и один раз сыграть с ним! — Директор, успокойтесь, иначе помимо зрения я лишусь ещё и слуха. Я поговорю с ним, и мы всё уладим, — словно только сейчас он заметил существование Хуа Чэна и тут же умолк. То ли решил обдумать, выгодно ли предложение, то ли убедиться, что не наговорил лишнего в присутствии посторонних. — Что ж. Хорошо. Надеюсь на тебя, Хуа Чэн. И он ушел больше не сказав ни слова, что ещё раз подтверждает его незаинтересованность. Удалился бы обычный человек от волнующей его темы, если бы она была действительно важна? Вряд ли. Показуха, да и только. — Ну и что за концерт вы устроили? Как дети малые. Сыграй с этим уёбком как попало и отвяжись. Так трудно? — Да, трудно! — Что ты как маленький ребёнок-то? — А-Чэн, ты как никто другой, знаешь лучше, как сильно я горбатился ради своего инструмента, так что после таких угроз ну ни за что! — вздохнув, Хуа Чэн лишь устало потëр переносицу. И как он дружит с этой истеричкой? Один Бог знает. Развёл драму на пустом месте и сидит, радуется. Может, этот Ши Уду не настолько и плохой? Особенно зная вспыльчивость этой грëбаной рыбы. — Жрать-то идëм? — Пошли, пошли, а то ты меня съешь. К их счастью, относительно недалеко было небольшое кафе, в которое в последнее время они частенько наведываются. И если весь путь до него они прошли молча, полностью погрузившись в свои размышления, то в самом заведение просто так посидеть не получится. Всё же у них есть кое-что, что они обязаны обсудить, какие бы эмоции это не вызывало. — Ты же понимаешь, что тебе нужно выступить с ним, — прямолинейность Чэна, как всегда на высоте. — Нет, не понимаю. — А-Сюань. — Ну что?! Ты так и будешь ебать мне мозг этой хуйнёй?! — Да. Я переживаю за твоё будущее, если ты не заметил. — Моё будущее полетит к чертям, если я выступлю с ним! — Тогда как насчёт спора? — Что? — Давай поспорим, сможешь ли ты с ним выступить или нет, — на его лице появилась прекрасная лисья улыбка, а в глазах словно затанцевали огоньки. — Я тебя ненавижу. — Я тебя тоже. Выбора не было, поэтому уже на следующий день Хэ Сюань стоял перед Ши Уду с вкусняшкой, которую он купил по скидке, а-ля что-то типо извинений. — И что это? — Предложение перестать выёбываться и всë-таки начать репетировать. — Понятно, извинения приняты, — Уду не понимал, с чего вдруг такая щедрость, но ему же лучше. — Мгм, — это было единственное, что бросил Сюань, развернувшись в сторону своего кабинета, — если у тебя нет того, что мы будем репетировать, то я сломаю тебе нос во второй раз. — Помнится мне, что кто-то говорил без выебонов? — Это касается только тебя, но не меня. — Ахуеть, конечно. — Иди уже, я же не ноги тебе ломал, а нос, — получив недовольный цок, за ним поплëлся Ши Уду, роясь в телефоне в поисках произведения. С самого начала было ясно, что спокойно у них ничего не будет. Постоянные ссоры, скандалы и разногласия по даже самым глупым вещам преследовали их. И если Уду вёл себя как типичный смазливый мальчик, который пытается подлизаться ко всем, что никак не соответствовало его «первой личности» и раздражало ещё сильнее, то Сюаню давно было плевать на репутацию. Да и куда ещё хуже? Она окончательно испортилась, когда он разбил ему нос. Поэтому он даже не пытался показать, что их отношения как-либо наладились. Он язвил и принижал Уду, когда они были одни, в обществе, при лицах, стоящих выше. Разницы никакой. Даже если в глазах других Сюань падал ещё ниже ему было плевать. Эту злость уже не остановить. — Прекрати на меня смотреть. Раздражаешь ещё больше. — А что мне ещё делать? — Репетируй свою партию, идиот. Если ты забыл, то твой долгожданный концерт совсем скоро. — Не переживай уж эту дату я никогда не забуду. С нетерпением жду это феерическое шоу, — с каждым его словом хотелось просто молча встать и разбить скрипку об его голову. Как же его смазливая морда выводила из себя. Правда, ни спор проигрывать, ни в тюрьму не хотелось, поэтому он терпел. — Не забудь потом поблагодарить Хуа Чэна. Если бы не он, то ты пошёл… — Не продолжай. Я и без этого знаю. Обязательно поблагодарю его после всего, — постоянное выделение Ши Уду этого «после концерта» настораживало, но не привлекало какого-то особого внимания. Сейчас Хэ Сюань просто хотел от него отвязаться, а когда уже не так важно. Наверное, этот идиот хотел того же. И вроде бы всё ничего, слаженные репетиции, все довольны, Хэ Сюань даже пыл поумерил к Ши Уду и иногда приносил ему какие-то вкусности. И какое-то время он даже думал, что этот человек один из тех, с кем он сначала ругается, а потом они становятся хорошими друзьями. Но было у него в душе одно «но». И это самое «но» настолько не давало ему покоя, что Сюань мог даже ночь не спать, обдумывая это самое беспокойство в его душе. Как говорится, шестое чувство не подвело, скорее разъебало в пух и прах весь мир Хэ Сюаня и его и без того маленькое доверие к людям. Наступил день Х. День, в который Сюань должен был дебютировать в дуэте, но так и не смог. Утро не задалось с самого начала. Во-первых, он проспал, а во-вторых, чуть не опоздал на концерт. Он или забыл завести будильник, или попросту не услышал его, но факт, что это произошло, остаётся. Также он надеялся, что встанет довольно рано и успеет собраться и все приготовить, но все обернулось совсем не так. Но, в принципе, можно было и не ехать, как первоначально подсказывала его лень. Но, видите ли, жалость к поганому чёрту взяла свое. Так почему же стоило остаться дома? А только забежав в гримерную, собираясь извиниться перед Ши Уду за то, что он опоздал, как увидел остатки своей скрипки и записку «За всё хорошее, рыбка». Пиздец. Пиздец. Это полный пиздец. По щекам медленно начали скатываться слёзы, которые он сначала даже не заметил, а руки дрожали слишком сильно. Сюаня даже не столько заботил концерт, сколько его скрипка, на которую он зарабатывал чуть ли не натурой. В которую он словно душу вложил! Частичку себя, как бы убого это не звучало. Так вот что Ши Уду имел в виду, говоря: «После концерта». Великолепно. Занавес. Его выступление окончено навсегда. Скорее всего, это могло стать прекрасным пиковым событием его жизни, после которого карьеру музыканта можно было завершать. Конечно, будет глупо отрицать, что всё это время он играл в своё удовольствие. Ему действительно нравится всё это, но он хотел сделать всё ещё лучше. Хотел впервые взять и сделать свою жизнь чуточку лучше. И у него ведь получилось. Он купил себе то, о чём мечтал долгое время. Да, Сюань шёл к этому довольно долго и потратил немало сил и нервов, но это того стоило. И что он видит сейчас? Порванные струны, которые когда-то словно сияли, отражая свет, смычок, разломанный пополам и саму скрипку, у которой даже не было грифа. Его в принципе не было рядом. Великолепно. Хотя рассчитывать на какой-либо ремонт этой груды деревяшек уже бесполезно. Набирая, к сожалению, знакомый номер, он, как и ожидалось, не получает ответа. Лишь множество гудков и «аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети». А что ещё стоило ожидать? Сейчас горечь и обида играют намного сильнее злости, поэтому всё, что он может сказать на автоответчик, это — «ходи и оборачивался, ублюдок». Сейчас следующий набранный номер кажется не таким уж и ужасным, и подсознательно Хэ Сюань даже благодарен судьбе за то, что он у него есть. К счастью, на этот раз ему ответили. — У тебя выход через несколько минут, идиот. На кой чёрт названиваешь?! — А-Чэн, есть разговор. Ты ведь уже выступил? Можешь подойти в гримёрку? — Если это не конец света, то тебе пиздец, и не только от меня, карась. И Хуа Чэн, как бабочка по вызову, примчался практически сразу, собираясь закатывать скандал. Но что предстало его глазам? Рыба, которая на грани истерики и его инструмент… Правильнее сказать остатки. Сейчас это ну никак не походило на скрипку, даже её подобие. Ши Уду постарался на славу, что сказать. — Вот тебе и спор, А-Чэн… А я же сразу сказал, что это отвратительная идея, — хуже голодного Сюаня мог быть только слишком равнодушный Сюань. И Хуа Чэн уже не завидовал участи Ши Уду, потому что за своё сокровище Хэ Сюань обязательно воздаст. Правда, если вовремя оклемается и не будет чересчур убит подобным. Если ранее он не мог допустить и самой крохотной мысли, что Сюань мог быть настолько подавлен, то сейчас всё немного иначе. — Я скоро вернусь. Постарайся собрать это в единую кучу и не пораниться лишний раз. Интересно, Хуа Чэн принимает его за совсем отсталого, раз говорит подобные вещи? В любом случае, кажется, его слова пролетели просто так. Хэ Сюань не особо его слушал, а только летал где-то в своих мыслях. Он просто не понимал, как подобное могло произойти. Как он мог оставить свой инструмент. Как он мог доверить чужому человеку нечто подобное. Как он мог не заметить всего дерьма, которое происходило за его спиной?! Какого вообще чёрта. Это он стал настолько слабым и доверчивым или что? Что происходит? Пока в голове был вихрь из мыслей, Сюань стал потихоньку собирать остатки скрипки и думать, куда же их деть. По-хорошему надо выкинуть, но как он может? Как может он, несчастный работяга и музыкант, выкинуть то, на что заработал сам, без чьей-либо помощи? Так и стоял Хэ Сюань в преддверие истерики с обломками в руках. Точь-в-точь, как ребёнок, которому сломали любимую игрушку из-за зависти. Что ж. Ладно. Разве могло быть иначе? Тем более, своими слезами, которые он только заметил, ситуацию никак не исправить. Так какой от них толк? Лучше уж брать ноги в руки и действовать. Не может же он оставлять всё это безнаказанно. Следующие несколько часов Хэ Сюань с Хуа Чэном посвятили размышлениям над великолепным планом мести. Кто-то сомневался, что они откажутся от этого? Ни за что в жизни. Неужто Сюань мог отказаться от своих слов и не скинуть ублюдка с лестницы? Только через его труп. И если сначала всё это воспринималось в переносном смысле, и даже Чэн не знал, что именно он замышляет, то потом… Что-то пошло не по его плану. Но кто сказал, что Сюань планировал нечто идентичное? Никто никогда не ждал, что он сможет раскрыть все свои карты даже самому близкому человеку в своём окружении.***
Солнце ослепляло и грело настолько, что даже легкий ветерок никак не помогал. На улице до безумия душно.С того случая прошла примерно неделя, а Ши Уду уже без какого-либо страха или стеснения разгуливал перед Хэ Сюанем. Слишком самоуверенно с его стороны. Неужто сломанный нос его ничему не научил? Забавно. Ну, раз не нос, значит, что-то другое преподаст ему урок. А вот и сама жертва, прямо в лапки идёт. Как мило и банально. — Ши Уду. — М? Рыбке от меня что-то нужно? — Кроме объяснений ничего, но тебя ещё директор звал, хочет обсудить наш с тобой провал. — О боже, старый хрыч, я же всё ему уже объяснил. Иди! Чего встал, как истукан? — ох, и какая же лёгкая добыча, всё-таки. Единственный плюс в этой язве — он легко начинает злиться, а остальное дело за малым. Пожав плечами, Хэ Сюань пошёл к лестнице, а Ши Уду пошёл за ним, продолжая ворчать о том, какая же сволочь их директор. — Хэй! Ты чего встал? Совсем глюки после своей жалкой потери? Может, к психиатру наведаться пора? — Если мне к психиатру, то тебе к травматологу, — резко развернувшись, Сюань вновь ударил по носу Ши Уду, который только-только зажил. Даже и представлять не хочется, насколько тому больно. Но ему больнее, так что Сюаня это вообще не колышет. Око за око, зуб за зуб. Ну, а тот, не ожидав удара, конечно же, покатился кубарем с лестницы. — Карма, ублюдок, — фыркнув, Хэ Сюань засунул руки в карманы и, присвистывая, пошёл, куда глаза глядят. Он отвёл душеньку, больше ему ничего не надо.