Отмеченная

      Отец ошибся. Он не опоздал, пришел впритык.       Сейчас начиналась сложная словесная баталия и битва разумов.       Поглядывая на отца, девочка сама себе кивнула. Выглядит лучше, чем когда только дома появился. И она видела как Камэ его жёстко засосала, пока отец неожиданно робко отвечал. «НИХУЯ!» — тогда она неприлично громко уронила челюсть и вписалась в ближайшую стенку. Нет, поцелуй родителей, да еще и такой жаркий, её совсем не смутил, скорее у неё произошёл разлом картины мира. Мысль: «А это точно моя мама?» — начала увлекательно кружиться в маленькой и любопытной головушке.       Сейчас же все члены семьи собрались в одной комнате для одного события. Дать имя деткам.       Рай уже знала их имена, даже как-то ночью к ним забегала, чтобы уточнить кто есть кто. Может шутка той богини, но белобрысый остался таким же даже после второго рождения, максимум поменялись черты лица. Гены другие.       Розоволосый же стал брюнетом и имел заносчивый характер в стиле: «Вы все говно, а я ваш производитель». Хотя этот стиль подходит обоим младенцам, ведь срутся в пелёнки одинаково.       Ребят держали на руках родители. Сукуна, что странно, держался под сиськой у матери, а Сатору решил слинять на крепкие руки отца и соблазнять того своим чарующим лепетом, строить свои небесные глазки Мэсэйуки, отвлекая того от послевоенной мешанины мыслей и образов.       Рай тихо думала, пока родители накидывали варианты первых имён, перебирали имена родственников-покойников. Складывалось ощущение, что те в карты рубятся, пытаясь выбить лучший расклад и одержать победу по непонятным Рай критериям.       Мелкие притихли, уши встали бы торчком, если могли. Сукуна сполз поудобнее и посмотрел на Рай, изучая её глаза, Сатору же тоже мельком глянул в её сторону, но вернулся обратно к противостоянию мужского женского и гаденько так повизгивал на особо сочных моментах дискуссии родителей.       Рай весело хмыкнула, подмигнула брюнету и, воссев в позу мыслителя, думала, как ей их имена дать, чтобы её родители не послали в аналог пешего эротического.       При размышлениях Рай то и дело отмечала, что родителям нравится эта ситуация: лица раскраснелись, глаза взбудоражено блестят, а тон голоса пусть и повышен, но похож больше на дух соперничества. Они даже старались брать созвучные имена для близнецов, чтобы отметить таким образом их особую связь не только внешне, но и на слух. Дети, что странно, были недовольны этим фактом, и если Сукуна это держал в себе и выказывал лишь хмуро сложенными бровками, Сатору умудрился высунуть кулачок и оттопырить средний палец с лицом обоюдного недовольства.       Рай приоткрыла рот. «Это типа они не сильно хотят корешиться между собой или как? Да если вспомнить тот мир абсолютного черного, они же там по разным углам стояли и сверлили друг друга».       Камэ резко дёрнулась и посмотрела на хмурого младенца в своих руках, а потом и на альбиноса, что быстро растопырил все пальчики будто и не посылал никого на хуй невербально.       Отец глухо прочистил горло, поменял положение рук, перевернув младенца, и задумчиво невесомо прошёлся по редкому белому пушку на голове огрубевшими пальцами. Младенец сжался и сощурил глаза.       — Не знала, что вас так вдохновляют разговоры об именах, — ехидно заметила дочь и посмотрела на отчаянных взглядом скрытого веселья.       Мать смущенно завела выбившуюся прядку за ухо и покосилась на озадаченного мужа, Сукуна же прикрыл глаза и устало засопел, бочком прижавшись к телу матери.       — Джун и Джуничи Учиха! — вдруг выдал Мэсэйуки и просиял. — Джун — это известный шиноби разведчик клана Учиха, живший два поколения назад с моей стороны, а Джуничи — лучший советник старейшин с твоей стороны, умерший в прошлом поколении!       — Протестую! — Рай вытянула пятерню вверх. — Им не подходит, по характеру уж точно, — мотнула головой и скрестила руки.       — Рай, ты на чьей стороне?       Прозвучавший упрек был показательно проигнорирован, когда Рай закрыла уши и отвернулась в сторону.       — Она на стороне интересов наших детей, все-таки их онэ-сан, — хитро улыбнулась мужу Камэ и большим пальцем огладила пухлую щечку чернявого. Тот недовольно скривил губы и стал выражать угрозу, раскачиваясь укутанным тельцем из стороны в сторону.       — Тогда думаем дальше, — со смирением в голосе сказал Мэсэйуки и ушел в мысли, пытаясь вспомнить родословную до седьмого колена.       Сатору же старался наладить контакт глаз с Рай и показать хитровыёбистыми извиваниями своего тела и припадочными передёргиваниями мимикой, что пора уже им сказать, как их назвать.       Рай закатила глаза, отчего мелкий перешёл на противный ультразвук и агрессивно задрыгал ногами.       — Есть предложение, — сделала выбор в пользу здоровья своей головы она и посмотрела в глаза заинтересованных родителей. — Альбиноса будем звать Сук…       Белобрысый не постеснялся снова раскрыть рот и сорвать трансляцию не его имени на новое тело.       — Гу! Фагору! Сфахору! — с жутко выпученными глазами выворачивался альбинос из отцовских рук под напряженные взгляды.       — Ну я и хотела сказать, что Сатору. Чего ты мечешься?       — Ыр-рья-аа! — очевидно с такой интонацией посылают на хуй.       Рай только невпечатленно вздохнула и перевела взгляд на брюнета, что посверкивал глазками с посылом пустить тут всех по кругу ада из детских истерик и нескончаемых оров на семь дней и ночей.       — А этого Сукуной назовем.       — Сукуна и Сатору? — удивленно повторила она и к чему-то прислушалась. — Сукуна и Сатору…       По тому, как опустились плечи Камэ, не сложно сделать вывод, что спорить на этот счет она не будет.       Отец же подтверждал своё согласие негромким: «Сатору, посмотри на то-сана». Сморщенное, раздраженное лицо и невнятное: «Наи?» — было лучшим ответом Мэсэйуки, что иных имён они и перебирать не станут.       Камэ отошла от недолгой грусти и тихо рассмеялась.       — А мне понравилось! Это неожиданный исход, мы так сосредоточенно всё перебирали, а в итоге стоило Рай их понять, как нам озвучили их имена, — чуть истеричный нотки ушли из голоса, и она болезненно сморщилась, прислонив пальцы одной руки к вискам.       Мэсэйуки размышлял лишь о том, как дочь смогла их понять.       — Рай, ты же не использовала на братьях Шаринган? — строго со сталью спросил отец. Рай удивленно расширила глаза. Впервые такой тон в её сторону доносится от него.       — Пока тебя не было я изучала иллюзии, в свитках предупреждали, что использовать техники Шарингана на детях не желательно, если не хочешь их ментально сломать, — расслабленно протянула она и подползла к чернявому, надавила на кончик носа. — Смотри, он даже плюнуть пытается в меня, где ты тут вмешательство видишь, па? — ну или вырвать ноготь дёснами. То как он скалит их, намекает на его намерения.       Мэсэйуки отрешённо кивнул и встал с дзабутона.       — Дорогая, давай положим детей в кровать, думаю, они уже хотят спать.       Его дочь не только успела подрасти, она собрала еще больше странностей и необъяснимых совпадений. И он, как шиноби хотел бы знать: Как?