Пленённые

Голова Ви была резко отброшена и через пару секунд его грубо толкнули в спину, заставляя идти вперед. Два амбала из охраны тащили по запутанным коридорам, парень еле поспевал перебирать ногами, пытаясь запомнить путь. Похоже, часть правды в слухах есть — Император совсем не мягкий, с холодными, расчетливыми глазами, с грубыми, угловатыми чертами лица, выступающими венами, что обвивают руки, словно лианы, которыми он легким движением может свернуть шею. Парня резко закинули в одну из комнат, от силы толчка тот не удержался на ногах и шлепнулся на пол под звук захлопнувшейся двери, в скважине которой тут же провернулся ключ. Помещение, залитое лунным светом, поразило своим простором и богатством. Разноцветные подушки, балдахин, свисающий с большой, на вид мягкой, кровати, стены, расписанные рисунками местных богов, природы, инициалами императорской семьи, фрески на окнах, отражающие свет и цветные пятна, прыгающие по вещам, тюль, что развивается на ветру, и небольшой балкон с резной балюстрадой. Все это было в новинку, а в душе засел ком сомнений, но восторга было больше. Столь шикарное пространство он видел лишь единожды, сопровождая вельможу в начале своей работы. В первый день и такие покои для новоприбывшего выглядят даже жутко, но думать об этом сил не было. Тяжелый день выбил из колеи и хотелось лишь спать. Взгляд упал на приоткрытую дверь прямо напротив кровати. Это оказалась небольшая купель, на удивление наполненная теплой водой. Рядом лежала жесткая мочалка, большое полотенце, а на одной полке, что была прибита к стене, стояли склянки с маслами. Быстро вымывшись и не утруждая себя натиранием тела содержимым бутылочек, Ви свалился на кровать, утонув в мягчайшем матрасе. Чувствовать себя чистым после стольких часов в пустыне — рай. «Если все наложники тут так живут, то я, можно считать, счастливчик» Мысль пролетела быстро, не задерживаясь и не имея продолжения. Глаза закрылись, отправив парня в царство Морфея. Воздуха стало резко не хватать, тело придавило чем то тяжелым, лицо было воткнуто в подушку, в нос упирался шелк не давая вдохнуть. Паника нарастала, тело дрыгалось как бешеное, но ничего не выходило, его лишь сильнее вжали в кровать, сгребая руки в охапку и заламывая их за спину. Чужое тело казалось невыносимо тяжелым, а в ушах невыносимо громко билось сердце, которое грохотало все яростней и отчаянней, грохот его отдавался под тяжелое дыхание сидящего сверху. Слезы жгли глаза, давящая боль в груди становилась невыносимой — ему нужен был воздух. Истерика подкатывала к горлу, и Ви закричал. Из последних сил, так отчаянно, что у другого бы сердце кровью обливалось, а его насильник лишь разозлился, хотя звуки все равно заглушала подушка. Потом парня резко схватили за волосы, грубо дернув вверх, и свежий воздух ворвался в легкие. Глаза бешено бегали по комнате, пытаясь понять, что происходит, поза была неудобной, болезненной, парень дернулся, пытаясь освободится из железной хватки, но судьба была к нему нещадна. — Еще раз дернешься и я руки тебе вырву в наказание. Будь хорошим мальчиком. Леденящий душу голос зашипел прямо над ухом, заставляя сжаться. Последняя фраза прозвучала противной и неприкрытой насмешкой. Насмешкой человека, знающего о своей власти и видящего в нём даже не живое существо, а безвольную игрушку. Волосы встали дыбом, а по телу побежали мурашки. Это была не угроза — предупреждение и его исполнят, если не будет «хорошим мальчиком». Страх заполнил глаза, зрачки расширились, а всхлипы участились и перешли в тонкий, высокий писк, пронзающий мозг. Ресницы слипались от слез, а Ви невидящим взглядом уставился на лицо, что находилось перед ним. Чужие ладони скользили по телу, задирая одежду, казалось, залезали под кожу, резали, вытаскивали все святое, оставляя на нем грязные пятна похоти. Таз вздернули вверх, стянули штаны и рывком вошли в тело. До этого тихую ночь разорвал отчаянный вопль, тело горело, ноги тряслись, а перед глазами стояли красные пятна. По ногам стекала теплая кровь и от этого становилось жутко, да так, что выворачивало. Голова кружилась, Ви уже не понимал где он, но ощущал, что в него толкаются, яростно, нетерпеливо и каждое такое действие сопровождается новой вспышкой боли. Слезы пропитали подушку, заливая лицо, но мозг фокусировал свое внимание лишь на том, как жестокие руки рвут его на куски. Обезумев от боли, парень стал подвывать. Через некоторое время вокруг стало темно. В какой-то момент Ви просто отключился, разум не хотел воспринимать реальность. Очнулся он от странного звука, в уши словно били в огромный гонг, скатившийся откуда-то с потолка. То была утренняя служба в местном храме. Тело ныло, а под ребрами, будто зияла дыра, там уже не было ни сердца, ни души - их вырвали с корнями. Ему хотелось провалиться куда-то совсем далеко, словно это могло спасти. Засохшая кровь, смешанная со спермой застыла, стягивая кожу, но посмотрев вниз, молодой человек понял, что там ничего нет. Это лишь игра его разума. Глаза ничего не видели, но смутный, будто дым, страх уже рвался из души, стремясь вылезти наружу. Ви мутило. Он попытался пошевелиться и не смог. Сознание плыло и кренилось куда-то вбок, как обычно бывает во сне, когда в памяти начинают возникать бессвязные картины, мысли ускользали, казалось, он сходил с ума. Не понятно сколько времени прошло с того инцидента. Первые пару дней его не трогали, оставили в одиночестве, лишь заходили, ставили еду и питье, и исчезали. И так по кругу. Потом вспоминается размытый образ, немного обеспокоенный голос. Что он хотел? Впрочем, сейчас уже не важно. Ви помнит как его подняли с грязной кровати, обмыли, поменяли постельное белье, постарались накормить и даже вывели куда-то. В другой ситуации он был бы благодарен этому человеку, но не сейчас. Это все лишь образы, ускользающие, словно песок сквозь пальцы. Сейчас он все в той же ужасной комнате, с теми же противными, яркими подушками и устрашающей, мягкой кроватью. Раньше она казалась ему островком спасения, ныне она воистину поглощает его. Он все больше чувствует себя как в пучине. В дверь стучатся, не сильно настойчиво, но достаточно, чтобы вырвать Ви из мыслей. Через секунду в проеме появляется темная копна волос. В них блестят украшения и драгоценные камни. Чуть погодя человек заходит, а черты его кажется смутно знакомыми. Добрая улыбка расцветает на лице пришедшего, но в ней есть что-то грустное и неуместное. Он неловко машет Ви, который все еще лежит в постели лишь немного повернув голову, и мнется на пороге. — О, я надеюсь, что не побеспокоил тебя! Как себя чувствуешь? Помнишь меня? От количества слов у Ви начинал плавиться мозг, хотя голос и правда был знакомым. Имя вертелось на языке, но все равно ускользало. В ответ он лишь промычал что-то несвязное, пытаясь приподнять свое тело. Это движение отдалось резкой, стреляющей болью в пояснице, неприятным натяжением окоченевших мышц. Аккуратные руки подхватили его под спину, помогая сесть. Облокотившись на спинку кровати, Ви окинул взглядом парня, немного нахмурив брови. — Ты же Чимин вроде? Его собеседник активно закивал подтверждая слова. Теперь он сидел напротив кровати, расположившись на сваленных в одну кучу подушках. — Рад, что ты меня запомнил. Выглядишь лучше, чем пару дней назад. — хохотнув сказал Чимин, а после немного скривился — Извини, я не должен об этом говорить. — Не должен. — Поджав губы, повторил Ви. Сил зацикливаться на этих словах не было, да и парень выглядел виновато, а это начинало раздражать. Хотелось стереть это выражение с лица, ему не нужно было сожаление, а жалость уж тем более. — Спасибо. — А? За что? — За то, что нянчился со мной пока я ничего не соображал. — О, да не за что! — вина за сказанное сменилась доброй улыбкой. — Если понадобится помощь, то обращайся! Пошли прогуляемся, там хорошо сегодня. Отказы не принимались, Чимин не церемонясь залез в шкаф с одеждой и хоть там было не густо, но тот все равно вытащил что-то приличное. Легкий шелковый наряд с закрытыми плечами сел как влитой, обтекая тело, но дорогие ткани ощущались инородно, Ви чувствовал себя противно, до сих пор грязно. С протестующим вздохом парень стал собираться. Его собеседник оказался до ужаса разговорчивым. Про таких говорят «язык, как помело». И хоть сейчас все истории, вылетающие из его рта, воспринимались не больше чем жужжанием, белым шумом, но наверняка, встреться они раньше, определенно нашли бы общий язык. Длинные ветви пальмы укрывали от палящего закатного солнца, под ними было прохладно. Ви все так же по большей части молчал, лишь иногда вставляя свои комментарии на реплики Чимина. Тут к ним подошла массивная фигура, облаченная в одежды придворного служащего, закрывая обзор на светило. Парень резко замолк, оставляя их в оглушающей тишине, что давила на мозг. — Тебя к себе требует Император. Безразлично отчеканив, сказал мужчина, кивнув в сторону Ви. Тот сразу побледнел, а к горлу подкатил ком. Разум говорил бежать, куда угодно, со всех ног, лишь бы не видеть Чонгука. И никакое солнце больше не радовало. А рука нового знакомого, что легким пером легла на плечо, давила словно многотонные доспехи.