Тринадцать дней войны. Том I

— Как ты думаешь, мама и папа найдут нас? — уже который раз за день спросила Элиза, следуя за братом.       Из-под маски конденскостюма. раздался приглушённый голос Джонатана: — Не знаю... Но хотелось бы. Лучше побеспокойся о том, чтобы нас не заметил червь. И прибереги силы, не болтай понапрасну.       Девочка кивнула, продолжив путь.       Лик Второй Луны осветил пески. Дюны простирались на юг огромными волнами, вздымающимися в бесконечном сухом океане. Два человека казались невероятно крохотными фигурками на фоне песчаных громад.       В километре от них выглянули из песка скалы. Увидев их, Джон кивнул сестре, указывая на каменистую поверхность. — Дойдём до того места к утру и устроим привал. Пошевеливайся и постарайся не привлекать червя. — Я устала, — протянула Элиза. — Как долго мы будем идти туда?       Уайт огляделся вдаль: — Больше часа.       Вздохнув, маленькая девочка наклонилась к песку: — Сколько тут песчинок... — Пошли...       Спустя три с половиной часа они оказались среди скал. Найдя подходящее место, Джонатан стал расставлять палатку. — Взберись повыше и посмотри с биноклем вокруг, ладно? — попросил он сестру. — А что искать? — Любую растительность. Там где зелень, там и люди.       Забрав из фримкомплекта бинокль, девочка начала взбираться по камням к возвышению. Однако, взглянув на горизонт, она тут же стала быстро спускаться назад. — Там люди, — сообщила она брату, оказавшись подле него. — Идут конвоем прямо сюда. — Забери ранец и накинь на голову бурнус. После спрячься, чем выше — тем лучше. Но взбирайся наверх аккуратно, чтобы тебя не увидели. — А ты? — Я буду здесь. Если это фримены, попробую договориться с ними и разузнаю, где ситч Табр. Если нет... Спрячься и не высовывайся пока я не найду тебя. — Хорошо.       Когда миниатюрная фигурка Элизабет скрылась за камнями, Джо обернулся, глядя в пустыню. Его сестра не ошиблась — из-за дюн показалась цепочка людей. Все следовали песчаной походкой, ступая при этом уверенно и быстро, явно привыкнув к такому способу ходьбы. В ходоках подросток узнал фрименов.       Джонатан вспомнил отрывок из книги-справочника Арракиса: «Они убивают чужаков, считая, что иномиряне не выживут в Великой пустыне. Сардаукары бегут от женщин и детей этого народа». Тело пробила мелкая дрожь. А люди были всё ближе и ближе...       Джон спрятался в камнях поблизости, ожидая прихода фрименов. Ему казалось, это длилось вечность. Вот совсем рядом раздались еле слышимые звуки шороха. Но вот стихли и они.       Поняв, что его присутствие заметили, Джо стал вслушиваться в наставшую тишину ещё сильнее, как вдруг над его головой раздался голос: — Не бойся, чужак. Скажи кто ты, а мы решим, что с тобой сделать.       Подняв взгляд, парень увидел фримена, стоявшего на камнях над подростком. — Кто же ты? Человек или джинн, собирающийся заманить нас в ловушку? — усмехнулся фримен, продолжая наблюдать за реакцией иномирянина. — Я такой же человек, как и ты. У меня есть семья, как и у тебя.       На лице фримена оскал сменился удивлением. Однако, вернув себе спокойствие, он продолжил: — Но ты — чужак. Тебе не выжить, если на тебя внезапно обрушится буря. — Один раз меня с братом отнесло бурей от лагеря. Тогда мы шли пять дней по пустыне, не боясь ни новых бурь, ни делателей, — неожиданно для самого себя выдал Джонатан.       Фримены молчали, словно ожидая дальнейших слов рогхаутца. Один из них возразил: — Слова... Докажи на деле, что ты такой же, как и мы! — У тебя нет криса, нет и глаз Ибада. Ты не фримен, — поддержал товарища тот что говорил первым.       Понимая всю горечь своего положения, Уайт попытался расположить к себе фрименов: — Вы, наверняка, помните Джареда Харрингтона. Он был вашим другом, но он служил моему народу тоже. Почему я не могу оказаться таким же? — Джаред фримен, — согласился главный из отряда. — Он служит двум господам, как и Лайет. Не спорю, ты можешь быть таким же. Сколько тебе? — Пятнадцать стандартных. — Стилгар, мальчишку ещё можно переучить! — крикнул кто-то из толпы.       Ответив этому что-то на чакобсе что-то вроде «не будем торопить события», главарь отряда вновь обратился к Джону: — Кто воспитал тебя, что ты ведёшь такие речи? Кто твой отец? Кому отдать честь? — Мой отец — Трувор Уайт.       В тишине рассвета раздались удивлённые возгласы людей. «Неужели имя Дома Уайтов знают и здесь? Но была ли эта слава светлой?» — задался вопросом Джо, увидев, какое впечатление произвели на фрименов его слова. — Уайты всегда были нашими друзьями, — раздался чей-то голос. — Но не думаю, что спустя года они остались теми же. — Его отец — Трувор Уайт! — рявкнул на фрименов Стилгар. — Неужели вы забыли о том, какие это благородные люди?! Тахатди отдал нам воду из своих запасов, когда мы умирали. Многие из вас были там. Или джинны затуманили вам взор и разум? Опомнитесь же, — он оскалился, глядя на притихший отряд. — Кто спас вас от смерти в жару? Тахатди, он же Трувор Уайт. Кто закрепил мир между нами и рогхаутцами, нападавшими на нас? Эмир, он же Арамиль Уайт. Кто показал фрименам выход за Барьер, когда твари Харконнены обстреливали Арракин? Лоренс Уайт.       В тишине, охватившей всех находящихся здесь, мужчина повернулся к Джону: — Тебе, несомненно, нужна помощь. Вы, Уайты, издавна заключили с нами водный договор, поэтому можешь рассчитывать на нашу поддержку. Зачем ты скрываешься в песках? — На Рогхаут напали, Преподобная Мать приказала мне прибыть сюда, разыскать ситч Табр и укрыться в нём. — Я наиб этого ситча. Мы дадим тебе новый конденскостюм и одежду, выделим яли. Взамен ты станешь частью нашего ситча и, если будет нужно, отдашь свою воду за нас.       Джонатан догадался, о чём идёт речь: — Это тау. — Да. С тобой нет ещё кого-нибудь? — Никого, кроме меня и моей сестры. — Позови её, теперь вам ничего не угрожает.       Крикнув Элизу, Джон вновь обратился к Стилгару: — У нас есть две литровки с водой. Если среди людей есть нуждающиеся в ней, я отдам их вам. — Слова сына своего отца. Разделим воду между отрядом, так будет лучше.       Фримен смолк, увидев подходящую к нему и Уайту девочку. Это была Элизабет. Она, приблизившись к брату, стала с интересом рассматривать высокого мужчину из вольного народа. — Этот конденскостюм великоват ей, — заметил Стилгар, глядя на Эли. — В нашем ситче есть мастерская, там ей изготовят новый, по её меркам. — Спасибо большое, — улыбнулась Элизабет.       На её лице не было маски, бурнус был откинут на спину, однако в ноздрях были трубки — девочка запомнила лекцию брата перед высадкой на Арракис. — Это дитя быстро усвоит водную дисциплину, — по-доброму усмехнулся фримен и отошёл к отряду.       К концу следующего дня, когда отряд с двумя новоприбывшими ступал по дюнам, на юге вновь показались скалы. Но всё же они были несколько иными, чем те, где Уайты встретили фрименов: среди камней тут росли кое-какие растения — колючие кустарники, а местами — трава.       На подходе к этому месту фримены заметно оживились, зашагали быстрее, не издавая ни звука, чтобы не привлечь чьё-либо внимание. В воздухе почувствовалась влага.       Вот они приблизились к почти незаметному проходу в скале, углубились внутрь. Спустя примерно десять минут изматывающей ходьбы по подземным ходам отряд оказался в просторном зале, освещавшимся лучами солнца, пробивающимися сквозь неплотно сложенные наверху камни.       Из тьмы подземелья выступили фримены. Словно опасаясь новоприбывших чужаков, они то и дело бросали на них недоверчивые взгляды. Один из них спросил что-то у Стилгара на неизвестном Джонатану языке. Кивнув ему наиб вольного народа вернулся к отряду с вестью: — Пол-Муад'Диб навестил ситч в наше отсутствие, — он замолчал, ожидая, пока стихнут голоса людей. — Он искал меня, но не нашёл, потому передал грамоту.       Развернув небольшой цилиндр и прочитав послание, Стилгар продолжил: — Муад'Диб говорит, что с Харконненами покончено и на Арракисе не осталось ни одной этой паршивой собаки. Через пару дней он вновь заявится сюда, уже с Чани, чтобы она могла напоследок побывать в родном ситче. Всё, больше ничего.       Фримены разбрелись по своим яли, в то время как Стилгар всё стоял в зале. — Вам выделят свободное яли, — сказал он, повернувшись к Джону. — Как только освободишься от хлопот, сходи с сестрой в нашу мастерскую. Вам нужны новые конденскостюмы, те что на вас износились и наверняка неисправны.       К Стилгару подошла женщина в темно-малиновом платье. Поздоровавшись с ней, фримен кивнул Джону, указывая на женщину: – Это Хара, мать моих детей. Она проводит тебя в твоё яли.       Когда Уайт обернулся, Хара уже стояла у одного из коридоров, ожидая его. Позвав сестру, Джонатан последовал за фрименкой. – Иномиряне? – поинтереслвалась она у Уайтов, пройдя несколько метров. – Ваши глаза не синего цвета, но вы чем-то похожи на фрименов. Где ваш родной мир? – Мы с Рогхаута, – коротко ответил Джо, наблюдая за реакцией женщины. – Рогхаут... Сакхаугты долго бомбили нас, вынуждая силой заключить союз. Хотя, Харконненам тоже досталось от вас.       В монолог Хары вмешалась Элиза: – Мы не из тех сакхаугтов. – Неужели? Дитё рассуждает о войнах? Это твоя сестра, не так ли? – поинтересовалась женщина у Джона. – Да. – Не сакхаугты, но с планеты-солнца. Кто же вы?       Решив проверить свои догадки на счёт славы Дома Уайтов на Арракисе, Джонатан резко ответил: – Мы Уайты. – Уайты..? Я знала одну Преподобную, носившую такую же фамилию. Думаю, ты её должен знать. Её звали Джлоанна Гёз-Уайт. – Да, я слышал о ней. – И кем она тебе приходится? – Это наша тётя, – ответила за брата Элизабет.       Коротко кивнув, Хара больше не задавала вопросов.       Вот они дошли до яли — помещения, служившего домом для фрименов. Вход был закрыт плотным шерстяным полотном. Заметив взгляды рогхаутцев, обращённые на эту больше символичную дверь, фрименка пояснила: — Ткань удерживает влагу в помещении днём и спасает от сквозняков ночью.       Зайдя внутрь яли, Джон первым делом осмотрелся. С потолка свисали драпировки красного, жёлтого, оранжевого и цвтета охры. Из-за этого казалось, будто всё помещение освещено яркими лучами солнца.       Краем зрения Джо заметил чуть колыхавшуюся ткань в углу, под которой угадывалась своеобразная вентиляция. – Это яли принадлежало когда-то той  Преподобной, о которой мы говорили, Джоанне Уайт. Комнаты справа – три спальни и кухня, слева – кладовая и уборная. Здесь, – Хара взглядом указала вокруг. – Здесь что-то вроде гостиной. Сходите в мастерскую за новыми конденскостюмами, позавтракаете. Думаю, дальше справитесь сами.       Развернувшись, женщина вышла из помещения, оставив Джонатана и Элизу в одиночестве. — Значит, тут жила мама Майкла и Ноэля... — пробормотала девочка, оглядываясь по сторонам. — Да. Будем надеяться, что сейчас ребята в безопасности. — А я в этом не сомневаюсь: Майкл говорил, что Ноэль хорошо дерётся. Я даже поспорила с ним, кто из вас сильнее.       Джон хмыкнул: — И кто победил? — Пока никто, мы так и не проверили. — Как вы хотели это узнать? — спросил Джо, осматривая одну комнату за другой. — Мы хотели заставить вас драться. — Я бы не стал бороться с Ноэлем... — Почему? — Потому.       На самом деле Уайт сам не знал, из-за чего, не подумав, он ответил отрицательно. «А что будет, если Эль умрёт? Что, если он уже умер?» — пронеслось в голове юноши. Ему тут же стало не по себе, по коже пробежал до противного мерзкий холодок.       Ведь не просто так Ноэль потребовал от Джона уйти с сестрой. Не просто так их отправили к Преподобной, которая в свою очередь отослала их куда подальше — на Арракис. Джо вспомнил, что не было ни дня, когда Ноэль поступал опрометчиво, не думая о последствиях. Значит тогда, в подземелье находиться было опасно.       Джонатана накрыло новой волной страха. «Ноэль не должен умереть. Он обязан жить».       Над головой весь день свистели снаряды. Пару часов назад среди рогхаутцев пронеслась весть — земляне прекратили переговоры и объявили войну официально. Тех, кто подходил под описание сакхаугтов, ловили, отвозили в концлагеря или расстреливали. Теперь сакхаугты — низшая раса, не элитные воины, а жертвы биологического эксперимента. Начался хаос.       С такими невесёлыми мыслями сидел ночью у костра Ноэль. «Ещё три часа, и можно будет вздремнуть до рассвета» , — размышлял он, глядя на тусклое пламя в метре от него: «Лишь бы никто чужой не заметил огонь». — Ноэль, — прошипел кто-то из темноты. — Ты спишь что ли? — Нет, Гатдарт. Чего тебе? — Иди поспи, я покараулю. — С чего бы я должен идти спать?       Ответа не последовало, зато разделась тихая поступь Слизерина. — Иди спать, — раздался голос Гэвина, второго из братьев. — Какого хрена вам до меня? — возмутился Эль.       В руке подошедшего Гатдарта блестнул нож. Указывая им на спящего неподалёку младшего из Уайтов, Майкла, Слизерин вновь обратился к Ноэлю: — Живо. Или я зарежу его. И оставь клинок здесь, — добавил Гат, увидев, как кузен непроизвольно протянул руку к оружию.       Не говоря больше ни слова, Уайт удалился. Уже отойдя на приличное расстояние, Ноэль услышал отголоски разговора: — Нам влетит за это, если мы выживем. — От кого? Если ты про отца — он не узнает. Мать до последнего будет защищать нас. — Не будет, она из Бене Гессерит. У них не ценятся предатели. — Предатели? Мы выполняем свой гражданский долг — защита родины от врагов. Уайты всегда скрывались за нашими спинами, прячась в тени, пора бы им пожить в одиночку. Мы — Слизерины. Наши предки держали предков Уайтов в страхе. Пора воскресить этот обычай. — Знаешь, я слышал подобную речь. Так же говорил и барон про Красного герцога: «Пора бы покончить с этим и вернуть Дому Харконненов прежнее величие». — Ты передумал? — Нет. — Вот и не сравнивай. Идея хоть и принадлежит боровам, но выполним мы всё иначе. — Ноэль нужен им живым. — Проверь, не свалил ли он.       Заслышав шаги, Эль стал быстро, но тихо отступать в лес, держа наготове кинжал. Уайт усмехнулся, вспомнив слова отца: «Не таскай всюду под одеждой нож. Рано или поздно, но враг узнает об этом». Эх, папа, знал бы ты, как это может помочь мне... — Гат, его тут нет! — Буди всех. Как договаривались. — Подъем! Ноэль нас предал! Сбежал! Подлец...       Поняв, что теперь все уверены в его предательстве, Эль быстрыми шагами двинулся в чащу леса. Заметив еле различимую знакомую тропинку, он прибавил ходу.       «Гады... Остаётся надеяться, что Преподобная Мать у себя». Между деревьями мелькнула женская фигура, взвились волны длинных тёмных волос. Раздался знакомый зовущий голос. — Ну здравствуй, — вздохнул Ноэль, узнав, кому принадлежит душа.       В коридорах ситча раздались шаги, голоса людей. «Что же вам спокойно не живётся?» — мысленно задал вопрос Джонатан, наблюдая, как в воздухе летает частичка меланжа.       Меланж! Сокровище, но лишь в определённых районах Вселенной. «Баловство, а не наркотик!» — улыбались рогхаутцы, когда Джо пытался разузнать у них что-нибудь о специи. Жители галактики Агхимато имели некий иммунитет к меланжу. Как и у всех, со временем употребления глаза окрашивались в ярко-синий, но эффекта наркотика не было. «Если бы он был, мы бы с Ноэлем вернулись из открытой пустыни "под кайфом"».       В яли вбежала Элизабет: — Знаешь, что говорят? Знаешь? Нет? Угадай! Угадай! — Эли, прекрати! Говори, что случилось. — Муад'Диб в ситче! А с ним его наложница Чани, племянница Стилгара! Ты должен посмотреть! Они такие классные! — Успокойся! Кто классный? О чём ты? — Чани и Муад'Диб классные. Я говорю, что они в ситче. Стилгар читал сегодня утром послание, неужели ты не помнишь? — Помню, но там говорилось, что они прибудут через пару дней. — Взрослые говорят, что они совершали облёт недалеко от сюда и решили заглянуть сейчас. — Ясно. Тогда пошли, хоть посмотрим, кто нами правит... — Пол Атрейдес. — Я в курсе, но... — Пойдём! Что же ты ползёшь как черепаха?       В огромном зале в подземелье собралось несколько тысяч фрименов. «Тут нас не заметят», — успокоил сам себя Джонатан, сравнивая одняния окружающих: на мужчинах бесформенные бурнусы, конденскостюмы, на женщинах платья разных фасонов.       На возвышении над залом появились трое. Один из них уже был знаком нашим героям — Стилгар. Рядом с ним встал человек пониже ростом, походка его была похожа чем-то на походку фрименов, но он им не был, это Джон знал наверняка, доверившись «шестому чувству».       Пока Уайт рассматривал неизвестного, стоявшего рядом с наибом, третий куда-то удалился. Но теперь у стены можно было различить крохотную фигурку девушки.       Её медная кожа блестела в свете плавучих шаров, тёмная тугая коса лежала на плече. Одета девушка была в простые белые рубашку и широкие штаны, но на ней это не выглядело убого, наоборот, эта простая одежда только подчёркивали её, выделяли из серо-пёстрой толпы. — Кто это? — вполголоса спросил Джо у Элизабет. —Чани. Красивая, правда? — Ну... Да. — Она немного старше Расхуты, где-то на три-четыре года.       Молча кивнув, Джон продолжал разглядывать людей, присутствующих здесь. Все фримены были похожи друг на друга: синие глаза, тёмная, загорелая кожа, вполне естественные для вольного народа худощавость и сухость.       Но вдруг среди бесконечного множества синих Ибадовых огней Джонатан встретился взглядом с глазами такими же, как и его. Две пары — зелёные и карие — смотрели на него с интересом, как и он на них. Однако поняв, что их заметили, иномиряне поспешили скрыться в толпе.       Над залом прогремел голос Стилгара: — Настал день, в ожидании которого мы жили восемьдесят лет. На Арракисе не осталось ни одного Харконнена, — фримен замолчал, ожидая, пока стихнут возбуждённые крики людей. — Наш новый правитель — Пол Атрейдес, он же Муад'Диб. Он пришёл к вам с вестью.       В зале повисло молчание. Медленным, но гордым шагом, к краю платформы подошёл невысокий парень — Пол Атрейдес. — Все вы устали от ожидания, — начал он, окидывая взглядом собравшихся здесь.       В голосе Муад'Диба прозвучали уже знакомые Джонатану обертона, которые использовали воспитанники школ при Ордене Гессера. Подметив эту особенность, Джон стал усерднее выслушиваться в речь нового Императора: — Я, Пол-Муад'Диб, взошёл на пост Падишах Императора. Теперь, я — законный правитель Арракиса. С этого дня фрименам будет оказана помощь в озеленении планеты: будут выделены вода и специалисты, восстановлены экологические испытательные станции. Арракис превратится в рай.       Эта речь громом прокатилась по подземелью, оттолкнулась от каменных стен и врезалась в умы людей. Раздались восторженные возгласы, полные счастья и надежды.       Джо обернулся к сестре. Девочка стояла, улыбаясь и глядя на фигуру Муад'Диба. Нагнувшись к Элизе, Уайт напомнил ей: — Это не наш правитель... — Но мы в его земле. — Ненадолго.       Когда на Арракис опустилась ночь Чани поднялась из ситча на поверхность. Середина второго месяца беременности... Доктора говорили, что будет двойня, но Пол уверен лишь в рождении дочери. Тёплый весенний ветер пощекотал щеку фрименки, запутался в её кудрявых волосах. Чани улыбнулась: «Вместе с весной к нам пришли победа и мир».       В ночном полумраке девушка различила фигуру путника, взбирающегося на дюну совсем рядом. Приглядевшись, она поняла, что тот шёл не песчаной походкой. «Иномирянин», — догадалась Чани, однако осталась на месте, ожидая приближения незнакомца. «Вода не будет лишней для племени».       Путник поднял голову, вгляделся в горный массив, явно заметив Чани. Так и остался стоять неподвижно, будто она его не заметит. Девушка махнула рукой, подзывая его. — Кто ты: джин пустыни или человек? — на манер фрименов произнёс неизвестный. — Неужели я похожа на джина? Кто ты? — Землянин, Даниил. — Красивое имя...       Даниил взобрался к фрименке, сбросив рюкзак и усевшись рядом: — А тебя как зовут? — Зачем тебе знать? — Ну знаешь ли... У такой красивой девушки должно быть имя. Неожиданная пощёчина обожгла его лицо: — Не смей дерзить. — Это был комплимент. — Прости? — Прощаю.       Чани поглядела на него: молодой человек лет двадцати пяти, а может и старше, трёхдневная щетина, русые волосы, редкие на Арракисе, глаза, ещё не затянувшиеся синей меланжевой дымкой. — Значит, ты с Земли? — Вроде того, — усмехнулся Даниил. — Знаешь, у нас на планете пустынь вроде ваших не так уж и много. — А что у вас вместо пустынь? — Вода, много-много воды... Её так много, что мы ныряем в неё для забавы. Это называется «плавать». Чани была ошеломлена, а потому молчала. — Тебе, наверно, интересно, как я оказался здесь? — продолжал свой монолог Даниил. — Я, как уже говорил, прилетел с Земли... Чудная планета! Большая площадь поверхности планеты покрыта водой, но лишь тридцать процентов пригодны для питья... Эй, ты куда? — Домой. Если пойдёшь за мной, я буду вынуждена забрать твою воду. Так что сиди и не поворачивай голову назад. — Не уходи... Ну пожалуйста! Да ты хоть знаешь, что я могу умереть? — А мне-что? — Не притворяйся.       Не обратив внимания на последнюю брошенную ей фразу, Чани удалилась в ситч Табр, скрытый от нежелательных взоров. — Не мог он так поступить, — подытожила Расхута, молча выслушав рассказ Гатдарта, пытавшегося доказать, что Ноэль предал беглецов.       В поддержку брата Гэвин произнёс: — Хут, сама подумай: он бы не сбежал просто так. Либо он предатель, либо он трус. — Либо что ещё похуже, — пробормотала Уайт, уже собираясь уходить. — Похуже? Не намекаешь ли ты, что он... — Я ни на что не намекаю и ничего не имею ввиду. — Она что-то знает, — тихо произнёс Гат, когда маленькая фигурка девушки скрылась за деревьями. — Припугнём? — Не стоит. Отдадим всех Уайтов им. — Рискованно. Вспомни, что было тогда. — Всего лишь один труп. — А как он появился? Уайты зарежут и родню, если в этом будет выгода. Они свирепее Харконненов, если на них надавить. — Ноэль — не наш с тобой дядюшка Арамиль. Ему не хватит духа. — Откуда ты знаешь? — Его мать была самой слабой женщиной, которую я знал. Её гессеритских навыков не хватило, чтобы остановить своих убийц. — Думаешь, всё было подстроено? —Вряд ли. Но Уайты — звери. — Они не родня Харконненам. В отличие от нас.