A year ago.
Время, вычеркнутое из памяти.
— Канг, однажды ты поймешь, но его не будет рядом.
***
Сайлом влюблен в Кангхана почти столько же, сколько и живет или немного меньше. Он никогда не полюбил бы никого сильнее. Он любил его в те времена, когда колотить людей и размахивать кулаками направо и налево для Кангхана было нормально. Но сейчас это неважно. Их любовь в центре шторма — он становился сильнее и пропитывал воздух отчаянием вместе с любовью, что сгнила во тьме ненависти. Сайлом чувствовал, как сердце лопалось на куски. Каждое следующее слово его парня протыкало разум насквозь, заставляя верить в конец их истории. Он знал, что потерял его навсегда, отчуждение читалось в глазах. — Ничего мне не скажешь? — спросил он. Сайлом сжимал ладони в кулаки и дышал, находясь на грани. — Мой брат не делал этого, Канг, — отчаянно прошептал Сайлом. — Пожалуйста, поверь мне. — Твой брат признался в убийстве, — заорал Канг так громко, что Сайлом вздрогнул. — Мой отец мертв. — Сайфа не убивал его! Канг одним большим шагом приблизился к нему, хватая за черную рубашку. Ему хотелось кричать так громко, чтобы этот крик навсегда оглушил противника. Сайлом даже не сопротивлялся. Он просто смотрел — с болью, отчаянием и пониманием. Тем самым, которое подкосило Канга насовсем. С одной стороны, ему было невыносимо больно, а с другой, он бесконечно сильно любил этого человека, но только собственная злость не позволила парню сделать правильный выбор. Он снова становился жестоким. Он снова причинял боль, потому что так становилось легче. Сайлом не пытался что-то сказать или вырваться. Даже в тот момент, когда Канг ударил его, проезжая ладонью по щеке. Он просто смотрел в карие глаза и навсегда прощался с ними. Где-то в в затуманенном сознании мелькнула мысль, что Канг действительно никогда больше не станет на путь насилия, потому что он любил Сайлома, но, как оказалось, даже любовь не смогла отрезвить сознание. — Замолчи! Он бил его, выпуская внутреннего зверя, Он становился монстром. — Канг, отпусти его! Когда Сайлом почти потерял сознание, появился Сэнд. — Он не виноват, хватит! — заорал он. — Ты же убьешь его! Отпусти. Последнее, что увидел Сайлом перед тем, как потерять сознание — любимые глаза, которые смотрели с отвращением.***
Голос Канга до сих пор звенит в ушах. Сайлом сидит на полу в комнате, запихивая позорные слезы обратно в глаза, а в душе не осталось ничего, кроме холода и пустоты. Рядом с ним сидит Сэнд, ободряюще обнимая плечи и прижимая к себе, как маленького ребенка, а у самого внутри ничуть не лучше, потому что Рэй вновь наступил на горло и размазал по стене его чувства. Они оба думают, что их любовь — самое реальное, что было в жизни. Но ни Рэю, который уходит в вечный запой, ни Кангу, который не способен обуздать собственные эмоции, не справиться с кошмарами. Они сильнее них, поэтому двое людей оказываются за бортом и тонут в океане собственной боли. Сайлом плачет, а Сэнд понимает, ничего не спрашивает и обнимает крепче. Сердце рвется на куски, ведь они оба попали в ловушку. Они поверили в любовь, поэтому расставаться сейчас слишком больно. Настолько больно, что не получается взять ситуацию под контроль. — У меня никого не осталось, — прошептал Сайлом, проглатывая противный комок в горле. — Канг ненавидит меня. Вспоминая глаза любимого человека, наполненные яростью и презрением, хочется только одного — сдохнуть. Он всегда держал маску и был сильным мальчиком, которого не согнуть, но сейчас, казалось, этот сильный парень разбился вдребезги. Он воет второй час, потому что боль рвет изнутри. Он не может взять себя в руки, потому что понимает, что Канг ушел навсегда. Он не вернется, не обнимет и не поймет. Такой взгляд никогда не забудешь. Будешь засыпать и просыпаться с ним. Душу прожгло насквозь, поэтому Сайлом сложился от боли, как карточный домик, а рядом лучший друг, у которого жизнь тоже пошла по наклонной. Они сидят в обнимку, и Сайлом искренне благодарен за то, что Сэнд приехал сразу же, как только узнал. — У тебя есть я, — ответил Сэнд. — Я с тобой. — Я не могу, — снова повторил Сайлом. — Он не поверил мне. Он так смотрел на меня, Сэнд. — Ты ни в чем не виноват, — ответил он. — Я знаю, что ты ничего плохого не сделал. Я давно советовал Кангу думать головой, иначе он растеряет всех людей, которые его любят. Увы, он не понял. Поверь мне, ты справишься. Ты ведь сильный, Сайлом. Я помогу тебе и буду рядом, клянусь. Все будет хорошо. Парень в его объятьях мелко дрожит, поэтому обнимает крепче и успокаивает что-то шепча на ухо, но сейчас тот не способен услышать. Истерика стремительно подступает к глотке, поэтому Сайлом закрывает глаза, чувствуя, как по щекам текут соленые капли. Он потерял брата, потерял работу, потерял любовь всей своей жизни, потерял абсолютно все, что так важно. Теперь все кажется таким бессмысленным. Сэнд, сидящий рядом, прекрасно ощущает боль, потому что они оба влюблены не в тех людей. Именно поэтому они делят боль на двоих, потому что так легче выжить. — Пи’ Рэй тоже не любит тебя, да? — осторожно спросил Сайлом. — Вы расстались? — Малыш, мы с ним все равно не были вместе, — ответил Сэнд. — Он никогда не вернется ко мне, — прошептал Сайлом. — Он сказал, что сделает все возможное, чтобы избавиться от метки. — Нужно немного времени, и он отойдет, — ответил Сэнд. — Все наладится.Канг не вернулся ни через день, ни через два, ни через месяц. Он исчез из его жизни и проклял тот день, когда полюбил.
***
A year later.
Наши дни.
Сайлом чувствовал напряжение, намертво прибившее его к дорогому паркету в гостинной. Глаза Нэйма смотрели с удивлением, а вот на лице его подопечного читалась уверенность. Мужчина понимал, что птица, израненная жестокостью жизни, когда-нибудь снова расправит крылья и улетит из золотой клетки. Сайлом всегда принимал правильные решения, хорошо учился в Японии и не создавал проблем. Сайфа бы гордился младшим братом, который смог собрать себя из осколков прошлого и начать новую жизнь. Когда парень вернулся, Нэйм уже получил новости о зачислении Сайлома на юридический в престижном университете Бангкока. Мужчина поднялся с кожаного кресла и подошел к нему, внимательно всматриваясь в глаза и пытаясь найти в них что-нибудь подозрительное. — Ты действительно хочешь остаться здесь? — серьёзно спросил он. — Если ты, конечно, позволишь? — спросил Сайлом. — Я многим тебе обязан, поэтому решил сначала получить благословение наставника. — Я обещал твоему брату беречь тебя, — ответил Нэйм. — Если хочешь остаться в Тайланде, я буду рад, но с маленьким условием. — Готов исполнить все, что пожелаешь, Пи, — улыбнулся Сайлом, расслабленно садясь на диван и закидывая ногу на ногу. — Ты будешь жить вместе с Сэндом, потому что мне так спокойнее, — улыбнулся Нэйм, протягивая Сайлому тарелку с его любимым печеньем. — Хорошо, — кивнул он, забирая тарелку. — Спасибо, что поддерживаешь, ничего не спрашиваешь, не давишь. — Я люблю тебя не меньше, чем любил твоего брата, — спокойно ответил Нэйм, садясь обратно в кресло. — Я рад, что ты дома. — Пи, я хочу навестить могилу Сайфы, — осторожно сказал Сайлом. — Я скажу водителю отвезти тебя, — кивнул Нэйм. — Все в порядке, не переживай. После смерти Сайфы прошел год.. Сайлом собрал вещи и переехал в другой город, а затем улетел учиться в Японию, чтобы забыть страшное время, залечить раны и вычеркнуть из жизни человека, который разрушил его жизнь. От былых чувств, которые топили его, не осталось ничего, кроме выжженной земли в душе. Нэйм — единственный человек, который видел парня насквозь. Сайлом оставался прежним только рядом с ним, потому что чувствовал себя в безопасности, потому что в этой комнате мог дышать спокойно. Где-то там, в глубине сердца, он не забыл бешеные глаза, налитые кровью, а затем закрывал глаза и все исчезало. Страшный монстр под кроватью растворялся в безразличии. Мальчик научился ненавидеть сильнее, чем любить. Холодное сердце не трещало по швам от упоминания имени. Единственное напоминание о прошлом — шрам на левом запястье от горячего утюга.***
На улице идет дождь. Раскат грома заставляет Сайлома резко открыть глаза, а потом приподняться на локтях, повернуть голову и увидеть, как одинокие капли скатываются по стеклу. Он ощущает тяжесть на сердце, которая снова тянет ко дну. Он запретил себе вспоминать счастливые моменты жизни, потому что вместе с ними приходит боль и осознание, что все изменилось. Он больше не тот подросток, который работал ради выживания. Он больше не тот, кто любил так чисто и искренне. Он больше не тот человек, который улыбается и радуется простым вещам. Ливень усиливается, заставляя парня зажмурить глаза от нехороших мыслей, которые упрямо лезут в голову, потому что такая погода всегда напоминает о первой любви, неудачной попытке быть счастливым. Он подходит к окну, с силой дергая шторы на себя, но это мало помогает, потому что сердце кровоточит сильнее, сжимается в комочек и протестует. — В университет опоздаешь, — в дверном проеме появляется Сэнд. Сайлом оборачивается, видя теплоту в глазах и бесконечную заботу. Он заходит в комнату, осторожно потрепав парня по волосам, как маленького ребенка. С тех пор, как Сайлом потерял брата, Сэнд взял его под свое крыло и постоянно был рядом, все проблемы они делили на двоих. Сэнд, как никто другой, знал, как тяжело дается ему смерть родного человека, поэтому всегда старался поддержать, чтобы Сайлом не сломался, потому что были моменты, когда он ходил по краю, и только помощь Сэнда смогла вытащить парня из пучины безумия. Именно из-за его поддержки Сайлом решил уехать из Тайланда, потому что нужно было сменить обстановку. — Я думал, ты уехал, — улыбнулся он. Сэнд обнял его, крепче прижимая к себе. Эти объятья тоже напоминали о том, что когда-то он был кому-то нужен. Прошло так много времени, а Сайлом не забыл те самые теплые объятья, которые дарил ему старший брат. Сейчас он только Сэнду позволяет прикасаться к себе, потому что этот человек не предаст, не бросит и останется рядом в тяжелые времена. — Сегодня твой первый день, я хочу тебя проводить, — ответил он. — К тому же, Пи'Нэйм попросил приглядеть за тобой. — Спасибо, — улыбнулся Сайлом. — Спасибо, что делаешь это для меня.
***
— У тебя проблемы в общении? — спросил Марк, а затем ткнул пальцем в сидящего рядом Сайлома, который с громким звуком захлопнул ноутбук, а затем посмотрел на одногруппника недобрым взглядом. — Все в нашей группе по парочкам, а ты вечно скалишься когда к тебе кто-то подходит. Парень с инженерного слюни на тебя пускает, а ты вылил ледяную воду ему на голову. Ты так отношения точно не заведешь, — он задумчиво почесал затылок. — Или у тебя кто-то есть? — его смазливую мордашку озарила яркая улыбка. — Это отвратительно, — ответил Сайлом, вставая со стула. — Он руки распускал, поэтому и получил. Вопросы есть? Марк недовольно фыркнул. — Эй, какая недотрога. Знаешь, найти соулмейта в нашей жизни сродни золоту, поэтому я бы на твоем месте не выкобенивался, если к тебе кто-то подкатывает. Между прочим, он — сын известного бизнесмена, который владеет недвижимостью в Японии и Китае. — Мне начхать, кем или чем он там владеет, — ответил Сайлом. — У меня аллергия на богатеньких уродов. — Говоришь так, как будто у тебя были отношения с богатенькими уродами. Сайлом не ответил, выходя из аудитории. — Он такой странный, — прошептал Марк. — Хотел бы я узнать, что творится у него в голове.