Молчи

      — Я соскучился, — сказал Рэй и прижал Сэнда к стене, как только тот появился в его квартире. Парень улыбнулся, а затем обнял Рэя в ответ, прикоснулся пальцами к шее.       — Прости, я приглядывал за Сайломом. Сам понимаешь, он только вернулся.       Рэй облизнул губы, его глаза сверкнули и ладони сильнее прижали Сэнда к себе. Он не любил, когда Сэнд говорил о ком-то, кроме него, потому что внутри взбунтовалась ревность. Рэй не любил видеть своего парня с кем-то другим с тех пор, как они помирились.       Уже год Сэнд жил в квартире парня, но с возвращением Сайлома вернулся к себе, потому что у младшего непростые времена в жизни, и первое время побыть рядом с ним, чтобы адаптировался. Все-таки, год прожил в Японии, и поблизости жила бешеная собака, на которую невозможно надеть намордник. Он старался не пускать в голову плохие мысли, потому что рядом Рэй — родной и любимый человек, который смотрел, как голодный волк, но в то же время оставался нежным и ласковым. Он позволял Сэнду все и таял из-за прикосновений, как мороженое на солнце. С тех пор, как они сошлись, изменилось многое. Рэй учился слушать партнера и прорабатывал психологические проблемы, боролся с демонами в голове и любил Сэнда до изнеможения. В прикосновениях чувствовалось тепло, которое согревало Сэнда, потому что они постепенно раскрывали души друг другу сильнее.       — Тогда придется прятаться, — сказал Рэй. — Ты же не хочешь, чтобы он узнал о наших отношениях.       Сэнд погладил его по волосам.       — Прости меня. Я скажу Сайлому, как только придет время.       — Я понимаю, тебе некомфортно, потому что твой друг остался один, — ответил Рэй. — Я обещал поддерживать тебя, поэтому позволю тебе решить самому.       — Ты — лучший, — улыбнулся Сэнд. — Люблю тебя, — он поцеловал его щеку, медленно перешел к губам, и уже через секунду они целовались со страстью и нетерпением, цеплялись руками за одежду и мечтали срастись воедино в безумном танце любви.       Рэй держал его обеими руками, а шаловливые пальцы уже забрались под футболку, оглаживали прелести любимого. Сэнд вплел пальцы в его волосы и слегка потянул. Это заставило Рэя прикрыть глаза от удовольствия, а затеи снова поцеловать парня так сильно, что у Сэнда каждый раз подкашивались колени. Каждая их близость рождала в его груди нечто новое, еще неизведанное. Он впитывал эти моменты вместе с дыханием, потому что ему всегда хотелось срастись с Рэем в единый организм. Он так долго ждал его, поэтому теперь каждая ночь вместе проходит так, словно завтра на землю упадет метеорит и они сгорят в огне.       — Посмотри на меня, — попросил Рэй. Ему важен зрительный контакт.       Сэнд подчиняется, позволяет быть главным сегодня. Чуть приоткрывает глаза и шумно дышит, когда отрывается от чужих губ. Легкий румянец играет на щеках, выдавал желание прикоснуться и стать ближе. Ноги уже толком и не держат, поэтому Сэнд искать опору в чужих плечах. В итоге Рэй не сдерживается и приподнимает его, позволял обвить ногами талию, а затем несет Сэнда к близстоящей кровати. С тихим рыком валит его на постель и вновь целует, Сэнд дергается, стоит холодным ладоням коснуться кожи. От контрастных ощущений выгибается под руками. Рэй удерживал его в одном положении, пробежался пальцами по коже и улыбнулся.       Он смотрел на Сэнда, как на искусство, целовал его до засосов. Рэй хотел, чтобы Сэнд не забывал, кому принадлежит. Шея — эрогенная зона, поэтому Рэй прикоснулся к ней губами, а затем высунул язык, буквально втянул в себя запах любимой кожи вместе с воздухом. Сэнд вцепился в него руками, а затем приподнял бедра, чтобы Рэю было удобнее раздевать его. Член в узких джинсах призывно дернулся, когда Рэй как будто случайно задел его ладонью. Это заставило Сэнда почти ненавидеть его, потому что он не мог устоять перед Рэем слишком долго. Ему отчаянно хотелось, чтобы его трахнули так глубоко и сильно, чтобы он неделю ходить нормально не мог, но Рэй не спешил. Он оглаживал бедра, а затем наклонился, чтобы поцеловать, затем укусить, а потом снова поцеловать. Картина перед глазами сводила с ума. Сэнд лежал перед ним и ждал, смотрел с вызовом и хотел его член в себе сильнее, чем когда-либо.       — Ты красивый, — промурлыкал Рэй, наклоняюсь к члену любимого, а затем его язык медленно облизал его. Реакция не заставила себя ждать.       Сэнд откинул голову назад, вцепился одной рукой за волосы Рэя, а другой — в изголовье кровати, потому что язык Рэя был невообразимо горячим. Он лизал, а потом открывал рот и заглатывал до основания, руками поглаживал бедра, которые то и дело дрожали из-за прикосновений. Ему нравилось, что Сэнд полностью терял контроль, когда Рэй прикасался к нему, когда прижимал ближе и обсасывал его член, как вкусный леденец. Ему действительно нравилось, что Сэнд полностью раскрывался перед ним. Глубокие стоны заполняли квартиру. Ему было хорошо. Так сильно, что он не хотел, чтобы ночь заканчивалась. Рэй возбуждался только одного взгляда на парня. Такой красивый и податливый, потому что контроль улетел вместе с сознанием. Затем Рэй впился губами в его, вынул душу вместе с поцелуями, которые граничили с чем-то жестоким но таким желанным. Его руки уже вовсю оглаживали грудь Сэнда, цепляли соски, заставляли Сэнда скулить от нетерпения Он чувствовал острую нехватку Рэя.Он посмотрел на своего парня с вызовом, ничего не сказал потому что все читалось в глазах. Они оба шли ко дну.       — Сегодня без презерватива, — сказал Сэнд. — Я буду ощущать тебя всеми клетками души и тела.       — Детка, ты сводишь меня с ума, — прошептал Рэй. — Все, что захочешь.       — Тогда сделай, — прошипел Сэнд. — Трахни меня во все дырки. Ты же хочешь этого?       Это была последняя капля, потому что Рэй тоже не железный. Он может контролировать себя, но когда с губ любимого слетали такие пошлые слова, он не мог терпеть. Он снова наклонился к члену, а затем, не разрывал зрительного контакта, начал медленно посасывать его снова. Рэй опускается еще ниже, берет в рот чуть больше половины, а затем набирает через нос побольше воздуха, чтобы ненароком не задохнуться, двигает головой быстрее. Это доводило Сэнда до обморока, а затем с пошлым причмокиванием выпускает член изо рта, прижимается языком к венкам, надавливает на них языком, и слышит стон. Рэй улыбается самому себе, и так же прижимается языком к стволу, снова пропускает член в свой рот. Сэнд, с губ которого все чаще слетали стоны, поддается немного вперед, без слов просит парня к более решительным действиям, и Рэй сдается. пропускает руку под телом и сжимает ладонью упругую задницу, скользит пальцами около колечка мышц и улыбается с предвкушением — оказаться глубоко внутри.       Так глубоко, чтобы достать до его души и забрать себе навсегда. Сэнд подмахивает бедрами сильнее, вплетает пальцы в волосы и стонет так громко, что у Рэя непроизвольно сжимается все внутри. Они меняют позу, и теперь Сэнд стоит на коленях, выгибается навстречу пальцам, что кружат вокруг его чувствительного места Рэй не спешит, облизывает губы и замирает от ощущений внутри, потому что Сэнд в его руках стонет и выпячивает задницу, просит большего и задыхается от чувств, которые испытывает, когда Рэй оказывается сверху. Рэй не сдерживал порыв вылизать его там, Картина перед глазами сводила его с ума.       Сэнд был полностью в его власти. В следующую секунду Сэнд задохнулся, потому что язык его парня добрался и туда, и теперь проталкивается с такой бешеной скоростью, что Сэнд мог только стонать, но все-таки пытался не потерять сознание, потому что сегодня его парень бьет все рекорды по своей развратности. Сэнд чувствовал язык внутри. Он медленно погружался так глубоко в него, а затем Рэй заменял его пальцами, растягивал узкую дырочку, которая слишком сильно манила к себе. Сэнд насаживался на три пальца, Рэй усмехнулся. Он разводил их в стороны, находил чувствительное место внутри своего парня, который не сдерживал себя и просил большего.       — Такой мокрый и нетерпеливый, — мурлыкнул Рэй, а затем оставил след от зубов на ягодице. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Ну же, скажи мне, детка. Я все сделаю, что пожелаешь. Сэнд посмотрел на него так, что у последнего сперло дыхание.       — Твоя радость, что ты сегодня сверху, — прошипел он. — Блядство, — он ткнулся головой в подушку, когда пальцы Рэя нащупали простату, а затем надавили. Это заставило Сэнда хрипеть от желания поскорее кончить, потому что это пытка невыносима, но у Рэя были другие планы.       Одним резким движением он вошел на всю длину. Узкие стенки тут же обхватили член. Сэнд вцепился руками в простыню, но это не помогло, потому что член внутри пульсировал, и каждый толчок был особенно желанным. Рэй буквально втрахивал его в матрас, заставлял стонать и извиваться от невозможности кончить, потому что одной рукой Рэй обхватил его член, чтобы контролировать ситуацию. . Он хотел, чтобы Сэнд кончил только тогда, когда он будет внутри, поэтому Сэнд стискивал зубы и проклинал его. Член так хорошо скользил внутри. Естественная смазка стекала по ягодицам, поэтому Рэй наклонялся, чтобы слизывать ее с особым удовольствием. Все внутри Сэнда сжималось в узел, когда он ощущал, как член Рэя попадает по простате, а затем немного притормаживает в движениях, чтобы потом толкнуться снова. Он царапнул выгнутую спину. Сэнд стонет, как последняя шлюха, но не может сдержать порыв и сам откидывается назад, заставляет Рэя обхватить себя руками. Они меняют позу, и теперь уже Сэнд контролирует движения и медленно садится на член, что так легко входит в него.       — Да ты сдурел, — прошипел Рэй.       Сэнд его не услышал, потому что очень быстро насаживался на член любимого и заставлял его потерять связь с реальным миром, потому что его сжимали еще сильнее. Сэнд держался за его плечи, оставлял на них отметины от ногтей, а затем впивался в чужие губы мокрым поцелуем, кусал его нижнюю губу и ощущал вкус крови на губах. Они целовались до тех пор, пока Сэнд раскрывался сильнее. Толчки Рэя становились грубее и несдержаннее. Внутри него было до охуения прекрасно. Его создали для него. Сэнд такой открытый и развратный. Тот самый ангел с демоном внутри, который заставлял парня окунаться в греховные воды удовольствия глубже.       — Сильнее, — прошипел Сэнд. — Ну же, блять, — он оставил след от ногтей на коже, чтобы Рэй двигался активнее. Сэнду казалось, что еще немного, и из него выпорхнет душа.       Он вцепился руками в голову Рэя и запрокинул ее, чтобы поцеловать. Слюна стекала по подбородку, но это его не волновало. Он брал то, что хотел. Его руки сомкнулись на шее Рэя, а затем губы добрались до ключицы. Он укусил Рэя за нежное и чувствительное место, а потом зализал место укуса, заставил парня еще сильнее схватить его бедра и опрокинуть спиной на кровать.       — Ты играешь с огнем, детка, — прошипел Рэй и снова толкнулся не разрывая зрительного контакта.       Сэнд стиснул челюсти и крепче обхватил его ногами Сэнд подмахивал бедрами так быстро, что звезды взрывались в глазах. Ему было мало. Он хотел еще больше удовольствия. Он чувствовал, как член внутри него дергается и смотрел на Рэя с вызовом. Кто сдаться первым?       Рэй сделал особенно глубокий толчок, рискуя сломать пальцы Сэнду, когда тот попытался сам контролировать ситуацию и оргазм, который подкатывал все ближе. Все, что он видел — лицо Рэя, который смотрел на него с обожанием и бесконечной любовью. В глазах Рэя отражался только Сэнд, а в голове Сэнда только Рэй, которого он любил до изнеможения. Так сильно, что становилось страшно, что такая сильная любовь к человеку действительно существует.       — Блять, боже, — вскрикнул он, когда почувствовал, как тот снова попал по простате. Это вынуло из него последние остатки самообладания, а затем Рэй излился внутрь с громким пошлым стоном, от которого не выдержал Сэнд.       Они кончили одновременно, смотрели друг другу в глаза и улыбались, как ошалелые.       Рэй повалился на него и обнял, вдохнул родной запах и расслабился.       — Я люблю тебя, — прошептал он.       Сэнд улыбнулся, обнял его крепче. Он замирал от счастья, когда слышал эти слова. Они уже практически погрузились в сон, в объятьях друг-друга, когда на телефон Рэя пришло сообщение. Он посмотрел на экран и выругался, потому что собака снова сбежала из вольера. Сэнд все понял сразу, без слов, по одному только взгляду.       — Скорее, — скомандовал Сэнд. — Я поеду к Сайлому.       — Я позвоню тебе, — сказал Рэй. — Присмотри за ним, — он поцеловал парня в висок. Затем быстро собрался и выбежал из квартиры.

***

      Порок растекался с алкоголем по организму и постепенно кружил голову, обострял чувства, которые наполнили Кангхана похотливыми желаниями: прижать, прикоснуться, обнять, сломать ребра. Он целовал незнакомого парня в приватной комнате элитного клуба с бешеной агрессией, забирался пальцами под футболку. Малыш оказался в лапах заядлого хищника, поэтому балансировал между болью и наслаждением. Парень во власти тигра, который не успокоится, пока не прольется кровь. Канг доводил любовника до исступления, вынимал душу ласками и поцелуями, будто оставлял ожоги на коже из-за страсти и неосторожности. Канг топил мальчика в порочной любви и тянул ко дну., впивался зубами в кожу, сжимал чужой член в руке и смеялся внутри, переполненный чувством удовлетворения, когда новый любовник кончал из-за прикосновений.       Потом это повторялось, потому было мало.Кангхан вытянул из человека душу вместе с сердцем, и никто не сопротивлялся, потому что Канг умел убеждать. Одного взгляда из-под длинных ресниц хватало, чтобы люди падали к ногам. Улыбкой Кангхан умел обнимать и успокаивать, а глазами — убивать и подчинять. Его харизма превращала людей в игрушек, потому что никто не устоял бы перед красавчиком с кучей денег, которые парень тратил, когда устраивал вечеринки. Это была одна из них. Канг не отказывал себе в удовольствии.       — Осторожнее с зубами, малыш, — прошептал Канг и толкнулся членом в глотку. — Вот так, умница.       Комнату наполнили пошлые причмокивания. Кангхан закатил глаза, сильнее вжался в стену, пока молодой любовник стоял на четвереньках и отсасывал, проходился языком по длине члена. Никаких здравых мыслей в голове Канга не возникло, потому что чертовски нравилось то, что происходило в этой комнате.       — Извините, я вам помешаю, — в комнату штормом залетел Рэй. — Пошли со мной, — в приказном тоне сказал он, когда обратился Кангу, но тот не отпускал беззащитную жертву из лап, поэтому Рэй силой оттащил лучшего друга. — На меня посмотри, пьянь подзаборная, алло, прием, слышишь меня?       Канг заметил старшего, пьяно улыбнулся, а затем повис у него на шее, обнял двумя руками. Рэй придержал его за талию.       — Пи, оставайся с нами. Тут парней на всех хватит, — усмехнулся Канг.       Рэй сбросил его руки с шеи и толкнул на кровать. Повезло, она мягкая.       — У тебя есть три секунды, чтобы исчезнуть, — обратился он к парню, что сидел на краю кровати. — Его член занят.       — Ты кто такой? — спросил он.       — Ангел-хранитель, — ответил Рэй. — Пошел вон, я сказал.       Парень понял, что запахло жареным, поэтому тут же испарился. Люди боялись проблем с Рэем, поэтому держались от него подальше, Канг никогда не рассказывал любовникам, под чьим крылом он обитал. Рэй позволял ему многое, но не все, потому что обещал Сэнду контролировать, чтобы Канг не оказался в тюрьме или, еще хуже, в канаве бездыханным трупом. Сэнд тоже заботился о нем, но старался не попадаться на глаза. Их отношения сложно назвать дружескими после, ведь они подрались из-за Сайлома, когда Сэнд оттаскивал разъяренного Канга от него. Они сцепились и больше не разговаривали, а потом Сайлом уехал, и у Кангхана бесповоротно снесло крышу. Единственный человек, который разрушал веселье и сбрасывал короля с трона — его старший. Рэй коршуном летал вокруг него, поэтому ему хватало времени попрыгать, но он никогда не успевал допрыгаться, ведь появился более опасный хищник, способный перегрызть ему глотку. Он всегда желал Кангу добра и пытался, по-своему, заботиться о нем, поэтому приходил следить за младшим, чтобы тот вляпался в неприятности. Канг не был рад. Волчий взгляд Рэя не предвещал ничего хорошего. Канг поднялся, исподлобья посмотрел на друга.       — Я два раза повторять не стану, — прошипел он. — Собирайся, я отвезу тебя домой.       — Ты мне папочка? — усмехнулся Канг, а потом прикоснулся ладонью к его шее. — Ты такой напряженный, Пи.       — Не трожь меня, — отмахнулся Рэй. — На меня твое обаяние не действует.       Он потянул его за собой. Канг еле успевал перебирать ногами. Рэй вцепился в него так сильно, что Кангу стало больно.       — Эй, полегче! — возмутился он. — Сдурел?       Рэй проигнорировал его. Они вышли на улицу. Легче от свежего воздуха не стало. Канг продолжал нести какую-то несусветную чушь, что ему мешают развлекаться. Рэй прижал его к стене за поворотом, где на стоянке припарковал машину. Он смотрел ему в глаза, пытался найти в них что-нибудь адекватное, но увидел только похотливых чертей, которые танцевали победный танец, ведь их хозяин лишился мозгов.       — Он — не твоя игрушка, — заорал Рэй так громко, что у Канга, который выпил лишнего, зазвенело в ушах. — Я предупреждал, чтобы ты следил за тем, что делаешь. Ты обещал мне. Мне все равно, с кем ты спишь, но имей совесть.       — Пи’ Рэй, он никому не скажет, потому что у нас договор. Я перечисляю ему деньги на лечение матери, а он молчит, когда мы трахаемся. Я совершенно не вижу проблемы, — улыбнулся Кангхан, причмокнув губами. — Я трахаюсь только с теми, кто никогда меня не предаст.       Рэй отошел от него, наблюдал за тем, как лучший друг разминал шею и улыбался. Канг сохранял полную невозмутимость, будто ничего не было. Он похлопал старшего по плечу, а затем сел в его машину, но Рэй понимал, что потерял власть над ним. Канг не слышал и не слушал, даже в тот момент, когда ходил по краю пропасти. Он чувствовал, что пустота внутри заполнялась ощущением свободы. Этого оказалось достаточно, чтобы не чувствовать боли, но когда человек переставал ее чувствовать, наступало забвение. Рэй знал, что вытащить Канга из тьмы способен только один человек.

***.

      Он отвез Кангхана домой, убедился, что с ним все хорошо, а затем отправился к Сэнду на серьезный разговор, но рассказать правду Сайлому духу не хватило. Он понимал, какие тяжелые времена пережил парень. Сэнд молчал до лучших времен, пока Сайлом не будет готов. Они сидели друг напротив друга. Рэй рассказывал, что все плохо, а Сэнд рассказал, что все очень и очень плохо. Он понимал, в какой непростой истории они главные ангелы-хранители.       — Ты не рассказал ему о Канге? — спросил Рэй.       Он был чернее тучи. После того, что увидел, мысли путались одна за одной.       Сэнд сидел напротив и держал его за руку, понимая, что нервная система парня снова пошатнулась. Рэй очень сильно переживал, что в следующий раз Канг сделает что-нибудь пострашнее. Он уже давно ходил по краю пропасти и смеялся, когда Рэй говорил до добра это не доведет. Сэнд наблюдал в стороне, но даже он понимал, что Канг превратил жизнь в существование. Рядом с парнем не было никого, кто мог бы вправить ему мозги. Воздействие Рэя тоже не помогало. Сегодня он отвез его домой, а завтра все повторится снова. После потери отца Канг перестал контролировать себя.       — Что, по-твоему, я ему скажу? Сайлом, тут твой бывший слетел с катушек, ты можешь ему помочь?       — Хорошая идея, — кивнул Рэй. — Канг сегодня снова трахался, — он поморщился. — Господи, Сэнд, у него член вместо мозгов. Нам нужно что-то сделать.       — Нет, — сказал Сэнд. — Я хочу уберечь его от потрясений, а не убить. То, что Канг не умеет держать член в штанах — его проблема.       — Сайлом не поймет? — спросил Рэй. — Ты говорил, он не избавился от метки, и до сих пор связан с Кангом.       Он думал об этом с тех пор, как Сайлом вернулся домой. Он вспоминал, как эти двое когда-то любили друг друга, и как Сайлом был счастлив рядом с ним, а затем Сэнд оказывался в реальности, где от прежнего Кангхана, который сдувал пылинки со своего соулмейта, не осталось ничего. Он понимал, что это сломает друга. Кангхан превратился в порочного кукловода, который спал со всеми подряд, не заботился о себе. Он посмотрел на парня предупреждающим взглядом, а затем обреченно вздохнул. Они оказались меж двух огней. Оба понимали, что извержения вулкана не избежать, ведь Сайлома не спрячешь в шкаф от бешеной собаки.       — Я не могу ему сказать, каким бы сильным он не был, это его убьет, — ответил Сэнд. — Он долго восстанавливался после разрыва. Только сейчас более-менее пришел в норму. Я не хочу, чтобы он проходил через эмоциональные пытки снова. Ты понимаешь, что он любит его? Если он узнает, что Канг больше не любит его, не справится. Я оберегаю друга, потому что он сломается навсегда. Ты должен мне пообещать, что будешь молчать. Я понимаю, ты волнуешься за состояние Канга, но он сам виноват в том, что произошло. Он сам толкнул себя в яму, когда не поверил Сайлому. Все было бы иначе, если бы он просто услышал. Я вообще не уверен, что он любил его по-настоящему. Я точно знаю, что должен заботиться о Сайломе, и самое главное — держать Кангхана подальше от него, потому что даже ты не можешь его остановить. Ты можешь быть уверен, что он не причинит ему боль? Я обещал Пи’Нэйму, что его подопечный будет в безопасности, поэтому свое слово я сдержу.       — Агрессивной собаке нужен хороший дрессировщик, — намекнул Рэй. — Ты сам понимаешь, что они встретятся, потому что один из них от метки не избавился. Сайлом почувствует рано или поздно, почему его притянуло обратно. Ты сам знаешь, почему он вернулся спустя год, ведь когда один из соулмейтов по собственной воле выжигает метку, то второй почувствует невыносимую боль.       — Поэтому я не могу сказать. Он сойдет с ума, если узнает, что этот дебил избавился от метки, и теперь коллекционирует парней, — ответил Сэнд. — Он держался весь год. Он никогда не спрашивал меня и не говорил о нем, если бы я мог, я бы спрятал его, чтобы он никогда не встретился с тем, кто превратил его жизнь в эмоциональные качели. Эта любовь сведет его в могилу, потому что Канг раздавит его сердце.       — Ты правда хочешь ему врать? — недоверчиво спросил Рэй. — Плохая идея.       — А ты сможешь смотреть, как он мучается? Знаешь, почему я против? Я своими глазами видел, как твой дружочек душит его. Мне страшно представить, что этот псих сделает теперь.       — Но Сайлом любит его, — ответил Рэй. — Столкновение неизбежно, потому что ты сам сказал — он вернулся ради него.       — В этом то и проблема, потому что, когда Канг сжег метку, он перестал любить. У него дырка в сердце. Один до сих пор любит, второй ничего не чувствует, кроме пустоты и ненависти, ведь Сайлом — триггер для него, поэтому в наших с тобой интересах молчать и молиться, чтобы они не встретились. Ты держишь Канга на расстоянии, а я защищаю Сайлома. Это самый разумный выход.

***

      Сайлом закрылся в ванной, смотрел в зеркало. На коже — ожоги из-за прикосновений. Он проводил по ним пальцами и тонул в боли, которая хлестала по щекам, заставляла принимать поражение. Там, где ставил точку, всегда образовывалась запятая, потому что отказаться от Рая страшнее, чем сгинуть во тьме. Он наклонил голову, и увидел засосы на шее, а затем осознавал, что боль, которая жила внутри целый год, выплескивалась наружу. Он ничего не сказал Сэнду. Не сказал, когда его вывернуло. Он испытывал пустоту и злость от того, что так и не смог переступить через любовь и забыть его. Сайлому казалось, что его кто-то избил а потом зацеловал до смерти. Эта боль принадлежала не ему. Внутри ломались ребра, когда он вспоминал последнюю встречу с любимым человеком. Все, чего он хотел — оказаться рядом с ним и обнять, впитать под кожу дыхание, и тогда станет легче. Он сможет дышать. Сайлом сумел сложить два плюс два. Он не может жить, не зная, что с ним. Он не может жить вдали от любви.       Он думал:, все пройдет, но нет.       Его любовь к Кангу сейчас вырисовывалась узорами на коже, причиняла боль, выворачивала наизнанку. Сайлом не позволял себе плакать с тех пор, как уехал, но теперь не стеснялся слез, понимая, что связь с Кангом стала сильнее. Он всей кожей чувствовал, как ему плохо, будто что-то внутри рвало на мелкие кусочки. Он испытывал боль постоянно. Засыпая и просыпаясь, все повторялось, будто кто-то и правда рвал его на куски, но сегодня было хуже. Ему хотелось содрать кожу.       — Сайлом, ты как? Все хорошо? — заметив, что в ванной горел свет, спросил Сэнд и тихо постучал в дверь.       — Все нормально, — крикнул он и вышел. — Прости, кошмар приснился.              Сэнд обнял его без слов, придерживал за голову. Сайлом тут же прильнул к нему всем телом в поисках тепла и защиты.       — Тебе часто снятся кошмары? — спросил он. — Я могу лечь с тобой, если хочешь.       — Я не очень хорошо себя чувствую, — признался Сайлом. — У меня такое ощущение, что меня пырнули ножом. Не знаю, как объяснить, но это… Мне больно, поэтому я не могу контролировать себя.       Сэнд прекрасно понял, что имел в виду Сайлом, поэтому повел его за собой на кровать, чтобы успокоить. Он не стал ничего говорить. Он обнял его, пытался забрать хоть частичку боли себе, хотя знал, что это не поможет. Он знал, почему его друга вывернуло наизнанку. Сайлом посмотрел на Сэнда, стирая мокрые дорожки с щек, а затем посмотрел на ладонь, где по-прежнему написано имя, которое для него родное и любимое. Сэнд проследил за его взглядом и ничего не сказал, Он понимал, что в таких ситуациях никакие слова не излечат душу.       — Ты знаешь, где он? — спросил Сайлом.       — Если тебе станет легче, с ним все хорошо, — ответил Сэнд, но умолчал некоторые детали. — Ты же ради него вернулся?       Сайлом улыбнулся и кивнул. Сердце так отчаянно тянулось к Кангу, что его не спасти. Сайлом хотел забыть, не вспоминать, но чем сильнее он сопротивлялся, тем глубже погружался в омут. Ему казалось, что в любой из своих жизней, он всегда будет возвращаться к Кангхану, которого он любил так сильно. В Японии был уверен, что научится ненавидеть, справится и сможет найти спокойствие, но не смог. Именно поэтому вернулся домой. Сайлом вернулся к нему, и эмоции захлестнули с головой. Он знал, если будет бежать от этого — умрет. Канг все еще жил в его сердце. Он никогда не переставал любить его.       — Я только сейчас понял, что до сих пор люблю его. Ты скажешь, что я мазохист, но моя любовь к нему — самое настоящее, что есть в моей жизни, — сказал Сайлом с невероятной искренностью и открытостью. — Я попробую вернуть его, потому что сердце принадлежит только ему. Сколько бы времени не прошло, я буду возвращаться к нему. Он тоже меня любит. Он меня простит. Я уверен в этом. Я чувствую, как ему плохо. Я сделаю все возможное, чтобы он меня простил. Знаешь, раньше я так сильно боялся, что он и правда избавится от метки, и наша любовь умрет навсегда, но мой Кангхан никогда этого не сделает. Я чувствую, что он нуждается во мне. Именно поэтому я поступил в тот же университет, что и он. Я обязательно найду убийцу его отца, но сначала я хочу встретиться с ним, ведь бежать от любви еще страшнее, чем попытаться бороться за нее, правда?       Сэнд помрачнел. Он представил, что случится, когда он узнает правду. Огоньки в глазах Сайлома горели, потому что он никогда не отказывался от любви, но они померкнут из-за реальности. Для него нет никого важнее Канга, но для Канга нет никого важнее себя. Сэнд обнимал его, и сердце обливалось кровью, ведь все стало хуже. Сайлом никогда не думал, что Кангхан действительно может отказаться от него. Один — любил всем сердцем, другой — ненавидел все, что связано с прежней жизнью.       — Сайлом, мне нужно сказать тебе нечто важное. Канг, которого ты любил, может отличаться от настоящего. Я не думаю, вам не стоит ворошить прошлое. Просто послушай меня и ничего не спрашивай. Не стоит лезть в огонь, подумай о себе. Ты же так долго справлялся с этим и говорил все п олучится. Я не давлю на тебя, просто переживаю.       Пазл в голове Сайлома сложился в единую картинку. Он поднялся и серьезно посмотрел на лучшего друга. Сэнд был готов поклясться, что в его глазах снова стояли слезы, потому что Сайлом знал все, чувствовал с тех самых пор, как вернулся домой. Ожоги, что появились на коже, стали лишь очередным подтверждением. Он поднял края толстовки, и сердце Сэнда рухнуло к пяткам, потому что на коже живота не осталось ни единого живого места.       — Ты из-за этого переживал? — спокойно спросил Сайлом.       Сэнд подскочил.       — Почему ты мне не сказал? — спросил он. — Нам нужно к врачу, срочно.       — Мне не поможет врач, — ответил Сайлом. — Первые ожоги появились в Японии. Я слишком умный, чтобы не понять, что произошло. Я знаю, что вы с Рэем присматривали за Кангом, потому что я просил Пи’Нэйма держать меня в курсе событий. Сам знаешь, что я бы не оставил его по собственной воле. Я уехал, потому что думал — Кангу станет лучше, что он сможет когда-нибудь простить меня, потому что для меня нет ничего важнее его счастья. Я не сказал тебе ничего, потому что хотел убедиться в своей правоте, и когда сегодня появились новые ожоги, я понял, что все хуже, чем я думал. Сэнд, я до сих пор люблю его, понимаешь? Я не могу находиться где-то, зная, что ему плохо. Я вернулся, чтобы спасти свою любовь.       Сэнд покачал головой. Он не одобрил этого.       — Ты окажешься в ловушке, Сайлом. Он не выпустит тебя, понимаешь? Это не тот Канг, которого ты любил. Он изменился, потому что…       Сердце Сайлома замерло, на мгновение пропустило удар.       — Я знаю, что Канг сдержал слово, и теперь только я с меткой, — ответил он. — Я смогу преодолеть это. Я знаю, что Канг на самом деле никогда не хотел избавляться от связи со мной. Его боль оказалась сильнее, потому что он потерял отца, потерял бабушку, и все из-за меня. Его боль оказалась сильнее, потому что он остался один. Если бы я тогда остался рядом с ним, это бы убило его, понимаешь? Он смотрел на меня и вспоминал страшные события, но если бы он действительно стал неуправляемым психом, я бы чувствовал только пустоту. Но я чувствую боль. Такую сильную, что невозможно дышать. Это его боль, Сэнд, понимаешь? Я верю, что любовь сильнее ненависти.       Сайлом не дышит без него. Он без него жить не умеет.       — Мы прямо сейчас поедем к врачу, — сказал Сэнд. — Я не позволю тебе страдать. Сайлом понял — спорить бессмысленно.       Таблетки и мази немного снимут покраснения и боль, но в голове Сайлома был Канг. Он ни на секунду не переставал думать о нем. Он понимал, почему его сердце рвется от тоски. Он так сильно хотел остаться с ним, срастить воедино и никогда больше не отпускать. Он стал слабым, но с меткой расстаться не смог и с ним — тоже, потому что он жил под кожей.

***

      — Вы реально думали я не знаю, что вы вместе? — улыбнулся Сайлом, смотря, как Рэй и Сэнд сидят на кухне и смотрят друг на друга с обожанием. Сэнд перевел на него недовольный взгляд, а Рэй крепче сжал его ладонь в своей, чтобы успокоить.       — А я говорил, он — умный, — усмехнулся Рэй. — Я рад, что ты вернулся, — он похлопал младшего по плечу и расслабился.       После того, как Сайлом рассказал, что все знает о Канге, и вообще обо всем, они могли спокойно находится вместе в квартире, обдумывая, что делать дальше. Сэнд был против, чтобы его лучший друг был подопытным кроликом для Кангхана, который спокойно спал в своей постели благодаря Рэю. Сайлом сохранял спокойствие или делал вид, что в порядке. Он понимал, что холодная голова лучше истерики. Сэнд улыбнулся, когда Рэй поднялся, чтобы обнять и подбодрить Сайлома. Они были не в таких хороших отношениях, но Рэй тоже переживал за него.       — Я тоже рад вернутся, Пи, — сказал он и обнял его в ответ. — Спасибо, что всегда заботился Канге, пока меня не было.       — С ним достаточно трудно в последнее время, — ответил Рэй.       — Ты хотел сказать, что с ним трудно всегда, — дополнил Сэнд. — Он лишился метки и лишился и себя самого.       Сайлом сжал ладони в кулаки, чтобы те не дрожали. Конечно, ему было больно слышать это, но он пообещал, что справится, хотя Сэнд до сих пор был против, потому что знал, что Канг может забыть о контроле и отгрызть кому-нибудь голову в порыве ярости. Его агрессия после разрыва связи достигла критической отметки. Сайлом так хотел, чтобы все плохое в их жизни закончилось.       — Пи' Рэй, ты сможешь завтра вытянуть Канга в универ? — спросил он. — Мне нужно, чтобы он попал в список профессора на летнюю поездку к морю, которая будет через два дня. Я впишу его в список, если завтра он появится на лекции.       — Ты чокнулся? — спросил Сэнд. — Ты хочешь поехать с ним к морю? Сайлом, ты сдурел?. Нельзя, чтобы ты поехал один. Я не отпущу тебя. Он себя не контролирует, понимаешь?       — Сэнд, я справлюсь с ним, — ответил Сайлом. — Я уже это проходил, помнишь?       — Я согласен со своим парнем, потому что сейчас все в разы хуже, чем, когда вы учились в старшей школе. Чистка лишила его ума, поэтому, если он захочет оторвать тебе голову, оторвет, потому что ты для него — триггер, катализатор травмы. Иногда, даже я его боюсь. Я не знаю, как он себя поведет, потому что его ненависть к тебе — самое сильное, что его подпитывает.       — Если вы так сильно боитесь за меня, можете поехать со мной, но я не передумаю, потому что расхлебывать кашу придется мне, потому что Кангхан стал таким из-за меня. Каким бы он не был, я все равно люблю его. Сэнд, ты должен меня понимать. Когда любишь человека, ты сделаешь все возможное, чтобы быть рядом с ним и простишь ему любую мерзость, которую он творит. Канг все еще любит меня, мне просто нужно достучаться до них, освободить их снова. Если вы мне поможете, то я все сам сделаю, но я больше никогда не брошу Кангхана. Ты бы все сделал ради Пи’Рэя, разве не так? Если бы на месте Канга, был он? Ты бы смог его бросить?       — Нет, — прошептал Сэнд. — Я бы ни за что его не бросил.       Сэнд посмотрел на Рэя, сжал его ладонь в своей сильнее. Сайлом прав: он никогда бы не бросил любимого человека, пошел бы за ним, куда угодно. Он понимал его чувства, но все равно боялся, что ситуация выйдет из-под контроля, потому что они с Рэем знали, что Канг пойдет по головам, чтобы отомстить за свое разбитое сердце. Человек, который по собственной воле лишился метки, страшный человек.       — Чует мое сердце, пиздец грядет, — прошептал Сэнд.       Рэй серьёзно посмотрел на Сайлома, понимая, что это, возможно, их выход. Он больше не мог смотреть, как Канг губит себя.              — Я сделаю, — сказал он.       Все понимали, что шторм рядом. Сайлом погладил метку на ладони, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Рэй обнял Сэнда, поглаживая его по голове.       — Мы справимся, — сказал он.

***

       — Знал бы я, что Сайлом собирается возращать его, посадил бы на цепь, — сказал Сэнд, когда они с Рэем остались одни. Тот обнял его со спины, вдыхая до одурения приятный запах кожи, а затем положил голову на плечо.       — Он любит его не меньше, чем ты любишь меня, — ответил Рэй. — Если он хочет попытаться пробиться сквозь стену, мы должны помочь. Знаешь, я знаю одного человека, который любил очень сильно и бесповоротно, несмотря на боль и разочарование, — улыбнулся он, разворачивая его к себе. — У них все получилось.       Сэнд погладил его по голове, а Рэй, как котенок прильнул к ласкающей ладони и оставил маленький поцелуй на пальце.       — Ты и правда никогда бы не бросил меня?       Он нутром чувствовал, что они совершают ошибку. Ожоги на теле друга только доказывали, что они тоже ходят по краю пропасти. Их разница только в том, что Сайлом прыгнет в нее, спасая Канга, а Сэнд прыгнет, спасая Сайлома, а Рэй прыгнет, спасая Сэнда. В конечном итоге, они все умрут.       Сэнд до сих пор помнил разъяренный взгляд Канга, когда тот душил Сайлома. Не трудно догадаться, что бы произошло, если бы он не успел. Он не хотел, чтобы это повторилось снова, потому что Сайлом никогда не заслуживал таких испытаний. Ради Канга он бы пошел в огонь и сгорел в нем заживо.       — Я никогда и не брошу тебя, Рэй, — ответил Сэнд.

***

      — Тебе пора бы найти любовь, — сказал Рэй, споткнувшись о пустую бутылку красного вина в гостиной Кангхана, который вчера провел великолепную ночь. Он выглядел потрепанным, но довольным, как кот, объевшийся сметаны.       Рэй присел на диван, закинул ногу на ногу, а затем уставился на Канга серьёзным взглядом, который не предвещал ничего хорошего. Кангхан бровью не повел и устроился рядом с лучшим другом.       — Ты ведь знаешь, что я не одобряю всего этого? — спросил Рэй. — Квартира превратилась в бордель.       — Не понимаю, о чем ты, — улыбнулся Канг. — Чего притащился так рано? Я только полчаса назад выпроводил свою птичку.       Рэй не удивился, лишь обреченно вздохнул, понимая, что тратить время на промывку мозгов — плохая затея, поэтому просто достал из сумки конспект со спортивными терминами, которые нужно выучить к следующей лекции у профессора Минга, который спустил бы с Канга две шкуры.       — Мне позвонили из университета и сказали, что ты два дня не появлялся.       — У меня были насыщенные выходные. Я решил, что организм должен сначала прийти в норму.       Кангхан проводил дни в обществе двух парней, которые хороши в постели до спазмов в животе. Ему нравилось, что они смотрели на него с обожанием и покорностью. Ему нравилось чувствовать себя в центре внимания. Ему нравилось чувствовать власть над теми, кто всегда выбирал его. В моменты близости он испытывал эйфорию. Тело резало на кусочки от боли, граничащей с удовольствием. Рэй приходил регулярно. Картина не менялась. Он думал — это последствия прошлого, но на самом деле Канг оставался в своем мире, и выбираться из него не планировал, потому что с уходом Сайлома в его жизни произошли серьёзные изменения. Он жил в удовольствии и грехе, заставляя мужчин в своей постели идти камнем ко дну. Он разрушал их, а затем склеивал обратно поцелуями и прикосновениями. Он улыбался очаровательной улыбкой и ослепленные любовью птицы падали к его ногам замертво. Канг любил играть, уничтожать и целовать, забирая души и наслаждался тем, что чужая боль успокаивала его, как колыбельная по ночам, потому что утром наваждение заканчивалось, ведь приходил Рэй.       — Если завалишь экзамены, я тебя своими собственными руками придушу, — прошипел он. — Мне пришлось в ногах валяться, чтобы тебя зачислили на факультет, потому что обещал твоей бабушке помочь с поступлением.       Канг недовольно поморщился.       — Не будь моей мамочкой. Будто сам такой белый и пушистый, каким никогда не был.       — Я хотя бы прорабатываю свои психологические проблемы и учусь справляться с ними, а ты только приводишь свою жизнь в существование. Знаешь, в чем мы разные? Я принимаю реальность, а не прячусь от нее. Поверь мне, Канг, твой отец хотел бы, чтобы ты жил нормальной жизнью и начал учиться, как хотела твоя бабушка.       Канг сжал руки в кулаки, чтобы те не дрожали, но на лице не дрогнул, ни один мускул. Зрачки вдруг стали черными, будто весь свет в них снова померк, как год назад, когда он потерял родных и близких. Не осталось ничего, кроме злобы и пустоты в душе, и тут же снесло крышу, потому что боль оказалась невыносимой пыткой. Обуздать собственные эмоции получилось только в тот момент, когда он снова превратился в жестокого человека, который впитывал чужую боль, как губка. Это заставило сломанного парня найти смысл. Чужая боль стала лекарством, исцелением ран. Он наступал на старые грабли и выжигал в своей памяти образ человека, который когда-то был его спасательным маяком.       — Пойду приму душ и соберу вещи, — сказал Канг.

                              ***

      На лекции Сайлом почувствовал себя плохо. Его резко затошнило, а затем желудок подступил к глотке.Сэнд приехал сразу же, как узнал, что его лучший друг оказался в больничном крыле университета. На нем не было лица. Он просидел с ним до тех пор, пока не стало лучше. Сайлом старался не смотреть на него, но тот и так все понимал, потому что был свидетелем подобных приступов. Он ждал, пока Сайлом скажет первым. Он знал, почему ему так плохо. Сэнд тоже знал, поэтому держал за руку и успокаивал. Сайлом крепче сжал его руку, попытавшись подняться. Сэнд тут же оказался рядом, придержал рукой за талию, чтобы не упал.       — Он здесь, — сказал он тихо. — Видимо, Пи’Рэй привез его в университет. Ты можешь позвонить ему и сказать, что я готов?       — Сайлом, ты роешь себе могилу, — ответил Сэнд. — Если Канг заметит тебя, все будет плохо.       — Я не прошу, чтобы Канг увидел меня, Сэнд. Я прошу только о том, чтобы я увидел его. Если я хоть мельком его увижу, меня отпустит, понимаешь? Я так долго хотел увидеть его, я так скучал по нему. Если я не увижу его сейчас, меня точно накроет. Я с ним связан, поэтому пока Канг не делает ничего аморального, я чувствую себя хорошо. Он не опасен для меня сейчас. Даже если он попытается мне в глотку вцепиться, я смогу дать отпор.       Сэнд набрал номер своего парня, усадил Сайлома на кушетку.       — Я выведу Сайлома, а ты сделаешь так, чтобы Канг его пока что не увидел, понял?       — Сделаю, — ответил Рэй. — Осторожнее, у собаки хороший нюх.       — Подбодрил, молодец! — усмехнулся Сэнд и отключился.       Он внимательно посмотрел на Сайлома.       — Точно уверен, что оно того стоит? — переспросил он.       — Идем, — ответил Сайлом и сам пошел вперед.       Они оказались в центре стихии в момент, когда Сайлом медленно шел по коридору и в толпе людей заметил самого важного человека, ради которого поступил в университет. Канг стоял в компании каких-то парней, один из которых виснул у него на шее и поцеловал. Канг же не был против. Сайлом понял, о чем его предупреждал Сэнд.       Его любимый изменился. Сайлом вжался спиной в Сэнда, который придерживал его. Неподалеку от Канга стоял Рэй, который посылал им сигналы, когда Канг отворачивался. Сайлома прибило к земле. Он не мог оторвать от него взгляда. Он не мог дышать, потому что чувствовал комок слёз, который подступал к горлу. Сэнд заметил его состояние, поэтому осторожно попытался увести его, но Сайлом идти отказывался. Он просто не мог пошевелиться. В момент, когда Сайлом моргнул, попытавшись сморгнуть слезы, он увидел его взгляд. Планета сошла с орбиты.