Давай будем трахаться, но не влюбляться

Илья опускается перед ней на колени, утыкается носом в кружева трусиков и низко, вибрирующе стонет. Таня улыбается краешком рта, опирается спиной о стену и чуть раздвигает ноги позволяя темному взгляду Томина осмотреть и ажурные подвязки, расшитые шелком и атласом, и фигурные резинки самих чулков — черные, блестящие и чуть передавливающие молочную кожу, — и извилистое плетение на трусиках, паутиной сходящееся где-то между ног. — Танечка… — шепчет Илья пораженно, — что же ты делаешь? Он бережно приобнимает ее за бедра, целуя над самым краешком трусиков, потом опускается ниже, коротко прижимаясь губами к лобку, а дальше, самым кончиком языка, ведёт вниз, натягивая сетчатую синтетику. Дыхание у Томина горячее-горячее, а шарики пирсинга, что под губой, что на языке, удивительно прохладные. У Тани дрожь бежит по спине и рукам, она сглатывает накопившуюся слюну и, собрав силы, поднимает правую ногу в воздух, почти тут же упирая её в плечо мужчины. Тот понимает все без слов: сжимает руки крепче, не давая потерять равновесие и упасть — положение-то неустойчивое — и, оторвавшись от самого интересного места, поднимает на нее глаза. Темные, с расширенными почти во всю радужку зрачками они, почти пугают, затягивая в свою глубину. Таня облизывает губы, приподнимая брови и Томин, не прерывая зрительный контакт, целует ее прямо в выпирающую косточку на щиколотке. Слюна холодит нежную кожу и Таня, не сдержавшись, стонет, запрокидывая голову. По внутренней стороне бедра сбегает одна тягучая капля и даже так с нарастающим шумом в ушах, Таня слышит чужой довольный смешок. В следующий раз он целует под коленкой. А потом выше и выше, пока снова не припадает к кружеву трусиков и не сосет ткань вместе с кожей сладко-сладко. — Томин!.. Илья поднимает руки к ее груди, полной и чуть вымирающей из-за лифчика. Пальцами пробирается под косточки и цепляет соски. Он сжимает их, оттеняя сладкой болью кипучее удовольствие в промежности, которое доставляет юркий язык мягкими водными нажимающий на клитор. — Б-блять! У Тани — сильной, крепкой, стойкой — колени совсем слабеют и она все же сползает на пол, широко расставляя ноги. Илья тут же пристраивается между ними, обхватывает Танину талию и жмется ещё ближе, проникая языком внутрь и сладко дразня вход. — Т-томин! Таня сжимает бедра вокруг головы Ильи, не осознавая того, что его душит. Дрожит, стискивая пальцы на тонких волосах парня и уже сама устойчиво и крепко направляя его ближе. Оргазм настигает ее неожиданной и сильной волной. Таня выгибается аркой над полом и хрипло кричит, скрещивая лодыжки. …когда она приходит в себя, Илья уже сидит рядом и улыбается. — Ты, — говорит он чуть растягивая гласные, — в следующий раз мне на лицо сядь. Покатаю.