Цветы жизни

      Поляков достигает учительского крыла, в это время Елена медленно выходит из своей комнаты, запахивает чёрный шёлковый халат и направляется прямо навстречу встревоженному Виктору. Когда он становится доступен её взору, опущенному в пол, Крылова поднимает глаза. - Ты чего не спишь? – женщина строго шипит. - Да как-то не спится, – он улыбается одними лишь краешками губ, представляя, что перед ним мать его ребёнка. - Трезвый? – Елена приближается к лицу Полякова и делает вдох в попытке почувствовать запах алкоголя. - Не пил, – он отрицательно мотает головой. – Да и не ел сегодня, если честно. - Пойдём, – Крылова обходит Виктора с правой стороны и зовёт за собой, – я как раз на кухню.       Директор поворачивается и направляется за Еленой. Всю дорогу он разглядывает её, пытаясь уловить какие-нибудь изменения в поведении, в походке, во внешности. Но, в общем-то, ничего необычного не находит.       Крылова подходит к холодильнику, достаёт бутылку молока, печенье, шоколад. Поворачивается на Виктора. - Посидеть с тобой, пока ты ешь? – спрашивает по-матерински ласково.       Это предложение заставляет мужчину задуматься, точно ли перед ним Лена. - Если хочешь, – он не настаивает.       Женщина садится с ним за стол, наливает молоко в стакан и залпом выпивает половину. Её лицо становится довольнее с каждым глотком. Затем она открывает шоколадку и с не меньшим удовольствием кладёт пару долек в рот.       Полякова эта картина жутко умиляет, слова стоят в горле, но он не может их произнести. Он же поступил, как натуральная сволочь. И как давно она беременна? Почему ему не сказала о своём положении? - А ты чего не ешь? – проглотив сладость и запив молоком, Елена обращается к непритронувшемуся к еде мужчине. - Ем-ем, – Виктор насаживает на вилку макароны и отправляет их в рот. - Похудел весь, осунулся, – завуч придирчиво рассматривает мужчину. – Да, то, что произошло, это большое горе, но нужно жить дальше. - Я знаю, просто... – Полякову тяжело говорить об этом, но впереди ещё более непростой разговор между ними. - Что? – женщина чуть прищуривается, пытаясь уловить настроение собеседника. - Лен, когда ты хотела мне сказать? – он вытаскивает из себя этот кричащий вопрос наружу, но произносит его спокойно и тихо. - Ты о чём? – она действительно пока не понимает. - О том, что ждёшь ребёнка, – Виктор вновь невольно улыбается.       Крылова многозначительно выдыхает, собирается с мыслями и строго отвечает: - Паша сказал? - Нет, – Поляков удивительно спокоен. – Я понимаю, что с ним ты делишься всеми переживаниями, но я хотел бы быть первым в списке людей, которым ты можешь рассказать подобное. - Виктор, я... ни к чему тебя не принуждаю, – Елене грустно. – Мне уже не двадцать лет, и я хочу ребёнка. Я рожу его с тобой или без тебя. - Я бы никогда не стал просить тебя сделать аборт, – мужчина понимает причину её тоскливого настроя. – Наоборот, если ты вдруг решишь сказать мне "нет", я бы хотел, чтобы ты всё равно родила нашего ребёнка. - Решу сказать "нет"? О чём ты? – Елена уже почти свыклась с мыслью, что между ними всё кончено. - В ЗАГСе, – Виктор произносит это как самое очевидное.       Ей удивительны его слова. Крылова тушуется, не смотрит Полякову в глаза. Конечно, она его любит. Очень. Но не хочет против воли ни к чему обязывать. - Я хочу, чтобы меня любили, – Елена прикусывает губу, смотря на цветную обёртку от шоколадки на столе, – а не оставались со мной из чувства долга. - Я люблю тебя, – Поляков и сам не уверен в искренности этих слов. - Я не верю, – Крылова отвечает, всё ещё не поднимая взгляда. – Ты сказал, что меня мучают ревность и подозрительность, но ещё больше меня мучает вариант быть кому-то в нагрузку. Я не хочу. - Но, Лен... – директор понимает, что она имеет в виду, но терзающее его чувство – не только чувство долга. – Это наш ребёнок. - Я не запрещаю тебе быть отцом, – она улыбается, рисуя в мыслях радужные картины будущего. – Но не хочу, чтобы ты мучился, просыпаясь со мной каждый день. - Разубеждать тебя сейчас бесполезно, – Виктор сдаётся, он не ожидал, что вернуться к Лене будет так трудно после такого недолгого расставания. – Я тебя понял.       Далее они едят в тишине, в тёмной кухне, освещённой одной единственной лампочкой, слышатся только стук вилки о стеклянную тарелку и шуршание обёрток от шоколадки и пачки печенья. - У нас будут близнецы, – Крылова не удерживает эту новость в себе. – Я на УЗИ была утром.       Виктор сияет и смотрит на женщину с любовью. Но осекается. - Всё хорошо? Что говорит врач? - Пока да, всё хорошо, – Елена поднимается со стула, выбрасывает обёртки и идёт к выходу с кухни. - Доброй ночи, – директор горько улыбается в след бывшей. - Доброй ночи, – слышится тихий ответ.       Следующим утром Лена просыпается позднее обычного. Сейчас её часто клонит в сон, и сложно заставить подняться себя с постели. Лежит, смотрит на просвеченные едким зимним солнцем шторы, немного думает о вчерашнем. Она могла бы повиснуть на Викторе от радости за то, что он готов вернуться и воспитывать вместе с ней их детей. Но поступила, на её взгляд, как мудрая женщина, оставив бывшего в полном недоумении.       На прикроватной тумбе раздаётся писк мобильника. Это Евгений Никифоров. На мгновение становится тревожно, ведь он располагает информацией, добыть которую Елене больше никто не поможет. Отвечает. - Алло! - Привет! – слышится довольно бодрый мужской голос на том конце провода. – Не разбудил? - Привет! Нет! – Крыловой даже приятно, что он знает, как хочется спать в её положении. - Я отправил тебе на почту сканы из карты Зинаиды Васильевны, – его тон приобретает негативную окраску. – У твоей матери были близнецы, у тебя был брат. - Что значит – был? – тема смерти её сейчас очень пугает, из-за Артёма. - Мальчик родился с отклонениями, умер через сорок шесть часов после рождения, – доктор не юлит, хочет, чтобы Крылова была готова. - А у меня, – в глазах Елены уже стоят слёзы, – может быть подобное? - Если хоть один из детей – мальчик, то может, – Никифорову тоже грустно всё это говорить. – Этой внутриутробной мутации подвержены плоды мужского пола.       Плоды... по телу Крыловой от этого названия её будущих детей пробегает холодная дрожь. - Обещай, что ты мне скажешь о любых отклонениях от нормы, если они будут! – женщина берёт себя в руки. - Пока рано волноваться, – врач чуть успокаивает. – Тем более, тебе нельзя нервничать. - Да, ты прав, – ей это не помогает. – Спасибо! Пока.       Когда Елена кладёт трубку, она сразу же тянется к ноутбуку, чтобы проверить почту. Сверху три сообщения от Павла. Даже не читает. Сразу переходит по ссылке, оставленной Никифоровым.       "Егор Крылов       Дата рождения: 15.01.1974 (15:40) – 17.01.1974 (13:38)       Вес: 3250       Рост: 53       Рождён с отклонениями: деформация позвоночника (горб), заячий нос (раздвоенный), заячья губа, наросты на лице, гипертрофированные мышцы, отставание психического развития".       С каждой новой прочитанной строкой руки Елены начинают дрожать сильнее. Она отбрасывает в сторону на кровать ноутбук и идёт в ванную комнату. Пытается перестать рыдать и привести себя в порядок. Минут через тридцать она уже собрана, наносит макияж, сидя за своим туалетным столиком.       Стук в двери. - Войдите! – произносит чётко, строго, надеясь, что успела замаскировать следы недавнего плача. - Елена Сергеевна, вам тут курьер доставил коробки, – это Леонид, завхоз. - Какие? – она поднимается, чтобы посмотреть. – Аа, да, заносите.       Женщина настолько поглощена проблемами и печалями, что только сейчас понимает, что сегодня тридцать первое декабря. А значит, вечером в школу приедет Сергей Андреевич, и все оставшиеся обитатели "Логоса" будут встречать Новый год.       В коробках – подарки для Виктора, Павла, отца и Галины Васильевны. Остальным, по сложившейся традиции, выписывают символические премии.       Вдруг в груди разливается колючее чувство – её отец не знает о разрыве с Виктором; о беременности; о том, что она знает про Егора; о том, что боится, что её дети тоже не выживут. Слишком много тревог для праздничной ночи. Снова начинает всхлипывать. - Лена, что случилось? – мимо проходящий по коридору Павел слышит плач и заглядывает в комнату.       Женщина не отвечает, только вытирает ладонями слёзы с лица. Встаёт к окну, чтобы было, куда отвернуться. - Не плачь, – Лобанов подходит сзади и кладёт свои руки к ней на плечи, но Елена отстраняется.       В этот раз ей не хочется делиться с другом своими проблемами. - Сегодня Новый год встречать будем. Эй! Всё хорошо! – он пытается приободрить Крылову, но тщетно.       Виктор направляется в свою комнату, тоже слышит эти уже неуёмные рыдания и безрезультатные уговоры Паши. - Лен... – он подходит и заглядывает в зарёванное лицо женщины. – Тебе нельзя волноваться, слышишь?       Павел понимает, что Витя откуда-то знает о беременности Крыловой. Шепчет: - Я не говорил. Честно.       Елена силится успокоиться, но не выходит. Поляков обнимает её за талию и прижимает к себе, успокаивающе поглаживая по спине. - Тебе нужно думать о детях, – произносит баюкающе. – Надо успокоиться, потом мы с тобой сядем и поговорим. Хорошо?       Всхлипы становятся реже, но глубже. Женщина пытается ровно дышать. - Паш, в-выйди, пожалуйста, – наконец, она произносит хоть что-то.       Лобанов ещё не переварил новость, что Лена беременна не одним ребёнком, и сразу такой укол ревности – она выгоняет его, чтобы поделиться проблемами впервые с другим мужчиной. Физрук недоволен, но её просьба – для него закон. Выходит. - Давай сядем, – Виктор ведёт Елену к постели и усаживает. – Что-то случилось?       Она кивает, пока молчит. - Что-то с детьми? – директор внутренне напрягается, но старается не выдать тревоги. - Н-нет, – отрицательно мотает головой. – Случилось тридцать семь лет назад. Звонил Женя, мой женский доктор. Он поднял картотеку своего отца, нашёл историю беременности и родов моей мамы. Там указано, что у меня был брат. Егор. Но он вскоре умер после рождения, потому что родился больным. И у наших детей тоже могут быть эти проблемы. Я боюсь, Виктор.       Она утыкается в мужское плечо и снова плачет. - Но пока же всё хорошо, – он прижимает её сильнее, целует в волосы. - Если будут мальчики, большая вероятность, что им передадутся эти проблемы, – Елена нагнетает, накручивает себя. - Может быть, у нас будут две девчонки. Такие же красивые и умные, как ты, – Поляков улыбается, отгоняя хмурые мысли.       Она кротко улыбается в ответ, чуть отстраняется, заглядывает в чёрные глаза, ища спокойствия. Хочет поцеловать его. Понимает, что после ночной сцены на кухне это будет лишним. - Сегодня приедет папа, – произносит вполголоса. – Он не знает, что мы расстались. А сказать о беременности надо. Ты не мог бы на один вечер изобразить, будто между нами всё хорошо?       Эта просьба Виктора не удивляет. Он положительно кивает и улыбается. - Спасибо, – она отвечает одними губами, беззвучно.       Директор тоже хочет её поцеловать, но после услышанного вчера не решается. - Приходи, если будет грустно или плохо, – Поляков рад, что Елена успокоилась. – Тебе нельзя волноваться. Поговорим, и будет спокойнее.       На это женщина льнёт к нему в объятия и едва ощутимо касается губами небритой щеки.       В столовой сами для себя накрывают стол те, кто по каким-то причинам не уехал домой на праздники. Остались: Виктор, Елена, Павел, Галина, Мария, Володя. И позже должен подъехать Сергей Андреевич. Компания небольшая, но уютная.       После того, как Крылова узнала, что Вершинина взаимно влюблена в Соколова, она перестала смотреть на неё глазами ревнующей женщины, отпустила ситуацию. И ей неважно: было у них с Виктором что-то или нет. - Лен, ты не оставишь оливок для стола, – Павел подтрунивает Крылову.       Та действительно съела уже полбанки, но желание было такое непреодолимое, что она не сдержалась. Смотрит чуть виновато. - Я найду ещё, – Поляков, наблюдая эту картину, обезоруживающе улыбается и идёт в кладовую.       Он решил, что будет заботиться о ней, даже если они больше никогда не будут вместе. Крылов ещё не приехал, а Виктор уже вжился в роль любящего мужа и будущего отца. И это не ускользает от внимания Елены. На душе у неё от этого так тепло и хорошо, что она даже жалеет о своём мудром решении. - С наступающим! – в столовую заходит Сергей Андреевич. – Леночка, ты бесподобна.       На блондинке бежевое облегающее платье с пикантным вырезом до бедра и открытой спиной. Туфли тоже бежевые, классические, на высоком толстом каблуке. Волосы уложены небрежными волнами.       Он целует женщину в щёку и проходит дальше – к Володе и Павлу – для мужского формального рукопожатия. - Привет, пап! Спасибо! – Крылова отвечает ему уже в спину. - А где Виктор? – интересуется мужчина. - В кладовой, оливки ищет, – Паша не может не ответить, он очень хочет, чтобы отец Елены всё знал: и о беременности, и о расставании. Только не знает, с чего начать.       Завуч строго прищуривается и бросает рассерженный взгляд на Лобанова. Но тому все равно на любую возможную расправу. - О, Сергей Андреевич, рад видеть! – Поляков возвращается в столовую. – Держи, родная.       Он отдаёт Елене новую старательно открытую на кухне банку оливок и целует женщину в щёку. Крылов улыбается. Ему приятно видеть идиллию. И данный факт ещё сильнее злит Павла. Потому что он не понимает: это игра на зрителя, или бывшие помирились и решили начать все сначала. - Здравствуй, Виктор! – старик привычно жмёт Полякову руку. – Как у вас тут дела? Как школа? Слышал, ученик умер в лесу недалеко.       У всех с лиц спадают улыбки после этих слов. Тема больная, и в праздничный день хотелось бы обойтись без этого. Виктор и так каждый раз представляет, как он будет смотреть в глаза родителям Тёмы, когда они приедут за его вещами. И каждый раз приходит к выводу, что не сможет. - Да, десятиклассник Артём Калинин, – директор глухо отвечает. – Нашли в лесу, никаких следов насильственной смерти. Следствие разбирается. - Это сильно ударит по репутации школы, конечно... – Крылов сухо рассуждает. – Но ничего, это же впервые за десять лет. В обычных школах гораздо больше подобных инцидентов. - Пап, хватит, пожалуйста! – шипит Елена. – Полночь скоро, Новый год. Давай сегодня говорить только о хорошем, ладно?       Она бы и сама хотела сейчас же расспросить его о многолетнем молчании о существовании брата, который родился с проблемами, но из-за праздника откладывает разговор на потом. - Например, о чём? – Сергей Андреевич меняет тему, не может отказать дочери. - Лена беременна, – улыбается Виктор и приобнимает женщину за талию. – У нас будут близнецы! - Поздравляю! – Крылов обнимает сладкую парочку. – Когда поженитесь уже, наконец? - Да я хоть завтра женюсь, – Поляков смотрит на Елену. – Как только женское сердце скажет мне "да", я сразу.       Сергея Андреевича этот ответ устраивает. Дело не в Викторе, а с Леной он поговорит сам. - Близнецы? – Павел удивляется. – Интересно, по чьей линии?       Лицо Крылова на мгновение мрачнеет, но он натягивает улыбку: - Не знаю.       Елена, конечно, выкупает эту игру. Отец не может об этом ничего не знать. - Так, давайте к столу! – зазывает Володя. – Еды не на полторы сотни человек, как это бывает обычно, но нам в самый раз! - Уже садитесь? – Галина Васильевна выходит на праздник. – И без меня!       Женщина безразлично кивает прибывшему Сергею Андреевичу и садится рядом с Марией. - Проводим старый год, да? – предлагает Виктор. – Кто что будет пить? - Я сок, – Лена улыбается и отставляет в сторону бокал.       Галина Васильевна выбирает белое вино; Крылов – красное; Павел, Виктор, Мария и Владимир – шампанское.       Убедившись, что у всех бокалы полны, Поляков продолжает: - Я желаю всем нам оставить печали, проблемы, боли, разочарования и ошибки в старом году, чтобы в новый взять с собой только любовь, взаимопонимание, хорошее настроение и удачу!       Слышатся позитивные возгласы и звон бокалов. Через полчаса наступает Новый год. На последнем ударе курантов Володя целует Машу. Глядя на этот жест, Виктор льнёт губами к Елене. В этот момент она чувствует родное тепло в груди. Они загадали одно на двоих желание, даже не догадываясь об этом – чтобы у них родились здоровые дети. Обмениваются подарками, делятся впечатлениями.       Ближе к двум часам ночи Крылов желает отправиться спать. Обычно он занимает спальню Виктора, когда они празднуют в школе. В этот раз ни директор, ни завуч об этом не подумали. - Виктор, можно мне ключи от твоей комнаты? – Сергей Андреевич непринуждённо просит. - К-конечно! – Поляков чуть мнётся, но не выдаёт обмана.       Сидящая рядом Елена понимает, что ей придётся приютить бывшего. - Я уже тоже хочу спать, – она чуть хмурится. – Идём? - Если тебе неудобно, я найду себе другое место. С Пашей договорюсь, – Виктору неловко. - Я говорю – идём, – она устало улыбается. – Так суетишься, будто я стану вдруг тебя стесняться. - Хорошо, – директор оглядывается на оставшихся на празднике. – Всем доброй ночи!       Бывшие поднимаются на второй этаж. Лена открывает ключом свою комнату. - Прошу, – взмахивает рукой в приглашающем жесте. – Твоя пижама в шкафу. - Я рад, что ты не выбросила мои вещи, – он чуть смеётся. - А должна была? – она поднимает тонкую бровь. – Не поможешь с платьем? - Конечно!       Елена поворачивается к Виктору спиной. Замок очень низко, ей неудобно доставать его самой. - Готово, – он быстро справляется с коротенькой, но тугой молнией.       Женщина не просит его отвернуться. Раздевается до белья, уходит в душ, возвращается в ночной сорочке, ложится в постель. Всё так, будто бы никто никого не бросал.       Виктор идёт в ванную. Его щётку, бритву, шампунь она тоже не выбросила. Понимает, что, на самом деле, нужен ей сейчас, как бы она ни храбрилась.       Возвращается в комнату, Елена читает книгу. - Ты же хотела спать, – мужчина умиляется. - Беременность – это такое. То в сон клонит, то энергия откуда-то вдруг берётся, – отвечает, не поднимая на него взгляда.       Виктор садится на кровать и кладёт ладонь ей на живот, но потом вдруг осекается: - Прости... Можно?       Крылова не ожидала этого жеста, но не противится, положительно кивает головой. - Знаешь, то, что у нас с тобой будут дети, – Поляков говорит медленно, наслаждаясь ощущением зарождающейся жизни, – это такой луч света в этом ставшем вдруг чёрным мире. Мне так плохо, но я так счастлив. - Стоило оно того? – Елена намекает на расставание. - Ты о чём? – мужчина не сразу понимает. – О том, что я решил тебя бросить? - Ага, – завуч смотрит на него мягко, но пристально. - Нет, – Виктор коротко улыбается. – Конечно, нет.       Крылова тянется к его лицу для поцелуя. Он отвечает. Воспоминания захватывают. Они любят друг друга. Но будет ли всё, как прежде?