Рогхаут
Три года спустя
— Удар пришёл оттуда, откуда никто и не ожидал, — раздался из-за двери мягкий бархатистый мужской баритон. Ноэль кивнул Джону, стоявшему неподалёку. Тот подошёл ближе: — Кто это? — Догадайся, — так же, как и Джо, шёпотом произнёс Эль. — Август? — Да. Джонатан прильнул ухом к замочной скважине, услышал всё тот же голос, но уже громче: — Вряд ли город перенесёт третью волну оккупации. У нас мало людей. Думаю, без новых солдатов в строю мы ничего не сможем добиться. — Думай лучше, — тихо ответил кто-то. Джон с недоумением обернулся, глядя на Ноэля: — Это..? — Да. — А что с голосом? Раньше он говорил громче. — Не знаю... Но это он, мой отец. — А что... — Замолкни! Парень кивнул в сторону двери — разговор двух Истинных резко закончился. У выхода раздались шаги. — Что там? — Мне показалось, что там кто-то есть, — послышался голос Гаса совсем рядом. — Нет там никого, параноик. — Уверен? — Как думаешь, можно верить одному из воспитанников Бене Гессерит? Верил Слизерин кузену или нет, однако отошёл от двери. — Какого хрена? — прошептал Ноэль, отталкивая Джона от скважины. — Он же заметил нас... — Твой отец? — Да. — Может ошибся? — Он не ошибается. Заметить человека просто, а если он родственник — ещё проще. Джон сел на колени рядом с Ноэлем, прислушиваясь к звукам из-за двери. — Как бы ты поступил сейчас? — тихо спросил Слизерин у родственника. — Были бы средства, зрение и ноги, оцепил бы орбиту Рогхаута, у галактик, примыкающих к Агхимато, расставил бы военные космические станции, жителей эвакуировал на Арракис. — Арракис, Арракис... Да что вы, Уайты, туда все тащитесь! — Я же сказал тебе — эвакуация. Там проще скрыться. — Проще скрыться? В жаре, среди этих дикарей? — Да. В этом и суть. — Дикари... — Понял? — Землянам нечего брать с фрименов, они не нужны им. — Если хочешь скрыть население, отправь его на Арракис. — Планета не укроет в себе миллионы людей. Прибавившиеся миллиарды — тем более. — Кто сказал, что прятать нужно всех? — Спасать лишь нужные гены? Предлагаешь действовать способом Бене Гессерит? — Нет. На Арракис прибудут миллиарды, но выживет два миллиона. — Естественный отбор... — Именно. — Поэтому все Уайты до своего совершеннолетия бывают там? — Отчасти. — Я думал, самые жестокие среди Великих Домов — Харконнены, но они воздействуют лишь на плоть. Уайты же уничтожают врагов изнутри. — Слизерины тоже не сахар, — в голосе Арамиля проскальзывает лёгкий смешок. — С этим не поспоришь... Как сам? — Опять? Один и тот же вопрос уже который... — Я просто беспокоюсь о тебе. — Спасибо, я в порядке. — Судя по твоему тону всё плохо. — Если смотреть относительно вероятности, мне могло бы быть и хуже. — Верно... — Не видел Ноэля? — Пару раз пересекались. — Как он? — Вроде нормально. А что с ним должно быть? — Не замечал, нашёл он кого или нет? — Ты про Истинных? Нет, вроде никого. По крайней мере, ни с кем, кроме своих прежних друзей из училища и Джонатана он не общается. — Джо? Он выжил? — Да, он вернулся с Арракиса с твоим сыном сразу после вывода земных войск из Порозлейга. — Вот чёрт... — Что? — Говорю, проворный малый этот Джон. — Ты назвал его чёртом, будь любезен, объяснись. — Неужели твои сыновья три года назад ничего и не говорили? — Ну... Проскальзывали шуточки в сторону Джо и Эля, но я не придал тому значения... — Например? — Самая безобидная: «Сколько Уайтов нужно, чтобы вкрутить лампочку? — Двое: Ноэль и Джо. Один будет держать лампочку, другой будет пить виски, чтобы комната крутилась вокруг них». — Если эта самая безобидная... — Остальные в большинстве случаев с намёками на инцест и гомосексуальность. — Только ты можешь так литературно описать похабные шутки про еблю братьев и педиков. — Я и не такое умею... Эй, помнишь ту историю с камасутрой? — Прекращай. — Ха, ну нет... Ты сказал Глэдис, что это, цитирую, «для расширения кругозора». Вот где был чистый литературный. — Я много чего говорил. — Тогда ты должен помнить, как мы с тобой провели Ночь накануне Дня всех святых в 1919 году. — А вот этого не надо, за дверью дети. — Ты говорил, что там никого. — Думаю, им было интересно послушать про план действий на ближайшее будущее. — Тогда у них пять секунд на то, чтобы свалить отсюда. Хочу поговорить без свидетелей, по душам, так сказать... И да, они не дети, им почти по двадцать... Джон дотронулся до плеча Ноэля. Тот в свою очередь, поняв, что времени у них и впрямь мало, встал с пола. — Мне кажется, они оба знали о нашем присутствии, — обратился к брату Джо, когда они оказались на лестнице. — Возможно. Гас с самого начала держался слишком холодно, так что... — А как обычно он ведёт себя рядом с твоим отцом? Просто в голове не укладывается. — Ну... Так же, как и мы с тобой три года назад. — Намекаешь на то, что можем оказаться Истинными? — Без понятия. Пока ты не прошёл испытание Гом Джабарром, мы не сможем определить это. — И когда я пройду его? — Через два-три дня. — Что? — Не волнуйся, это не так уж и больно. — У меня нет абсолютно никакой подготовки. — Ты выдержишь, иначе ты бы не проучился в училище три года. Когда они дошли до семейных апартаментов, Джон легонько потянул Ноэля за запястье: — Давай ко мне? — Зачем? — насторожился тот, пятаясь угадать намерения кузена. — Со стороны всё это выглядит довольно двусмысленно, — раздался издалека голос. — Не забывайте, слышимость тут шикарная, так что рано или поздно ваши родители поймут всё, причём не в лучшем смысле. В конце коридора показалась фигура мужчины, он вышел из-за угла, направляясь к двум парням. В отличие от притихшего Джона, Ноэль выглядел менее растерянно: — А вы, дядя, подольёте масла в огонь своими «доказательствами», что мы жались друг к другу в коридоре, так ведь? — С чего бы это? — улыбнулся племяннику подошедший Август. — Подобные шутки были в стиле моих братьев, но не присущи мне, уж в этом можешь быть уверен. Почему же молчит второй? — Я не ты, и безрассудство мне не пара... — почти не задумываясь произнёс Джонатан. —...Ибо я наделён большим разумом, и верю, что первым умрёт пересмешник, — закончил Слизерин. — Впервые в жизни слышу, чтобы Арлундо Виольче цитировало настолько молодое поколение. — Да Джо просто помешан на этом колдуне. — Занчит, Эль, Виольче был колдуном? — Несомненно. Взглянув на Ноэля, Гас криво усмехнулся ему: — Скажи это своему отцу. Тебе бы, кстати, лучше увидеться с ним. — Схожу. Одобрительно кивнув Элю и Джону, фахпр, раздвинув их руками, удалился в сторону комнат. — Гас, стой! Ты же не скажешь ничего родителям? — спросил сын Арамиля, когда Слизерин обернулся. Тот махнул рукой: — Дело ваше молодое. Плодитесь и размножайте. — Август на христианский манер перекрестил обоих. — Аминь. Джонатан хмыкнул: — А если нормально? — Чего вам, детям? Трахайтесь и любите друг друга, но не забывайте про лубрикат и презервативы, — пробормотал террорист. — Да храни вас... Сатана. Бормотание хоть и было тихим, однако отдалось эхом и прозвучало в тишине довольно таки громко. — Ты покраснел? — спросил Ноэль, взглянув на Джона, когда Слизерин удалился. — От такого покраснеешь... — Ты сейчас серьёзно? Сам пять минут назад звал меня к себе таким тоном, будто мы и шли с тобой... трахаться, — Эль улыбнулся, глядя та на то, как вновь краснеет кузен. — Пошли, — буркнул Джо. Когда они были на лестнице, где слышимость похуже, он продолжает: — Насколько мне известно, ты всё-таки гей... — И что? —...а я вполне в твоём вкусе. — Признайся, ты знал это и раньше. — Да. — И тебе нужно было три года, чтобы переварить это? — То есть «три года»? — Потому что именно в тот день, когда вы с Расхутой так мило беседовали на балконе в твоей комнате, она рассказала тебе... о той девушке. — Допустим, это и впрямь так. Значит ты тогда не спал? — Нет. С чего бы мне спать в чужой комнате, так ещё и днём? — Порой ты меня настораживаешь. Паранойя? — Возможно, — Ноэль остановился у двери в свою комнату. — Это всё? — Да... Увидимся на тренировке. — Ого! Это вызов? — Считай что да. Двое юношей с грохотом рухнули на пол, однако даже это обстоятельство не прекратилось их борьбу. Силовые щиты трещали от многократных ударов клинками, капли пота блестели на солнце мелким бисером. Вот тот, что со светлыми волосами бьёт другого в живот, уложив на лопатки, перехватывает руку ткмноволосого: — Сдаёшься? Щит на первом замерцал красным — вражеский клинок был у затылка. — Ты забыл кое-что — у меня две руки, — прошипел Ноэль, глядя снизу вверх на нависшего над ним Джонатана. — Это можно исправить. Он резко прижимает кузена лопатками к полу так, чтобы рука с кинжалом оказалась выше его головы и вышла из поля действия силового щита. Борьба продолжается. Уловив момент, Эль встаёт на ноги, начиная кружить вокруг Джона. — Потанцуем? — смеётся тот. — Смотрю, ты из молчаливых... Ну ничего, мне до ужаса нравятся скромняги, так что... — Джо замолкает, увидев небольшой шаг Ноэля в свою сторону. — Что это было? Лицо Эля, как и все мышщы в целом, остаётся неизменно спокойным. Рассчитанные с невероятной дотошностью плавные движения наводили на мысль, что он устал, и биться больше нет сил. Уже желая броситься на кузена, Джон остановил себя: «Первое правило Ордена Бене Гессерит — спокойствие и молчание выводят противника из себя». Осознав, что брат умело пользуется этим методом, парень попытался сымитировать подобное поведение. Ничего! Ноэль даже не изменился во взгляде. Наконец-то расслабившись, Джо вновь стал наблюдать за кузеном, но уже не с той бдительностью: «Он наверняка устал, зачем усердствовать?» Секунда, выпад. Джонатан лишь успевает отскочить в сторону, уклонившись от клинка Ноэля. Тот, в свою очередь, встретив лишь стену, оборачивается, видя, как к нему приближается Джон, занося руку для нового удара. Словно в танце, темноволосый проскальзывает совсем рядом, оказываясь за спиной Джона. — Тебе бы в балет! — раздосадованно произносит Джон, садясь на пол. — Всё, перерыв! Он ложится, растягивается на холодных выкрашенных и лакированных досках. Разметавшиеся светлые волосы золотом блестят под светом вечернего солнца, полуприкрытые голубые глаза отливают зелёным. — Чего дрожишь? — раздался рядом голос Эля. — Холодно? — Устал. — Неудивительно. — И всё же я тебя два раза прижал к полу. — Тут другие правила. — Я в курсе. Кто выжил, тот и победил. Эль лёг рядом, повернув голову к кузену. — Отдых полчаса? — Многовато... Ты нормально? — Голова кружится, ноги тянет, а всё остальное — отлично. — Отдохни. Как перестанет кружится — скажешь. Джон поворачивается на бок, разглядывает лицо кузена: — У тебя глаза светлее стали. — Что ещё заметишь? — усмехается Ноэль. — Из-за веснушек не видно. — Не смей, сейчас осень. — Но они есть! Мелкие точечки, не слишком яркие, но всё же. — Я тебя убью. — И я тебя люблю. — Прекращай, ведёшь... — ...себя как голубой. Но мне правда очень нравятся твои веснушки. Как-то я их раньше не замечал. — Недавно начали появляться. — Красиво... — Скажи, чего ты от меня хочешь, только прекрати. — Хочу спросить: почему тебя бесят твои веснушки? — Потому что они... уродливые. — Серьёзно? — Да. — Ужас. Мне нравятся веснушки у людей. По мне, смотрится довольно таки мило... Ноэль закрывает глаза, резко выдыхает. — Не бесись, пожалуйста, веснушки дёргаются и ты становишься ещё милее, — смеётся Джон. — Я отдохнул, — Эль встаёт, тут же пошатнувшись. — Может хватит на сегодня? Уже почти восемь часов вечера. — Тогда я у себя. — За тобой зайти перед ужином? — Нет... Не стоит. Дверь в комнату в конце коридора открылась, на пороге появилась худая юношеская фигура. Стоя в тени проёма, парень осмотрел вглубь комнаты, туда, где лежал в постели мужчина. На лице больного была повязка, закрывающая пустые глазницы. Всё, что осталось от ног, было прикрыто одеялом. Стоявший у двери стал как можно тихо подходить к постели, также бесшумно сел у кровати. Лица солдата коснулась ладонь. — Ноэль? — прошептал тот. — Да, пап. — Раньше не подходил так близко. — Боялся. — Верю. Как наши? — Всё хорошо. — Врёшь же? — Всё ты знаешь... Но почему-то не выдал нас с Джо тогда. — Вам уже по девятнадцать, пора бы быть хоть немного посвящёнными в ту среду, в которой вы обречены жить. — Вечные войны и распри? — После них всегда идут мир и любовь, как после агонии следует смерть. — Обрадовал, ничего не скажешь... — Солнце, все мы умрём. Кто-то раньше и больнее, кто-то позже и сиюминутно, но итог всегда один. — Мама говорила так же. — Ты всё ещё видишь её? — Да, но лишь во снах. Наяву она больше не приходит. — Ты мог бы стать Квизац Хадерачем, но мы вовремя опомнились, — усмехнулся Арамиль, взяв сына за руку. — Поэтому сейчас ты просто хороший воин с даром... скажем, ясновидения. — Я видел сегодня Гаса, — постарался перевести тему Ноэль. — Он изменился, будто бы стал внимательнее, что ли. — Люди меняются ещё сильнее в подобных обстоятельствах. Гас держится, пусть это и даётся ему тяжело. — Что случилось? — Во-первых, предательство наследников, об этом ты наверняка догадался и сам. Я ожидал, что кто-то из вашего поколения отвернётся от чести в военное время. Я думал, это будет кто угодно, подозрения падали в основном на тебя и Джона, но не на Слизеринов. — Почему на нас? — Зная какой из меня или Трувора ужасный отец, это более вероятно. Ты прекрасно знаешь мои интересы и то, что семья не входит туда. Гас более примерный семьянин, но видимо и он допустил где-то ошибку. — Он ничего не говорил тебе про тётю Эмму? — Беременна? Неудивительно, даже ожидаемо. А куда отправили старших? — В закрытую Школу Бене Гессерит на Уллахе. — Значит всё идёт по плану. Ноэль насторожился, стал выслушиваться в слова отца: — Какому плану? — План на случай конца свободы Агхимато. Мы с Гасом составили его ещё в начале нулевых, когда на Рогхауте появились первые земляне. Если что-то случится, открой верхний ящик комода в моей комнате, там вся информация. — Не боишься, что я сделаю это из любопытства? — До этого дня я боялся лишь умереть не попрощавшись с тобой. Теперь уже ничего страшного произойти не может. — Не говори так, пожалуйста. Давай вернёмся к тому плану. Что ещё входило в него? — Сам процесс зачатия Гатдарта и Гэвина, а также недолгий брак с Элерано Нэйт, матерью Расхуты. — А я? — Ты — дитя любви. Из-за тебя и твоей мамы мне пришлось уйти из той группировки и полностью отдаться более безопасной работе — служению родине. — То есть... — В план это не входило. — А Джо? — Отчасти да, отчасти нет. Нет — потому что его отец, Трувор, ничего не знал про наш замысел. Да — потому что отправив его на Землю, мы строили события исходя из вероятности, что появление Джо на Рогхауте может разрушить их. — В чём была цель? Зачем? — Один генетический фактор, которым на данный момент обладают всего два человека: ты и Джонатан. — Не зря ты выпускник Бене Гессерит. — Чтобы ты не разочаровался во мне вконец, позволь объяснить. Подобные наборы генов уже встречали ранее, они будто повторяются из поколения в поколение. — Только у Уайтов? — Да. В Ордене есть подозрения, что в этом гене и заключается отличие Уайтов от прочих Домов. — За что он отвечает? — Ты слышал что-нибудь про присопосабливаемость к климатическим изменениям? — Да, пару раз читал. Что-то про естественную среду обитания... — Определённых кланов, из которых произошли все ныне существующие национальности. Приведёшь парочку примеров? — Фахпры наиболее приспособлены к дыханию под водой, в у фрименов меньше всего воды в организме, чтобы выживать в пустынях. — Да. Как ты знаешь, сакхаугты — некий микс, по своему содержанию очень похожий на землян. И поэтому, чтобы уравновесить шансы на выживание, прочие народы стали смешивать именно с сакхаугтами. — И как это относится к тому гену? — Вспомни, как ты чувствовал себя на Арракисе, Земле или любой другой планете. — Да нормально, даже комфортно. — Этого не скажешь про Слизеринов. Их среда обитания — влажные прохладные районы. Даже Замок Слизерин расположен так, чтобы там всегда был именно такой климат: с трёх сторон закрыт от сильных ветров горами и лесами, а с другой стороны расположено искусственное водохранилище, сообщающееся с холодным Ганфолком, с которого на здание круглый дует норд. Теперь к главному. У Уайтов несколько фрагментов генетического кода повторяются, но не всегда. Шанс, что такой ребёнок родится, один из пяти, и... — Стой! Нас пятеро: я, Джо, Расхута, Майкл и Элизабет. — Как я говорил, Джо тут лишний, он в планы не входил. Вместо него — Эмилия. Она внучка одного из моих братьев, поэтому и могла стать носителем того гена. — А Слизерины? — Теперь самое интересное: те фрагменты, которые повторяются в нашем Роду, полностью противоположны генетическим кодам Слизеринов, и в основном это происходит в связи с различиями в способностях приспособления к окружающей среде. Мы можем жить везде, а Слизерины болеют от любых изменений в климате и даже погоде. — Поэтому ты и Гас — Истинные? — Отчасти. Сейчас я говорю лишь про фрагменты. В том, что мы Истинные, виновата лишь случайность. Ты ведь знаком с историей? Уайты и Слизерины идут параллельно друг другу с самого первого упоминания об этих Родах. Было много браков вроде того, в котором родился мой дед: один родитель из Уайтов, другой из Слизеринов. — И это всегда были Истинные. — Верно. Раз в несколько поколений эти ген и своеобразный «инцест» повторяются, причём с каждым разом количество поколений между этим событием становится всё меньше и меньше... — А в нынешнем поколении этими генами обладают только двое, — подвёл итог Ноэль. — Знаешь, я не умею успокаивать людей, но могу сказать точно: если ты допустишь мою же ошибку, Гас сдерёт с тебя шкуру. — Ошибку остаться с Истинным, если им будет родственник, то есть Джо? — Да. — Неужели для тебя это было ошибкой? — Возможно, я был счастлив, но недолго, — тихо начал Арамиль. — Между двумя мужчинами не может быть любви, только... Я искал не этого. Понимаешь, мне рядом нужен человек, который будет ждать меня, а не колоться в моё отсутствие и шляться чёрт знает где. — Ты говорил, что он бросил? — Да, через год после нашей с ним окончательной ссоры. Ты же прекрасно знаешь, как воспитывают Уайтов и Слизеринов. Удивительно, как с подобной репутацией, некоторые Малые Дома до сих пор соглашаются на браки с нами. — Если ты сейчас о том, о чём я думаю... — Джо может оказаться одним из Истинных. Поэтому ты, как примерный сын, который хочет успокоить своего старика, проверишь его сразу после того, как он пройдёт испытание Гом Джабарром. В голосе отца Ноэль смог уловить знакомое звучание замаскированного Голоса — обычно именно так Преподобные воздейсвуют на людей во время «испытания болью». Что-то кольнуло юношу, когда он понял причину выбранной интонации для этих слов — отец сомневается, что его просьба не будет выполнена. «Просьба стала приказом», — горько усмехнулся в мыслях Эль, а вслух лишь произнёс: — Ты же знаешь, что я не поддаюсь воздействиям вроде этого. — Какого? — Ты использовал Голос, но интонации подобраны неточно. И не говори, что проверял меня на бдительность. — Облажался, — вздохнул Арамиль, улыбаясь сыну. — Признайся, ты не доверяешь мне. — Я никому не доверяю так, как тебе. Не сможешь залезть никому в душу, это лишь сгусток тьмы со своими проблемами и сомнениями. — Вдруг не получится? — Проверить Джо так, чтобы он не понял этого? Тогда используй Голос, заставь, сделай так, чтобы он подумал, будто это нужно ему. Вспомни, чему тебя учили. — Меня учили, но я не учился. — С языка снял... Ну что ж, тогда действуй так, как посчитаешь нужным. Только не переступай черту разумного. — Это я знаю. — Ты хоть нормально с ним общаешься? — Да, даже слишком. — То есть? — Ну... За эти три года он либо не так уж и сильно привык к нашему менталитету, либо специально притворяется придурковатым педиком. — Скорее всего он просто ищет внимания. — С моей же стороны? — Почему бы и нет? Ты для него среди нас выделяешься, ты первым познакомился с ним. Считай, уже как минимум — закадычные друзья. — Тогда страшно представить, что будет максимумом... — Ты и сам прекрасно понимаешь. Не бойся, просто... Просто будь с ним собой, и когда-нибудь всё само всплывёт на поверхность. Джо шёл по лесу, уступая рядом с Ноэлем, то и дело поглядывая то него, то на идущих рядом отца с матерью. — Обычно мальчишек приводят сюда раньше, но возраст не имеет значения, — попытался приободрить сына Трувор Уайт. В ответ ему разадлось лишь молчание, нарушаемое шелестом листьев под ногами и пением птиц, скрытых в кронах осыпающихся деревьев. Вновь взглянув на Ноэля, Джон встретился с ним взглядами. Наладив какой-никакой телепатический контакт с братом, светловолосый спросил: Всё нормально?У тебя — да
Выглядишь бледнымПрошу тебя, заткнись
И я тебя люблюТы сейчас серьёзно?
Вообще-то да, мы бы не плохо смотрелись вместеЕсли выживешь, чего хочешь?
Ого, заделался золотой рыбкой? Было бы неплохо добиться от тебя точного ответа — взаимны ли мои нежные братские чувства к тебе?Посмотрим
— Мы пришли, — вновь раздался голос Трувора. — Прощаться будем или надеемся на лучшее? — На лучшее, — Джон улыбнулся, отвечая отцу, однако взглядом следил только за Элем: «Неужели ты ничего не скажешь даже сейчас?» Не дождавшись ответа, Джо быстрым шагом направился к строению из красного кирпича. Когда на крепость опустлась ночь, чья-то тень проскользнула по стенам коридоров к одной из комнат. Через небольшую щель между дверью и стеной из комнаты в коридор лился тусклый свет от свечи. В помещении было свежо: все окна на распашку, сквозняк гуляет в трубе камина, лёгкий тюль на окнах развевается как флаг. Вот новый порыв ветра, и свеча угасает, потревоженная холодным воздухом. Тень из коридоров появляется в комнате, пока тот, кому она принадлежит, спит в постели, не подозревая о вторжении. Незванный гость ликует — он пробрался незамеченным. Он проходит к одному из окон, задерживая взгляд на парне в кровати. Тёмные волосы, стройное тренированное тело — канон, идеальный кандидат в Легенды для Ордена БГ. Подойдя поближе к спящему, ночной гость рассматривает его точёные, аккуратные черты лица — фамильный признак Уайтов. Владелец тёмного силуэта тихо пробирается от одного окна к другому, закрывая их, складывает в камин два полена, чиркает спичкой. Он подходит к шкафу, достаёт оттуда одеяло и укрывает им спящего. Неожиданно резко тот хватает незванного гостя за руку, повалив его на постель. — Ноэль, это я! — вскрикивает Джо, оказавшись под братом. — Чёрт бы тебя побрал! Эль отпустил родственника, сев на кровати: — Не смей делать так в следующий раз. — Неужели ты не рад мне? Я выжил! — Поздравляю. — Помнишь, что ты обещал? — Да. Повисло неловкое молчание. Пока Джон разглядывал Ноэля, тот прислушивался к своим чувствам. «Неужели... Не он?» — чуть ли не с радостью удивился темноволосый. — Ты как? — обеспокоился Джонатан, заметив, что Эль слегка нахмурился. — Всё в порядке, просто устал... Я переживал. За тебя. — Приятно слышать. Так что там насчёт обещания? — Для тебя это сильно важно? — Забей, — вздохнув, Джонатан сел рядом с братом. — Ходил к своему отцу? — Да. Поговорили немного ни о чём, ему уже лучше. — Это хорошо. — Сам как? Сильно больно было? — Терпимо. Учитывая, что выраженность боли выбирали исходя из уровня моей подготовки, это было слишком слабо. Но ты перевёл тему. Когда я поднимался по лестнице, я встретил Гаса. — И что он тебе сказал? — Ты сам прекрасно знаешь. Поэтому я и зашёл к тебе. — Нужно проверить... —...Истинные мы с тобой или нет, — закончил Джонатан, — Как... В коридоре раздался топот, через мгновение в комнату вбежал Майкл — девятилетний мальчишка, младший сын Арамиля Уайта. — Рассказывай, — тихо потребовал Ноэль, глядя на брата. Тот кивнул, утирая мокрые от слёз глаза: — Там... Папа... — Джо, принеси воды, живо. — Может лучше объяснишь, что случилось? — Конечно объясню... Пей, — всё тем же ледяным тоном обратился к Майклу зеленоглазый, протягивая мальчишке стакан с жидкостью. — Теперь иди к себе и ложись спать, я зайду позже, чтобы проверить. Когда детские шаги стихли в коридоре, Джон спросил ещё раз: — Что случилось? Я понял только то, что... — Папа умер. — Ты плачешь? Ноэль, воды? — Джо протянул кивнувшему брату стакан. — Так, — выдохнул Эль, осушив его. — Надо сообщить кому-нибудь из взрослых, вряд ли Майкл сделал это... — Знаешь что? Ложись-ка спать тоже, я сам сделаю всё, что требуется. — Точно? — Точно. Даже проверю, спит ли твой братец. — Спасибо Из комнаты Ноэля Джон выходил со странным чувством — его будто бы просканировали напоследок. Оглянувшись на лежащего спиной к нему Эля, Джо молча вздохнул: «Не думаю, что он и впрямь уснёт... Господи, что за чертовщина творится в этом сумасшедшем доме!»